– Даже будучи свихнувшейся, он вас обвела вокруг пальца. Не принимайте близко к сердцу. Говорить вздор так, чтобы все слушали и верили на слово, было ее отличительной чертой.

– А какая ваша отличительная черта? – Поддержала разговор Келли.

– Я не умею лгать. – Ответил он и засмущался.

Уж не думал я, что люди солидного возраста, могут смущаться перед молодежью. Либо Эдгар и вправду был олицетворением пожилого Иисуса Христа, в которого, как он сам признался, верил до глубины души, либо ему нет равных в актерском искусстве. То, что мужчина привязал свою жену к балке и оставил одну во время апокалипсиса, наводит на мысль, что он поступил плохо. Однако был ли у него выбор? Если он хотел оставить сошедшую с ума жену в живых, ему нужно было принимать радикальные меры, – что Эдгар и сделал. Понять его поступок можно, но стоит ли? Мы с Келли решили рискнуть, поверив в его историю.

После того, как все сели за стол и стали есть, я рассказал, что вчера ночью приметил в кафе «Ланти» робота JM-200, и было бы неплохо его сегодня оттуда забрать. Он бы сгодился для работы в убежище. Эдгар, как и моя сестра, поддержали мою идею.

– Как вы считаете, – обратился я к мужчине, – зачем террористы это сделали?

– Я бы переформулировал вопрос: не зачем, а когда? Почему именно вчера – не раньше и не позже?

Келли улыбнулась – ей нравилась манера общения старика: я бы не сказал, что он ровесник своей пятидесятилетней жены, на вид ему лет семьдесят, просто хорошо сохранился.

– И почему же? – Спросила Келли.

– Земля бы выдержала нас еще какое-то время, но, в конце концов, загнулась бы. Сами посудите: экологически чистое топливо, высокотехнологичная переработка мусора и отходов, не оставляющая за собой ничего, – все это лишь передняя сторона медали. Но посмотрите на оборотную, например, на Сербию. Эта страна отстает от других европейских стран лет на сто. Ручная работа во всех сферах производства, слабая медицина, старые технологии – все это результат дефицита денег, который является следствием отсутствия ресурсов, а, значит, отсутствия предложений импорта. В Африке и Южной Америке таких стран еще больше. Все вместе они эксплуатируют оставшиеся ресурсы в собственных целях, загрязняя, тем самым, воздух, воду и почву, и уничтожая места обитания животных и растений. Не мне вам рассказывать, – сами это прекрасно знаете!

Он сделал паузу, отпив из кружки чая, и продолжил:

– Мир создан так, что всем приходится выживать. Так называемый естественный отбор. Люди – не боги, поэтому не могут справиться с законами, заложенными природой. Даже в наше время со всеми развитыми технологиями, мы питаемся, испражняемся и спим, – и ничего не можем с этим поделать. Плюс ко всему этому, нам необходимы специальные условия для существования: определенные температура, влажность, давление. Люди всегда стремились возвыситься, сначала над животными, затем друг перед другом, не понимая, что особо ничем не отличаются от всех существ. Ну, не жалки ли мы?

– Не все высокомерны. – Ответила Келли.

– Теперь это уже не важно. Возвысившиеся, избранные – или как их еще можно назвать? – превзошли всех своим эгоцентризмом, очистив планету от заселившей ее и беспощадно эксплуатирующей «швали».

– А как же дети? В чем они виноваты? – Удивилась Келли.

– Погибло большое количество ни в чем неповинных людей, например, моя семья.

– Да уж. – Отрезала Келли, согласившись с мнением Эдгара.

Утолив жажду и набив желудок оставшейся в холодильнике едой, мы собрались в путь – за JM-200. На улице мы продолжили дискутировать, направляясь пешком за роботом, – в мою машину он бы не влез, так как мой Bentley представляет собой спортивное купе, нежели мини-вэн.

– Вы упомянули, что верили в бога. – Обратился я к Эдгару. – Что же получается, вы теперь не верите?

– Больше не вижу смысла. Самые близкие мне люди мертвы – я жил ради них и что теперь? Если это был судный день, то зачем всевышний пощадил меня? Если же это сделали люди, то почему бог не спас хотя бы моих внучек? В любом случае, я разочарован в нем. Церкви – порталы божьи – больше не будут принимать мучеников и грешников, приходящих на исповедь.

