5. Принцев праздник

Две категории людей не любят праздники: те, чья жизнь и так праздник, и те, кто поставил крест на возможности чуда.

Эрвин Боу, священнослужитель

Согласно газетному интервью с господином Дайеном, дворцовым церемониймейстером, на прием в честь дня рождения принца было выписано три сотни приглашений.

Для праздника подготовили Полуночный Сад и пару примыкающих дворцовых залов. Прорва слуг денно и нощно готовилась к торжеству, развешивая волшебные фонари, натирая бокалы, реставрируя портреты Дома Ищущих.

Впрочем, заботу о картинах перехватил сам венценосный именинник:

«– Нет! – сказал его высочество Лиссай, негодующе сверкнув изумрудными очами. – Лучше я! Да не прикоснутся руки смердов к наследию предков моих!»

Эх! Эта «цитата» мгновенно разрушила статью. Теперь под сомнение попадали и безобидные данные, приведенные выше. Правило жизни: всего одна ошибка уничтожает достоверность. А без достоверности рассыпается все. Ведь на ложь никто не хочет тратить время. Ну, из тех, кто еще способен ее замечать.

Мало того, что Лиссай не из тех парней, кто «негодующе сверкает очами» и считает жителей Метелочного квартала «смердами». Так еще и реставрация картин банально не входит в список его интересов, а Лис привык делать только то, что хочет – и никогда ничего другого.

Я свернула газету, только сейчас прочитав название: «Помыслы и домыслы». Что ж, все честно. Газетенка полетела в камин: пригодится, пусть и в нежданной роли.

– У-ух? – напомнил Марах из угла. Филин со значением подвигал бровями, плавно перетекающими в уши, и перевел пронзительно-оранжевые глаза на часы.

– У-ух-одим уже, пора! – согласилась я, выкарабкиваясь из кровати.

– Ху? – Марах «сдулся», став вдвое меньше обычного.

– Худший вечер в году? Это вряд ли. Хотя… Аристократки, которые три дня не ели перед банкетом, могут с голодухи принять тебя за деликатес: женщины на диете страшно кровожадны. А таких во дворце много. Чем богаче публика, тем чаще дамы голодны – парадокс… – Я задумалась. – Пожалуй, оставлю тебя дома. Сиди, наслаждайся видом на… э-э-э… штору.

Я сочувственно посмотрела на филина. Подошла к окну и, дернув за веревку, раздвинула портьеры. За панорамными окнами тотчас расцвел, как маленькая надежда, уютный Мшистый квартал.

– Так лучше? – спросила я Мараха.

– Уху, – филин вывернул башку на сто восемьдесят градусов – любоваться.

Одеваясь, я подумала, что ни в одной из просмотренных мною газет опять не было ни слова про недавний взрыв на Ратушной площади. В предыдущие два дня об этом тоже не говорили. Только тут и там появились сухие заметки о том, что колокол Толстяк Беджи отдан на реставрацию.

Это информационная тишина сработала: многие горожане не узнали про взрыв. Так, вчера мы ужинали с Кадией и Мелисандром Кесом, и для Мела случившееся стало сюрпризом.

– И о многих терактах у вас тут умалчивают? – поинтересовался саусбериец, с аппетитом уминая спагетти с морепродуктами.

– Только о ненаказанных, – хором ответили мы с Кад.

Как только злодея поймают, о произошедшем обязательно сообщат. А до тех пор будут молчать, чтобы не пугать людей и не поощрять террориста упоминанием его действий.

Ведь игнорирование так унижает.

* * *

Пару часов спустя я сидела на резной скамье в центре садового лабиринта на острове-кургане. Его можжевеловые стены закруглялись мягко и незаметно, создавая головокружительный эффект. Все вокруг заливал янтарный свет заката.

Со стороны дворца доносился смех гостей. Будто пузырьки в игристом вине, взмывали к розовато-медовому небу переливы фольклорных лесных мелодий.

Из-за другой зеленой стены слышалось чертыхание королевских колдунов. Как я поняла по их эмоциональным комментариям, они устанавливали все для полуночного запуска фейерверка.

Надо будет обязательно посмотреть его: салют обещает быть просто грандиозным! Сужу и по строчке в приглашении на праздник, и по трудностям, возникающим сейчас у Мастеров Иллюзий.

