Глава 5

Я приехал на работу в том же костюме и белье. В затылке вибрировали отголоски музыки, а ноги болели. Последний раз я был в баре на третьем курсе академии. Я тогда всю ночь просидел у стойки и проснулся с жутким похмельем. Мне кажется, что похмелье не зависит от количества выпитого. Оно зависит от количества прожитого. В юности мы можем тусоваться несколько дней подряд, не потому что, наш организм молод и здоров. Он еще не обременён.

– Агент Маккинли. – директор никогда не выходил к нам из кабинета. Он считал нас недостойными его появления, он говорил через громкоговоритель или вызывал по телефону. – Зайдите ко мне.

– Вы хотели меня видеть директор.

– Вы вчера отказались от выезда по адресу Пьера Монтелла.

– Простите сэр.

– Мистер Монтелл напал на агента Ротмана. Если бы вы были там, агент Ротман сейчас бы не был в больнице.

– Что с Полом? – испугано спросил я. Я и в правду испугался. Да Пол не был мне другом и раздражал своим занудством, но все же мы работали вместе, плечом к плечу.

– Сломан нос и пару ребер.

– Я виноват.

– Вы виноваты. Агент Ротман с тяжелыми травмами в госпитале. Вашего напарника Лисовски до сих пор не нашли. Вы не умеете работать в команде. Я с удовольствием бы отстранил вас, агент Маккинли.

– Я понимаю сэр. – я сжал кулаки. Он напомнил мне про Джоуша.

– Не перебивайте меня. В деле Робертсона есть новые подробности. Вы раньше работали в особо тяжких. Просмотрите отчеты экспертов. Сходите на вскрытие. Может, узнаете что-то. Потом зайдите ко мне.

Я вышел из кабинета. Лучше бы он меня отстранил. Я бы тогда чувствовал себя не так паршиво. Как будто обосрали, а потом извинились и подали влажную салфеточку.

«Не откладывайте свои дела на завтра, ведь сегодня вы можете быть убитым…» – сказал первый свидетель, через динамики радио и я отправился в лабораторию.

После того как там запретили курение, вонять стало еще хуже. Кроме Робертсона на столах лежало еще девять тел. Точнее их останки.

– Агент Маккинли. Прошу вас.

Доктор Шейн бегал между телами, жевал какую-то булку и запивал кофе. Как он может еще и есть здесь?

– Недалеко от места убийства Робертсона, водолазы обнаружили еще несколько тел. – бегло рассказывал он с набитым ртом. – Все убиты одинаково. Электрошок и ножом по горлу. Никаких признаков борьбы. При некоторых обнаружены документы. Среди них есть недавно пропавший мистер Дональд Смит. Директор сети продуктовых супермаркетов. Вот список всех жертв. – Шейн протянул мне своими жирными, от пирожка пальцами лист бумаги.

– Орудие убийства не найдено, но скорее всего убийца носит его с собой. Все убиты ножом одного типа и разделаны.

– Разделаны? – мне показалось, что ослышался.

– Да. Он разделывал их. Грудина, бедро, филе, потроха. Я думал, что ошибся, но потом вспомнил твою фразу, про скотобойню. Нашел схемы разделки тушь и вот!

– Он мясник?

– Как пить дать. Так что ваш Робертсон был всего лишь мясом для него. Ничего личного. А органы он не забрал, не потому, что не успел, как вы предполагали. У Робертсона была почечная недостаточность, хроническая обструкция легких, миокардит.

– Его потроха были непригодными. Откуда он это знает? Он врач?

– Нет. Раны не хирургические. Они именно мясницкие.

– Спасибо, док.

– Всегда пожалуйста, Мак. – махнул рукой Шейн.

Я забыл про унижения Кордона. Я несся к нему на всех парах.

– Директор Кордон. Почему вы не сказали, что обнаружены еще тела?

– А ты что? Думал Робертсон погиб из-за тебя?

– Нет. Мне нужен допуск на сотрудничество с особо тяжкими. Мы имеем дело с людоедом.

– Что? Как в «Молчании ягнят»?

