В ту ночь, после беседы с матушкой в горнице, Белочка долго лежала без сна и думала о Волке, сыне Братмира Бобра. Отчего-то именно он представлялся ей единственным суженым и парнем, который мог стать ей по сердцу.
Спокойный, сильный и надежный, как скалы в низовье реки, Волк был трудолюбив и постоянно помогал в кузне соседу, ибо ему нравилось кузнечное мастерство. А летом, в самую жаркую пору, работал от зари до зари в поле, помогая своим старшим братьям и отцу собирать поспевший урожай. Он жалел и свою матушку, носил ей воду или тяжелое стираное белье. Белочка часто встречала его у реки или у колодца с ведрами.
Ко всему прочему Волк был очень пригож и имел яркие лазоревые очи и ладную фигуру. Но самым приятным для Белочки был его нрав, спокойный и твердый, не такой, как у его брата-проказника Огнеслава, от которого было много шума. Белочке думалось, что, если Волк станет когда-нибудь ее мужем, она непременно сможет полюбить его горячо и сильно. А потом будет счастливо жить с ним. Душа в душу. Ведь они были так похожи. Оттого голубоглазый Волк Бобер со светлыми густыми вихрами казался Белочке лучшим парнем на всей улице.
Девочка почти задремала, как услышала тихий голос Ветрянки, сестрицы, которая спала с ней в горнице:
– Белочка! Проснись!
– Что? – спросонья пролепетала Белочка.
– Кто-то стонет! – громким шепотом выпалила Ветрянка.
Сестрица вскочила на ноги и поспешила к двери, выбежав прочь из горницы.
Стремительно Белочка спустила ноги в лапоточки и начала наскоро перевязывать их плетеными лентами вокруг тонкой щиколотки.
Жуткий женский вой заставил ее вздрогнуть. Она ошарашенно уставилась на дверь, и ее охватил озноб. Тихо ступая, девочка устремилась к двери, ничего не понимая. Выглянула в большую горницу, но там было темно и тихо. Из спальницы матушки лился тусклый свет. Девочка вошла в темную проходную горницу, которая была посередине дома, и сделав пару шагов, увидела Ветрянку, которая застыла на пороге комнаты матушки.
Белочка уже хотела подойти к старшей десятилетней сестрице, как в следующий миг Ветрянка дернулась всем телом и упала навзничь. На ее груди расползалось кровавое смертоносное пятно.
Испуганно прижавшись к стене в пяти шагах от бездыханной Ветрянки, Белочка зажала рот ладонью, замерла от ужаса. Понимала, что кричать опасно.
Спустя минуту все же тихо приблизилась к горнице матери и заглянула в ее комнату.
Перед ней предстала страшная картина.
К столу, стоящему посередине горницы, была привязана ее матушка, а над нею стояли двое незнакомцев в черных одеяниях, как у иноземных купцов. Белочка увидела, что старшая сестрица Ульяна неподвижно лежит на полу, убитая, видимо, как и Ветрянка. Ибо на ее груди было такое же кровавое пятно.
Один из проклятых убийц, имевший неприятное перекошенное лицо и черные глаза, в следующий миг полоснул ножом по ноге Любомиры и процедил:
– Говори, ведьма, заветный путь к рахша метум! Или сейчас все твое семейство изведем!
В ответ Любомила лишь глухо застонала, сцепив зубы. Она отвернулась от мучителя и ничего не сказала.
– Гнусная баба, мы все равно узнаем, где источник, – процедил второй и со всего размаху ударил ее в лицо кулаком.
Сплевывая кровь, хрупкая Любомила упорно молчала.
– Она не знает, – ответил первый. – Пореши ее ужо. Да душу не забудь…
Белочка воочию увидела, как один из мучителей достал некую палку, похожую на жезл, и снял с рукояти крышку. Вмиг на конце железной палки появился тройной длинный нож. Отвернувшись и зажмурив от жути глаза, девочка лишь услышала предсмертный крик матери. Поняла, что эти черти убили ее.
