– Эй, шелудивый!!! – раздался грубый голос стражника. – А ну, вставай, скотина! – заорал он снова и пнул тяжёлым сапогом мужчину, лежащего на мостовой.
Продрав свой единственный глаз, мужчина лихорадочно осмотрелся.
– Чего развалился?! Сейчас живо в каталажку отправлю! – нарочито пренебрежительным тоном рявкнул солдат.
– Гальюнный червяк… Грот-мачту тебе в жопу… – зычно ворча, выругался одноглазый бородач и кряхтя поднялся с мостовой.
Солдат удивлённо осмотрел грязный наряд разбуженного им пьяницы и, высокомерно вздёрнув подбородок, не спеша отправился вверх по улице.
– Где я, дьявол меня дери?! – прохрипел бородач, потуже затянув на голове красную засаленную бандану. – Капитан меня скормит рыбам. Ты опять вляпался, Барт! – разговаривая сам с собой, недовольно буркнул бородач.
Отряхнув вымазанные в грязи штаны и поправив измятый жилет, Барт, пошатываясь, двинулся вниз по улице. От порыва ветра, задуваемого в распахнутый ворот, его белая холщовая рубаха надувалась на нём как парус.
На городской башне раздался бой часов. Бородач испуганно вскинул голову и посмотрел на огромный циферблат. Щурясь на солнце и смахнув ошмёток куриного помёта с глазной повязки, Барт вдруг оскалился и бросился бежать.
– Пошли вон! – заревел он, расталкивая лезущих под ноги горожан. – Чёрт! Чёрт! Чёрт! Они же отплывут без меня! Я не могу остаться на Ямайке! Меня здесь ищут! Надо было остаться на корабле, а не шляться по тавернам, блудливый олух! – ругал себя Барт и, спотыкаясь о торчащие из мостовой камни, бежал в сторону порта. Однако вместо него старый пират оказался на рыночной площади. – Проклятье! В какой стороне порт?! – схватив за ворот одного из покупателей фруктовой лавки, заорал ему в лицо Барт.
Шум галдящей вокруг толпы вдруг стих. В воздухе повисла напряжённая пауза, сменившаяся гомерическим хохотом торговцев и горожан. Люди тыкали в него пальцами и смеялись так, что у многих проступили слёзы.
Обезумевший Барт сжал кулаки, намереваясь уже крепко заехать кому-нибудь, как какой-то босоногий мальчишка, дёрнув его за полу жилета, сказал весело:
– Дяденька, у нас нет порта!
Пират зло посмотрел на мальчишку, затем на торговца, в солидарности пожимающего плечами, и, растолкав галдящую толпу, бросился к городской стене.
Взобравшись по лестнице на самый верх, Барт выглянул за бойницы. Взору старого морского разбойника предстала безжизненная пустошь в пыльной дымке, простиравшаяся до самого горизонта. Вместо кораблей по гребням барханов пустынный суховей гонял скачущее перекати-поле.
«Что за дерьмо?» – подумал пират, глядя себе под ноги совершенно опустошённым взглядом.
– Что это за город?! – схватив за ухо одного из полезших за ним мальчишек, спросил Барт.
– Ракша! – испуганно выпалил малец.
– Какая на хрен Ракша?! – зарычал Барт, отпуская сорванца. – Какая, к чертям собачьим, Ракша?!
Внизу из-под тенистого плетёного навеса показалась крепкая мужская фигура в начищенных металлических доспехах. Появившийся незнакомец явно заинтересовался незадачливым моряком. Постучав по своей нагрудной кирасе и присвистнув, мужчина с аккуратной конусной бородкой и подкрученными усами привлёк внимание Барта.
– Спускайтесь оттуда, сеньор! – добродушно махая рукой, крикнул моряку кирасир.
Барт, всё ещё ошеломлённый, настороженно взглянул на человека внизу.
– Чёрт побери! Испанец! Разрази меня гром! Это же чистый испанец, – скользя глазами по дублету, кирасе и двускатному шлему с пером, буркнул себе под нос пират.
– Спускайтесь же, сеньор! Стража не любит, когда кто-то влезает на стену, спускайтесь! – подходя ближе, произнёс испанец.
Барт не спеша слез и, щурясь на солнце, подошёл к человеку в латах.
– Ты ещё что за чёрт? – застёгивая пуговицу на рубахе, спросил Барт.
