– Да, признаться, по сути никакой. Отличия, наверно, в методах и средствах, применяемых в ходе кампании. Война в будущем малость… изменилась, господин Эдвин. Вернее, приносимые ею бессмысленное насилие и тотальное разрушение никуда не исчезли, зато она во многих отношениях превратилась в более скрытную. Раньше на войне все было ясно. Вот мы, вот враг. Вот наша армия, вот армия противника. В конечном итоге после множества боев за различные стратегические точки случалось одно заключительное сражение, победитель в котором с высокой долей вероятности становился и победителем в войне. Прежние вооруженные конфликты при всех их ужасах отличались… понятностью, что ли… Участники битв точно знали, с кем борются. Пускай и не всегда ведали зачем. А сейчас такое ощущение, будто все перманентно воюют со всеми, одновременно поддерживая со всеми же дружеские отношения.

– Это как? – не уразумела Алира.

– На публике все кругом товарищи и партнеры. Но каждый втайне мечтает обставить остальных и занять место мирового лидера.

– А! – догадалась девушка. – Прямо как в высшем обществе! С виду знатные аристократы взаимно вежливы и приветливы, а на самом деле готовы вцепиться друг другу в глотку.

– Примерно, – подтвердил Нолан. – Основная причина создания той же Конфедерации кроется не в стремлении жить в мире и согласии. Отдельные государства элементарно не выдерживали конкуренции, навязываемой Союзом Восточных Республик. Тут сработал принцип «Враг моего врага…», иначе Трип никогда бы не присоединился к коалиции, куда, скажем, входит Клад. Кроме того, не только государства соревнуются между собой. К игре присоединились и транснациональные корпорации – огромные влиятельные компании, способные контролировать принятие решений на самом высоком уровне. Для сравнения: по прикидкам аналитиков стоимость активов находящейся в частных руках «Тогор Энтерпрайз» превышает годовой государственный бюджет Драка. Корпорации зачастую преследуют на международной арене личные цели, и с подобным положением поневоле приходится считаться. Однако, помимо состава участников, как я уже упомянул, главным образом поменялся набор методов и средств ведения войны. На первый план сегодня выходит информация. Здесь усердно работают телевидение и Комсеть. Никто не чурается распространять заведомо ложные сведения, чтобы манипулировать общественным сознанием и обернуть его себе на пользу, привлечь на свою сторону население. В истории со «Снежной бурей» произошло нечто похожее. Конфедеративные СМИ представили визов в образе страшных негодяев, террористов и душегубов. А в реальности в стане противника воевали и безбашенные радикалы-отморозки, и вполне нормальные ребята, не желавшие ни на кого нападать. Вторых, кстати, наличествовало много больше. Но пострадали в результате и они. Наша пресса позиционировала вторжение войск Конфедерации в Северные Земли с точки зрения самообороны, а информационное агентство визов подавало те же новости как необоснованное проявление агрессии и вопиющее нарушение границ суверенного государства. И кому в итоге верить? Исходя из неоднозначности ситуации, СВР занял промежуточное положение: на словах вроде бы и осудил действия Конфедерации, а предпринимать толком ничего и не предпринял, даже вразумительных санкции не ввел, хотя мог бы, но в тот момент это было Союзу экономически невыгодно. И еще