Ради Лиссая сегодня стараются максимально, ведь он – первый из шолоховских принцев, которому не повезло стать публичной личностью. По древней традиции дети его величества живут уединенно, народу их не представляют, на встречи с главами других государств не берут. А жизнь старшего принца – наследника – и вовсе окутана непроглядным мраком даже для приближенных. Говорят, безопасности ради.

Но анонимность Лиссая рассыпалась прахом, когда его сначала искали всей страной под некрополем, потом он исчез повторно и наконец вернулся, заявив, что заключил политический союз с драконами.

На самом деле ну какой союз с теми, кто беспробудно спит и чхать хотел на жалкие подрагивания смертных? Но звучит эпохально! И подтверждено фактами: десятки людей увидели Лиссая верхом на драконе. Принц громко объявил, что теперь у нас с ящерами альянс, и дракон его… не сжег. А значит, все пучком, достоверность соблюдена.

Кстати, задним числом выяснилось, что идею про «альянс» придумал Полынь. И даже подготовил заранее. Накануне нашего летнего путешествия куратор шепнул королеве, что у Лиссая, дескать, созрел смелый план насчет драконов. «План принца» был сумбурен: он включал в себя похищение, путешествие на далекий север и другие дикие повороты сюжета.

Навешай Полынь эту лапшу на уши королю – летела бы голова куратора с плеч. Но ее величество Аутурни поверила. Сложно не поверить, когда Полынь строго нашептывает тебе в ухо убийственно серьезные вещи. Аутурни ахала, испуганно надувала губки, но… поддалась обаянию моего напарника.

Королева благословила сына на подвиг. Благо детей у ее величества достаточно – если вдруг что. И Лис среди них самый «неудачный». Младший, рыжий и с головой проблемы: как стукнулся в детстве затылком о камень, так и видит мир «не по-человечески» – не предметами, а потоками энергии унни. Среди прочего Лиссай с ходу распознает чужие чувства, что бывает неприятно – особенно для легкомысленной, самовлюбленной королевы Аутурни.

Но в итоге «план удался» и Лиссай «одержал победу», какую вовсе не ждал. Он был психом, которого держали под домашним арестом. А стал самым популярным человеком королевства.

Что, впрочем, не отменяет того, что он предпочитает коротать свои дни в уединении дворцового острова. Король Сайнор наверняка бы припахал его к политике – недальновидно игнорировать такую репутацию! – но, если помните, письмо бога-хранителя запрещало командовать принцем. Так что Лис делает, что хочет.

А его авторитет растет, как сорняк – хаотично, неудержимо и местами пугающе…

– Хей-хей! – звонкий девичий голос вырвал меня из размышлений.

Из сгустившихся лиловых сумерек выскочила Кадия, которую я и ждала. Как и я, она была одета в тогу из струящейся ткани и широкий плащ-летягу. На ногах – мягкие туфли с чуть загнутыми острыми носами. В украшениях – травяные и цветочные мотивы, на голове – венок.

Согласно приглашениям, всех гостей просили явиться в традиционных нарядах королевства, поэтому любые сложносочиненные платья пришлось оставить дома. Но нам-то не страшно! А вот мужскому населению по той же причине пришлось оставить дома штаны…

И, пожалуй, я знаю только одного человека, у которого подобное требование не вызовет никаких эмоций. Привычная маечная хламида Полыни, кажется, далеко не всегда требует брюк. Не то чтобы я специально проверяла, но иногда во время погонь он так и светит голыми коленками.

– Надеюсь, ты готова блистать, охмурять, танцевать, а также безрассудно разбивать сердца и бокалы? – Кадия подхватила меня под локоток и бодро потащила во дворец. Она была полна энтузиазма: подруга просто обожает праздники, воистину умеет наслаждаться ими, превращая кутеж в искусство. – Лично я намерена оторваться на полную катушку!

– Если я оторвусь на полную катушку, моей репутации точно конец, – со смешком прикинула я. – Она и так подмочена в Доме Ищущих с тех пор, как я разрушила их любимый храм.

– И подцепила младшего сына.

