Gunther von Hagens (2009), пытаясь охватить человека в целостной системной концепции, с одной стороны, описывает различные уровни организма – физиологический, когнитивный, эмоциональный и трансактный; с другой – видит человека как часть социокультурного поля. Карл Людвиг фон Берталанфи, австрийский биолог, известен как один из основателей общей теории систем (GST). Это междисциплинарная практика, которая описывает системы с взаимодействующими компонентами, применяемыми в биологии, кибернетике и других областях. Берталанфи (Von Bertalanffy, 1973) для описания организма человека предложил концепцию иерархических порядков, в которой более простые системы (например клетки) интегрированы в более сложные системы (например органы) в качестве элементов или подсистем. Органы же, в свою очередь, входят в качестве элементов или подсистем в ещё более сложные системы, например организмы, которые на следующем иерархическом уровне снова взаимодействуют с окружающим миром и образуют социальные системы. Эта точка зрения выводит на первый план сформулированный в конце XIX века V. Ehrenfels (1890) тезис о том, что целое (в данном случае речь идёт о системе) есть большее, чем сумма его частей (подсистем). Речь идёт о гештальт-психологии. Идея гештальт имеет свои корни в теориях Иоганна Вольфганга фон Гёте и Эрнста Маха. Понятие гештальта было впервые введено в современной философии и психологии V. Erenfels в его знаменитой работе «Uber Gestaltqualitäten» (1890 г.). С повышением сложности системы появляются новые качества, которых на уровне подсистемы ещё не было. Таким качеством становится психосоциальная адаптация.

И. М. Сеченов, А. А. Ухтомский, П. К. Анохин, Н. А. Бернштейн – каждый со своей позиции внёс весомый вклад в развитие теории живых систем. Как пишет Ю. Александровский, благодаря системному анализу, «…являющемуся своеобразным логико-методологическим инструментом изучения сложных различных процессов, удаётся объяснить механизм качественно новых свойств целого (системы)» (Ю. Александровский, 2004).

В последние десятилетия к изучению человека, его сознания подключились физики, математики, причём довольно активно и продуктивно. Теория информационного поля привела к созданию голографической модели Вселенной, в любой точке которой содержится вся информация. Психологи забили тревогу по поводу возрастающего количества информации, информационного потока, в котором живёт человек. Однако человеческий мозг и не воспринимает, и не перерабатывает всю существующую вокруг нас информацию. Мы не воспринимаем радиоволны, телеволны, мы не слышим ультразвук и не видим инфракрасные лучи из-за стимульного барьера. По Выготскому, психика – это «решето, процеживающее мир». Но этот процесс не пассивный, психика «позволяет», чтобы к нам пришло именно то, в чём мы нуждаемся «здесь и теперь». Она строит свою структуру на основе отражения, удовольствия/неудовольствия, учится отбирать то, что соответствует интересам, ценностной ориентации человека, и только потом переходит на новый уровень адаптации. Этот уровень более сложный, т. к. на нём создаётся собственная реальность в процессе обмена с внешней средой.

Все открытые системы живут за счёт обмена информацией и энергией с окружающим миром. Но это не случайный обмен, а, скорее, самоотбор, в основе которого лежит принцип соответствия. Взаимодействие происходит там, где обнаруживается оно. Соответствие – причина избирательного взаимодействия человека со средой, имеющего целью разыскать в мире «своё, пока ещё не ставшее своим». Там, где обнаруживается соответствие, рождается смысл. Так рождается смысловая реальность – люди живут не в оптических пространствах, а в смысловых полях. Когда это «своё, ещё не ставшее своим», становится наконец своим для системы в ходе её взаимодействия с внешним миром, оно меняет структуру самой системы, усложняя её. Это усложнение происходит потому, что каждый раз система получает извне не только то, что она «хотела», но и то, о чём она даже как будто и «не думала». Другими словами, когда человек получает из мира нечто, он становится другим. В результате во внутренней смысловой реальности происходит гармоничное слияние того, что мы считаем «противоположностями» – «Я» и «не-Я», субъект и объект, внутреннее и внешнее. Есть многомерный мир человека, содержащий одновременно и субъективные, и объективные измерения. Так происходит его развитие, а точнее саморазвитие.

