Хельга думала, что их вышвырнут из Академии, но этого не случилось: внезапно явилось спасение в лице Этиссы Аэс Лас. Впрочем, Хельга была в таком состоянии, что всё это припоминалось смутно. Следующий день она не вставала с кровати. За окном лил дождь, затапливая улочки, её же глаза, напротив, высохли и больше не были способны на слёзы. Новый день чародейка тоже хотела провести в постели, но заявился Фриар и бесцеремонно вытащил её из комнаты.
– Я не вижу смысла, ― честно призналась она, медленно шагая по знакомым коридорам.
– В чём?
– Во всём. Мы проиграли, нужно признать поражение.
– И двигаться дальше, ― добавил Фриар.
– Куда? После всего путь в Совет Магов нам заказан. Я не понимаю, зачем они вообще оставили нас тут. Или стать очередным придворным магом? Ага, ты ещё попробуй. Все места заняты. Да и какой в этом смысл? Я не вижу ни в чём смысла.
Фриар промолчал, а они ещё немного погуляли.
– Пойдём в комнату Ваэма, ― вдруг сказала Хельга. ― Его вещи же не выкинули?
– Нет, я попросил пока ничего не трогать.
– А когда… ― Хельга сглотнула. ― Когда его будут…
Она вновь замолчала, не зная, как подобрать слова.
– Завтра, ― ответил Фриар.
Они молчали, пока не добрались до комнаты. Хельга зашла внутрь и застыла, Фриар тоже. Но он всё же двинулся первым, подобрал со стула чёрный плащ, каких у Ваэма было штук десять, и долго держал в руках. Хельга вспомнила, как Ваэм недавно укрывал её плащом в библиотеке. Это был этот плащ или тот, в котором волшебник погиб?
Потом она перевела взгляд на Фриара и поняла, что не одной ей тяжело. Да, он держался лучше, но сейчас на его лице отражалась такая же буря эмоций: печаль, тоска и что-то ещё. Хельга подошла ближе и приобняла его за руку, тоже уставившись на плащ.
– Они всё равно всё здесь уничтожат, возьми его себе, ― сказала Хельга.
– А ты?
Она потянулась к кристаллу связи, но быстро одёрнула руку. Увы, но заклинание теперь бесполезно. Хельга сделала его в то время, когда они с Ваэмом пытались построить отношения, такие вещи могут заработать только из-за сильных чувств между двумя людьми. Нередки случаи, когда кристаллы связи переставали работать со временем, но их сарфиты работали, даже когда они расстались. А теперь они бесполезны.
Хельга и Фриар пробыли в комнате Ваэма до темноты, вспоминая волшебника и иногда дотрагиваясь до каких-то его вещей. Хельга взяла со стола пачку агиса, когда появился лунный лис.
– Ваэм был бы вами недоволен, ― покачал головой Алок. ― Почему вы так долго тут сидите? Будь Ваэм здесь, он бы предложил вам напиться. А ещё забрать как можно больше вещей, что вам нужны, всё равно это сожгут. Или вам нужен только этот жалкий плащ?
– А тебе откуда знать, чего хотел бы Ваэм? ― резко отозвалась Хельга.
Алок посмотрел на неё своими жёлтыми глазами, а потом отвернулся и исчез.
Зачем вообще Ваэм передал ей контракт? Теперь Алок будет вечным напоминанием о том дне. Хельга опустила взгляд на руку, там красовалась метка в виде полумесяца. Но через несколько секунд она осознала, что всё же была не права. Ваэм и Алок в чём-то были похожи, и лунный лис провёл с волшебником достаточно времени, чтобы знать, что сказал бы Ваэм в такой ситуации.
– Пошли отсюда, ― сказала Хельга со вздохом.
Фриар кивнул, взял с собой плащ. Хельга вышла без вещей, лишь продолжала сжимать в руке пачку агиса, за который она так часто ругала Ваэма.
