«Эдельвейс»

Сколько бы ни существовал этот город, столько же эта жемчужина Чёрного моря будет оставаться излюбленным местом охоты Амура. Попадая сюда, тебе кажется, что каждый камень мостовой может рассказать неизвестную, удивительную, полную чувств и эмоций прекрасную историю любви, которую ему удалось подсмотреть за долгое время пребывания в этих местах. Узенькие улицы, карабкающиеся в горы, вдоль которых теснятся старые дома, напоминают ванты фрегата. Если пробираться по ним всё выше и выше, то можно дотянуться до небес, а если спуститься, то обязательно попадёшь к изумительному, ласковому морю, залитому солнечным светом. Миниатюрные, тенистые переулки, создают впечатление какой-то таинственности, интимности. Здесь отсутствует суета. Время течёт свободно и не торопливо.

Когда я выбираюсь в Ялос, греческое название Ялты, я стараюсь побродить по этим улочкам и переулкам.

Складывается впечатление что набережная и весь остальной город живут разными, совершенно непохожими жизнями.

На набережной «жизнь бьёт ключом». Даже в полуденный зной здесь многолюдно. Уличные актёры, под безжалостно палящим солнцем, стараются удивить своим искусством и особенно выдержкой, туристов, важно, с чувством собственного достоинства, проходящих мимо. Как-то я попробовал постоять вот так, как они, под солнцепёком, пару десятков минут и после этого моё уважение к творцам эмоций резко возросло. Но для туриста это одна из деталей декорации шоу-программы, под названием, Ялта.

Если набережная это сцена грандиозного спектакля, то соседние переулки это «гламурный рай». Не помню, как давно это произошло, кажется, что очень давно, но в один из таких же заурядных «сезонов» один из очень известных модельеров с мировым именем решил, в плане эксперимента, открыть в одном из таких прилегающих к набережной Ялты улочек, свой бутик. Он выставил самую последнюю свою коллекцию одежды. О, я помню, сколько было пересудов тогда по этому поводу. «Эксцентричный чудак. Он решил, что Ялта это что-то вроде Милана», «Да уж теперь Европа будет ломиться за шмотками в Ялту», «Да ничего у него не выйдет. Достаточно осведомиться в какую цену обойдётся брючный ремень и химическая завивка обеспечена на целых два месяца», «Может, наши сверхпредприимчивые аборигены напоили его так, что он дал своё согласие, и отправили беднягу, пока тот не пришёл в сознание?» Но как бы там ни было, бутик заработал, да так, что к следующему сезону, рядышком возникли бутики не менее почтенных в мире имён. Ну, а там где появляются «кошельки» за определёнными вещами, грех не предложить весь спектр товаров и услуг. Ювелирные, обувные, галантерейные и прочие магазинчики встали в плотные ряды за кусочками шуршащих бумажек, исправно осыпающих этот район на протяжении всего мимолётного сезона, да и после него. Кстати, большим плюсом оказался и тот факт, что от этих улиц веет какой-то конфиденциальностью, и в непосредственной близости от набережной. Как не крути, но эта публика не очень-то любит многолюдные места и ажиотаж. Больше всех возникновение такого фешенебельного квартала пришлась по душе как раз мужской половине элитарной публики. Прекрасно, что можно полдня побыть в спокойной обстановке без своих обожаемых половинок. Хотя сильная половина человечества всё же присутствовала на улицах этого района, но в большинстве случаев это были, так сказать, «зоркий глаз и крепкие руки», то есть всевозможные телохранители, секретари или просто службы безопасности частного характера. Но, как не называй, всё равно выходит дорогостоящий носильщик.

Вот и в тот день я медленно прогуливался по этим узким улочкам, как и всегда, наслаждаясь тишиной и безмятежностью летнего Ялоса. Полуденный зной уже пошёл на убыль и я решил потихоньку перебраться на набережную в ряды торговцев сувенирами и прочими полезно-бесполезными безделушками, создающими мимолётную радость и плавно опустошающими твои карманы. Хотя это не совсем так. Среди тотального присутствия всевозможных изделий из «родного» Китая, причём с видами, атрибутикой и названиями крымских мест, попадаются и изделия местных мастеров ручной работы. И чем больше разрастается ассортимент, поставляемый из-за рубежа, тем более оригинальные работы превосходного качества приходится создавать местным мастерам. И вот за этими работами я вёл охоту. Я не могу назвать себя большим ценителем искусства. Тем более терпеть не могу поголовное челобитье новомодным гениям. Да, когда ещё видишь в глазах «ценителя» полное непонимания того, что он восхваляет, мне приходится всеми силами сдерживать неприличные приступы смеха.

