2.

8:20. Будильник задребезжал что было сил. Епифан выключил его и встал. Душ, кухня, прихожая, лестница, машина, проходная, лестница, кабинет.

– Фан! Доброе утро! – от Светы пахнуло чем-то таким родным и знакомым, но парень не мог понять, откуда он знает этот аромат.

– Доброе… – промямлил он, сползая под стол и прикрываясь бумагами. Что-то в памяти его начало шевелиться и неприятно скрести череп изнутри.

– Как спалось? Вторник не тяжелее понедельника? – Света прошла мимо его стола. Запах врезался сначала в ноздри, затем в мозг. Епифану стало нехорошо. Он стал жадно хватать воздух, пучить глаза и обильно потеть.

– Фан, что с тобой? – вскочила со своего места девушка, едва присев.

Молодой человек ничего не мог сказать, он только хрипел и кашлял, брызгая слюной вокруг себя. Света выбежала в коридор и начала голосить, что есть мочи. Прибежали почти все. Один из сотрудников оказался бывшим врачом «скорой помощи». Он кинулся к Епифану, расстегнул ворот его рубашки, припал ухом к груди… Через пару минут доктор поднялся и сказал:

– Все нормально. Это давление. Он гипертоник. Ничего страшного не случилось.

Все разошлись явно разочарованные. Только не ясно чем – то ли тем, что все так быстро кончилось, то ли тем, что Епифан не умер у них на глазах.

– Фан! На, выпей, – Света протянула парню стакан воды.

Он жадно осушил емкость.

– Что с тобой было? – в глазах девушки стоял ужас.

– Твои духи… кх-кх… моя жена пользовалась такими же… Накатило что-то…

– Жена? – по выражению лица Светы было ясно, что такого удивления она не испытывала давно.

– Бывшая, – добавил Епифан.

Больше в этот день он работать не мог. Света сбегала к Аркадию Аристарховичу и «отпросила» Епифана. Совсем зелёный, он добрался до дома. Зайдя в квартиру, молодой человек моментально захотел выпить. Но, так как сегодня был только вторник, это желание он победил, зашёл в ванную, разделся, бросил одежду в бак, вымыл руки и пошёл в комнату. Включил телевизор, сел на диван и через пару минут уснул.

Сначала ему снилась Света в сарафане на каком-то поле. Она бегала, разбрасывала картриджи от принтера и пела песню Бузовой. А он сидел в тракторе и хотел её задавить, потому что она заглушала «Белые розы», доносившиеся из его приемника.

Затем был сон про море. Епифан плыл на огромном бревне, светило солнце, вокруг прыгали и резвились дельфины. Вдруг из воды показался перископ с надписью «Waffen». Молодой человек достал из-за спины автомат ППШ и стал стрелять в эти злые буквы. Раздался женский крик, и перископ исчез. Однако дельфины тоже куда-то запропастились. Погода начала портится, с неба на бревно упала мёртвая чайка. Вдруг из воды вырвалась огромная акулья пасть с множеством мелких зубов, похожих на водопроводные краны, и поглотила Епифана вместе с бревном.

Он шел по какому-то казино, и был одет в платье. Проходя мимо зеркала, Епифан увидел у себя усы, которых никогда в жизни не отпускал. На голове была огромная дамская шляпа розового цвета, из которой во все стороны торчали стрелы. Парень задержался у зеркала, с интересом разглядывая себя. На ногах армейские берцы, платье переливается всеми цветами радуги, из сумочки торчит автомат Калашникова, а руки облачены в рыцарские краги со стразами.

«Не хватало ещё ласт» – ни к селу, ни к городу подумал Епифан.

В это время мимо прошёл паренёк с огромной корзиной в руках, под завязку набитой ластами самых разных цветов, форм и размеров. Издалека появился и начал приближаться звук песни «Белые розы». В один момент вокруг Епифана образовалась толпа людей, которые яростно и дико плясали под эту песню. И все они были одеты точно так же, как он.

Епифан плюнул и вышел из казино. На улице стояла зима. Натуральная такая зима – смесь из снега, вьюги и темноты. Эта смесь имела форму человеческого тела. Ледяные блестящие глаза в виде снежинок внимательно разглядывали его. Епифан бросил взгляд на свой наряд, но его не было! Парень стоял абсолютно голый!

