Предупреждение Флавиана

В Люцеме считается, что спать в одежде, значит гневить бога сна Сомнума. Но едва я только хотела снять свою нижнюю рубаху, как Джу тут же заявила, что так я замёрзну, и что в Хэйане никто так не делает. И это, конечно, не понравилось Вите. Немного послушав их препирательства, я всё-таки решила поступить так, как это принято в Люцеме. В конце концов, Джу я только сегодня узнала, а Вита заботилась обо мне с самого моего рождения, хотя и была старше меня всего на семь лет.

– Как хотите, принцесса Актея, – заявила мне Джу, поджав губы. Было видно, что она очень недовольна. Но я решила не обращать на это внимание, потому что в противном случае расстроилась бы Вита. Угодить двум сразу я не могла.

Но вскоре я очень пожалела о том, что не послушалась Джу. Было холодно, даже несмотря на то, что, пытаясь согреться, я свернулась калачиком и полностью залезла под одеяло. В конце концов я не выдержала и, отодвинув тяжёлый балдахин, слезла с кровати. По комнате гулял холод, естественно, не тот, что на улице, но всё равно достаточно неприятный. Поэтому я побыстрее натянула нижнюю рубаху, а потом и предусмотрительно оставленный Джу какой-то длинный халат с красивыми вышитыми цветами.

После этого стало значительно теплее. Но всё равно я ещё долго не могла заснуть. Меня страшило то, что меня ждёт. Лишь три месяца назад я узнала, какое будущее мне уготовили боги. А до этого я жила себе вполне спокойно, заранее зная, что в счастливом и благословлённом богами Люцеме, принцессе просто не могут выбрать в мужья недостойного человека. Конечно, назвать принца Равена злодеем я не могла… Но он был такой же холодный и неприветливый, как само это ледяное королевство. И мне теперь придётся провести рядом с ним и другими хэйаньцами всю оставшуюся жизнь. Такая перспектива удручала. И почему из всех принцесс я оказалась самой невезучей?

Конечно, этот вопрос я задавала себе уже бессчетное количество раз. Но раньше всегда рядом была Вита. К тому же в Люцеме со мной даже ночью оставался кто-нибудь из служанок, и когда мне было неуютно или снился кошмар, я просто могла разбудить кого-нибудь из них. Но здесь Хэйань, у которого совсем другие традиции. И впервые ночью рядом со мной никого не было. Это было ново и немного пугало. Одиночество, которое, я ощутила во время ужина, вновь вернулось ко мне. И, прислушиваясь ко всё усиливающемуся ветру, мне хотелось немедленно вскочить с кровати и отыскать Виту или хотя бы Фелишу. Но я не знала, где они, не могла же я бегать по всему замку в их поиске. Поэтому мне только и оставалось, что забраться под одеяло, надеясь, что эта ночь пройдёт как можно быстрее.

Естественно, я не выспалась и наутро чувствовала себя совершенно разбитой. Наверное, сейчас я больше походила на хэйаньку, чем на люцемку из-за своего немного угрюмого настроения. Зато мне снова не пришлось позориться с этими палочками, потому что за утренней трапезой мне сразу выдали привычную ложку.

После еды я намеревалась отправиться в свою комнату, но Равен, который с самого утра ограничился лишь коротким приветствием, а после, по своему обыкновению, делал вид, что меня и вовсе не существует, вдруг обратился ко мне:

– Подождите, принцесса Актея, я хочу с вами поговорить.

– Я слушаю, – ответила я, надеясь, что он не заметил, что всё это время я его разглядывала исподтишка. Да, Равен вовсе не был героем моих грёз, но что-то притягивало меня в нем. Но, наверное, это просто был лишь интерес из-за того, что он как-никак мой жених, и с этим человеком мне придётся провести всю оставшуюся жизнь.

– Простите, что вмешиваюсь, принц Юншен, – к нам подошла та самая женщина, что так была похожа на люцемку. – Но, возможно, вам будет удобнее разговаривать в малом зале, – и добавила, словно извиняясь: – Просто мой муж уже распорядился, чтобы убрали столы отсюда. Но если хотите…

– Не нужно, – ответил Равен. – Идёмте.

Естественно, последнее слово было обращено ко мне. Но приказной тон, которым это было сказано, мне совершенно не понравился. Я не привыкла, чтобы со мной так обращались, но решила, что на этот раз лучше не высказывать своего недовольства. В конце концов, отправляясь в Хэйань, я мысленно была готова, что мне со многим придётся смириться. Только, кажется, на деле это будет намного труднее, чем я себе представляла.

Малый зал находился этажом выше, и поэтому нам пришлось подниматься по крутой и узкой лестнице. Я шла позади Равена и буравила взглядом его спину, пытаясь унять свою злость. Но это не очень-то хорошо у меня получалось.

– Вы решили своей ненавистью проесть в моей спине дыру? – поинтересовался Равен, оказавшись на самой верхней ступеньке. – Не думал, что лютемцы способны на такое чувство.

– Может, это место на меня так влияет, – ответила я, глядя на него снизу вверх. От того, что он так просто прочитал мои чувства, я совсем потеряла контроль над собой и забыла о нормах приличия.

– Вы о Хэйане? – в голосе Равена слышалась сталь.

– Да, – ответила я. – Всем известно, что Хэйаньцы само воплощение тьмы!

– Для нас как раз люцемцы олицетворения зла.

Я уже пожалела, что вообще ввязалась в этот разговор. Равен в этот момент смотрел на меня так, что будь в его руках оружие, он, несомненно, убил бы меня. Хэйаньцы звери. В этот момент я была совершенно уверена, в полной справедливости этих слов.