Я спускался по улице выводящей меня как раз к тем самым рядам с сувенирами. Медленно и вальяжно мимо меня проплыл новенький Lexus и остановился в полутора метрах. Из распахнувшейся передней двери водителя выскочило квадратообразное существо. Слегка подпрыгивая, будто любовь к скакалке в боксёрском зале осталась у него навсегда, «крепкие руки» обогнул машину сзади и чинно, в полупоклоне, приоткрыл заднюю дверцу super-car, предоставив возможность всем желающим, в моем лице, оценить великолепие кожаной обивки салона. «Сейчас будет разворачиваться мизансцена с эффектным появлением „солнечных очков и дорогого каблучка“» – подумал я. И, решив лишить «актёров» зрительских симпатий, отвернулся, направив свой взгляд на фасад дома, напротив, через дорогу. Конечно, мне было любопытно, кто же выплывет из машины. И моё боковое зрение, естественно, наблюдало за всем происходящим. Но ему пришлось ещё больше напрячься после того, как мой мозг стал сопоставлять образ этой женщины с уже покоящимся в глубине сознания образом давно забытым. Я сглотнул ком подступивший к горлу, дабы не крикнуть вслед. Сомнений не было. Русалочка? Движения, походка, силуэт, удаляющийся от меня, правда, не так далеко, как три года назад, идентичны тем, что врезались в мою память, не давая жить всё это время. Я не ошибся на счёт очков и каблуков, но это была она. Та, которая приходила во снах. Та, которая не давала свободно дышать. Та, по которой безумно скучает мой «берег души и иллюзий».

Я почувствовал как холодный пот, собравшийся на затылке, медленно стекает по спине, а грудь стал распирать невыносимый жар. Я не знал что делать. Забежать в тот магазин, куда скрылась самая желанная? Остаться здесь и дождаться, когда она выйдет? И то, и другое крайне глупо. Если она меня сейчас увидит, какой бы не была её реакция, но этот со скакалкой, наверное, не всё время проводил в спортзале. Школа в его биографии всё же имеется, оставившая, как рубец, пару извилин на его почти идеально гладком сером веществе. Эти рубцы и направят его перемолвится с хозяином о странном поведении суженой. А так, как она в последний раз говорила о неминуемости её судьбы с тем самым, то вряд ли стоит прямо сейчас возникать в форме большого сюрприза, способного ввести в глубокий ступор.

В течение двух, трёх минут я стоял, не зная как поступить. В голове роем метались всевозможные мысли и даже фантастические. К примеру, постараться вырубить каким-то сверхъестественным способом этого «руки, ноги, колобок» и, вскочив в машину, увести долгожданную. Но лучшего способа, чем вернутся и ждать, всё равно не было. Так я и поступил. Я бросился назад к своей припаркованной в паре кварталах отсюда машине. На бегу я соображал о том, что нужно проследить, где же она остановилась и сделать это нужно незаметно. Хорошо сказано! Особенно при том, что таких машин, как у меня, пруд пруди в Ялосе. И так частенько замечаешь, как нас с монстриком оценивают, а тут мы – незаметные шпионы. Но где же выход?

Вот он! Я остановился как вкопанный, не веря в свою удачу. Ко мне на встречу, выворачивая с набережной, с семьёй и двумя огромными арбузами под мышками, шёл мой друг. Не совсем друг, конечно. Точнее друг моего приятеля. В общем, пару раз мы принимали вместе «на грудь». Но, к счастью, меня с ним видела его жена. И шапочное знакомство кое-какое у нас всё-таки имеется.

Я сменил галоп на быстрый шаг и направился в сторону семейства. Друг моего приятеля – человек крупной комплекции, невысокий, с короткой стрижкой, пивным животом и симпатичными складками на затылке. В общем можно понять по комплекции очень весёлый и добродушный человек. Надеюсь, его добродушие продержится ещё минут пятнадцать.

Я судорожно вспоминал, как же его зовут. Михаил, Анатолий, Леонид…, короче, Епифаний. Так и не вспомнив и не подобрав ничего похожего, я растянул улыбку от восьмёрки до восьмёрки и распахнул свои объятия.

– Как приятно вас снова видеть. Да ещё на курорте. В таком замечательном городе. Вы в отпуске?

Было крайне удачно, что и отец семейства и его супруга меня вспомнили и так же расплылись в улыбке.

