Глава 5. Урок от Гнадобиса

Трой дико не выспался, как было и в прошлую ночь. Но если вчера мешали разнообразные мысли, сегодня просто не хватило времени. Что неудивительно, ведь пришлось копать могилу для крысы, причем, судя по размеру могилы, – крыса габаритами не уступала взрослому быку. Еще и нервы себе помотал, поначалу выслушивая концерт неведомых болотных созданий, затем сражаясь с парочкой тварей, похожих на удивительно шумных трессингов с мелковатыми головами.

Заснул после всего этого, едва коснулся головой обитой войлоком чурки, которая служила подушкой. Но слишком мало времени оставалось, не успел восстановиться.

Однако при всем этом выскочил из казармы далеко не последним и порадовался за товарищей, ведь никто из них не попал в несчастливую парочку.

И за Тиркрита порадовался, глаз у того заплыл заметнее, чем у Троя. К тому же у рашмера такой пустяк до завтра рассосется, а этому гаду придется «красоваться» не один день. Верзила поглядывал косо, но никак не выделял обидчиков.

Ну, это до поры – дай только шанс, допусти хоть малейший промах.

После того как парочка последних вышедших отжалась положенное количество раз, Дранг погнал народ на традиционную пробежку вокруг школы. Напарник не появлялся, должно быть, ему здорово досталось, после такой взбучки не до физических упражнений.

Бег пошел Трою на пользу. Он, конечно, вымотался при этом, но голова очистилась от сонных позывов, стал мыслить относительно нормально. И даже без ошибки занял свое место на плацу, а ведь в первый раз сместился на одну позицию, не разобрался с ходу, веки слипались.

Сэр Файеррис прошелся перед строем и затянул одну из своих монотонных речей:

– Ученики Трой, Айлеф, Драмиррес, Бвонг, Храннек, Айриция и Миллиндра ночью выполняли важное задание школы и при этом подверглись нападению болотных трессингов. Это были молодые и глупые самцы, их статус не позволял жить в стае. Но они все равно опасны, и эта семерка должна была отступить заранее, не доводя дело до рискованной схватки. Но они не стали это делать, тем самым подвергнув свои жизни неоправданному риску, о чем я уже указывал некоторым из них. То есть налицо рецидив. Кто-то считает, что они имеют право распоряжаться своими жизнями, как им заблагорассудится? Есть такие? Поясню еще раз – жизни этих преступников всецело принадлежат церкви, и получается, они покусились на ее имущество, а это неуважительно и в корне неправильно. Подобное не может обойтись без наказания, и поэтому каждый из них сейчас отожмется от камней сто раз. Включая девушек.

Еще несколько дней, и Трой или полюбит нескончаемые отжимания, или загнется от их изобилия.

Сэр Файеррис, придумав очередной повод обвинить группу зазнавшихся, по его мнению, учеников в неуважении к церковному имуществу, не стал себе изменять и на этот раз:

– А теперь вы хором произнесете уже хорошо знакомые вам слова: «Я, ученик школы Хольдеманг, вверил свою жизнь Церкви Святого Круга. Прошу прощения за то, что подверг угрозе церковное имущество». Слово в слово, дружно и без заминок, как вы это уже делали. Итак, начали.

– Я, ученик школы Хольдеманг, вверил свою жизнь Церкви Святого Круга. Прошу прощения за то, что подверг угрозе церковное имущество, – вместе со всеми произнес Трой и, мысленно вздохнув в ожидании неизбежной расплаты, добавил: – Сэр Файеррис, надеюсь, жаркое из болотного трессинга вам понравилось. Ведь мы рисковали своими жизнями, чтобы добыть его для вас и для нашего командира.

– Ученик Трой! Еще сто отжиманий! Нет, двести! Тиркрит! Проследить, чтобы отжимался как следует и без заминок!

* * *

– Тебе это в рожу вылить?! – угрожающе произнес Бвонг в лицо раздатчику, опасно замахиваясь увесистой деревянной миской.