От охватившего ее ужаса и душевной боли Белочка едва не закричала. Что было силы она притиснула кулачек к своему рту, понимая, что надо молчать. Но это было невыносимо.
Убийцы в темных одеждах услышали шорох.
– Здесь кто-то есть, – сказал один другому на языке, непонятном Белочке.
Они обернулись и начали осматривать проем открытой двери.
Белочка инстинктивно метнулась назад в темную горницу, где была печка, и прижалась к деревянной стене. Она слышала, что убийцы идут за ней. Сжалась всем телом от страха.
Вдруг перед ней около печи появился маленький человечек. Во мраке горницы Белочка отчетливо разглядела его. Невысокий старичок, не выше табурета, с седой бородкой и в валенках. Он держал руку у своих губ указательным пальцем вверх, показывая, чтобы она молчала.
Белочка удивленно смотрела на него, а в ее голове зазвенел голос человечка: «Тише, малая! Пойдем со мной! Укрою тебя от демонов».
И тут старичок хлопнул рукой о деревянную стену. В ней вмиг отворилась дверца, до того невидимая. Старичок быстро схватил Белочку за руку и втолкнул в ту дверь. И сам тоже заскочил. Едва девочка оказалась вместе со старичком в проеме стены, как дверь захлопнулась. Они словно спрятались в некой небольшой горнице, дверь которой стала прозрачной, словно водица, и через нее все было видно.
Девочка увидела, как темные вороги вошли в горницу, где она была еще минуту назад, и начали все осматривать. Ничего не нашли. Далее они разожгли свечи и принялись проворно поджигать вещи, лежащие на лавке, и тряпье в углу. Еще раз оглядев горницу, пришлые убийцы быстро покинули дом. Уже через миг горница заполыхала.
Следя за происходящим диким взглядом, Белочка ничего не понимала. Все казалось ей жутким кошмаром. Вдруг кто-то притронулся к ее руке. Седой старичок поманил ее рукой и велел:
– Иди за мной… иди, деточка….
Девочка последовала за ним по каким-то тайным узким подземным тропам, и спустя некое время старичок вывел ее наружу. Он оказались у соседнего двора. Белочка не удержалась от вопроса:
– Ты кто, дедушка?
– Домовой я ваш. Матушка твоя всегда меня привечала. Кормила и говорила со мной. Добрая она была и очень мудрая. За то и поплатилась…
Старичок вдруг устремился в темный ход и исчез в земле, прикрыв ход. Белочка невольно обернулась на полыхавшую родную избу и бросилась со всех ног прочь. Она бежала к дому волхва Богумила, где жила ее подружка Лада.
– Ты видела, кто убил их, Белочка? – спросил глухо Богумил, окинув печальным взором бледное лицо девочки, на котором не было не кровинки.
– Их было двое, – медленно вымолвила Белочка. – Лицо одного я очень хорошо помню…
– И ты бы смогла их узнать?
– Да… – она замялась, и на ее глазах навернулись следы. – Они хотели, чтобы матушка сказала им некое заветное слово. Но она молчала, и они убили ее…
– Тайное слово?
– Они говорили странные непонятные слова… Рахша метум… да, да у меня до сей поры в ушах звенит… рахша метум…
– Источник жизни? – поднял брови Богумил.
Именно так переводились с санскрита те два слова, что сказала Белочка. Санскрит был древним языком славяно-ариев. На нем более десяти тысяч лет говорили жрецы планеты. Писали на нем тайные книги. Санскрит являлся межзвездным языком общения белой расы. Его понимали на всех планетах-землях и во всех галактиках люди белой расы. Однако сейчас этот тайный древнейший язык знали лишь немногие люди на планете, в основном ведьмы и ведуны.
Вмиг лицо Богумила стало мрачным, а взгляд задумчивым.