– Хуан. Хуан Веласкес, – протянув руку пирату, представился испанец. – Аделантадо, конкистадор.
Барт нехотя пожал руку.
– А как ваше имя, сеньор? – словоохотливо продолжал Веласкес.
– Бартоломью… Я… Я…
– Вы пират, – усмехнулся испанец, постучав себя по запястью.
Барт, неловко смутившись, поправил рукав, из-под которого красовалось клеймо.
– Какого дьявола тебе от меня нужно? – пристально глядя на испанца из-под густых чёрных бровей, спросил Барт.
– Да ничего мне от вас не нужно, сеньор. Я лишь предположил, что вы оказались здесь, как и я, оттого и чудите, – обтирая со лба градины пота, произнёс Веласкес.
– Что это за место? – окинув взглядом прохожих, спросил Барт.
– Думаю, мы где-то на востоке, возможно, неподалёку от Индии… – щурясь на солнце, произнёс испанец. – Ракша. Странное название. Никогда прежде не слышал об этом городе, – снимая шлем, добавил он.
– Давно ты здесь? – облокотившись на опору навеса, спросил пират.
– Четвёртый день, – погладив бородку, ответил испанец. – И мы здесь не одни такие. По крайней мере, поговаривают о странных незнакомцах, что устроили резню у трактира. Один по описанию не иначе как тамплиер, – ухмыльнулся Веласкес.
– Это вздор! – обтирая лицо, хрипло произнёс Барт. – Тамплиеров давно уже нет.
– Куда идут эти безумцы? – обратив внимание на столпотворение горожан в конце улицы, спросил Веласкес.
– Почём мне знать?! – угрюмо вскинув бровь и обернувшись, ответил пират. – Хм, их там собиралась целая свора, – почёсывая волосатую грудь, заметил он.
– Предлагаю прогуляться и посмотреть, – предложил Веласкес.
–Идея что надо. Может, в толпе сопру кошелёк. А то я уже жрать хочу, как чёртов кракен, – обтирая руки об рубаху, хрипло добавил пират.
Поднявшись по улице и слившись с шумной толпой, пират и конкистадор стали продвигаться к городской площади. В центре, неподалёку от театрального помоста, собирались люди. Протиснувшись сквозь толпу, Барт и Веласкес увидели вдали две колоритные фигуры, что, по всей видимости, и были причиной создавшейся давки. Толпу собрали темнокожий мускулистый мужчина и лысый парень, похожий на монаха, в коротких штанах и причудливом жёлтом халате с трепещущими на ветру широкими рукавами. На запястьях великана звонко бряцали металлические кандалы с перерубленной цепью. Оголённый торс гиганта был покрыт длинными и широкими шрамами. Многие из этих заживших борозд когда-то были глубокими ранами. Взгляд темнокожего пристально и недоверчиво скользил по толпе и мгновенно реагировал на каждый смех, крик или аплодисменты. Лысый же, напротив, был расслаблен и добродушен, и, по всей видимости, именно он и привлекал внимание публики.
Прислушавшись, Веласкес понял, что мужчина ведёт обыкновенную проповедь… Удивительно, но его негромкие, непринуждённые рассказы вызывали у публики неподдельный интерес.
Всякие упоминания о религии в городе были под запретом, а распространение знаний преследовалось и нещадно каралось по закону. На территории империи был провозглашён атеизм, хотя народ в большинстве был несогласен с политикой власти. Оттого устроенное этими двоими представление создало в обществе острый резонанс. Внимать подобному беспрецедентному преступлению закон никак не запрещал, и люди охотно просвещались.
Слухи о вопиющем злодеянии мгновенно донеслись до коменданта, и на площадь потянулись солдаты. Расталкивая горожан в стороны, орудуя деревянными палками, стражники ринулись к зачинщикам собрания.
– А ведь эти ребята определённо «наши», – склонившись над ухом Барта, сказал Веласкес.
– Похоже на то, – почёсывая спутанную бороду, ответил пират. – И, по всей видимости, им сейчас отшибут их безмозглые головешки, – глядя на стражников, добавил он.
Тем временем солдаты прорвали кольцо толпы, обступившей проповедника и его темнокожего товарища, и, набросившись на них, стали осыпать градом ударов. Однако монах и гремящий кандалами гигант неожиданно дали такой отпор стражникам, что толпа ухнула. Темнокожий великан необычайно ловко для своей громоздкой комплекции уходил от ударов и со свистом стегал солдат короткой, но тяжёлой цепью. Стражники, сражённые ударами темнокожего, навзничь падали на мостовую под визг обезумевшей толпы.