– А что не так?! – испуганно вскинулся толстый коротышка с бегающими глазками.

– А то, что в этой бурде даже нитки от мяса не сыскать, и такое гадство я вижу уже второй день. Я тебе что, воробей с дерева, чтобы такое клевать?

– Ученики едят мясо, только когда в Хольдеманге убивают кита. Его хватает надолго. В остальные дни у нас только рыба и овощи.

– И долго нам еще ждать этого кита?!

– Откуда мне знать? Это от китобоев зависит и от того, подойдет или нет стадо к берегу.

– Да я на необитаемом острове лучше питался!

Раздатчик пожал плечами:

– У нас тоже мяса нет. В школе держат только несколько лошадей, в Хольдеманге нет ни коров, ни овец. Только курицы, но их мало, для яиц держат, на сторону почти не продают. Да и много вам чести – курятиной кормить.

Вчерашний ужин Трою не понравился: разваренная рыба, костлявая и водянистая, да редкие зерна непонятной крупы на дне миски. Сегодня, похоже, меню не особо отличалось, но он опустошил глубокую миску, не успев почувствовать вкус. И чего только Бвонг недоволен? На Троя свалилось столько, что вот-вот начнет шататься при каждом шаге. Вымотался так, что ведро пота потерял. Ноет каждая жилка, каждая мышца, каждый хрящик в вывернутых от изуверских гимнастических упражнений суставах. И хотя на дворе вечереет, ученикам приказано поесть быстро. То есть для них припасено еще что-то, и вряд ли им это понравится.

Еще немного таких нагрузок, и Трой свалится, как та черненькая девчонка, которая упала в обморок на третьем за день забеге вокруг стен школы. Странное дело, ведь она на вид гораздо крепче Миллиндры, но почему-то быстро расклеилась. Внешность и впрямь нередко бывает обманчивой.

Бвонг, неряшливо чавкая, пробубнил с набитым ртом:

– Гнойного червяка с нами почему-то нет.

Пусть имя и не назвал, но никто не стал переспрашивать – кого он имеет в виду. Разумеется, Гнадобиса, к командиру учеников у Бвонга особое отношение еще с тех пор, когда он впервые услышал о его прегрешениях.

– Он кормится отдельно от всех, – ответил на это Храннек. – Где-то в главной башне у него своя комната, туда и приносят.

– Откуда знаешь?

– Ребята слышали от церковников. Вроде бы сэр Файеррис отвечает за Гнадобиса головой и боится, что если поселить его со всеми, добром это не закончится.

– Да сэр Файеррис просто гений, наверное, долго над этим думал, прежде чем догадался, что этого упыря здесь никто не любит.

– А еще сегодня тебя, а может, и всех нас будут обламывать.

– Это как?

– Не знаю. Вроде бы обставят дело так, что Гнадобис круче всех нас. И это он докажет без Тиркрита и остальных. То есть сам, без помощников. Говорят, ему надо срочно поднимать авторитет, вот и придумали для этого что-то непонятное.

Бвонг рассмеялся со все еще набитым ртом, обрызгав сидящих напротив Драмирреса и Айрицию.

– Ты совсем спятил?! – воскликнула девушка.

– Спятил, но не я. Слышали эту смешную шутку? Гнадобис, оказывается, круче нас! Да я сейчас лопну от смеха!

– Не торопись смеяться, – мрачно произнес Трой.

– Это почему?

– Потому что, если сказанное Храннеком – правда, жди неприятностей. Гнадобис не из тех, кто мечтает с разбегу сесть в грязную лужу, значит, на этот счет у него что-то припасено.

– Ну если нас поставят соревноваться в том, что эта тварь сумеет завизжать получше всякой девчонки, тогда да, тогда Гнадобис всем докажет, что здесь круче его никого нет. Но не уверен, что такое достижение прибавит ему авторитета.

