А эта юная, благоухающая, как самый изысканный аромат, девица, что ползет сейчас ко мне по стене, явно ни к какой породистой знати не принадлежит. Чему-чему, а своему носу я могу доверять на все сто.

Моя Истинная никогда не станет мне женой. Но что же она в самом деле хочет? Как и чем она живет? Почему связалась с преступниками? Я обязан узнать. Вытягиваюсь на кровати, притворяясь спящим, и терпеливо ее жду.

* * *

Наконец, мое терпение вознаграждено. Истинная достаточно ловко влезает в окно – необычное для девицы умение по узким щелкам рыскать – и принимается меня разглядывать. Интересно, я ей нравлюсь? Стоит, практически не дышит. А затем решается.

Естественно я не даю ей себя даже поранить. Обезвредить девушку – пара мгновений. Кто ее такую мог на дело отправить? Если хотели ее пустить как наживку и отвлечь меня, дело бесполезное. Но я все равно больше никого вокруг не ощущаю. И не потому что от близости Истинной совсем сдурел.

Просто внизу шляется всего один из деревенщин на вид. Еще парочка, похоже, ошивается неподалеку. Я встаю около окна так, чтобы при всем желании лихая стрела в меня не попала. Сообщаю:

– Эй, ты там. Убирайся, пока цел, и дружков уводи. Ваша девка останется у меня. За все заплатит.

Увы, мне придется быть грубее, чем хочется. Истинная или нет, выяснить, что тут творится, я обязан. А напуганные женщины намного сговорчивее. Вопрос только, чего моя Истинная боится. И как ее зовут.

Хотя то, что она такая красивая, да еще и пахнет полнейшей невинностью, капитально рвет мое самообладание. Она одета просто, а сама красавица. Фигура отменная, все при ней. Не худая и не полная, ладненькая. Попа сочная, грудь налитая. Значит, не особо голодает. Волосы длинные, русые, в косу заплетены. Лицо нежное, а глаза… Глаза я пока не успел рассмотреть.

Пропадать мне уже некуда. Я уже пропавший. Но девушка не должна об этом узнать.

Страхом она, конечно, от моих вопросов пахнет. А еще начинает пахнуть сильнейшей симпатией. Я ей явно нравлюсь. И этим Истинная подписывает себе приговор.

Я снимаю свою рубаху, а она, похоже не отдает себе отчет, что начинает пахнуть сильнее. Втягиваю этот аромат и едва не умираю от наслаждения. Все чувства обострены, но я еще вполне себя контролирую.

– Смотри на меня, пока глаза есть. Без глазок-то хуже, – сообщаю доверительно.

Истинная жмурится. Боится меня сильнее, чем хочет? Хорошо, что боится. Я получу от нее все ответы, как и обещал.

Все, что я хочу прямо сейчас – ласкать ее, целовать и нежить. Дарить ей такое удовольствие, которое никто и никогда не дарил… Сорвать с нее все до единой тряпки. Слиться с ней полностью.

А вместо этого в висках гудит от безысходности: ради ее же безопасности я обязан всяческую чрезмерную приязнь к Истинной скрывать. Как же это совместить, когда сил сдерживаться уже никаких?

Никто и никогда… А это подсказка!

Судя по ее запаху, моя Истинная вообще понятия не имеет о том, что происходит между мужчиной и женщиной. То есть наверняка умом она что-то да знает, она ведь не благородная неграмотная девица, но сама ничего не пробовала. Значит, ничем от полнейшей, дурманящей разум невинности не отличается. Я воспользуюсь этим по полной.

* * *

Ночь проходит восхитительно. Настолько восхитительно, что мне хочется улыбаться во весь рот. А вот это как раз делать не стоит.

И у стен есть уши, кто-то в доме наверняка уже знает, что в дом проникла девка, и я провел с ней все время до рассвета. А если не знает – сейчас же сам и расскажу. Пусть посчитают, что она мой кратковременный любовный интерес, и не обижают ее. Иначе Истинной придется отвечать на неудобные вопросы, как и зачем она появилась в замке.

Слухи о том, что охрану стены перебили, естественно, уже бродят. Время сейчас неспокойное, вот-вот и грядет война. Но мне выгоднее, чтобы это нападение как раз связали с происками наших врагов, а не безрассудством одной слишком смелой девчонки.

Имя свое она не говорит, никаких требований мне не выставляет… но все же не верится, будто все так просто. Ее подельников я найду. Правду узнаю и у них. Уже отправил людей на поиски. А охрану дома стоит усилить в любом случае. Если даже реальные деревенщины справились, я что-то в обороне упустил.

Пора основательно заняться делами на сегодня, я совсем дурной. Все мысли о ней, о восхитительной моей. Не могу ее как врага воспринимать. Все против восстает. Пусть она сколько угодно орет, пусть в мыслях меня «убивает», все это глупости полнейшие. Думаю, ее тянет ко мне так же, как меня к ней, только она человек и всегда человеком будет. Она Истинность не понимает, не чует. Мне одному пока страдать.

