И на следующей неделе Насте позвонил партайгеноссе из их партии «Единая Россия», где она состояла со времён вуза, Дима:
– Настя, к нам в ДК приходила Ленка из «Водоканала», которая списывает счётчики. У них как раз есть вакансия контролёра водомеров. Платят немного, восемнадцать тысяч, но есть премии. Давай устраивайся, не дури. Только в отдел кадров не звони, там такая стерва сидит, скажет, что работы нет.
А к кому же Насте тогда обращаться?
«Водоканал» был от её дома далеко, на соседней железнодорожной станции Каустик.4 Можно и пешком дойти, но Насте с её слоновьим весом такое просто невозможно. Юбкина уже думала: как же она будет ходить целыми днями по организациям, списывая показания? Но главное – устроиться, а потом уже разбираться будем. И – что чисто, ничего не убирать.
Офис «Водоканала» был отделан в стиле «образ будущего». Синий домик с лихо надетой набекрень крышей, со «слезой» на фасаде. Что-то такое инопланетное. Как дырчатые ограждения на железнодорожных станциях и здание Нового автовокзала в соседнем Вакууме5, стилизованное под космический корабль.
Слева были кассы; но своего абонентского отдела у «Водоканала» не имелось, поэтому заплатить отдельно за водоснабжение и водоотведение было невозможно. А они требовали своё и судили. Прямо – ресепшн. А отдел кадров – в соседнем зале, похожем на колл-центр.
Так Настя познакомилась с Алёной Сергеевной, ухоженной молодой женщиной с соломенным каре.
– Действительно, есть вакансия… – удивлённо сказала она.
И велела прийти через неделю.
Так Настю направили в соседнее офисное здание, где ей дали анкеты. Все помещения просвечивалось камерами, все двери открывалось, как в сказке. Комнатки маленькие, мрачные.
Такая же толстая, как и Настя, черноволосая приветливая девушка, дала ей анкеты, и та долго заполняла их в коридоре, под прицелом охранника. Водоканал слишком много хотел знать о Насте. О родителях, родственниках, муже и детях, которых нет. Работают ли они в системе ЖКХ? Нет.
Наконец Настя закончила анкету.
– Вас проверит служба безопасности. Вам позвонят в конце недели.
А вот это было плохо. Но Настя всё равно стала ждать.
И ей никто не позвонил. Партайгеноссе Дима посоветовал:
– Ленка сказала, что надо ещё раз туда сходить, напомнить о себе.
– Зачем?
Потом она увидела и эту самую Ленку, оказавшейся вульгарной, растрёпанной, приблатнённой бабёнкой. Она не говорила, – орала. И такие работают на стратегическом объекте, а её, Настю, чтена «Единой России», не берут!
Ленка же очень удивилась:
– Не взяли? Странно… Я не знаю, как они там решают… Дим, не поможешь мне отчёт заполнить, а то я писать совсем не умею…
Получалось, что их совместная молитва с проповедником церкви исполнилась ровно наполовину.
«Это просто антисвидетельство какое-то, – подумала Настя. – Антиблагословение».
Их-то как раз в эфир церкви и не пропускали.
Есть только северный ветер, и он разбудит меня,
Там, где взойдёт звезда Аделаида.
Борис Гребенщиков, «Звезда Аделаида».
Аделаида Петрова, хозяйка прачечного комбината, всегда флегматичная и спокойная, как удав, была крайне раздражена: скоро новый месяц, и ЦЗН снова требует от неё данные по «свободным вакансиям», иначе штраф!7 И Минтруда, чтобы все видели, что в стране полно работы, а ленивые русские нигде не хотят! А тут ещё дочка учиться не хочет!
Аделаида работала у себя на прачке каждый день, но сегодня рано поехала домой. У «китайской стены» свернула, чтобы посмотреть, что в салоне класса «люкс» «Шик» у Аньки нового. Очень высокие, скользкие округлые ступени с золотыми боками, и жёлтые перевязанные занавески, как в «дворянских комнатах» музеев. Тяжёлая пошлая роскошь. Скоро и они с мужем продадут свою понтовую, дорогостоящую ерунду, и она откроет свою маленькую студию массажа в посёлке РТП, где новый микрорайон… LPG-коррекция фигуры, обёртывание, аппаратная косметология, спа, фитобочка и шугаринг. При покупке абонемента – костюм в подарок! Фитобочки даже у Аньки нет, она постарела и устала!
Когда-то давно точно также худела актриса, сыгравшая Анну Каренину. Но было это в Институте красоты, при помощи диет и массажей.
Как же Аделаида смеялась, когда читала в рекламе Анькиного салона об открытии «кабинета медицинского педикюра»: «Мастер сделает глубокую обработку мозоли и наложит лечебную повязку…» Да это ещё в совковых медицинских энциклопедиях было описано, а они выдают за ноу-хау!