С воплями он побежал куда глаза глядят. Быстро побежал. Через пару десятков шагов мороз сковал его тело, и Епифан замер в странной позе. Подошла Зима. Обошла его пару раз, разглядывая во все глаза. Плюнула, сказала: «Каррррамба! Твою мать! Тыщщщщщща чертей!!», и ушла.

Епифан оттаял и проснулся.

Он резко сел на диване, за окном было светло. Схватив мобильный, парень расстроился – время было 8:19. Сейчас зазвенит будильник.

Но будильник не зазвенел, так как Епифан не заводил его вечером.

Душ-паста-унитаз-завтрак-куртка-папка-кейс-лестница-машина-объезды-проходная-лестница-стол.

Епифан тяжело плюхнулся на стул, бросил папку-кейс на пол, ожесточенно ткнул пальцем в кнопку включения компьютера, плюнул на пол и задрал ноги на стол.

В этот момент зашла Света.

– Фан! Что с тобой? Как спалось? Ты какой-то помятый…

– Заткнись, тупая курица! Иди, приготовь мне чай! – Епифан еще раз смачно плюнул на пол.

Света вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Через пару минут в комнату ворвался Аркадий Аристархович со сжатыми кулаками и полными ярости глазами. Епифан спокойно сидел за столом и что-то печатал. Папка-кейс стояла ровно у ножки стола, плевков на полу не было.

Аркадий Аристархович повращал глазами, потряс кулаками на уровне колен, и, злобно глянув на Свету, вылетел пулей в коридор.

– Света, что случилось? Почему Аркадий Аристархович в таком виде? Что-то серьёзное? – Епифан оторвался от монитора и внимательно посмотрел в глаза девушки.

–Н-н-нет… Всё х-хорош-шо…

– Вот и отлично. Не напомнишь мне электронный адрес Кулебякина?

– Да, конечно! – на автопилоте сказала Света.

– Чудненько! Спасибо!

Обед-звонки-бумаги-шеф-Света-бумаги-звонки-лестница-проходная-машина-подъезд-лифт-вход-куртка-папка-кейс-ванная-бак-руки-сигарета-ужин-новости-фильм-сигарета-сон.

3.

Четверг прошёл точно так же, как и предыдущие дни предыдущих нескольких лет: работа-дом, дом-работа. Ничего интересного, ничего яркого. Сплошная тишь, гладь и серость. Епифана это устраивало – он не любил шумных компаний, предпочитая проводить свободное время в одиночестве перед телевизором. У, достаточно, молодого человека не было даже хобби! Ну, хоть марки, хоть ещё что-то – нет!

Так вот, четверг прошёл и наступила пятница. Епифан любил «пятница». Наверное, больше всего на свете он любил именно этот день. Он означал для него свободу. Впереди были два дня ничегонеделания, полное погружение в себя и отрешённость от людей. Мама к Епифану не приезжала по выходным, так как жила в другом городе, далеко. Любовницы у него не было, потому как он никуда не ходил, служебных романов не признавал, а знакомиться в интернете боялся. У него были бывшая супруга и дочь… но они недавно переехали в другой город к новому «папе». Вот именно по этим причинам Епифан проводил выходные дома в одиночестве и затворничестве.

Но скучно с самим собой ему никогда не бывало. Выходные были похожи друг на друга, как сиамские близнецы: в пятницу после работы он заходил в магазин, покупал лайм, текилу и пару банок пива. Придя домой, убирал пиво в холодильник, мыл лайм, резал, открывал бутылку мексиканской самогонки, почти залпом напивался вусмерть и заваливался спать прямо в кухне на полу. Утром в субботу Епифан брёл в ванную, долго лежал в прохладной воде, иногда поливая из душа голову. Затем он брёл обратно в кухню, доставал из холодильника одну банку пива, выпивал, завтракал, шёл смотреть новости. Когда пора было спать, он выпивал вторую банку и засыпал. В воскресенье он курил. Много. Каждый час, почти по таймеру; он ходил курить на кухню. Смотрел новости. Ничего больше не делал.

Но в этот раз ему было не суждено так спокойно провести свои выходные. Во-первых, после рабочего дня за ним увязалась Света, жалуясь, что её подружки заняты чем-то, а с парнем она давно рассталась, и в пятницу вечером совершенно нечем заняться. Епифан сразу жестко сказал, что ни в какой бар он не пойдет, на что девушка рассмеялась и загадочно пообещала ему такое место, из которого он сам никогда не захочет уйти.