немаловажный штрих. Вооруженную операцию на севере наши СМИ никогда не называли войной, а окрестили локальным конфликтом. Почему? Ну, война – термин очень уж жесткий. Общественность его не любит, так же как не любит правительства, развязывающие войны. Локальный конфликт – дело другое. Это не война. Это локальный конфликт. Плевать, что суть осталась прежней. Зато вывеска сменилась на менее страшную. Куда отправили солдат? На войну? Жуть! А, не. Их послали урегулировать локальный конфликт. Тогда ладно. Удачи вам, ребятки! Повеселитесь там от души! И обязательно привезите сувенирные магнитики на холодильник… Грубо говоря, войне устроили ребрендинг, подменив в умах населения устаревший неблагозвучный термин, вызывавший неприятные ассоциации, безликим отстраненным словосочетанием. Приведу аналогию. Существует понятие «пытки». Пытки – явление исключительно негативное и порицаемое. А существует расплывчатое понятие «допрос с пристрастием». Ежели нам невтерпеж кого-нибудь попытать, но мы боимся осуждения наших действий, то просто в официальных документах и публичных выступлениях заменяем «пытки» на «допрос с пристрастием», и проблема отпадает! В мире много информации. Обалденно много. Живому существу адекватно усвоить столь огромные объемы неимоверно тяжело. Современный тип мышления в значительной степени направлен на восприятие каких-то внешних признаков, нежели на глубинное изучение подробностей. Человек краем уха услышал о локальном конфликте на севере, и думает: «Хорошо. Локальный конфликт. Завтра-послезавтра его уладят. Спокойно живем дальше». Мало кто читает в новостной ленте написанное между строк. Времени банально не хватает детально анализировать каждое новое сообщение. Хочу подчеркнуть: люди не стали глупее – это доступной информации стало гораздо больше. Нельзя усвоить все подряд. Надо выбирать. СМИ иногда целенаправленно «помогают» сделать выбор. Заголовок «Вспыхнул очередной локальный конфликт» звучит обыденно-нейтрально по сравнению с «Началась крупномасштабная война». К локальным конфликтам народ уже успел привыкнуть. Новости о них не вызывают особого ажиотажа. Создаются идеальные условия для проведения секретных боевых операций, на которые населению плевать. Замыслит некая мегакорпорация установить контроль над чужой нефтяной скважиной, выдумает дурацкий предлог, обратится к услугам частной военной компании, та пошлет солдат, хозяев скважины прогонят, и миссия выполнена! Причем подавляющему большинству населения нашего спутника будет все так же плевать. Ни условная мегакорпорация, ни частная военная компания не подвергнутся осуждению, пускай фактически они совершили наглый рейдерский захват прибыльнейшего многомиллиардного предприятия. Как же так? А опять-таки всем просто плевать. Я, конечно, малость утрирую и упрощаю, и все же в целом картина современного мне мира вырисовывается такая. У кого есть деньги, у того есть власть. А у кого есть власть, обеспеченная деньгами, тот вправе делать практически что угодно. Справедливости ради, к открытым противостояниям прибегают относительно редко. Зато тайная слежка, промышленный шпионаж, подкуп и прочие маскируемые от посторонних глаз деяния творятся повсеместно. Старая война – прямолинейна. Новая – хитрая и изобретательная. Возможно, поэтому традиционно полагавшиеся на грубую силу горцы переживают не лучший период.