– Да, – затянул он. – Но мы приехали в Ялту на один день. Уже собираемся с трофеем назад – покосившись на арбузы, гордо заулыбался он.

– Можно тебя на минутку, – виновато взглянул я в сторону семейства, слегка взяв его под локоть и развернув чуть в сторону, придавая ситуации некую конфиденциальность.

Он немного наклонил голову в мою сторону и подставил ухо поближе к моему рту.

– Конфиденциальность – дело серьёзное, – пробормотал он.

– Ты извини меня, что отрываю тебя, но у меня дело жизни и смерти и без твоей помощи не обойтись.

В этот момент, добродушный глава семейств выпрямился, ещё больше напрягая слух, и сдвинул брови к переносице.

Проявление уважения – подумал я. Это мне уже нравится. И, надеявшись на благополучный исход дела, продолжил.

– Дело в том, что мне надо проследить за одним человеком, начал я, – как тут наш толстячек расплылся в широченной улыбке.

– Человек женского пола? – посмотрев мне в глаза лукавым взглядом, поинтересовался он.

Откуда они все, всё знают. У меня что, на лбу написано?

– Ну у тебя и прозорливость! – подыграл я. А что оставалось делать?

– Да, я такие вещи чувствую нюхом, – надо было видеть, какая гордость воцарилась на его лице. Хотя я был уверен, измени он жене и чувство вины его просто сожрало бы. Но в данную минуту мне надо от него только одно. И чем больше я смогу его расположить к себе, тем лучше.

– И в чем тебе нужно помощь?

– Одолжи мне свою машину на пару часов. И я растянулся в улыбке, насколько хватало моих мышц.

Первый раз в жизни я видел такую реакцию. Точнее не реакцию, а мимику лица. Глаза, любителя арбузов, просили о пощаде и умоляли не подтверждать то, что ненароком услышали уши. Брови стали собираться в кучку, пытаясь заставить продуктивно поработать мозги, которые всецело были под властью приятных мыслей об воображаемых интрижках. А рот просто раскрылся, скорее всего для того, что бы не перегрелись все остальные, напряжённо работающие, механизмы.

– Но мы собрались домой, – с трудом выдавил он.

– Может, ещё немного погуляете, по набережной, – как бы размышляя, настаивал я. – Я постараюсь как можно быстрее. Возьми, на всякий случай ключи от моей машины.

Это я зря сделал. Его глаза округлились, и на лице выступил неподдельный страх.

– А что это за всякий случай?

– Да нет ни какого случая. Просто, тебе будет так спокойнее, – всеми силами постарался приободрить я и аккуратно сунул ключи ему в карман.

Тут, неожиданно, включился его мозг. Вероятно, мысли-интрижки закончились.

– Но мы уже собрались домой. Ты же знаешь, я тебе отказать не могу, но вот она, – он покосился в сторону жены. – Что я ей скажу? – посмотрел он на меня с лицом от Шуры Балаганова.

– Я ей сам всё объясню, – подбодрил я и пока он не передумал, поинтересовался, где ключи.

Он махнул ключами из-под арбуза.

Когда, долгожданные ключи упали в мою руку, я вздохнул с облегчением. Основную часть оперы мы отыграли, теперь осталась увертюра.

Мы развернулись к «последнему бастиону». Полушёпотом я поинтересовался об имени многоуважаемой супруги.

– Лариса Степановна, – ответил Епифаний.

Мы оба расплылись в дурацких улыбках, явно свидетельствующих о какой-то малоприятной для её ушей просьбе.

– Лариса Степановна, дело в том, что мне очень нужно передать директору вашего мужа важные документы, но, к сожалению, я должен сегодня остаться здесь. Ваш муж любезно согласился подождать полчаса, пока я не привезу бумаги, и отвести их в Симфи (аборигенское название Симферополя), – всё это было выпалено мною с напускной серьёзностью.

Лариса Степановна прожгла глазами собственного мужа. Всё, что он мог ответить, это скопировать всё ту же удивлённо-идиотскую гримасу а-ля Шура Балаганов. Она перевела взгляд на меня, уже совершенно не опасный, т.к. все молнии угодили в рядом стоящий громоотвод с арбузами.

– Мы, конечно, с удовольствием поможем Вам, но вот дети так устали…, – и она погладила по голове старшенькую дочь.

Что за семья «стрелочников». Каждый старается переложить на другого ответственность. Теперь вот, пожалуйста, ещё маленький «бастиончик».

Я присел на корточки.

– Здравствуй, очаровательная Белоснежка, – замурлыкал я.

– Я не Белоснежка. Я Верочка – выпалил, с уточнениями, ребёнок.