Как говорил Гёте, «всё, что внутри, давно снаружи». Таким образом, человек меняет пространство своей субъективностью. Это унифицированная способность любых открытых сложных систем – «искажать» пространство вокруг себя, чтобы вновь и вновь отбирать для себя то, что больше всего соответствует этой системе в настоящий момент времени (И. Пригожин, 1986). «Путь человека к себе лежит через мир» (В. Франкл, 1990).

Действительно, мы находим себя в мире, который соразмерен (соответствует) нам, и не находим в мире, который равнодушен к нам. Человек встречается в мире с самим собой – своими потребностями и возможностями. Он проецируется в этот мир, и оттуда ему идут ответы. Но это активный процесс со стороны человека, т. к. до этого он, обладая аффективной сферой, принципом удовольствия/неудовольствия, выстроил архитектуру своего психического аппарата. И его мозг сквозь объектив этого аппарата фильтрует информационное поле извне, отсортировывая соответствующие ему паттерны информации. И ни в коей мере не наоборот. Но этот процесс фильтрации во многом зависит от того фильтра, или сита, которым пользуется тот или иной индивид. А это опять личностный выбор как результат воспитания, привитых нравственных культурных традиций. Если у человека не сформировалось ядро, он становится лёгкой добычей ловцов человеческих душ.

Обретя себя, человек занимает активную позицию. Если этого не происходит, он просто приспосабливается, а не адаптируется, фактически он не живёт, а, как говорит В. Е. Клочко, автор теории психологических систем, «жизнь проживает его». Нужно быть субъектом, а не объектом собственной жизни. При этом жизнь – это не только переход в будущее, но и преобразование своего прошлого. Человеку всё время приходится перестраивать этот опыт прошлого под новые задачи. Опыт включает, кроме всего прочего, обычаи и ритуалы.

Постепенно пришло понимание того, что только у человека есть два источника активности: не только потребности, но и возможности. Животные действуют в основном в поле своих потребностей. Человеку сознание дано прежде всего для того, чтобы реализовывать свои возможности. Вначале упоминалось понятие самоактуализации. В свете же новых подходов речь идёт о самореализации, т. е. прежде всего реализовать те возможности, которые заложены в каждом человеке, перевести, так сказать, свои потенциалы в потенции. Потенциал – генетически заложенные программы. Само по себе наличие потенциала не гарантирует, что он обязательно превратится в действительность. М. Мамардашвили (1997 г.) писал, что есть потенциал как возможность, и есть потенция, которая, в отличие от простой возможности, «есть возможность, обладающая одновременно силой на своё осуществление». И саморазвитие нужно рассматривать как переход возможностей в действительность, а не только как процесс, обусловленный удовлетворением базовых потребностей. За творчеством, например, стоит имеющаяся у человека «напряжённая возможность» созидания себя и мира.

Мозг как основная составляющая ВНД осуществляет системную организацию всех составляющих её звеньев для формирования системного многоуровневого ответа, адекватного своим возможностям. В этом проявляется его многофункциональность с позиций психологии, психоанализа и психопатологии. Мозг воспринимает информацию извне и изнутри; производит отбор её с последующей дифференцированной фиксацией, используя механизмы зеркальных нейронов, эйдетизм, механизмы кратковременной, оперативной, долговременной памяти; хронизирует действие стрессора включением психологического механизма – вытеснения; формирует эхо-эффекты, создаёт вспышки воспоминаний (flashback), сновидения, соматические конверсии; заполняет сферу бессознательного. Эта активность обеспечивается механизмом стрессогенеза (другого нет), проявляющегося ОАС.

Первая фаза ОАС – фаза тревоги – проявляется неспецифическим симптомокомплексом в виде «невротизма», имеющего биоэлектрическую природу, и поэтому имеет прерывный (дискретный) характер; при длительной, затяжной стресс-ситуации человек попадает в зону перманентного напряжения, которое обеспечивается трёхосевой второй фазой ОАС, имеющей нейрогормональную природу, и проявляется психосоматическими симптомами, синдромами и болезнями. Последние возникают как следствие перехода функциональных изменений в структурные в различных органах и орган-системах. При отсутствии психотерапевтической и биотерапевтической помощи перманентное напряжение приводит к расходованию гормонального лимита, выпадению каких-то звеньев ОАС, что чревато развитием третьей фазы ОАС – фазы астенизации, выявляющейся синдромом сгорания, синдромом хронической усталости, различными астеническими и астено-вегетативными состояниями.