– Выходит, Драк сейчас в упадке? – сделал вывод Эдвин.

– В социальном и экономическом, – кивнул журналист. – Служба в Черном войске утратила былой престиж. Некогда грозная беспощадная армия за последние триста лет преобразилась в безобидный церемониальный атрибут при Церкви Порядка. Мне кажется, горцы совершили ошибку в 105 году, предав Трип и заодно собственные идеалы свободы. Совет геронтов Драка тогда стремился обрести цель, а вместо нее угодил в зависимость от Церкви. Из-за высочайшего уровня безработицы молодые горцы в наши дни при первой возможности покидают страну. Ты либо устраиваешься на службу при каком-нибудь храме вдалеке от дома, либо идешь лесом. Кто посообразительнее, тот выбирает первый вариант и уезжает. А в Драке делать нечего.

По приземлении самолета Эдвин с Алирой получили шанс убедиться в правдивости сказанного Ноланом о городе-государстве горцев. Контраст со сверкающим чистотой Люциусом бросался в глаза уже в аэропорту. Под ногами валялся мусор. Люди, не стесняясь, сморкались прямо на пол. Из потрескавшихся стен торчали провода. Всюду царила атмосфера тотального уныния. Складывалось впечатление, словно служащие воздушного причала дружно махнули рукой на обязанности по уборке помещений, а денег на покупку роботов-чистильщиков у администрации отчаянно не хватало. На серых убогих улицах Драка обстановка тоже ничуть не радовала. Разрисованные некрасивыми граффити дома, вонь из канализации, стекающая по тротуарам грязь, давно не ремонтировавшиеся дороги и разбитые фонари на фоне заброшенного кирпичного здания фабрики сопровождали Команду Чаши в течение длительной (слишком длительной в сложившихся негостеприимных условиях) прогулки в поисках балансира. Король-Дракон указал лишь на приблизительное место пребывания стража земляной стихии, не удосужившись пояснить, а где именно в Драке живет Голем. Как назло, еще подвела не по-летнему холодная пасмурная погода. Друзья изрядно потыкались по разным уголкам мрачного городка, прежде чем стрелка волшебного компаса долгожданно дернулась, оповестив о нахождении балансира в радиусе десяти верст. Горожан по пути встречалось мало. То ли ввиду общей низкой численности населения, то ли из продиктованной соображениями безопасности боязни людей натолкнуться за пределами жилища на бандитов, коих и впрямь развелось чересчур много. Преодолев внушительное расстояние, троица достигла двухэтажной темно-коричневой постройки с заколоченными окнами. Толпа полицейских, сгрудившихся у забаррикадированного мебелью входа, не предвещала ничего хорошего.

– Хаос! – выругался Нолан, лишний раз сверившись с компасом. – Прибор говорит, нам сюда. И чего здесь понадобилось копам?

– Спросите у них самих, – предложила Алира. – Вы ведь журналист.

– Полагаете, полицейские обожают беседовать с представителями моей профессии?

– За вопрос они вас во всяком случае не побьют.

– Ох, если бы… Ладно, рискну. Ждите тут.

Командовавший отрядом угрюмый сержант нахмурился еще сильнее, заприметив приближение неизвестного мужчины, размахивавшего каким-то удостоверением. Полицейский выставил ладонь и сурово предупредил:

– Дальше нельзя. У нас тут… облава. Разворачивайся и уходи.

– Прошу прощения, сержант…

– Умеешь различать звания по погонам. Молодец. А теперь проваливай!

– …я журналист…

– О! Совсем другое дело! – наигранно воскликнул сержант. – Я не могу велеть вашему брату проваливать. Нет. Зато приказать убраться – вполне! Убирайся подобру-поздорову!

– …читатели имеют право быть в курсе происходящего в городе, – настаивал Нолан.

– Ага. А ты имеешь право не действовать мне на нервы. Сгинь уже!

– А как же свобода СМИ?

– Свобода? Давай-ка я посажу тебя на пару суток в обезьянник, тогда узнаешь, что такое свобода.

– Разрешите процитировать в статье вашу последнюю реплику?

– Валяй. Только сразу завещай своим родственникам высечь ее на твоем надгробном камне. Так, мол, и так: «Здесь покоится надоедливый журналист. Погиб смертью дебила за дурацкую цитату».

– Вас понял, – сдался Нолан. – Желаю приятного дня.

– Приятный день в Драке? Да ты, верно, под кайфом. Я б тебя проверил на запрещенные препараты, однако сейчас занят. Катись отсюда!

Вернувшись к друзьям, журналист многозначительно пожал плечами.

– То есть прошло не очень? – заключила Алира.

– Мне велели убираться, проваливать, сгинуть и катиться. Воистину словарный запас уважаемого сержанта богат синонимами…

– Пока вы мило беседовали с полицейским, – известила девушка, – мы с Эдвином разработали план.

– Я весь внимание, – приготовился выслушать Нолан.

– Видите дымоходную трубу на крыше дома?

– Весьма в старомодном стиле…

– Эдвин использует магию накидки Дросулитеса, перейдет на теневую сторону, незаметно для полицейских вскарабкается по неровной стене наверх и по трубе проберется внутрь здания.

– Если не поскользнется и не рухнет во время подъема или не застрянет в дымоходе, – скептически отозвался журналист.