– А что это за источник, батюшка? – спросила Белочка трясущимися губами.
– Думается мне, я знаю, о чем толковали эти злыдни… – ответил тихо волхв и перевел на девочку свой светлый серебристый взор. – Но если это так, как я разумею… то все страшнее, чем кажется на самом деле. Просто чудо, что ты, травиночка моя, спаслась. Видимо, Боги Светлые охраняют тебя и укрыли от глаз темных убийц.
– Мне помог домовой, маленький такой, – сказала Белочка тихо. – Он чародейно стену мне открыл и по тайному ходу вывел.
После слов девочки Богумил долго пронзительно смотрел на нее. Он видел, что она не сошла с ума от ужаса, а говорила вполне разумно. Оттого не сомневался в ее словах.
– Я и говорю, Боги управили, – тяжко вздохнув, сказал Богумил. – Без их помощи ты бы никогда и не увидела этого домового. Он видим становится, только когда грань между измерениями стирается.
Несчастную Белочку Богумил забрал к себе в дом, а через три дня повез ее на торжище, чтобы она постаралась узнать тех убийц. Надо было сделать это как можно скорее, пока они не сбежали.
Белочка и сама жаждала справедливости, как и волхв Богумил и староста Велин Щека. Все хотели, чтобы нелюди ответили за свои злодеяния. Возможно, это были те же злыдни, которые убили старца Доброцвета летом. Уж больно походило это преступление на то, что произошло ранее. Ибо изба ведьмы Любомилы также сгорела дотла.
К сожалению, проехав три торжища и ближайшие посады, Белочка не узнала никого похожего на тех убийц, как ни старалась. Жуткие страшные лица нелюдей она очень хорошо запомнила, но никто не был похож на них. Она очень расстроилась оттого и даже расплакалась, что не может отдать на суд тех, кто убил ее любимых близких.
Старец Богумил, хмурясь и понимая, что убийцы уже, видимо, скрылись, пытался утешить девочку. Всю обратную дорогу он ласково гладил Белочку по голове. Говорил, что отныне она будет жить с ним и Ладой в его доме, и никто более ее не обидит.
С той поры осталась горемычная сиротка Белочка жить у волхва Богумила. Стал он относиться к ней как к дочери и любить так же, как и свою родную Ладу. И каждую из девочек он привечал по-своему, ибо были у них нрав и способности разные.
Подвижная и бойкая Лада имела наклонности к языкам разным да пониманию животных и птиц. У спокойной ладной Белочки были золотые ручки и усидчивость. Она умело пряла пряжу и ткала. К тому же вышивала, да так, что узоры сакральные со славянскими символами целительными выходили. Ибо вливала девочка в них душу, пока творила узоры те да заговоры читала, которым ее покойная матушка научила. Оттого имели те узоры и обереги силу великую, обережную…
Чернигов, 956 год
С той поры минуло пять лет.
В Перунов день, в один из восьми солярных праздников, когда Ярило-солнце устремилось к Хорсу, осеннему умудренному солнцу, и окончились сборы хлебов, в роще у заповедного озерца в предместьях Чернигова происходило сакральное действо. В этом месте волхв Богумил каждые три месяца проводил древнее таинство – имянаречение.
Сегодня сюда пришли поселяне целыми семьями и родами. Все ожидали, когда Богумил начнет сокровенное чародейство – благословит души отроков войти в мир обновленными. Ведь сегодня чада получали новое имя, с которым далее должны были следовать по жизни.
На поляне, окруженной осинами и заповедными дубами, у священного небольшого озерца, называемого Дивной Купелью Откровения, и капища Сварогу собралось много народу. В основном родичи тех чад, которые теперь получали свои новые имена и вступали в дальнейшую жизнь уже самостоятельно.