Но уступать Равену я была не намерена. Я всеми силами старалась придумать достойный ответ, но как всегда в такие моменты ничего путного мне в голову не приходило.

– Принц Юншен, вы должны простить принцессу Актею, она ещё многого не знает, – оказывается, что в малом зале уже был Флавиан, третий человек, который добровольно отправился со мной в Хэйань. Он был моим троюродным братом, но пять лет назад он решил полностью посвятить себя Солис и стал жрецом. А ещё он был упрямый как осёл, иначе бы его не отпустили бы со мной.

– Оно и видно, – ответил Равен и окинул меня неприятным взглядом. Так на меня ещё никто никогда не смотрел. Наверное, это и было то, что называют презрением. – Да, я хотел вам сообщить, что погода ухудшилась, мы пока не сможем тронуться в путь.

После этих слов он наконец позволил подняться мне по лестнице. Я с недоумением взглянула на него. Сказать о том, что нам придётся остаться в этом замке ещё на некоторое время, он мог и внизу. Но Равен не собирался ничего объяснять мне. Отвернувшись, он быстро ушёл.

– Простите, принцесса Актея, – склонил голову жрец. Ну почему хэйаньцы не могут быть такими как он? Да, сам Флавиан тоже был далёк от образа героического юноши, воспетого менестрелями. Его черты лица были какими-то неправильными, а медные волосы жёсткими, настолько, что тяжёлыми прядями свисали до плеч, да и глаза у него были слишком тёмными, почти чёрными, которые он часто щурил из-за плохого зрения. И в своём коричневом балахоне жреца он казался неуклюжим и тощим. А ещё он частенько подшучивал надо мной. И всё же было в его манере держаться что-то такое, из-за чего к нему быстро проникались доверием.

– И что же это такого я не знаю? – спросила я.

– Не стоит хэйаньцам говорить, что их страна воплощение зла. Далеко не все из них воспримут это спокойно.

– Но я же сказала правду! – тут же возразила я. – Богиня Солис не…

– Солис не одобряет лжи, – покачал головой Флавиан. – Но, принцесса Актея, она ничего не говорила о том, что всегда надо говорить правду.

– Но я всё равно не понимаю, почему должна молчать, – надулась я.

Вот так всегда. Впрочем, почему я всегда начинаю с ним спорить, если знаю, что в словесном поединке мне его не победить? И я уже собралась уйти в комнату, которую отвели мне.

– О! Госпожа Лилин! Я рад, что вы сюда поднялись. Не составите ли вы нам компанию? – внезапно выкрикнул Флавиан, кажется так просто улизнуть от него мне сегодня не удастся. А он, опять повернувшись ко мне, сказал: – Принцесса Актея, позвольте вам представить дочь хозяина замка. Думаю, что вам будет проще называть её просто Лили.

Я взглянула на женщину, к которой он обратился, эта оказалась та самая, которая предложила отправиться мне и Равену в малый зал. И откуда Флавиан успел узнать её имя? Впрочем, он всегда такой.

Мне всё ещё хотелось скрыться в комнате, но с другой стороны меня одолело любопытство. Было очень интересно, что женщина, которая так похожа на люцемку, делает среди хэйаньцев. Она же неуверенно взглянула в мою сторону, но потом несмело кивнула.

***

Малый зал, впрочем, как и всё в этом замке, удивительном образом сочетал в себе и хэйаньское, и люцемское, и больше всего он походил на то, что у нас называют «солнечной комнатой», место, где обычно собиралась вся семья. Стены здесь были занавешены ткаными коврами, и на каждом из них была изображена часть жизни хэйаньцев. И поэтому их было очень интересно рассматривать, это не повторяющиеся цветочные узоры, принятые в Люцеме. Чаще всего это были какие-то мужчины с неприятным выражением лица, и одеты они были в хэйаньский доспех. Но здесь было и несколько ковров, где были изображены женщины в ярких платьях и со странными инструментами в руках напоминающие наши лютни. Судя по чертам лиц, они точно были хэйаньками. И это было странно, я думала, что они носят только тёмные и угрюмые цвета. Впрочем, у свиты Неро были белые меховые одежды, так что тут я могла ошибаться. Сами кресла, на которых устроились я, Флавиан и Лили немного отличались от привычных мне. У них не было высоких спинок, как в Люцеме, из-за чего кресла хэйаньцев казались какими-то квадратными, и отличались простыми прямыми линиями, хотя были украшены резьбой.

Но в камине весело играл огонь, что сразу же подняло мне настроение, и я уже забыла про своё раздражение, вызванное сначала Равеном, а потом и Флавианом. Хотя мне тут же стало интересно, откуда хэйаньцы берут столько древесины. Её нужно было много, даже чтобы отапливать этот замок. Но у них же круглый год стоит жуткий холод! Даже я знаю, что в таких условиях деревья расти не могут. Тут, наверное, и чёрная хэйаньская магия не поможет.

– Я должна просить у вас прощения, – Лили мягко мне улыбнулась.

– О, не стоит, – только и смогла выговорить я, потому что была сильно удивлена. Я помнила, что хэйаньцы не умеют улыбаться.

– Но вы наверняка думаете, что хэйаньцы такие-рассякие невежливые, – усмехнулся Флавиан.

Ну вот, и зачем он так. Покраснев, я отвернулась и, хотя понимала, что это очень невежливо по отношению к Лили, промямлила:

– Да не то чтобы…