– Не волнуйтесь, господин Нолан, – успокоил юноша. – Мне не впервой. В Дзюбэе у меня неплохо получалось незаметное проникновение.

Эдвин набросил на плечи темный плащ и через мгновение исчез. Заклинание действовало от силы пару минут, и потому шевелиться молодому человеку предстояло быстро. Он ухватился за выступ, торчавший над одним из окон, кое-как подтянулся, затем нащупал пальцами следующий достаточно надежный бугорок. Снизу Алира наколдовала невидимую воздушную подушку, призванную смягчить падение в случае неудачи. К счастью, обошлось, и Эдвин благополучно взобрался на крышу и залез в трубу. Опираясь руками и ногами в стенки дымохода, юноша принялся медленно и аккуратно спускаться. Приключения на свежем воздухе в сочетании с регулярными тренировками под руководством Нолана крайне благоприятно отразились на физической форме новоиспеченного альпиниста. Всего полгода назад Эдвин и помыслить не смел о подобных спортивных подвигах.

– Проще доказательства теоремы Ванкракена⁴, – самодовольно прошептал под нос юноша, выбираясь из печи. Очутился Эдвин в темной-темной комнате. Сосредоточившись на призыве магии света, он неожиданно ощутил на плече прикосновение тяжелой длани и машинально обернулся. Из глубины мрака, внушая трепет, на молодого человека уставились два горящих алым пламенем глаза.

Глава 3. Сердцу не прикажешь

Мы не знаем его подлинного имени. Но нам знакома эта внешность. Короткая стрижка, бычья шея, туловище размером с два платяных шкафа и тумбочку – вот наиболее яркие приметы господина, известного под псевдонимом Бирюзовый. Последний раз мы с ним встречались на складе в Люциусе около пяти месяцев назад. Амбал участвовал в таинственной операции по перевозке некого ценного груза. У бугая на глазах убили старого друга. Тогда господин Бирюзовый ничего не предпринял. Он сделал вид, будто в состоянии забыть о произошедшем, и ему поверили. Поверили благодаря непогрешимой репутации, заработанной верной службой на протяжении многих лет. Среди студентов Канторийского университета существует поговорка: «Сперва ты работаешь на зачетку, потом зачетка начинает работать на тебя». Бугай славно поработал на свою воображаемую «зачетку». Ни единого нарекания за долгие годы. Все поручения он выполнял безукоризненно. А главное – никогда не задавал вопросов. Обычно уточняют: «не задавал лишних вопросов». Но в нашем случае господин Бирюзовый, не желая понапрасну рисковать, старался вообще не задавать никому никаких вопросов. Не приведи Порядок побудить начальство засомневаться в тебе. Амбал трудился на предельно серьезных людей (а может, и нелюдей – наверняка-то не скажешь). Они не прощали даже самых незначительных ошибок. Ну а недостаток преданности приравнивался к настоящему провалу. Организация (будем использовать данное слово в отсутствие каких-либо достоверных сведений о составе сей секретной группы) именно так и расценила поведение господина Коричневого. Тощий агент с птичьим носом оказался чрезмерно любопытным и, откапывая информацию о собственном работодателе, вырыл сам себе могилу. Электрический разряд, выпущенный из «Сомата-33», прервал жизненный путь Коричневого. На том инцидент посчитали исчерпанным. Место отправленного в отставку (то есть ликвидированного) сотрудника занял молодой амбициозный и совершенно беспринципный господин Сиреневый. О Коричневом просто забыли, точно бы его и не существовало вовсе. Функционируя по принципу отлаженной машины, организация избавилась от одного маленького винтика, заменив его другим. Не зря агентам присваивали обезличенные позывные. Проще стереть из памяти абстрактного человека с дурацким «цветным» прозвищем, нежели личность, от рождения наделенную именем. И тут крылась проблемка. Господин Бирюзовый прекрасно помнил, как в действительности звали господина Коричневого. Эдгар, сын Сейбина. Вы не сумеете отыскать надгробный камень с таким именем, ибо от тела избавились способом, не подходящим для детального литературного описания. И все же в глубине души Бирюзовый лелеял надежду устроить однажды товарищу достойные проводы. Бугай поставил четкую цель и теперь методично продвигался к ее достижению. Он действовал максимально осторожно. Ни в коем случае нельзя было привлекать внимание организации, ведь на кону стояла не только жизнь, но и воспоминания о друге, цинично вычеркнутом из всех официальных документов.