– Нет. С настоящим, а не с выдуманным. Тела были разделаны, как туши. Говядина, свинина, баранина.

– Это очень серьёзно, Ирвин. Но думаю, там разберутся без тебя. Мир не остановился на одном человеке.

– Он убивает людей. И убьет еще.

– И не он один. Ты не занимаешься больше убийствами. Ты занимаешься их профилактикой.

– Да сэр.

Он издевается надо мной. Обманул как собаку. Будто кинул мячик, а на самом деле оставил его в своей руке.

Я навестил Пола. Ему делают капельницы и перевязки. На Лисовски как-то тоже напал подозреваемый. Ударил ножом в ногу. Лисовски тогда сбежал в больницы, и на костылях отправился в бар. Пол же хотел насладиться больничным в полном его объеме. Даже взял у врача список лекарств и дозировки. Будет теперь доводить медсестер.

Чувство беспокойства нарастало. Мне казалось, все эти дела как-то связаны. Друг с другом и со мной. Полная картина лежала на ладони, но я почему, то не мог разглядеть ее.

Я включил компьютер, телевизор и радио. Детектив Коломбо из перезагрузки сериала на сай фай, Первый Свидетель и коньяк по скидке. Все они мои напарники. Я учусь работать в команде.

Оказывается, в прачечной «мистер Лэндрю» часто ломаются машинки. Именно машинки. Не утюги, отпариватели или другие приборы. Просто они это не афишируют. Трудно найти работников прачечной. Сейчас все хотят получить высшее образование. Вся молодежь. Они еще не знают, что тоже будут обслуживающим персоналом. Просто повысится ранг того, кого они будут обслуживать.

Завтра я поеду во все филиалы мистера Лэндрю. Мне нужны будут деньги на такси. Поэтому от еще одной бутылки я воздержусь.

В три меня разбудил звонок.

– Ирвин Маккинли?

– Да. Кто говорит? – я пытался не заснуть, прижимая телефону к уху плечом.

– Я Бен. Я работаю с мисс Бойл.

– Почему вы шепчите?

– У меня есть для вас важная информация. Встретимся через двадцать минут. У центрального входа Вудленд Парка.

– Я опоздаю…

Бен уже повесил трубку. Парк в районе серии убийств, Пенни, позднее время. Меня почему-то, не смущало ничего. Я накинул пальто на домашнюю одежду и вызывал такси.

В спешке я оставил зонт и теперь мок у входа в парк. В туфлях хлюпала вода, мокрые штаны прилипли к ногам. Бена не было. Мимо проносились машины, ослепляя меня светом фар, но ни одна не притормаживала. Я простоял под дождем до половины пятого и вернулся домой. Заснуть так и не удалось. Что за Бен? Что он хотел рассказать мне о Пенни? Может это чей-то дурацкий розыгрыш?

Ненавижу автобусы. Вот закончу с прачечными и обязательно налажу машину.

Прачечные мистер Лэндрю созданы для людей. Не то, что наше бюро.

На ресепшене со мной поздоровались. Взяли пальто, предложили кофе. Люди, которые обращаются к вам на «вы», всегда вызывают подозрение.

– Доброе утро. Агент Маккинли. Федеральное бюро.

– Здравствуйте агент. Вы по поводу того кошмарного случая? – администратор сиял улыбкой так, будто под кошмарным случаем, имел ввиду чей-то усевший после чистки костюм, а не обезглавленный труп.

– Да. Вы можете дать мне список работников вашей прачечной в Мэйпл Лиф?

– Мы уже давали их данные вашим сотрудникам.

– Я из другого отдела.

– Я думал, у вас там все отделы связаны. Как у нас.

– Нет. Ни как у вас. Человек по фамилии Датсон работал у вас?

– Я посмотрю в базе и пришлю вам списки сегодня после обеда. Вас устроит, агент Маккинли?

– Да. Спасибо.

– Не хотите воспользоваться нашими услугами? Вы и ваш костюм, останетесь довольны.

Я осмотрел свой костюм, не присохла ли где еда или пепел.

– Нет. Спасибо за предложение.

До обеда уйма времени. Кордон на конференции. Остальные разъехались по вызовам. Я открыл отчет. Включил радио.