Епифан поканючил ещё семь минут, но потом согласился. Они приехали в какой-то спальный район Москвы, прошли пару кварталов и спустились в подвал. Возле двери стоял охранник в бейджом, но вывески на здании не было.

Света показала амбалу клубную карту, и они попали внутрь. Епифан, давно отвыкший от клубных вечеринок, был бы шокирован, попади он, например, в обычную шашлычную, но этот клуб и правда поражал размахом и качеством внутреннего пространства. Никаких пошлых позолот и силиконовой лепнины. Никаких тяжелых пыльных занавесей или цветастых ковров. Стильный хай-течный интерьер с приглушённым светом и огромными мягкими диванами насыщенного синего цвета.

Молодые люди заняли один из столиков. Тут же материализовался официант, подал меню и винную карту. Света, не глядя никуда, тут же заказала мартини с соком и оливки. Епифан решил тоже долго не думать и попросил текилы, свинину и соус поострее.

Первые три рюмки прошли незаметно. Парень повеселел и расслабился, а Света порозовела, и в глазах у неё запрыгали веселые чертенята. Пили молча, думая каждый о своём. Света первой нарушила это молчание:

– Так ты был женат?

– Да, – неохотно ответил Епифан, – можно поговорить о чём-нибудь другом?

– Ну… – девушка замялась, – тебе совсем неприятно говорить об этом?

– Света, что ты лезешь ко мне? Если хочешь поговорить – рассказывай о себе!

– Тоже вариант! – она явно обрадовалась этому. – Родилась я тут, в Москве, в семье интеллигентных людей. О! Я так люблю своих маму и папу! Мама у меня врач-эндокринолог, а папа – академик с мировым именем. Он принимал участие в разработке нано-технологий. Через три года после меня родился мой брат – Панкрат. Он сейчас удачно и очень активно концертирует в составе одного оркестра, играет на виолончели. А я училась в МГУ на физико-математическом. Встретила принца, вышла замуж, родила дочь…

– У тебя есть ребёнок? – Епифан прервал рассказ Светы выкриком. На них начали оглядываться с соседних столиков.

– Да, – девушка улыбнулась, – мою дочь зовут Аграфена, ей уже десять лет. С её отцом мы развелись семь лет назад, он ушёл к другой. Сейчас я даже не знаю, где он и чем занимается. Нам он не помогает. Так вот, учёбу пришлось бросить на предпоследнем курсе, быт и ребёнок отнимали много сил и времени. Пётр, так звали моего супруга, совсем нам не помогал, зарплата у него была маленькая, он вечно где-то пропадал – то с друзьями, то с другими женщинами. Потом он от нас ушёл, как я уже сказала, а мне нужно было идти работать, так как дочь росла, а средств к существованию не было.

– А родители?

– Они, конечно, пытались нам помогать, но это тоже не могло продолжаться вечно. И вот я устроилась на склад. Но высокая материальная ответственность и начальник-самодур заставили меня уйти оттуда. Потом было много подобных мест, последние года три я тружусь секретарем. Год назад, как ты знаешь, я пришла к вам в фирму. Кстати, сколько лет ты уже в ней работаешь?

– Ровно семь лет, четыре месяца и два дня.

– Ого, – Света залилась смехом, – так точно помнишь?

– Точность – вежливость королей!

– Мне кажется, в этой поговорке заложен немного иной смысл, – она не могла скрыть улыбку.

– А я вкладываю свой смысл! – Жестко сказал Епифан. – Так, я пошёл в туалет, будет проходить официант, закажи мне ещё семь рюмок текилы.

Света не удивилась такой цифре, так как они уже изрядно выпили, и нутро-таки требовало продолжения в невообразимых количествах. Через пару мгновений пробегавший мимо паренек в белом переднике, принял заказ на семь рюмок текилы и два больших бокала мартини с соком.

Девушка решила для себя, что Епифан ей нравится, и она хотела бы оказаться в его объятиях, а лучше – в его постели. Непонятно, чем он её пленил – обычный скучный менеджер, даже не среднего звена, а, можно сказать, нижнего. Она бы сама себе не смогла объяснить, что её тянуло к нему.

Епифан вернулся с сосредоточенным лицом, но глаза его уже «поплыли» – текила действовала безотказно. Сев на своё место, он мельком глянул на Свету. Она смотрела ему прямо в глаза, молчала и улыбалась.