Через полчаса безмолвной поездки Павел Андреевич остановил машину в лесу, неподалеку от заброшенного здания. Оттуда вышли двое парней, видимо, охранники – бугаи с габаритами «невероятного Халка». Их лица казались Кириллу одинаковыми серыми масками. Павел разблокировал двери машины и вышел наружу. Кирилл огляделся в попытке сбежать, но его одним рывком вытащили из машины. Он сопротивлялся всеми силами, но из цепких лап здоровяка, накачанного стероидами, было не выбраться.

– Отпустите!

– Заткнись, – скомандовал здоровяк.

Кирилл брыкался и вырывался, пока его вели. Пройдя по еле освещённому старому коридору, они попали в большую светлую комнату. В центре находилась самодельная операционная, занавешенная полиэтиленом. Внутри было все необходимое для проведения операции, в том числе и кушетка, возле которой стояли люди в халатах. Они изучающее посмотрели на Кирилла, и ему вдруг стало так плохо от всего происходящего, что едва не стошнило. Отец указал Кириллу на кушетку.

– Нет… Пожалуйста…

Его почему-то раздели до нижнего белья, положили на кушетку и затянули ремни. "Остался последний шанс", – подумал Кирилл и обратился к отцу:

– Умоляю! Последнее желание! Пожалуйста! Если ты хоть чуточку любишь меня!

– Не дави на жалость. Я не люблю тебя и никогда не любил, – сухо ответил Павел Андреевич.

– Прошу тебя! Даже приговоренным к смертной казни разрешают последний ужин.

Павел Андреевич вздохнул:

– Хорошо. Чего ты хочешь?

– Могу я последний раз увидеть закат?

– Как Дюймовочка? – усмехнулся отец.

– Маленькая последняя просьба, – взмолился Кирилл.

Павел Андреевич начал медленно расстёгивать ремни:

– Фиг с тобой… Валяй!

Кирилл быстро оделся, ведь не ходить же на улицу в нижнем белье. Он уже сто раз пожалел о том, что не был в армии. Армейская подготовка сейчас бы могла спасти ему жизнь, а так оставалось надеяться только на чудо. Снова душный старый коридор и вот Кирилл на свободе. Павел Андреевич держал его за локоть, рядом стояли охранники.

– Я не сбегу, – сказал Кирилл, а сам подумал «Это точно мой последний шанс. Или я умру, убегая, или как последний трус, даже не попытавшись спастись».

  Как только Кирилл почувствовал, что отец немного ослабил хватку, он резким движением вырвал руку и рванул что есть мочи.

– Твою мать! За ним! – раздалось сзади.

  Кирилл несся напрямик через лес в сторону дороги, слыша, как его догоняют несколько человек. Он бежал, подгоняемый мыслью о том, что если остановится или, ещё хуже, упадет – ему не жить. Рыхлая лесная земля скользила под подошвами кроссовок, гибкие ветки подлеска цеплялись за одежду, хлестали по лицу… Кирилл как-то отстраненно удивлялся, что все еще двигается вперед, и продолжал бежать, каждую секунду ожидая, что вот сейчас его схватят жесткие руки преследователей.

Раздался выстрел. Кирилл почувствовал резкую боль в боку, его словно обожгло, но он не остановился

– Не стрелять! – снова донеслось сзади.

Казалось, будто голос звучал прямо у него за спиной. Теперь бежать стало тяжело, но умирать по-прежнему не хотелось. Наоборот, Кириллу жутко хотелось жить. Страх не покидал его и с каждым шагом лишь усиливался. Он понимал, что даже будь он целым и невредимым, долго бежать всё равно бы не смог. Кирилл был напуган и ранен, но не намерен так просто сдаваться. Он не позволит забрать свою жизнь взамен жизни какого-то парня.

Наконец он выбрался из леса на дорогу, прижимая рану рукой. Ещё по пути он заметил придорожное кафе, где и решил искать помощи. Кирилл старался не сбавлять темп, но рана в боку беспокоила всё сильнее. Он чувствовал кровь, текущую по пальцам, пропитавшую одежду, и вспоминал все жуткие рассказы о людях, которых ранило в живот и спасти их оказалось невозможно… К тому же, рану дергало при каждом шаге, и боль все усиливалась.

Пинком открыв дверь, Кирилл оказался в шашлычной. Он быстро огляделся. Небольшой зальчик, заставленный пластиковыми столиками, был совершенно пуст. Кирилл жалел, что ни одного дальнобойщика или залетного путешественника здесь не было, только хлопочущий за барной стойкой полноватый мужчина лет пятидесяти. Подойдя к нему, и на секунду почувствовав себя в безопасности, Кирилл едва не потерял сознание от усилившейся до невозможного боли. У него закружилась голова, а сердце, каждый удар которого отдавался в раненом боку, бухало где-то в горле.