Бвонг снова захохотал, а Трой даже не улыбнулся.

* * *

У нового командира и на самом деле было кое-что припасено, и свою сильную сторону он решил выставить с максимальной эффектностью. То есть не топорно, в лоб и сразу, а как бы случайно, в ходе обычных занятий, где ничто не предвещало неприятности.

Все случилось на лекции, которая проводилась на том же открытом ветрам и дождям плацу. При этом, как было и во время бесед сэра Транниллерса, ученики расселись в выворачивающих суставы позах, то есть совмещали нагрузку на тело и мозг.

Вот только преподобному Примусу до сэра Транниллерса далеко. Слишком нудный голос, говорит без выражения, будто давно заученный скучный текст читает. Слова местами интересные, но рассказчик не очень. Однако Трой изо всех сил пытался вникать во все до последней мелочи, он хорошо запомнил, что информация – это жизнь.

К тому же никто не понимает это лучше человека со стертой памятью.

– Ледяной паук назван так не из-за внешнего вида, ведь он больше похож на мохнатого лемура, чем на насекомое. Но тоже плетет паутину. Только она у него магическая – тончайшие нити чистой силы. Свои засады он устраивает весьма просто, протягивая в удобных местах одну-другую нить и устраиваясь неподалеку так, чтобы его трудно было заметить. Нить магической природы настолько тонкая, что разрывает связи между простейшими частицами, из которых состоит все сущее. Если ударить по нити палкой, в руке останется обрубок, и вы даже не заметите момента соприкосновения. Очень похоже на ту технологию, когда магией режут бревна на идеально ровные доски, но этот инструмент куда острее. Задев нить рукой, вы поначалу даже не почувствуете, что остались без кисти. Просто ваша конечность внезапно станет легче. Разрез такой чистый, что металлический брусок, через который он пройдет, превратится в два прекрасно отполированных зеркала. Ледяного паука пытались неоднократно дрессировать, чтобы ставил нити там, где нужно для работы. Но пока безуспешно. Так что не носитесь сломя голову там, где встретите следы этого существа. Даже брошенная хозяином нить не исчезает сразу, она может продержаться десятки часов. Пройдя по тропе, через которую они протянуты, вы внезапно, безо всякой причины, упадете – именно так будет выглядеть с вашей стороны то, что ваше тело рассекло на две части на уровне пупка. А может, и на других уровнях разделает. Попавших под нити спасают редко, в том числе и рашмеров. Слишком опасные раны, даже если не поврежден жизненно важный орган, смерть наступает очень быстро из-за обширного кровотечения.

– Я могу вас прервать? – спросил подошедший сэр Файеррис.

– Разумеется, ведь вы здесь главный, – вежливо ответил преподобный.

– Завершите свой рассказ о ледяном пауке и дайте мне знать.

– Он уже завершен, я просто пытался донести до них мысль, что это крайне опасное существо, несмотря на то что выглядит безобиднее прочих.

– В таком случае вынужден попросить продолжить вашу лекцию позже. Ученики достаточно отдохнули, пора бы их слегка погонять, а заодно и развлечь.

Тиркрит, приблизившись, с грохотом высыпал на брусчатку охапку обструганных палок, похожих на грубое подобие мечей, – выделялись небрежно вырезанные рукояти и уплощенные клинки.

– Командир Гнадобис, – произнес сэр Файеррис, не забыв при этом едва заметно скривиться, – подойдите ко мне.

Трою даже стало немного жаль главного. Презирает нового командира, как никого другого, но вынужден его во всем поддерживать, ведь над рыцарем своего начальства полно, и оно, должно быть, сумело как следует на него надавить, раз не позволяет себе открыто ничего лишнего.

Гнадобис приблизился, ровным тоном произнес:

– Я к вашим услугам, сэр Файеррис.

– Постойте минутку, я кое-что объясню этим тупицам, а затем вы им покажете пару приемов из своего арсенала.

– Как прикажете.