Молясь от всего сердца об оскорбившем и говоря: «Боже! Помоги брату моему и мне ради молитв его». Таким образом, человек и молится за брата своего [а это есть знак сострадания и любви], и смиряется, прося себе помощи ради молитв его; а где сострадание, любовь и смирение, что может там успеть раздражительность, или злопамятность, или другая страсть?
Цитаты из книги «Душеполезные поучения и послания с присовокуплением вопросов его и ответов на оные Варсануфия Великого и Иоанна Пророка»
180
Посему-то, если мы во всем, что с нами ни случается, считаем виновными самих себя, а не других, то это приносит нам много добра и доставляет великое спокойствие и преуспеяние, и тем более [должны мы это делать]
Таковой уже не боится, как мы сказали, Бога, конечно, тем первоначальным страхом, но любит Его, как и святой Антоний говорит: «Я уже не боюсь Бога, но люблю Его»[17].
Ибо трояким образом, как говорит Василий Великий[16], можем мы угодить Богу: или благоугождаем Ему, боясь муки, – и тогда [находимся] в состоянии раба; или, ища награды, исполняем повеления Божии ради собственной пользы и посему уподобляемся наемникам; или дела
Первая гордость есть та, когда кто укоряет брата, когда осуждает и бесчестит его как ничего не значащего, а себя считает выше его. Таковой, если не опомнится вскоре и не постарается исправиться, то мало-помалу приходит и во вторую гордость, так что возгордится и против Самого Бога и подвиги и добродетели свои приписывает себе, а не Богу,
Если со смиренным случится что-либо скорбное, он тотчас обращается к себе, тотчас осуждает себя, что он достоин [того], и не станет укорять никого, не будет на другого возлагать вину;
Поистине хорошо, если кто, делая какое-либо и доброе дело, предпочтет [в нем] брата своего и уступит ему: таковой получит большую пользу перед тем, кому он уступит. Не знаю, сделал ли я когда что-либо доброе, но если Бог покрыл меня, то знаю, что покрывал потому, что я никогда не считал себя лучшим брата своего, но всегда ставил брата своего выше себя.
О проекте
О подписке