«Мясник из Грин Лейк! Это не название нового голливудского триллера. Это то, что происходит. С вами Первый свидетель и криминальные новости. Недавно в Грин Лейк обнаружили десять расчлененных тел. До вчерашнего дня все они считались пропавшими без вести. Сегодня было обнаружено одиннадцатое. Повар из ресторана Роял Биф, видеоблоггер, активист движения бодипозитив – Бенедикт Фрокайтс, найден сегодня утром в парке Вудленд. Выпотрошенным. Полиция пока не подтверждает версии стал ли он жертвой того же маньяка, или же здесь поработали охотники за нелегальными органами. Хотя какие органы можно взять с бодипозитивщика? Будьте осторожны, Сиэтл полон опасностей. С вами был Первый свидетель. Увидимся в шесть часов. Если сможем.»

Бенедикт. Бен. Я немедленно набрал его имя в интернете. Тот самый повар, что спорил с Бойл на повышенных тонах. Низкорослый толстячок, возомнивший себя Джимми Оливером, переводил продукты на камеру. Оливковое масло, настоянное на орегано. Уж лучше я поем хлеб с кетчупом. Что же он хотел мне сказать о Пенни? Теперь я смогу узнать только лишь от самой Пенни.

Мое беспокойство усиливалось. Неприятно крутило в области солнечного сплетения.

Роял Биф не переставал работать. Зал как всегда был полон. Я не и знал до этого, что у нас так много богатых.

Небрежно ткнув удостоверением в лицо администратора, я прошел на кухню.

– Привет Пенни. Ты уже слышала о Фрокайтсе?

– Ужасно. – отвернувшись сказала Пенни и так сильно ударила молоточком, что размозжила мясо и вошла в толстую деревянную доску.

– Он звонил мне перед смертью… – осторожно сказал и на всякий случай отошел. – Хотел сказать что-то про тебя. Не знаешь, что именно?

– Бен работал тут много лет. Он рассчитывал на должность шеф-повара. А получила ее я.

– Он из зависти хотел сказать мне про тебя что-то плохое? Вы вчера поссорились? – я говорил осторожно, чтобы это не показалось допросом. Что бы Пенни не думала обо мне плохо.

– Полгода назад у меня был роман с нашим администратором. Ничего серьёзного. Но он до сих пор пытается ухаживать за мной. Наверное, это и хотел рассказать тебе Бен. Повезло в карьере, не повезет в любви.

– Ты любишь меня? – растерянно спросил я, забыв про Бена и расчлененные трупы.

– Доктор Летсман говорит, что я легкомысленная. – Пенни отложила молоток и присела.

– Ты ответишь мне на вопрос?

– Не сейчас. После всего, что случилось…

– Думай о живых. – я стянул с нее кровавые перчатки и взял ее руки в свои. – Я виню себя в смерти Робертсона, но ты не должна винить себя в смерти Бена.

– Мы оба не должны. И для этого нам нужно найти настоящего виновного.

– Тебе не стоит в это вмешиваться. Это опасно. Что ты готовишь?

– Почки в сметанном соусе. Будешь? Иди садись.

Я ел. И кроме сметаны и горчицы я чувствовал вкус возможности. Возможности найти правду. Возможности освободиться от вины и начать жить заново. Возможности, того, что Пенни любит меня.

– У меня есть одно предположение. Насчет убийств.

– Выкладывай. – Пенни не ела. Она пила вино пыталась разогнуть пальцами салфетницу.

– Я думаю наш убийца каннибал.

– Как у Томаса Харриса?

– Вроде того.

– Чувак воспринял фразу «ты – то, что ты ешь» слишком буквально.

Мне начинало нравиться, как реагирует на все это Пенни. Без сострадания, но и без всплесков руками и стенаний, как же страшно жить. Люди умирают земля вертится. Даже я не научился за годы работы так реагировать.

– Мне кажется, ответ лежит на поверхности. А я его не замечаю. Так же как не заметил убийцу Джоуша.

– Или не хочешь видеть.

– Что значит «не хочу»?

– Отказываешься видеть. Отрицание