Главное, самому не перейти черту после которой я уже не смогу остановиться. Не смогу Истинную отпустить. И что я тогда ей предложу?

Разумеется, я могу сбежать из своего дома. Запятнать честь рода. Начать скрываться. Этих жертв Истинная определенно стоит.

А дальше? Сколько мы с ней будем бегать? Внешность у меня, мягко говоря, приметная, и разных врагов с горкой. Да и при попытке что-то фамильное продать меня сразу засекут. А будет продавать Истинная – ее ограбят как минимум. В нашей стране всеми дорогими вещами владеют и распоряжаются в основном мужчины.

Если нам с Истинной чудом удастся добраться до противоположных границ страны и осесть там, где меня в лицо мало кто знает, места там в целом очень неспокойные.

Ну и не менее важный вопрос – за кого мне себя выдавать? Воином в деревеньке сильно не заработаешь. А на крестьянина я похож, как корова на коня. Я моментально и всюду буду вызывать подозрения.

Кроме того, как быть с моей второй ипостасью? Заметит кто крупное животное рядом с Истинной – меня могут попытаться пристрелить. Или ее ведьмой объявят. Сразу сказаться ведьмой и уйти в лес – Истинная меня и пошлет в этот лес. Ей-то все эти проблемы зачем нужны?

Я даже не представляю, как ей признаться, кто я на самом деле такой. Чаще всего жены в нашем роду узнавали о нашем маленьком семейном секрете после свадьбы. Не когда уже ждали ребенка, а пораньше, чтоб не перепугать. Но с новостями никто сильно не затягивал: то, что родной сыночек оборотень, от матери не скроешь.

Рождаемся мы обычными младенцами, а где-то в два-три года случается первый оборот. Мать этому помочь не в силах, мальчику все объясняют мужчины рода. Но бояться собственного сына она ни в коем случае не должна.

На самом деле в истории происходило всякое. Некоторые женщины от такого поворота событий, мягко говоря, не были счастливы. Но наследника они рождали, и род Аррингтонов продолжался.

А как быть мне, даже не знаю пока. Вот так оно выглядит, безвыходное положение. Жениться на Истинной не могу. Правду о своей сути рассказать ей не могу. Сбежать с ней не могу. Отпустить? Отпустить ее совсем тем более не могу. Мне жизненно нужна хотя бы еще одна ночь с ней. Снова ее увидеть. Вдохнуть ее запах. Ощутить, насколько гладкая у нее кожа… Она вся прекрасна, моя Истинная, с ног до головы. Я не все еще рассмотрел, но сомнений ноль. Моя Истинная безупречна.

Как теперь это скрывать? На других мне не хочется не то что смотреть, противно о них даже думать. А придется.

Утро привычно начинается с разбора писем. Я бегло проглядываю первое же, с королевской печатью в виде лилии, и оно подтверждает мои худшие опасения.

Король наш, сиятельный Рене Второй пишет, что в связи с необратимостью грядущей войны, в которой я непременно приму участие, поскольку мои земли приграничные, мне надлежит срочно явиться в столицу. В столице будет устроен смотр невест из влиятельных родов. Мне надлежит немедленно выбрать спутницу жизни и заделать ей наследника, чтобы род Аррингтонов продолжался.

Между строк ясно, что я не единственный Аррингтон на свете, но если хочу продолжать оставаться главным, отказываться нельзя. Ну а спешка затем, что война всяко планируется вот-вот, а пол ребенка мы наколдовывать не умеем. Возможно, понадобится несколько попыток, чтобы родился именно мальчик.

М-да. Было плохо, а стало еще хуже.

Вообще-то до встречи с Истинной я не собирался жениться на какой-то нелюбимой женщине. Из знатных девиц вполне можно выбрать ту, что максимально приглянется по сердцу. Но только не теперь. Теперь сердце мое повязано и в капкане у той, которая даже имя свое мне без боя не даст, не то что любовь.

У меня есть около пяти дней, чтобы подготовить людей к моему отсутствию, укрепить все, что можно укрепить, и решить, как мне жить без той, без которой уже не жизнь, а непроглядная тьма, полная боли и тоски.

* * *

На глаза мне попадается Хильда, довольно расторопная девка, распоряжается служанками. А еще смотрит мне в рот и мечтает согреть постель. Но я ее не хочу. В смысле не теперь не хочу, а и раньше тоже не хотел. Вроде и не уродина, но осчастливливать каждую замковую девку не с руки.

– Помой, выдай одежду и займи мою новую любовницу работой, Хильда. Степень сложности определи сама, где у вас там рук не хватает. Она ко всякому труду приучена. И внимательно слушай каждое слово, что она произнесет. Все в точности мне доложишь.

– Она опасна, господин?

Хильда слишком умная. Иногда это некстати, но другая не смогла бы руководить людьми.

– Она простая девка. Но я любопытен и хочу знать, какие толки ходят в моем народе. Исполняй.