Это чертовски романтично и дьявольски очаровательно.
С первых строчек Погорельский погружает в деревенский уют стародавней Москвы, до сожжения первопрестольной во время войны с Наполеоном. Мы попадаем в московский дворик в Лафертовской слободе с ветхим забором, колодцем, палисадником, гуляющими по двору курами индейских и русских пород (нет ли среди них той самой Черной курицы?), склонившимися рябинками над кустами смородины и малины, и погребом для съестных припасов. В домике за забором проживает семья отставного почтальона Онуфрича, с женою Ивановною и с дочерью Марьею. Онуфрич единственный племянник Лафертовской маковницы.
Лафертовская маковница, премилая старушенция, местная колдунья, гадалка, пекущая и продающая маковые лепёшки. Её уважают и побаиваются, ведь она не терпит обид. Может проклясть и со свету сжить, а может щедро накормить солдатиков в карауле, за что они и полюбили старушку.
Лафертово, оно же Лефортово, немецкая слобода, часть Москвы, где жили иностранцы, чужаки, на которых косо, как на нечистых, поглядывал старый московский люд, может быть поэтому автор решил здесь поселить героев своей повести, связанной с нечистью. А возможно это отсылка к германским корням литературной фантасмагории, к сказкам Гофмана.
Такое дивное сочетание описаний московского быта и говорящего черного кота, гуляющего по улочкам Москвы, сразу напомнило Булгакова. Есть здесь и своя парочка смущенных влюблённых, требующих защиты и помощи, ведь судьба Маши и Улияна полностью в родительской власти. Есть и ночное чаепитие Маши в доме Маковницы, предвестник бала сатаны, с бушующей снаружи непогодой.
Старуха подвинула стол на средину комнаты, из стенного шкафа вынула большую темно-алую свечку, зажгла ее и прикрепила к столу, а лампаду потушила. Комната осветилась розовым светом. Все пространство от полу до потолка как будто наполнилось длинными нитками кровавого цвета, которые тянулись по воздуху в разных направлениях – то свертывались в клуб, то опять развивались, как змеи…
– Прекрасно, – сказала старушка и взяла Машу за руку. – Теперь иди за мною.
Повесть-быличка авторский дебют. Позже Погорельский включил её в сборник «Двойник, или Мои вечера в Малороссии». Интересно послесловие к повести, беседа Двойника и рассказчика о вере в гадания на картах и кофейной гуще. Двойник вспоминает гадалок и колдунов в истории Европы, в частности, госпожу Le Normand, предсказавшую судьбу Жозефины де Богарне, и Деборда, камердинера герцога Лотарингского Карла IV.
Беседа Антония с Двойником настолько увлекательна, что я непременно вернусь к остальным рассказам Погорельского из сборника о Двойнике.
Иллюстрация художницы М.М. Константиновой.