– Мы с Лиссаем не…

– Знаю-знаю! Но надо же мне чем-то тебя дразнить?

Мы под руку побрели ко дворцу, болтая о том о сем. Когда нам встретилась пара гвардейцев, стоящих навытяжку, Кадия встрепенулась:

– Кстати, Тинави! Забыла сказать. Мы с тобой уже настолько близки, что у нас начало кое-что синхронизироваться: я имею в виду успехи в работе. Не поверишь, но у меня впереди замаячила ну очень привлекательная перспектива повышения!

Кажется, этой весной все мы быстро растем.

– А что за перспектива? Тебе предлагают стать правой рукой Груби Даби Финна? Начальницей каких-нибудь особенно крутых бородачей?

– Нет. Идея в том, чтобы я ушла из Чрезвычайного департамента и вернулась в стражу. Но уже на позицию заместителя главы департамента.

– Да ладно?! – Я остановилась, удивленно глядя на Мчащуюся.

Она кивнула, подтверждая сказанное.

– Но, Кадия, подожди. А как же гномы-чрезвычайники? Тебе же так нравилось с ними работать…

И впрямь: за прошедшие месяцы Кадия много раз восхищалась тем, насколько значимее, интереснее и душевнее трудиться под началом командора Груби Даби Финна, чем в «унылых отстойниках шолоховской стражи». Каждый день там приносил удовольствие, а не макал в болото тоски и унижения.

Я думала, что подруга счастлива там. Видимо, я ошибалась.

Кадия не сразу ответила на мой вопрос. По лицу Мчащейся скользнула тень сожаления, она тяжело вздохнула.

Но потом упрямо мотнула головой:

– Увы, гномов придется забыть! В их департаменте у меня нет настоящих перспектив, а значит – спасибо за уделенное время и до свидания.

– Звучит как-то жестко.

– А какие могут быть сантименты, когда речь идет о мечте? Это назначение – прямой путь к великому политическому будущему.

– А оно тебе нужно?

– Я запланировала его еще в детстве. И я люблю придерживаться разработанной стратегии. Выбрал – иди до конца! Только тогда успех неизбежен. Поэтому не вздумай сейчас склонять меня к тому, чтобы оставить все как есть, – подруга со значением приподняла брови. – Так ты только внесешь смуту в мой внутренний мир и, не дай небо, заставишь меня передумать подавать на должность. А я хочу идти вперед. И вдохновляться! И радоваться! Со своей лучшей подругой! – она сурово ткнула указательным пальцем в мое плечо.

Чтобы, дескать, ни у кого не оставалось сомнений в том, кто я такая. Приятно, когда в мире у тебя есть как минимум одно четко определенное местечко!

Между тем что-то подсказывало мне, что своими лозунгами Кадия не столько стращала меня, сколько убеждала себя.

Ведь если ты на сто процентов уверен в выбранном решении, никакие чужие доводы не заставят тебя передумать. Ты просто не будешь брать их в расчет, потому что у тебя появится то внутреннее спокойствие, которое может заставить саму вселенную провернуться. И, уж конечно, оно легко отфильтрует страхи других людей – те, что они так рьяно переносят на тебя…

Но если друг просит порадоваться вместе с ним, а ты вместо этого начинаешь промывать ему мозги – ты не друг, а какая-то поганка. Поганок в Смаховом лесу и так до задницы, так что не стоит пополнять их ряды. Успеем еще обсудить все!

В конце концов, от того, что Кадия подаст заявку на повышение, хуже не будет.

Мы нырнули в последнюю арку зеленого лабиринта и буквально вывалились на праздничную площадку.

Вот это да! Хоть я и ожидала сказочного праздника, но та красота, в которую превратили дворцовый сад, все равно заставила мое сердце завертеться на месте – как будто это оно пыталось получше все разглядеть.

Площадку заливал мерцающий свет сотен аквариумов с травой осомой. Стеклянные шары были вразнобой подвешены на деревьях, переливались на высоких витых стойках из белой кости, плавали на листьях кувшинок в центральном фонтане. Казалось, мириады планет слетелись на праздник. В этом изумрудном свете гости выглядели таинственно и зловеще.