На следующий день опять лил дождь. Хельга открыла окно и медленно курила агис. Вначале ей было неприятно, но сейчас, благодаря запаху дыма и чувству расслабленности, создавалось ощущение, словно Ваэм где-то рядом. Как же сильно она жалела, что была столь строга к себе и к нему. Да, Ваэм ей изменял, поэтому они расстались. Но пусть уж так, чем его смерть.
Раздался стук в дверь, Хельга затушила агис, пошла ближе, но прежде чем открыть, спросила:
– Кто?
– Я.
Голос Фриара. Хельга открыла.
– Как ты? ― спросил он.
Она пожала плечами.
– Идём прогуляемся?
Хельга вновь пожала плечами. Но согласилась выйти.
– Я всё ещё не понимаю, зачем всё это… Лучше бы нас просто выгнали.
«И я погибла бы в какой-нибудь канаве», ― про себя закончила она предложение.
Хельга нервно захихикала. Как же эти мысли были недостойны мага!
Фриар с опаской остановился и придержал её за руку.
– Хельга… посмотри на меня.
Она с неохотой повернулась и устало встретила его яркие фиолетовые глаза.
– Смотрю.
Но что бы ни собирался сказать Фриар, он не успел. Из-за угла показались две знакомые ведьмы.
– А вы куда? ― спросила Хельга, словно если она потеряла смысл жить, то и все остальные тоже.
– К Этиссе, потом будем доказывать свою полезность перед Советом Магов, ― ответила Виоль.
– А ещё они хотят заставить Виоль пройти какие-то процедуры… Жуть, ― произнесла Тил.
– Ничего страшного, Этисса сказала, что это мне не навредит.
Хельга заметила, как другие маги косились на них, а двое откровенно перешёптывались. Она вспомнила, что нечто похожее случалось с ней в прошлом. Когда погибла её мать, Хельге было тринадцать и жила она в Городе Кристаллов. Её забрали из дома и отправили в специальный приют для детей магов. Хельга пыталась держаться, делать всё правильно, но в результате дети в приюте сплетничали и сторонились её, повторяя за взрослыми. А как иначе, когда мать Хельги погибла при столь необычных обстоятельствах? Чародейка делала вид, что не замечает. Может быть, поэтому подружиться там ни с кем не вышло. Даже когда пересуды утихли, всё время Хельга проводила за книгами в одиночестве.
В пятнадцать она попала в Академию Магии. Здесь тоже первые недели преподаватели и ученики перешёптывались, но не так сильно, как раньше. Проблема была в том, что чародейка совсем разучилась общаться с людьми. И Хельга просто старалась изо всех сил быть лучшей, быть как её мать. Спустя неделю Хельга познакомилась с Фриаром, он был таким же чужим и одиноким. Общение завязалось случайно, и ещё неделю они обменивались лишь несколькими фразами в день. А потом в Академии появился Ваэм, и это было подобно урагану. Он присоединился к Хельге с Фриаром, потому как у него в том происшествии погиб отец. Позже Хельга узнала, что буквально через год Ваэм потерял и мать, но, вместо того чтобы пойти в приют, сбежал и жил на улице. Однако на нём горести жизни словно не оставляли отпечатка, Ваэм всегда был весёлым и каждый раз оживлял их с Фриаром компанию. С тех пор они трое так и держались вместе, а теперь…
Хельга оглянулась. Остался только Фриар и две ведьмы, которых она практически не знала, которые никогда не заменят им Ваэма.
Вечером провели церемонию прощания. На церемонию они пошли все вместе, их небольшой и такой разной компанией. На входе в зал по обе стороны стояли вазы с цветами акшамора. Этот цветок с давних времён считался погребальным. Состоящий из множества лепестков и с сердцевиной цвета этих лепестков, акшамор бывал чёрный и белый. По обеим сторонам входа как раз и расположились одна ваза с чёрными цветами, другая ― с белыми. Хельга взяла белый и первая направилась к гробу. Компания за её спиной задержалась, были слышны шепотки, но чародейка не обращала внимания.