Я заметил, как у старика начали вытекать слезы, и решил поддержать его, переведя тему.

– Недостатков случившегося ни счесть. – Начал я. – Но как вы сами сказали, есть и плюсы.

– Само собой есть, однако прискорбно, что мои родственники не увидят их. Возьмем забастовки, которые в последние дни стали принимать разрушительный характер – бунтари устраивали на главной площади погромы, вели себя, как анархисты. Посмотрите, где они теперь вместе со своими стремлениями – лежат мертвыми на той же на той же площади. Вспомните про сплетников, которые всем твердили, что существует всемирный заговор, – что же теперь? Нет ни этих людей, ни правительства вообще – заговоры потеряли всякий смысл. Больше нет смысла никому ничего доказывать.

– Вы рады, что больше не надо работать? – Спросил я Эдгара.

У меня было такое ощущение, что я веду допрос. Мне же было приятно узнать мнение пожилого человека. Мне казалось, что он немало повидал за свою жизнь.

– Как и в прошлом, чтобы жить, мне придется работать. Вот только теперь не так часто, как раньше.

Мы зашли в кафе «Ланти». Взяв на себя роль лидера, я велел Келли набрать еды, которую можно съесть, не отравившись, а Эдгару – ждать, пока я включу робота. Нажав на «пуск» и услышав желаемое «чем могу помочь?», я спросил JM-200:

– Сколько ты можешь прослужить?

В машины его поколения была заложена программа, которая сама анализировала и регулировала состояние робота. Мне не создавалось никаких проблем в обращении с ним – лишь задавать вопросы и требовать результат – он выполнял все, что мог, а иногда даже превосходил свои возможности.

– Приблизительно пять лет. – Ответил JM-200.

Так как он создан, как саморегулирующая система, то за ним не нужно ухаживать: заряжать, смазывать детали – будучи включенным, робот все делает самостоятельно.

– Ну и находка! – Воскликнул Эдгар. – Когда я родился о таких даже не мечтали.

– А в каком году вы родились?

– В 2033.

Я быстро подсчитал в уме, что ему шестьдесят восемь лет, – почти угадал.

– Зато вы пережили не только свое поколение, но и последующие. – Сказанул я.

– Для меня это не предмет для гордости, скорее – для разочарования.

– Простите его за резкость. Он часто говорит, не задумываясь. – Извинилась за меня перед Эдгаром Келли.

– Следуй за мной. – Приказал я JM-200.

– Непременно. – Ответил он и пошел человеческой походкой.

Если бы я был инопланетянином и приземлился на Землю, то не нашел бы различия между человеком и роботом. Уж чертовски они похожи на людей: и внешностью, и поведением, – хвала инженерам-разработчикам!

Как только Келли закончила набирать пригодные продукты, мы дружно вышли на улицу, и пошли в убежище. Я пробежался чуть вперед, чтобы проверить исправность робота, – он побежал за мной. Его манера бега выглядела такой нелепой, что я рассмеялся. Остановившись и подождав остальных, обратил внимание на птиц, напевающих приятный мотив под закат неугасаемого солнца. Догнав меня, Келли сказала, что хочет нарвать с клумбы цветов. Сорвав несколько азалий, сестра приободрилась. По ней было видно, что психически она неплохо переносит апокалипсис.

Если брать меня и ее в отдельности, то мы, кроме друзей, никого не потеряли. С того момента, как наши родители разбились в автокатастрофе, мы остались совсем одни. Больше у нас родных и не было. Будучи совершеннолетними, нас, не отправили в детский дом или не отдали под опеку. Лишившись родителей, мы утратили их былую поддержку – пришлось стать более ответственным. Нам довелось справляться со всеми проблемами и невзгодами в одиночку, и теперь перед нами стоит важнейшая задача – выжить в условиях, непригодных для жизни.

Дойдя до дома и успешно пройдя требования безопасности, мы занялись каждый своими делами. Эдгар взял себе дальнюю комнату и стал там приводить себя в порядок. Келли засунула цветы в небольшой сосуд, предварительно налив в него воды. Я же сел на кушетку и давал роботу разные распоряжения, для начала предписав навести чистоту в комнате. Жизнь налаживалась.