Сильно пахло розами. Выращенные в оранжереях Лесного ведомства, цветы благоухали ароматом скорого лета. Гости сбивались в шепчущиеся кучки, отражающиеся тут и там в расставленных по саду зеркалах, множащих грани смыслов.

Вот ее величество Аутурни благосклонно улыбается в окружении фрейлин и фаворитов – все, как один, темноволосы, синеглазы и бледны, до пепла похожи кое на кого, если его постричь и повыдергивать серьги. Вот господа Советники – главы ведомств – снисходительными кивками отвечают на поползновения желающих подольститься. Вот сам лесной король, Сайнор, напряженно переговаривается с чужеземными послами.

Лиссай пока не пришел.

После нескольких кругов по саду Кадия кивнула мне на каких-то двух дядек:

– Они-то мне и нужны! Моя цель на вечер: охмурить этих шишек из департамента, чтобы, выбирая между несколькими кандидатами на должность, они без сомнений отдали предпочтение мне. Так что с этого момента я по своей программе, ладно?

– Хорошо. Но ты осторожнее, пожалуйста. Без фанатизма, – обеспокоенно попросила я, глядя на то, как Кадия одергивает платье, все увеличивая декольте.

Подруга успокаивающе подняла ладонь – все в меру! – и, уходя, шепнула мне:

– Между тем у тебя за спиной уже очередь на танец.

Увы, нет.

На самом деле за спиной у меня нетерпеливо притоптывал ногой церемониймейстер Дайен из Дома Пляшущих, опять желающий проверить мое триста первое приглашение – ну а вдруг забыла?!

Когда выяснилось, что ничего подобного, упрямо ношу с собой, зараза эдакая, церемониймейстер раздосадованно вздохнул и поспешил спустить гнев на одного из официантов, наряженного в стиле лесного духа. (Во всяком случае, именно так я интерпретировала его ободок с рогами. Хотя за ним, в теории, может скрываться личная драма.)

– Я надеюсь, вы, олухи, не забыли специальное меню иллюзий для госпожи Марцелы?! Она не ест простую еду! Нет, совсем не ест! Нет, ни единой долбаной крошки! Брысь на дворцовую кухню! Живо!

Я же пошла в сторону фуршетного столика, где завела приятный разговор с молодыми аристократами, когда вдруг кто-то мягкой, но цепкой хваткой вытянул меня прочь из кружка.

Это оказался Полынь.

– Как же они меня бесят, – уводя меня в сторону, пропел он.

– Кто? – изогнула бровь я. – Мои собеседники? Или лесные комары, решившие, что званый ужин сегодня у них, а главное блюдо – щиколотки колдунов?

…Или шефы, которые подсунули тебе вчера какую-то странную думу, а, Полынь?

– Да, твои собеседники, – неожиданно кивнул Внемлющий, заставив меня удивиться. – Кстати, ты замечательно выглядишь. Впрочем, как всегда.

– Спасибо за комплимент! А ты, как всегда, невероятно галантен.

– Я-то? Врешь и не краснеешь, малек.

– У тебя научилась.

Я хотела спросить Полынь, чем именно ему все-таки досадила парочка аристократов, но тут началась танцевальная музыка. Мы с напарником стояли прямо в центре площадки.

Переглянулись. Не увидев в моем взгляде возражений, Внемлющий взял меня за руки, и мы начали исполнять старинный лесной роонгош. Это красивый парный танец, но с такой, знаете, непередаваемой ноткой фольклорной придури, заключающейся в том, что вы то и дело вдруг подскакиваете, вскрикиваете или хлопаете в ладоши. А потом снова чарующе и близко сходитесь. И опять – скачок! Хлопок! Поворот! У нас шутят, что эти обескураживающие моменты нужны, чтобы партнеры случайно не соблазнились друг другом. Ведь, когда у тебя над ухом раздается громкий вопль, томный взгляд, вызванный предыдущими шагами, пропадает сам собой. Не танец, а эмоциональные качели какие-то!

– Так что не так с моими собеседниками? – полюбопытствовала я.

– Оглянись, когда будет следующее кружение, и посмотри на их рукава. Попробуй разглядеть, есть ли там крохотные нашивки в виде чайников, – проинструктировал Полынь.

Сказано – сделано! Нашивки действительно были. Очень милые, надо сказать.