Монах тоже не остался в стороне, его широкие рукава хлопали, словно крылья птицы, движения были отточены, а удары точны и молниеносны. Проповедник так же, как и его спутник, с лёгкостью уходил от ударов, жёстко отвечая нападавшим длинной крепкой палкой, туго обмотанной тонкой верёвкой.
– Разрази меня гром! Что вытворяют эти черти?! – хлопнув Веласкеса по плечу, вскрикнул Барт.
Толпа, вдохновлённая зрелищем, заметалась и загудела. В ненавистных стражников полетели палки и камни. Сердце конкистадора вдруг полыхнуло нестерпимым желанием вмешаться, помочь этим незнакомцам, столь героически бьющимся с целым взводом вооружённых солдат. Поправив шлем, он бросил на Барта решительный взгляд. Однако пират не разделил пылкость испанца.
– Не глупи, Хуан! – покачивая головой, сказал пират. – Посмотри туда! – добавил он, указав на выходы с площади, откуда строем бежали десятки вооружённых латников.
– Дьявол! – с досадой выругался Веласкес.
– Этим двум конец! – спокойно подытожил Барт. – Один уже ранен, – указывая на хромающего темнокожего великана, добавил он. – Нужно выбираться отсюда!
Испанец тяжело выдохнул, заёрзал, лязгая латами, и, опустив голову, разжал кулаки.
Тем временем появившееся подкрепление уже разгоняло толпу. Люди с криками бросились бежать с площади.
Десятки вооружённых солдат, преследующие монаха и его темнокожего товарища, прижали беглецов к веренице домов. Это был тупик. Гигант угрожающе рычал, монах молча смотрел на обступающих их стражников.
Это последнее, что увидел Веласкес, прежде чем скрыться в охваченной паникой толпе. Сейчас ему было стыдно, однако Хуан пытался оправдать себя. Ведь несчастные не были ему друзьями. Однако что-то внутри него кричало и больно жгло, будто они были связаны чем-то большим, чем несчастие появиться в этом проклятом месте.
Вырвавшись из основного потока людей, Веласкес и Бартоломью свернули в один из переулков. Укрывшись в нише, где в торговый день стоял торговец, а сегодня царила пустота и прохлада, беглецы, тяжело дыша, прижались к стене под навесом.
– Гром и молния! Вот это переполох! – хрипло произнёс Барт.
– Стража хватает всех без разбора! – выглянув из укрытия, заметил Веласкес.
– Хаос и паника… Это не всегда плохо, – сказал Барт, подбрасывая в воздух увесистый кошель.
– О! Санта Мария! Ты и впрямь это провернул? И как же земля носит таких проходимцев?! – цыкнув языком, покачал головой испанец.
– Я ни черта не расслышал за урчанием твоего голодного брюха, – пряча кошель за пазуху, прохрипел Барт. – Кажется, ты сказал, что готов выменять свои доспехи на тарелку супа?
– Ах ты грязный пират, – снимая шлем, засмеялся Веласкес. – Так и быть, я не донесу на тебя стражникам, но тебе это обойдётся недёшево, думаю, куропатки и вино сумеют заставить меня молчать!
– Знал бы, что тебя можно этим заткнуть, накормил бы раньше, – подтягивая штаны, прохрипел Барт. – А вот те двое с площади сегодня поужинают плетьми и раскалённым железом, – хмуро взглянув на свои истёртые башмаки, добавил он.
– Может, всё-таки стоило попытаться помочь? – вздохнув, спросил конкистадор.
– Прошлого не поменять, всё остальное – пустой трёп, – затянув на затылке просоленную бандану, произнёс пират. – «Чёрный Барт» оттого и прожил такую долгую жизнь, что не ввязывался в безвыходные авантюры, – отряхивая рукава, хрипло добавил он.
С крыши посыпался песок. Взглянув наверх, Веласкес заметил сквозь холщовый полог, нависший над его головой, чей-то тёмный силуэт, заслоняющий солнце. Прежде чем конкистадор сумел что-либо понять, раздался свист верёвки и широкий полог полетел вниз, накрывая его и Барта тяжёлым холстом.