Ваэм лежал в гробу, непривычно бледный и спокойный. Вокруг уже было множество белых и чёрных цветков. Она опустила свой цветок рядом с его лицом и чуть коснулась щеки, вздрогнула от жуткого холода и сразу обрала руку. Хельга глубоко вдохнула, стараясь не заплакать вновь, сосредоточила внимание на цветах. Чёрные акшаморы от тех, кто почти не знал умершего. Белые ― от близких и друзей.
Мельком Хельга подумала, что слишком много здесь белых, кто их сюда положил? Белые акшаморы могли принести только они с Фриаром, больше никто. А потом нервно усмехнулась. Ваэм не любил белый, он обожал чёрный, и если бы сам организовывал свои похороны, то запретил бы белые вообще.
О чём она думала? Сейчас ей предполагалось мысленно прощаться с умершим, а затем отойти, чтобы не задерживать очередь, маги не любили долгих прощаний. Но ей не хотелось уходить, чародейке хотелось, чтобы Ваэм ожил.
Почему она тогда не позволила Каю его вернуть? Да, Ваэм бы злился, но он был бы по-прежнему с ней!
Хельга не запомнила, как отошла от гроба и уселась на скамью. Мельком видела, как подходили опускать цветы Фриар, Виоль и Тил, как садились рядом. Не слышала, как выходил кто-то из членов Света. Были слова, кто-то даже заплакал, а она ― нет. Кажется, Хельга превратилась в мёртвый камень. Лишь однажды она ожила, когда почувствовала тёплую руку Фриара и ободряющий кивок.
А после церемонии Хельга ушла в библиотеку. Она открыла одну книгу, потом вторую, но смысл слов ускользал. Тогда чародейка подошла к знакомому стеллажу и прощупала тайник Ваэма, там оказалась ещё коробка агиса. Хельга достала сарфит с заклинанием специально для курения агиса и затянулась. И впервые за последние дни, смотря за ливень за окном, Хельга смогла расплакаться.
С тех пор как Фортуна рассказала Ранту о том, что случилось возле Чёрного Камня, она больше не появлялась. Иногда он смиренно ждал, иногда окликал богиню в пустоту, но ничего не менялось. Ко тоже не приходила, судьба брата оставалась для него неизвестной.
Как там Авир? Наверняка сходил с ума! Рант уже давно мёртв, Авиру же это в новинку.
Дни тянулись медленно, а недожизнь в этой комнате казалась всё нестерпимее. Ранту оставалось только прокручивать раз за разом события смерти брата, а потом всё, что он видел вместе с Фортуной, и последний её рассказ о появлении Стеллессы и столкновении её с Морвилем. Всё чаще он думал о некроманте не как о практически всемогущем враге, а как о человеке с человеческими слабостями.
Иногда Рант старался отвлечься, брал в руки книги, которые читал уже несколько раз. В те моменты мысли его уносились в чужие истории, временами в давно знакомые. Особенно часто он думал про Ледяную Королеву, раз уж теперь выяснилось, что она была реальной. Раньше Рант любил эту сказку, но сейчас история омрачалась существованием её персонажей в реальности. Иногда Рант гадал, почему в историях про Ледяную Королеву не было Белой Королевы? В серии сказок было много женских персонажей, начиная с самой знаменитой ― предательницы Герды. На втором месте находилась Маленькая Разбойница. В одном из приключений своевольная девчонка приглянулась королеве, и Разбойница стала её помощницей. На третьем месте была Синевласка ― ведьма с синими волосами, способная понимать животных, советница и помощница Ледяной Королевы. На третьем месте шла Злодейка-Чародейка с лунной лисой, у неё не было другого имени. Рант мог бы предположить, что это могла быть Белая Королева, но не слышал, чтобы у Стеллессы была лунная лиса, да и чёрные псы в этих историях были никак не связаны со Злодейкой-Чародейкой. Чёрные псы выступали отдельным жутким врагом, что взялся словно из ниоткуда. Так куда же пропала Белая Королева, если они с Ледяной были сёстрами?