Сделав свои дела и приготовившись ко сну, я дал указание JM-200 следить за порядком в убежище. Лежа на кушетке, я чувствовал себя расслаблено, будто в нирване. Мне захотелось описать свое состояние – я начал тихо говорить.

– Все люди куда-то спешили, но зачем? Какой был смысл их канители? Они погибли – я остался. Сейчас мне ничего не хочется – приятное чувство, интереснее всех остальных. Оно помогает осознать бытие. Начинаю понимать медитирующих йогов, сидящих в позе лотоса. Звуки отдалены, все, как на заднем плане. Я могу сделать столько дел, но ничего не хочется. Голова не хочет больше отображать информацию.

Я заснул. Мне было на удивление хорошо. Я будто ощущал биение сердца Земли, которая радовалась тому, что ей больше не навредят себялюбивые людишки со своими корыстными целями. Забывшись, я пролежал на одном боку около восьми часов. Меня разбудила Келли. Проснувшись, я почувствовал, как левая щека затекла.

– Что случилось? – Спросил я ее.

– Мы с Эдгаром наткнулись на одну мысль. – Пояснила она. – Ты должен ее услышать.

– Вы вообще спали? – Поинтересовался я.

– Да. – Ответила сестра. – Но не это сейчас важно.

Я встал с кушетки, и мы прошли на кухню. JM-200 налил мне чашку кофе. Он, точно послушный пес, только умнее во много раз, выполнял команды хозяев – в данный момент меня. Эдгар сидел за столом и завтракал шоколадными шариками с молоком. Келли присела на офисный стул напротив старика. Я предпочел постоять у стены рядом с сестрой.

– Ну, рассказывайте, что вам пришло в голову? – Начал я беседу, и Эдгар выдал:

–Я скажу напрямик: нам нужно съездить к зданию парламента, а также прочесать основные достопримечательности города.

– Зачем? – Спросил я.

– Мы должны натолкнуться на выживших. – Сказал Эдгар с необычайной уверенностью.

– Они могут быть везде, – пояснил я, – нужно просто быть в годном противогазе.

– Прошло больше суток после того, как воздух отравили, – заметил старик. – Если даже кто-то и успел надеть средство защиты, он сейчас молит умершего бога о глотке воды. Окончательно сдавшись, он снимет противогаз и напьется, однако, вдохнув воздух – погибнет. Мало, кто успел попасть в убежища на случай газовой атаки.

– Мало кто о них вообще знает. – Включилась в разговор Келли. – О них никто не распространялся. Конец света вечно откладывали на потом.

– Откуда вы знаете, что в здании парламента есть убежище на случай химической атаки? – Полюбопытствовал я.

– Моя дочь работала там – она и рассказала о его существовании. – Ответил Эдгар.

– Когда выдвигаемся? – Спросил я, выражая свою поддержку.

– Когда ты поешь. – Улыбнулась Келли.

Я не люблю много есть по утрам – ничего особо не лезет в желудок, который сужается за ночь, – так что, съев банан, я был готов выступать в путь. Проверив в порядке ли противогазы, мы надели их. Я и Келли взяли пистолеты.

– Вам бы тоже не помешало иметь при себе оружие. – Сказал я Эдгару, вертя в руке пистолет.

– Мне не надо. – Ответил он. – Я не боюсь умереть.

Мы по очереди стали выходить в шлюзовой отсек.

– Остаешься за главного в доме. – Бросил я JM-200, закрывая входную дверь.

– Само собой. – Откликнулся он.

Выйдя на улицу, я заметил, что тучи сгущаются, а деревья сильно колыхаются – намечается шторм.

– Садимся в автомобиль. – Сказал я. – И не выходим без видимых на то причин.

Заведя машину, я направился к зданию парламента. Эдгар начал рассуждать о том, что приходило ему в голову – его вдохновляла обстановка: движение трех одиноких душ посреди лежавших повсюду тел.

– Все жили, не задумываясь, что умрут: прыгали по головам других ради более высокого социального статуса. Больше нет ни конкуренции, ни денег, ни правительства – только великий рок и беспристрастная справедливость. Начинать жить или умирать – выбор за теми, кто остался в живых.