Аделаида приехала к себе в Москву, и позвала Кристину в этот паршивый «Магнит», где никогда ничего не покупала. Услышав, как вульгарная, толстая продавщица на весь магазин орёт о своём отпуске, спросила вежливо и картавенько:
– Ой, вы извините, конечно, но разве у вас отпуска есть?
– Конечно! Мы же не лошади! Мы по трудовой работаем!
Аделаида и вправду этого не знала. Она тихо сказала Кристине:
– Дочь, ты только посмотри на эту женщину. Вот где самое настоящее «дно». И если ты не будешь учиться на бухгалтера-экономиста, ты будешь сидеть, как на витрине, в этом кошмарном магазине! У недоучек, алкоголичек, чучмечек попасть сюда за честь считается. Каково это, – мир из-за кассы!
А через дорожку Кристину ждал ещё более яркий пример, продавщицы молока и хлеба, обе в немодных серых капри. Они согнулись и что-то искали в траве.
– Ой, мама, да они же на пушки похожи, только поджигай!
– Нельзя так говорить, дочь, но ты права.
В её салоне будет месячная программа «Интенсивное похудение». Первая неделя – массаж с интервалом в два дня. Вторая неделя – массаж и фитобочка на пятьдесят минут. Третья – всё так же, как и первая, а четвёртая – массаж плюс обёртывание. Сейчас это стоит десять тысяч рублей. Укрупнённым продавщицам молока и хлеба на их зарплату такое не доступно.
До чего же трудно выкраивать сейчас время на эти курсы! Её брат тоже учится – на мастера маникюра и педикюра. Так что будет у них новый семейный бизнес, сейчас пока с мужем.
У Веры Долгоносиковой было двое детей, Настя и Ваня. Девочку они с мужем-инвалидом ещё выучили в институте, а Ваня стал всего лишь водителем. Но большей частью Настя, невзирая на диплом и членство в «Единой России», находилась без работы. Последние несколько лет ситуация была стабильной. Настя работала в бухгалтерии «Русских семян», и в отпуск ездила на юг! Но её уволили, и она попала в другую фирму. Тут-то на бедную Настю Юбкину и посыпались неприятности.
Шла избирательная компания, выборы в городской Совет депутатов. Её Настя (а они с ней всю жизнь состояли в разных партиях), всегда работала членом УИК с решающим голосом. Но поскольку её начальник избирался, Настя, как подчинённая, не имела теперь права работать в комиссии! Пришлось в наблюдатели идти.
А вскоре после выборов она и работу потеряла.
И замуж она ни за кого не выходит, и Ванька не женится! Никак не заставишь!
Настя Юбкина каждое воскресенье ходила в церковь библейских христиан, потому что там давали обеды. Еда была для сестры Юбкиной самым главным развлечением.
Насте проповедник Лиза чуть было не забыла сообщить, что в субботу церковь её сестры, проповедника Ани, проведёт у них семейный семинар. Приглашаются все желающие.
Настя была просто в ужасе, что могла пропустить обед!
И в субботу в их яблочно-зелёную церковь прибыло много российских корейцев из московской церкви «Врата овец». Они всегда были вежливы, но близко к себе Настю не подпускали, и она прекратила всякие попытки общения с ними.
На семинар привезли большого больного ребёнка, – Никиту. Сестра Жанна из Вакуума везде таскала свою Катю, дауна, похожую на старенькую сморщенную обезьянку. Катя обнимала всех за талию и признавалась в любви, и надо было обнять её за спинку и погладить, а Никита без конца выполнял резкие гимнастические упражнения, – прыгал, скакал, приседал, махал руками и ногами. И рисовал ручкой космический корабль и Юрия Гагарина в скафандре. «Это – робот», – гордо говорил он.
Семинар решили провести в маленьком домике, в прошлом году отремонтированном, и обшитом изнутри деревом, а снаружи – нежно-жёлтым сайдингом.
Пастор Дмитрий, руководитель семинара, объявил:
– В Москве сейчас идут большие гонения, пробки, и христиане гонятся, чтобы попасть сюда.
– Ха-ха!
И пастор Дмитрий помолился за предстоящий семинар:
– Господь, мы благодарим Тебя за этот прохладный день, и просим, чтоб ум наш остался трезвым. Жизнь – это время, которое Ты дал нам. И мы должны подумать, куда бы посеять это время, которое Ты дал нам! Аминь!
Семинар открыл пастор Вениамин, исполняющий обязанности главного епископа, похожий в своём чёрном костюме на брата-масона.
– Я буду хвастаться тем, что имею сейчас! А я имею сейчас большой кирпичный дом!
– Аминь! – подобострастно сказали из зала.
– Многие были в моём доме. Многие спали в нём. Дима, вот ты был в моём доме? Ты спал в нём?
– Ха-ха!
О проекте
О подписке
Другие проекты