Цитаты из книги «На руках у Бога. О радости быть христианином»

Он – мой Бог, Бог, который видит меня, Бог, который верит в меня. И неудивительно, что эти люди обратили в христианство половину мира. Если тебя видит Бог, если в тебя верит Бог, если ты сам видел Бога и не просто остался жить, но воистину заразился Его жизнью, любая империя, власть, могущество не устоят перед словом этого человека. Они видели Бога. Бог говорил к ним. Как красиво и таинственно это взаимное нарицание. Когда Бог позовет меня по имени, каким именем Божиим откликнусь я?

Ее глаза открылись лишь тогда, когда Он назвал ее по имени. И это необычно. Узнавание пришло, отозвалось, откликнулось откуда-то изнутри. Бог – Творец и Создатель – называет твое имя – разве на этот призыв можно не откликнуться, разве можно не узнать этот голос?

Однако даже если цель поста и молитвы не утеряна, все же следует помнить, что доброте надо учиться и понуждать себя не только к посту и молитве, но и к милосердию, нежности, приветливости.

Если угодно, молитва требует профессионализма, который немыслим без постоянства и принуждения, без следования заданному ритму. (Мф. и: 12).

Канонично то, что полезно для Церкви»

Как я потом выяснил, это был «Древний патерик» – сказание о жизни египетских монахов. Меня поразила история из биографии святого Антония Великого. Каждую неделю к нему за наставлением приходили молодые монахи. Они задавали вопросы и слушали старца с почтением. И лишь один молодой монах всегда молчал. Как-то Антоний спросил его: брат, почему ты ни разу не спросил меня ни о чем? И монах ответил: отец, для меня достаточно просто смотреть на тебя.

следуйте примеру святого Венедикта. Однажды святой Венедикт сказал брату: пойдем проповедовать. И они целый день ходили по городу, не произнеся ни слова. Вечером ученик спросил Венедикта: а как же проповедь? И святой ответил: то, что мы, монахи, ходили среди этих простых людей, и было проповедью. Им очень важно знать, что мы есть. Что каждое утро и вечер, когда все спят или развлекаются, несколько чудаков становятся на молитву и просят Бога о милости к этому одичавшему миру. Им важно знать, пусть они и смеются над нами, а порой и оскорбляют, что есть люди, добровольно живущие в целомудрии и чистоте

Я очень хочу, чтобы меня правильно поняли. Тот опыт встречи с Богом, опыт призвания на служение, который я тогда пережил, не был мистическим восторгом, не было голосов, огней, вспышек света, эмоциональных потрясений. Я бы даже сказал, было слишком много тишины. Я не разговаривал с Богом, не общался с Сергием Радонежским

Когда меня спрашивают, почему я стал христианином, я отвечаю просто: у меня не было выбора. Я не из тех людей, которые горят огнем веры, молятся с восторгом, проповедуют с яростью. Во мне нет даже элементарного трудолюбия или усердия. Но кроме Христа, ничего нет. На «других планетах» просто нет жизни. А Христос – это Бог Живой, Он – Податель Жизни, Он и есть Сама Жизнь.

Мне приходилось часто бывать на братской трапезе. Это своеобразный ритуал. После молитвы включают запись хорошей классической музыки. Братья и гости вкушают молча, спокойно и кротко передавая скромную монашескую стряпню – готовят братия сами, и, надо сказать, не всегда получается, хотя к этому тоже относятся просто. В какой-то момент музыка прерывается и каждый принимается беседовать с соседом или приглашенным гостем