Эдгар напоминал мне старого философа, который знает все о жизни. Наверное, он и был мудрецом, по крайней мере, хорошим оратором, который умеет заинтересовать слушателей.

Доехав до пункта назначения, я остановил машину неподалеку от входа – чтобы подобраться поближе, пришлось бы потревожить умерших. Мне не хотелось делать это понапрасну. Не заметив ничего подозрительного, все вышли из автомобиля. Я и Келли не выпускали из рук оружие.

Дождь все еще не начинался. Взглянув на залив, я заметил прозрачную дымку – это был туман, стелющийся над водой. В округе была поражающая тишина – все животные попрятались, предчувствуя раскаты грома и разряды молнии.

Зайдя внутрь здания парламента, я спросил Эдгара:

– Вы знаете куда идти?

– Нет, но догадываюсь. – Ответил он и повел нас вниз по винтовой лестнице, которую освещали настенные лампы.

Самому зданию больше ста лет. В 2078 году оно было реконструировано с расчетом на то, что прослужит еще столько же. Правительство вложило в него кучу средств, экономя в таких сферах, как образование и медицина. Многие были недовольны тем, что государство бездумной тратит деньги.

Спустившись до самого низа, мы увидели железную дверь с табличкой «бункер».

– Похоже, мы нашли еще одно убежище. – Улыбнулась Келли.

– Будь осторожна, здесь могут быть люди. – Сказал я с полной серьезностью. – Мы не знаем, в каком они состоянии. Будь готова ко всему.

Она кивнула. Я открыл дверь и понял, что впереди атмосферный шлюз. Осмотревшись, сказал:

– Здесь безопасно, проходите.

Я чувствовал, как у меня трясутся руки. Жизнь показалась мне дорога, как никогда.

Пройдя очистку воздуха, мы были готовы зайти внутрь. Эдгар захотел снять противогаз, как я его окликнул:

– Лучше не надо. Мало ли что.

– Хорошо. – Ответил он, поняв ситуацию.

– Я – первый. – Сказал я и открыл дверь в жилой отсек.

Не успев зайти, я услышал мужской голос:

– Без резких движений!

Глава 4

Я понял, что попался. Не желая подвергать себя риску, медленно вошел в помещение. Передо мной стояло двое мужчин – здоровый бугай средних лет и хиляк-подросток. Оба были в противогазах. Эдгар и Келли стояли позади меня, не зная, что делать – они пока не показывались неизвестным.

– Положи пушку на землю. – Сказал здоровяк. Я сделал то, что он попросил.

–Теперь пригласи остальных внутрь.

Удивившись тому, как он узнал, что я – не один, выполнил его требование. Чувствовалось, что все нервничают – один лишь бугай сохранял невозмутимое спокойствие.

– Оружие на пол. – Приказал он моей сестре, увидев ее.

– Вы тоже. – Сказал бугай старику, предостерегаясь.

– Я безоружен. – Ответил старик на его обращение.

Хиляк, опустив дробовик и стянув с себя противогаз, сказал своего другу:

– Это выжившие. Они нам не враги.

– Да. Мы вам не враги! – Вскрикнула Келли.

Бугай прислушался к напарнику, снял противогаз и повесил винтовку на плечо. Я и Келли одновременно выдохнули.

– Простите, что пришлось заставить вас волноваться. Можете поднять свои пистолеты. – Сказал на удивление хладнокровный здоровяк.

Мы с Келли подняли оружие и положили на стоящий возле нас стол в знак дружелюбия. Я освободился от противогаза – за мной повторили Эдгар и Келли.

– Зовите меня Брамс. – Представил хиляк себя, а затем и своего товарища, разряжая обстановку. – А это мой друг на конец света – Флобер. На самом деле у него есть какое-то имя, но он не против такого прозвища – оно ему к лицу.

После того, как мы представились, Брамс пригласил всех присесть на стулья для разговора. Все присели за стол и для начала я решил узнать кто они такие.

– Почему вы в армейской форме? – Спросил я Флобера.

– Потому что я военный и был на службе, когда произошел теракт. – Ответил он.

Разговор начинал клеиться.

– Как вы выжили? – Задал я им вопрос.

