он является магрибским, южноафриканским, польским, ведь нашу знаменитую ромовую бабу изобрел поляк, украинским. А в последнее время стал еще и китайским; короче говоря, если у него и есть душа, то она многолика.
Наш город был финикийским, греческим, латинским, египетским, византийским, лангобардским и норманнским, французским (говоря при этом и на северофранцузских и на южнофранцузских диалектах). Был испанским, каталанским и кастильским, австро-венгерским, немецким, итальянским,
На улице Позиллипо сосна вылезает из подъезда дома, почти перекрывая вход, корни ее находятся в самом доме, а крона несколько смещена, так что перед балконом остается свободное пространство.
жене Иоахима Мюрата[3], которая так страстно влюбилась в Неаполь, что стала именоваться герцогиней Липона, то есть титулом, представляющим собой анаграмму
Флегрейские поля – край не только подземный и огненный, но и область удивительных вод: aquae в храме Бай, вода бассейна Мирабилис, подземное озеро Аверно. Искупаться у острова Сан-Мартино было делом удивительным – и опасным. По туннелю, выдолбленному в скале немцами в военных целях, одновременно может проехать лишь одна машина, движение регулировалось светофорами на въезде и на выезде.
В храм Эха можно попасть с небольшой площадки, перед ней высится ряд арок из кирпича, и деревья вокруг стоят плотной стеной. Снаружи растет кроной вниз инжир – явление удивительное, настоящее чудо.
Этот инжир – большой, сильный, он дает много плодов, и корни его уходят в купол храма. Перевернутое дерево попадалось мне на глаза неоднократно и натолкнуло меня на идею рассказа “Икар” – я написала его вот уже двенадцать лет назад. Перевернутый инжир символизировал там гомосексуальную любовь, которую испытывал богатый торговец к юному и вероломному римскому патрицию. Храм Эха, представляющий собой ушедший в землю купол, стал