– Ты просто такая красивая, что я подумал: «Вот настоящая Белоснежка». Ты была на аттракционе компьютерных горок? Он там, в конце набережной.

– Нет, – и у ребёнка уже загорелись глаза.

Тут в разговор вклинилась Степановна: «Мы стараемся оградить по возможности наших детей от компьютеров». Но Боги меня уже услышали. Верочка моментально начала ныть с просьбой о компьютерных горках. И Степановна смерилась с мыслью пробыть ещё на набережной около часа. С чувством полного удовлетворения от гениально провёрнутой аферы, я повернул к машине и краем уха услышал последние фразы семейства.

– Мама, ты будешь меня называть Белоснежкой?

– Ага. А твоего папу – семью гномами. Или кто там у нас приходит на помощь?

– Чип и Дейл! Восторженно, в один голос, подсказали дети.

* * *

Найти авто моего нерешительного спасителя было совсем не сложно. Я вспомнил как друзья, рассказывая новый анекдот с упоминанием о старом автомобиле, частенько ссылались на авто Паши. Ну, точно, его зовут Павел! Достаточно было вспомнить об автомобиле и имя хозяина, как из параллельного мира, всплыло в памяти. Когда я вынырнул на улицу, то среди аккуратно припаркованных машин лишь одна не вписывалась в стройные ряды. Хотя в этом месте могло бы поместиться три машины, и даже значительных размеров, но на деле красовалась лишь одна. Она стояла ни параллельно, ни перпендикулярно бордюра. Даже не «ёлочкой»! Уверен, что каждый, кто пытался поместиться рядом с ней, восклицал в сторону колхозника сумевшего отвоевать на подступах к Сталинграду столь вольготные условия VIP-зоны. Я заулыбался, наблюдая за манёврами очередного «кошелька» недоумевающего о том, что мир крутится не только для него и ему подобных. Вот наглядное пособие прелести социализма. Так и не придумав достойного решения для этой геометрической загадки, ни с чем он медленно проплыл в поисках земли обетованной.

Я направился к временнообретённой шпионской технике. Передо мной красовалось гениальное произведение московских зодчих автомобилестроения. Вот именно. Техническое совершенство всех дачников. Легендарный «Москвич». И что особо приятно, цвет. Нейтральный такой, зелёный цвет. Может Паша, действительно, дачник? Такой цвет, молодой зелени, может вдохновлять его владельца, даже когда на дачных грядках всё сохнет и не растёт. Я сильно удивился, если бы ключи не подошли именно к этому «варягу». Но всё нормально. Запрыгнув в машину и повернув ключ зажигания, я приоткрыл окно, прислушиваясь к звуку глушителя. Мне показалось, что звук железного коня немного превышает допустимые нормы. Но, вероятно, я забыл, как должен звучать настоящий властелин грядок. Выбраться было совершенно просто. Ещё бы! Я набрал скорость по направлению к заветному переулку. Главное не опоздать.

Два квартала пролетели как мгновение. Вывернув на тенистую улочку, я увидел тот самый Lexus медленно отплывающий от переулка вернувшего мне надежду. На мою удачу, водитель кожаного салона вёл свою яхту на колёсах очень умеренно. С одной стороны, и не мудрено по таким узким улицам, но с другой, уникумы, любители продемонстрировать мощь мотора, на улицах Ялоса присутствуют в изобилии. Я плавно пристроился за VIP-ом, с надеждой ещё раз рассмотреть хотя бы силуэт, сидящей на заднем сидении Русалочки. Но тонировка не оставляла мне ни единого шанса. Так мы двигались в незримой связке, выбираясь из миниатюрных улочек на главную артерию Ялты. Выбраться в связке на основную магистраль не так то и просто. На самом деле центральная дорога Ялоса не слишком отличается от прилегающих улиц своей шириной. Две полосы в одну и другую сторону. А если учитывать тот факт, что парковка во всех мыслимых и не мыслимых местах, дело совершенно обыденное, то при любом раскладе двигаться приходится в одном спасительном ряду.

Чего я боялся, то и произошло. Ещё раз убеждаешься, что дурные мысли воплощаются в жизнь с завидным постоянством и значительно чаще, чем добрые. Я не смог вырулить на главную сразу же за Lexus-ом. Добродушные водители пропустили его, едва чёрный капот показался из-за поворота. Ну а меня, как настоящего ценителя огурцов, помидоров и картошки просто не заметили. Пришлось доказывать всем своё пролетарское происхождение. Нагло, но крайне эффективно.