Федор Федорович Сигаев застал жену с любовником. После этого пошёл в оружейный магазин, чтобы подобрать подходящий револьвер. На протяжении всего рассказа он выбирает оружие и наилучший сценарий для мести. Фактически тут два действующих лица – сам Сигаев и приказчик магазина, предлагающий различные револьверы.
Чехов показывает эволюцию намерений обманутого мужа. Они проходят несколько стадий. В первоначальном самом кровавом состоянии аффекта Сигаев готов убить жену, любовника и себя - «его воображение уже рисовало три окровавленных трупа, размозженные черепа, текущий мозг, сумятицу, толпу зевак, вскрытие... С злорадством оскорбленного человека он воображал себе ужас родни и публики, агонию изменницы и мысленно уже читал передовые статьи, трактующие о разложении семейных основ».
Удивительно, что приказчик, ничего не зная про обстоятельства покупателя, предлагает ему прекрасный револьвер системы Смит и Вессон и в числе прочих причин возможных целей называет убийство жены и любовника. При этом Сигаева не устраивает высокая цена, а в качестве причины покупки он называет необходимость отпугивать воров на даче.
После тройного убийства в голове обманутого мужа мелькает мысль о вызове на дуэль, но тут же отметает её как - «Впрочем, много чести... Таких скотов убивают, как собак..." Картины его воображению рисовались страшные – «как он размозжает черепа, как кровь рекою течет по ковру и паркету, как дрыгает ногой умирающая изменница... Но для его негодующей души было мало этого. Кровавые картины, вопль и ужас его не удовлетворяли... Нужно было придумать что-нибудь более ужасное». В его оскорблённой изменой душе зрела месть, а процесс её созревания предлагал новые варианты.
Сигаеву показалось, что более изощреннее для нервной натуры жены будет убить себя и любовника, выставив её на всеобщее презрение. Но ему вдруг стало обидно и жаль, что он не увидит мучений изменщицы – «Месть тогда лишь сладка, когда имеешь возможность видеть и осязать ее плоды, а что толку, если он будет лежать в гробу и ничего не сознавать».
Дальше Сигаев стал сильно путаться в своих желаниях. Если убить себя, то женщина обвинит его, общество оправдает её, посмеётся над ним. Вариантов в голове у него стало возникать много, но беспроигрышных не было. «И к тому же, за что себя убивать? Это раз. Во-вторых, застрелиться - значит струсить. Итак: убью его, ее оставлю жить, сам иду под суд…» Поразительно, что приказчик, продолжая расхваливать свой товар, как будто улавливает настроение покупателя – «Во-первых, у нас еще слишком устарелое законодательство; во-вторых, мсье, суд всегда бывает на стороне любовника. Почему? Очень просто, мсье! И судьи, и присяжные, и прокурор, и защитник сами живут с чужими женами, и для них будет покойнее, если в России одним мужем будет меньше. Обществу было бы приятно, если бы правительство сослало всех мужей на Сахалин». Сам того не понимая, приказчик своими речами повлиял на решение Сигаева, отказаться от покупки револьвера.
Чтобы не обижать продавца, он решает купить что-нибудь подешевле и выбирает недорогую сетку для ловли перепелов. Жаль, что в этом магазине не было в продаже рогов, они бы ему больше подошли…
Фраза - «Итак: ее я оставлю в живых, себя не убиваю, его... тоже не убиваю. Надо придумать что-нибудь более разумное и чувствительное. Буду казнить их презрением и подниму скандальный бракоразводный процесс…»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 281