– Эзра, а я тебя где-то видел. – Выдал Брамс, пытаясь отчаянно что-то вспомнить.

– Возможно. – Сказал я.

– Ты бывал в арткафе Dirty times? – Спросил парень.

– Редко туда заходил. – Ответил я.

– Там я тебя и видел. – Выпалил он. – Значит, ты из наших?

– А кто «ваши»? – Поинтересовался я.

– Спрошу по-другому: ты – наркоман?

– Нет. А ты?

– Разве по мне не видно? – Задал он риторический вопрос.

– Немного. – Отметил я, особо не задумываясь, и повторил изначальный вопрос. – Так как вы здесь оказались?

Его друг – военный дипломат и мастер по внештатным ситуациям – сидел с каменным лицом, предоставляя слово Брамсу.

– Друг, по сути, мы должны бы уже быть мертвы, как и все вокруг. Однако судьба предоставила нам шанс умереть по своему желанию. Я предпочитаю сдохнуть от передозировки. А ты?

Он в очередной раз ушел в сторону от вопроса – даже Флобер улыбнулся. Несмотря на то, что Брамс казался тощим, у него было много энергии – это было видно по тому, как он постоянно что-то делал: раскачивался на стуле, теребил волосы, вертел карандашом.

– Я предпочитаю алкоголь и сигареты, и то не слишком часто. – Ответил я.

– Даже коноплю не куришь? Она же законна. – Удивился наркоман.

– Только по праздникам. – Улыбнулся я. Мне нравилась его манера разговора – такая свободная, открытая. Болтливость с лихвой покрывала его исхудалость.

– Сколько тебе лет, Келли? – Поинтересовался Брамс.

– Двадцать два года. – Ответила она.

– А мне двадцать. – Подмигнул паренек. – У нас небольшая разница.

– Так как вы выжили? – Уже который раз спросил я.

– Ах да, забыл. – Брамс почесал голову и начал рассказ. – Дело было так. Я закинулся дозой прямо на улице и через дорогу обратил внимание на подъехавший большой фургон. Из него повылезало человек двенадцать – вооруженных до зубов и экипированных, как ратные черти. Они забежали в здание парламента, пробегая мимо трех молодых людей, побежавших в мою сторону. Тут я почувствовал, как наркотик начал действовать: меня настигла эйфория. Я направился к парадному входу – мне захотелось спросить, что происходит.

– Ты что, свихнулся? – Перебила его Келли, хлопая глазами.

– Учитывай, что я был под действием наркотиков и не контролировал свои поступки. Я подошел к водителю фургона и спросил, почему он припарковался в неположенном для этого месте. Он лишь засмеялся в ответ. Я подвалил к входу и встал у парадной двери, как ни в чем неприкаянный. Внутри здания слышались выстрелы и крики. Зазвонил мой телефон – я взял трубку. На телефонной линии была тишина. Я положил мобильник в карман и захныкал. Мне стало грустно за то, что никто не хотел со мной разговаривать. Внезапно, весь город взревел – люди принялись метаться из стороны в сторону, как обезумевшие. Я подумал, что у меня галлюцинации, но все происходило на самом деле. Вооруженные люди выбежали из здания, запрыгнули в фургон и укатили восвояси. Они сделали вид, что не заметили меня. Через несколько секунд подбежал Флобер и спросил, почему я стою и ничего не делаю. Я ответил, что наблюдаю, как мир сходит с ума. Он взял меня за шкирку и потащил внутрь здания – в бункер. Там, где мы сейчас.

Брамс закончил говорить – видимо, у него пересохло в горле. Он встал из-за стола и, поинтересовавшись, кто хочет газировку, удалился.

– Его история правдива? – Спросила Келли Флобера.

– По крайней мере, та часть, где я присутствую. – Заметил он. – В момент атаки Брамс находился в наркотическом опьянении и не мог сказать ничего толкового.

– Что произошло дальше? – Вопросил я.

– Я закрыл шлюзовой отсек изнутри и стал ждать, пока парень придет в нормальное состояние. Пока ждал, принялся готовиться к худшему: нашел противогазы, проверил работоспособность систем безопасности бункера.

– Как вы оказались у здания правительства? – Поинтересовалась Келли.