Мужчина за стойкой удивленно уставился на незнакомца и отставил в сторону стакан, который ещё секунду назад с упоением натирал.

– Помогите, умоляю! Меня хотят убить! Спрячьте меня, пожалуйста! Они в любую минуту могут прийти! Прошу вас! – из последних сил взмолился Кирилл. Ему пришлось вцепиться свободной рукой в край высокой стойки, чтобы не завалиться и не осесть на пол.

– Боже! – вскинув руки, воскликнул мужчина, – Дядя Ашот тебе поможет. Пойдем, дорогой. Вон туда.

  Ашот отвел, точнее, почти отнес раненого в небольшую каморку под лестницей, где были спрятаны счётчики. Кирилл в этот момент смутно вспомнил вывеску у входа, шашлычная, вроде бы, называлась «у дяди Ашота».

– Вот тут посиди, дорогой. Кто они? Как выглядят? Никто до тебя не доберется! Никто не узнает!

– Мужчина в сером костюме среднего роста, черные волосы. И два амбала в черных футболках. Вызовите полицию, они ведь убьют меня!

– Всё будет хорошо, дорогой, не переживай. Дядя Ашот всё уладит. Ты посиди пока здесь. На вот, прижми, – он протянул парню кусок марли.

  Кирилл прижал её к ране, закусив губу.

Вернувшись в зал, дядя Ашот первым делом нажал тревожную кнопку, спрятанную под барной стойкой, а сам приготовился встречать незваных гостей, постаравшись напустить на себя самый безмятежный вид. Как и говорил ему тот раненный парень, буквально через пару минут в шашлычную зашли трое – мужчина в костюме и два амбала.

– О, гости дорогие, проходите! Дядя Ашот вас накормит самым вкусным шашлыком! – хозяин заведения расплылся в широкой гостеприимной улыбке.

– Не нужен мне твой шашлык. Слушай сюда, – Павел вплотную подошёл к доброжелательно глядящему на него Ашоту, – Тут парнишка не пробегал? Раненый. Он у меня бабло украл.

– Не знаю, дорогой, – Ашот развел руками, – Хотя, дай подумать… Кажется, из леса выскакивал малец какой-то. Я-то в окошко видел только – раненый он там, нет… Только тут его не было, дорогой. Он вроде, дорогу перебежал и в кусты.

– Не врёшь?! – Павел ткнул стволом пистолета, который раньше держал за спиной, прямо в лицо Ашоту.

– Нет, что ты! Правду говорю, – замахал руками Ашот.

– Ну, смотри… – он кивнул своим ребятам и все трое вышли из шашлычной.

Ашот выждал пару минут, взял свой мобильный, чтобы отдать его несчастному мальчишке. Когда он открыл дверь в подсобку, тот подскочил и вжался в стену между счетчиками.

– Не бойся. Вот, – он протянул кнопочный телефон, – Возьми на всякий случай.

– Спасибо.

– У меня старший сын твоего возраста. Как зовут-то тебя, дорогой? – поинтересовался дядя Ашот.

– Кирилл, – ответил парень, а затем нерешительно спросил, – Они ушли?

– Бандиты эти?– он махнул рукой, – Я полицию вызвал, подожди, дорогой. Мало ли что. Посиди ещё.

Кирилл кивнул и Ашот снова закрыл его в темной маленькой каморке. Через несколько минут человек в дорогом, хотя и порядком помятом и выпачканном зеленью костюме вернулся вместе со своими людьми

– Нет его там! Может ты ошибся? – взревел он.

– Может, ошибся, – делая как можно более спокойный вид, пожал плечами Ашот.

– А может, здесь его прячешь? Говори, где он?! – Главный навёл пистолет на Ашота.

– Не знаю, не знаю! Ничего не знаю! Может, он уже убежал! – зачастил Ашот.

– Далеко убежать не мог! Он ведь раненый!

– Босс, тут капли крови, – сказал один из ребят.

– Я, правда, не…

Прогремел выстрел и Ашот упал бездыханный.

Кирилл вздрогнул. Теперь они найдут его. Найдут и заберут его сердце… А его выбросят в первый же водоём или сожгут в машине… Тогда никто ничего не узнает… От этой мысли ему стало дурно, но он заставил себя собраться с силами и дрожащими пальцами набрал номер матери.

– Найдите его! Обыщите здесь каждый сантиметр! – из-за двери глухо донесся голос Павла Андреевича, от чего Кирилл невольно вздрогнул.