Структура модели адаптации состоит из двух разноуровневых частей:

1. Нейрофизиологическая часть включает: ВНД с мозгом в центре, сенсориум, зеркальные нейроны, механизм эйдетизма, память, эндокринные железы, проводниковую систему, кожу, орган-системы, тело.

2. Психоаналитическая часть модели включает: психосенсорное отражение (ощущения, чувства, боль), механизмы психологической защиты, вспышки воспоминаний (flashback), сновидения, амнезии, конверсии.

Hartmann (2002 г.) в своей инклюзивной концепции рассматривает адаптацию как непрерывно продолжающийся процесс, который имеет свои корни в биологической структуре, со многими своими манифестациями, отражающими постоянные попытки «Я» сбалансировать внутреннее или межсистемное напряжение. А. Р. Лурия писал о том, что если на первых этапах развития психическая деятельность имеет относительно элементарную основу и зависит от «базальной» функции, то в последующем она усложняется и начинает осуществляться при участии более высоких по своей структуре форм деятельности. Психическая адаптация – результат деятельности открытой системы, для которой характерно, по Л. Берталанфи, «состояние подвижного равновесия», в котором её структура остается постоянной. Но, в противоположность обычному равновесию, это постоянство сохраняется в процессе непрерывного движения составляющего его вещества. Подвижное равновесие открытых систем характеризуется принципом эквифильности, сущность которого сводится к тому, что открытая система может сохраняться и развиваться вне зависимости от исходных условий. «При этом, – подчёркивает автор, – живые системы можно определить как иерархические организованные открытые системы, сохраняющие себя или развивающиеся в направлении достижения состояния подвижного равновесия» (Л. Берталанфи, 1969).

Главное отличие СПА от биологической состоит в том, что СБА осуществляет приспособление человека к среде, т. е. выполняет функцию приспособительного характера, когда среда первична и определяет сферу и диапазон деятельности и поведения человека. Образно можно представить, что среда и человек катятся в одной упряжке по жизни, в которой «ведущая лошадь» – это среда. Такая адаптация предполагает, конечно, разумный конформизм в отношении реалий внешнего мира, поэтому во многих случаях она включает также активность, направленную на изменение среды или её адекватный контроль. Именно с этого начинает работать и развиваться психологическая адаптация человека, благодаря которой человек меняет среду и приспосабливает её к своим нуждам, потребностям и целям. И по жизни несётся уже не «двойка», а «тройка» – «Среда, Человек и его Интеллект», в которой ведущий непостоянен.

Как отдельную третью форму адаптации рассматривают выбор новой среды, где сочетаются аллопластическое и аутопластическое изменения. У человека как носителя сознания имеется ещё одна форма адаптации, включающая и первый, и второй вид, но содержащая в себе качественно новую цель, а именно поиск и выбор «нового» – «новой окружающей среды», которая благоприятна для функционирования человека. Этот постоянный поиск «нового» имеет большое значение в жизни и адаптации человека. Он осуществляется функциональной подсистемой восприятия и переработки информации, так называемой информационной подсистемой, которая состоит из ряда ведущих звеньев. Одним из них является звено, обеспечивающее поиск и переработку информации, её хранение и использование. Для полноценной работы этой подсистемы необходимо, чтобы информационные сведения содержали бы элементы новизны и были бы в какой-то степени неопределёнными. Именно наличие и поиск новизны в информационных потоках развит у мужчин, но не вследствие генетических особенностей структуры их мозга, а как следствие развивающейся психосоциальной адаптации в стрессонасыщенном мире.

Активность функционирования этой подсистемы прямо пропорциональна состоянию среды, в которой живёт человек в каждый конкретный момент своей жизни. Чем «кризиснее» среда, тем меньше активность поиска новизны в информации, но больше потребность в опыте преодоления сложностей этой среды.

Другим важным принципом адаптации, нашедшим освещение у Hartmann, является изменение функции