В тот день за окном вновь лил дождь, а в небе сверкали молнии. Казалось, Норг просто тонул в воде и грязи. Рант как раз смотрел в окно, погрузившись в странное состояние, когда послышались шаги. Бывший принц обернулся, заметил, как мимо двери прошёл какой-то парень. Потом остановился, вернулся обратно, взгляд его остановился на Ранте.
Рант с удивлением узнал Кая. По правде говоря, он не понимал, как относиться к этому парню, но уж точно не воспринимал его как врага. Наверное, сказалось то, что Кай был вместе с Виоль и Ваэмом в той небольшой команде магов. Вот только, если он здесь свободно разгуливал, что это могло означать?
– Здравствуй, ― сказал бывший принц, немного растерявшись. А потом он вспомнил слова Фортуны.
Как она говорила? «Нужно немного удачи, чтобы он тебя нашёл». Или вроде того. Значит, этот момент настал, а потому Ранту ни в коем случае нельзя было упустить выпавший шанс. Если этот маг всё же не враг, значит, мог стать союзником.
– Здравствуй, ― эхом откликнулся Кай. ― А ты кто?
– Рантариэл, ― не подумав ответил он. Видимо, Фортуна столь часто называла его полным именем, что теперь он сам стал так представляться. ― Рант, просто Рант. Можешь звать меня так.
– А я Кай. Кайвиль, если полностью, но не очень люблю полное имя. Ты тоже? ― Кай всё ещё стоял в коридоре, опасаясь неизвестно чего.
Скорее наоборот, Ранту нравилось полное имя, но он вынужденно его отбросил.
– Не совсем. Ты можешь зайти, я не могу навредить обитателям этого замка. Я пленник Морвиля и полностью в его власти, ― с горечью сказал он.
Кай приподнял бровь, осмотрел Ранта, потом нерешительно зашёл внутрь.
– То есть ты мёртв, я правильно понял? ― уточнил он.
– Да.
– Оу… ― Кай ещё раз скользнул взглядом и остановил его на руке.
– Ах, это… ― Рант приподнял руку, ладонь которой больше не скрывала перчатка. ― Это проклятье чёрного пса.
Рантариэл старался быть открытым и дружелюбным, и, кажется, пока это работало.
– Ого! ― Кай не скрывал своего удивления.
А теперь нужно сменить тему, не меняя тона, перейти к сути, узнать, что знал этот юный некромант.
– Ты не знаешь, долго ли мне ещё ждать своей окончательной смерти? ― спросил бывший принц. ― Одному в пустой комнате можно сойти с ума.
Кай окинул взглядом комнату и явно заметил стопку книг на столе, но ничего не сказал.
– Я могу приходить, чтобы тебе не было скучно.
– Я бы лучше предпочёл свободу, ― честно ответил Рант и сам удивился. Обычно его мысли были лишь о смерти, окончательной, а тут он вспомнил о свободе. Наверное, это Фортуна подарила ему призрачную надежду, как бы сильно он не ненавидел её за бездействие в нужный момент. Тем более не зря же она направила сюда Кая. Шанс должен быть. Для него и для брата.
Кай на несколько секунд задумался.
– И всё же кто ты? Может быть, самый ужасный из преступников?
«Самый ужасный из преступников твой отец», ― мысленно ответил Рантариэл голосом полным яда.
– Сын короля Финлина мудрого, ― спокойно продолжил он вслух. ― Морвиль ненавидит мою семью и хочет стереть все её следы. Он убил моего отца, а сейчас убил и меня с братом. Авир, мой брат, тоже где-то здесь.
– Я поищу твоего брата.
– Спасибо.
– Ты хочешь ему отомстить? Морвилю.
О проекте
О подписке