Амбал сидел в одиночестве в тесной комнатушке без окон и систематизировал имевшиеся данные. Большую их часть составляли отнюдь не новые сведения. Да, господин Бирюзовый предпочитал не задавать вопросов, тем не менее ни глухотой, ни слепотой он не отличался. Обрывки чужих разговоров, отдельные строчки текста, фрагменты изображений и прочие мелкие детали, сохранившиеся в памяти бугая за годы службы, складывались в более или менее цельную картину. Недоставало ей буквально нескольких финальных штрихов. Вполне вероятно, процесс упорядочения позволил бы выявить ранее незамеченные связи между какими-либо фактами. Посему здоровяк уделил немало времени распределению файлов по соответствующим папкам.

Папка под названием «Намус». Самая тонкая из всех. И при этом самая важная. Коричневый незадолго до смерти намекнул на некоего кукловода по имени Намус. Прямых ссылок на Намуса обнаружить не удалось. Он казался призраком, незримо присутствующим повсюду и не оставляющим следов. Лишь в паре документов фигурировал некий или некая «Н». Ни расы, ни пола, ни возраста, ни адреса, ни телефона, ни электронной почты, ни номера социального страхования, ни особых примет. Только буква «Н». И все же вызывал интерес контекст, в котором упоминался сей загадочный субъект. «Н рекомендует…», «Н настоятельно советует…», «Н, всесторонне проанализировав ситуацию, приходит к выводу…», «Н рассматривает варианты…». По описанию похоже на аналитика-консультанта, очевидно, достаточно авторитетного, чтобы к его мнению прислушивались. Несмотря на ненавязчивые формулировки наподобие «рекомендует» и «советует», распоряжения, исходившие от Н, фактически носили строго обязательный характер, ибо никто ни разу не решился пойти поперек воли таинственного эксперта. Ясно одно: если Н и есть Намус, то кукловод представляет собой личность, обладающую незаурядными талантами собирать, хранить и обрабатывать информацию. Собственно, пока все. В указанном направлении расследование еще продолжается.

Папка «Тогор Энтерпрайз». Тут файлов уже побольше. В конце концов фирма официально зарегистрирована как юридическое лицо и исправно платит налоги. Ее деятельность весьма прозрачна. При желании можно отследить каждую финансовую операцию «Тогор» со дня основания компании. Ощутимую долю доходов корпорации приносят оборонные заказы для правительства Конфедерации. В основном «Тогор» специализируется на разработке и внедрении различных систем слежения. Весь Люциус, в частности, обвешан видеокамерами производства именно этой компании. Однако не сотрудничество с правительством Конфедерации заставляет присмотреться к «Тогор Энтерпрайз», а взаимоотношения с рядом иных организаций. Вместе с ними «Тогор» образует гигантский конгломерат, полностью охватывающий весь мир и обладающий внушительными ресурсами. Не всякое государство имеет в распоряжении столь впечатляющие запасы.

На очереди папка «Губерт». Одноименная организация объединяет в себе группу инвестиционных компаний. Они вкладывают средства во всевозможные перспективные проекты, в том числе финансируют научные исследования, поддерживают независимых изобретателей, помогая надлежащим образом оформлять патенты, способствуют продвижению на рынок новых технологий. Кроме того, «Губерт» принимает участие в огромном количестве социальных программ и активно занимается благотворительностью. И вроде бы ничего подозрительного, не считая истоков возникновения компании. Господин Бирюзовый располагал доказательствами, свидетельствовавшими о причастности Совета директоров к созданию «Губерта».