– Тысячу чертей на румбу! Что за дьявол?! – заорал Барт, пытаясь выбраться из-под свалившегося навеса.
А тем временем фигура незнакомца наверху метнулась неуловимой тенью и скрылась на соседней крыше.
На площади в этот момент страсти не утихали. Приказ коменданта взять проповедника и его темнокожего друга живыми выполнялся солдатами со скрипом. Прижатые к стене одного из домов нарушители порядка сдаваться не собирались. Грубая сила гиганта и ловкость монаха были весомыми аргументами. Однако эти двое почти выбились из сил, и капитан стражи Барзола, восседая верхом на коне, с кривой усмешкой наблюдал за выдыхающимися бунтарями.
На крыше дома, возле которого разгорелась баталия, неожиданно появилась тёмная фигура. Из-под глубокого капюшона, накинутого на брови, зыркнули на капитана глаза цвета стали. Вниз полетела крепкая верёвка, извивающейся змеёй повиснув за спинами бунтарей.
Увидев путь к спасению, темнокожий силач вдруг вырвал деревянную балку, служившую опорой крыльца, и, развернув её горизонтально, с яростным рёвом налёг на толпу солдат.
– Уходи, Валейтудо! – закричал гигант, упираясь трясущимися ногами в брусчатку и с трудом сдерживающий стражников. – Вдвоём не сможем! Не дадут!
Монах на мгновение застыл. На его лице заметались сомнение и протест, однако, словно осознав зерно здравого смысла в этом поступке, он схватил верёвку и в одно мгновение оказался наверху. В этот момент силы оставили гиганта, под натиском солдат он оступился и упал, а десятки навалившихся тел придавили его к земле.
– Я вернусь за тобой, Эстебан! Я тебя вызволю! – крикнул монах и скрылся из виду.
Связанного Эстебана подняли с земли и под ударами плетей повели через площадь. Через четверть часа он уже был прикован к столбу в одном из застенков темницы.
На какое-то время темнокожий воин остался один. Измождённым взглядом он окинул полумрак каменной комнаты. Всюду были нагромождены странные механизмы. Догадаться, для чего они, было нетрудно. Всё вокруг было пронизано человеческим страданием и смертью.
Щёлкнул замок, и винтовая лестница застонала под чьими-то тяжёлыми и вальяжными шагами.
Спустя несколько долгих мгновений перед лицом Эстебана возник крепкий мужчина в грязной одежде. Верхнюю часть лица незнакомца скрывала кожаная маска с прорезями для глаз. Мужчина внимательно всмотрелся в лицо узника. Это был экзекутор.
– Кто это у нас здесь? – взяв Эстебана за подбородок, произнёс мужчина. – Молчишь? Ну помолчи. Мы с тобой ещё поладим. Но чуть-чуть позже, – добавил он и стал раздувать меха, отчего стало чуть светлее и повеяло жаром.
Дверь наверху заскрипела, послышались хлопки сомкнутых сапог стражников. По лестнице загрохотали шаги. Гость, видимо, был столь неожиданным, что дознаватель выронил раскалённый прут, разметав по полу огненные брызги.
– Господин комендант?! Вы?! – замельтешил мужчина, став словно меньше в размерах.
– Я приказал допросить арестованного, а не калечить его! – раздался спокойный, но твёрдый голос из полумрака.
– Простите, господин комендант. Виноват, господин комендант, – заёрзал дознаватель. – А ну, говори, как твоё имя, ублюдок! Говори, мерзавец! – саданув Эстебану под правое ребро кулаком, зашипел он.
Однако темнокожий пленник лишь стиснул зубы, упрямо и молча продолжая смотреть себе под ноги.
– Оставь нас! – со вздохом произнёс комендант.
– Вы уверены? – окинув его обеспокоенным взглядом, спросил дознаватель.
– Пошёл вон!!! – неожиданно взорвался комендант.
Не выронив больше ни слова, экзекутор бойко зашагал по лестнице.
– Ох уж эти подчинённые, – потирая виски, произнёс комендант. – Невозможно доверить самых простых вещей. Дураков в этом городе больше, чем крыс, – прохаживаясь по комнате, добавил он.
Эстебан поднял глаза и увидел перед собой высокого, крупного мужчину лет сорока с густой короткостриженой бородой. Огибающая его солидный живот кираса тускло отражала в себе танец огня в раздутых экзекутором мехах.
О проекте
О подписке