Наконец, ему удалось дозвониться до мамы. Он знал, что она не берет незнакомые номера, но в этот раз удача, похоже ему улыбнулась.

– Мама, мамочка, – прошептал Кирилл.

– Сынок! Что случилось? Ты где? Я уже начала переживать.

– Отец хочет убить меня! Помоги, забери меня отсюда… Вызови полицию, скорую! Умоляю, забери меня!

– Боже мой! Ты где? Я сейчас приеду!

– Кафе "У дяди Ашота". Они его только что убили и до меня скоро доберутся… Мам, мне страшно, – прошептал Кирилл.

И тут дверь в каморку открылась. Кирилл зажмурился от яркого света. Чья-то крепкая рука подхватила его и вытащила за порог.

– Вот ты где, мерзавец! Ты тратишь моё время и время моего сына своей беготней, – рыкнули над головой, – Прими неизбежное!

Это был отец. Он смотрел на сына с яростью и ненавистью, будто это и не его сын. Выхватив из рук Кирилла телефон, он разбил гаджет вдребезги.

– Я нашел его! Сваливаем отсюда! – скомандовал Павел.

– Нет, пожалуйста, не надо! – взмолился Кирилл, – Я не хочу умирать!

– Мой сын тоже умирать не хочет. Ничего личного.

Павел крепко держал Кирилла за локоть, толкая к выходу. Но вдруг путь им перекрыли два сотрудника полиции. Сработала тревожная кнопка, и они наконец-то приехали.

– Руки вверх, чтоб я их видел! – скомандовал полицейский.

Но Павел Андреевич, прикрывшись своим сыном, направил на правоохранителей оружие. Его ребята наоборот положили пистолеты на пол и подняли руки.

– Вы что творите, идиоты?! – взревел Павел Андреевич.

– Мы не идиоты, босс. Хочешь, чтобы на нас повесили мокруху?! С фига ли?!

– Придурки! Я уволю вас!

– Да и пошел ты!

– Руки вверх и выходите по одному, – скомандовал полицейский.

Ребята Павла Андреевича направились к двери с поднятыми руками. Он приставил пистолет к голове обвисающего на его руке Кирилла.

– Я убью его, если кто-то из вас хоть шаг сделает в нашу сторону! И если попробуете меня задержать, я просто вынесу ему мозги! – крикнул он, не покидая шашлычную.

– Он и так убьет меня! – повысив голос, возразил Кирилл.

– Заткнись!

Один из полицейских скрылся за дверью. Видимо, бросился вызывать подкрепление, как вдруг послышался вой сирен. Это ехали ещё два наряда полиции, вызванные мамой Кирилла в срочном порядке. Ещё через минуту шашлычную окружили полицейские.

– Чёрт! Чёрт! – орал Павел Андреевич.

Он бросил пистолет и, вытолкнув Кирилла на улицу, вышел следом с поднятыми руками.

– Я позвоню своему адвокату! – в истерике кричал он, когда полицейские надевали на него наручники.

 ***

Кирилл уже плохо соображал от боли и потери крови. Когда его, наконец, передали врачам подъехавшей "скорой", он отключился. Мама всё это время находилась с ним. Кирилл не знал, что она рванула сюда вслед за полицейскими, бросив все дела, а потом поехала в больницу и несколько часов ждала там, пока врачи латали Кирилла.

Пришёл в себя он уже в палате.

– Мам…

Уставшая мама, которая уже сутки нормально не спала, тут же очнулась и прильнула к сыну, нежно погладив его руку:

– Всё хорошо, Кирюша, всё в порядке.

Кирилл огляделся, щурясь и с трудом привыкая к яркому солнечному свету. В палате сидели двое полицейских (а ещё двое дежурили снаружи).

– Была сложная операция, но врачи считают, что тебе повезло, – Мама прошептала, видимо борясь со слезами, и на её лице появилась усталая, но счастливая улыбка.

– А что там было? – тихо спросил Кирилл.

– Не важно. Всё позади, сынок. Этого урода посадят далеко и надолго. Я бросила на это все силы, подняла все свои связи и поставила на уши всех друзей и знакомых, – мама снова улыбнулась, – Как только ты поправишься, мы уедем подальше отсюда, и он никогда больше нас не найдёт.

Кирилл посмотрел в потолок, потом на маму и на полицейских. Раз здесь сидят полицейские, значит всё не так просто. Значит, его отец – большая шишка с массой возможностей. Подумав об этом, Кирилл вздохнул и снова взглянул на маму. Ему было спокойнее рядом с ней.

– Всё будет хорошо, родной. Не волнуйся, – сказала мама и снова погладила его руку.

Всё будет хорошо…