Сейчас близ озерца стояли чада от десяти до тринадцати лет. Все облаченные в белые холщовые одежды, с вышитыми багряными символами рода. Девицы красовались в длинных в пол рубахах, с расплетенными косами, а парни в портках и коротких рубахах. Все чада были босы и подпоясаны родовыми кушаками, на которых их матушки или ближайшие родственницы женского пола вышили солярные обережные знаки.
Среди чад были и Белочка с Ладой. Держась за руки, в белых льняных рубахах, они стояли среди других шестнадцати чад и ожидали, когда начнется обряд. Число чад, получавших новое имя, было неслучайным. Ведь число шестнадцать считалось у славян мистическим. Сакральным.
С незапамятных времен на Руси существовала шестнадцатеричная система исчисления. Сутки делились на шестнадцать часов. Меры весов были равны шестнадцати, время жизни состояло из шестнадцатилетнего цикла, где последний год был священным. А девица могла выйти замуж только после шестнадцати лет.
Яркое теплое солнце уже клонилось к земле, а вокруг священного озерца и капища выводили трели птицы, заглушая тихие говоры поселян.
– Ты боишься, Ладушка? – спросила Белочка, повернув миловидное лицо к названой сестрице и крепче сжимая ее тонкую ладошку в своей.
Еще в том месяце Белочке исполнилось тринадцать. И она очень жаждала получить свое имя на будущую жизнь. И вот сейчас этот долгожданный день настал.
– Нет, Белочка. Отчего бояться? Батюшка сказывал, сначала Богам славление пропоет, а потом в озерцо с ним войдем. А выйдем уже обновленные, готовые к иному житию.
На обряд имянаречения в основном приходили отроки двенадцати лет, реже другого возраста. Именно в этот день волхв или ведун вводил чадо в медитацию, чтобы точнее определить его жизненный путь. Разумея характер и предрасположенность дитяти, волхв давал отроку имя, которое лучше всего отражало его предназначение в этом воплощении. То самое, которое выбрала душа чада еще до рождения на Мидгард-Земле.
При рождении родители давали чаду в основном ласкательные, животные или числительные имена: Белочка, Мышка, Соня, Милаша, Вторак или Топтун, – ибо не могли знать ни характер только рожденного чада, ни его желания. И лишь к двенадцатому лету становилось понятно, какой нрав имеет дитятко и чего хочет в жизни.
Были и исключения. Так будущие воины и волхвы могли пройти обряд имянаречения лет в девять-десять, ибо их будущие навыки требовали более длительного изучения и совершенства, чем у землепашцев или торговцев.
Новое имя тоже говорило само за себя. Будущие мальчишки-ратники получали имя, созвучное с битвой, доблестью и оружием. Бронеслав, Военег, Ратислав. Имена будущих чародейников, волхвов и ведунов, у которых с детства прослеживались задатки к волхованию, были созвучны мудрости и божественному началу. Они нарекались Богуслав, Велимудр, Светозар. Остальные чада получали благозвучные имена, связанные с природой и родом, такие как Любомир, Добрыня, Любава, Златоцвета.
Волхва Богумила, отца Лады, считали лучшим в таинстве имянаречения. Все знали, что он знает не только язык птиц и зверей, но и говорит напрямую с Богами-родичами и видит человека насквозь.
Лада и Белочка терпеливо ждали, когда начнется таинство. Но волхв отчего-то медлил и недвижимо стоял впереди у озера. Лада знала, что батюшке надо войти в определенное состояние – медитацию, чтобы призвать на сакральное действо Светлых Богов, дабы они благословили действо.
– С радостным днем, девицы, – раздался вдруг позади девочек знакомый голос.
Они обернулись и увидели пригожего русоволосого парня, который подошел к ним.
– Ты тоже здесь, Владимир? – удивилась Лада, улыбнувшись ему.
– Так я с братьями, сегодня наш Прозор тоже имя получает, – ответил он, указав глазами на младшего брата из их семейства. Тот стоял сбоку от них. – А теперича к вам подошел, чтобы подбодрить.
О проекте
О подписке
Другие проекты