– Да, – медленно проговорил бывший заместитель химического короля. – Еще бы, семь лет назад именно я разрабатывал этот проект. Я захватил кое-какие документы, – он приподнял кейс, стоявший около сиденья. – Здесь все о проекте «Фарма-Стикс».

– Ну вот и хорошо, – сказал Стаховский. Он чувствовал, что в нем просыпается инстинкт гончей. Так происходило каждый раз, когда он нападал на след сенсации. Он даст в эфир пленку с Барабашем завтра или послезавтра. Деканозову не доведется встретить Новый год безмятежно и радостно.

Владимир Стаховский бросил взгляд на платиновые часы. Пять минут первого. Загудели двигатели самолета, их путешествие началось…

Кристина, выбежав из «Мерседеса», бросилась в здание аэропорта, лавируя среди массы пассажиров. Мобильный Владимира отключен, она не может до него дозвониться. Кристина и сама не понимала, почему она так взвинчена.

Было пять минут первого. Стаховская бросилась к служащим аэропорта, те развели руками.

– Сожалеем, но вы опоздали.

Кристина прижалась лбом к стеклу и следила, как самолет с ее мужем на борту отрывается от земли. Ну что ж… Видимо, новое разоблачение, о котором он старался не распространяться, так увлекло его, что он предпочел не посвящать в детали даже ее, свою жену.

Стаховская отошла от окна и направилась к выходу. В тот момент, когда она находилась в центре огромного зала, раздался оглушительный взрыв. Люди сначала не могли понять, что же произошло, на лицах пассажиров появился страх. Раздались крики, Кристина обернулась.

– Самолет, боже мой! – кричало сразу несколько голосов. – Он взорвался!

Кристина, словно окаменев, приросла к полу. Самолет телекомпании, тот самый, в котором находился Владимир, превратился в огненный шар. Прошло несколько секунд, и обломки авиалайнера рухнули на землю, потом раздался еще один взрыв. Кристина инстинктивно пригнулась, стекла под воздействием взрывной волны разлетелись на мелкие осколки. Кристина бросилась к оконным проемам, в которые холодный ветер вносил запах гари и смерти.

– Володя, – прошептала она, уставившись на искореженный остов самолета, охваченный пламенем. – Володя! – прокричала она, понимая, что спастись у мужа не было ни малейшего шанса. – Володя! – заплакала Кристина.

Светлана Ухтомина, журналистка еженедельника «В зеркале власти», владельцем которого был Владимир Стаховский, оторвалась от экрана компьютера. Вот, кажется, и все. Статья готова. Светлана вздохнула с облегчением и взглянула на часы. Почти половина второго дня. Ей потребовалось около трех часов, чтобы составить окончательную версию. Не так уж и много…

Светлана потянулась и подумала, что скоро, очень скоро, ее ожидает отпуск. Еще неделя напряженной работы – и она сможет уехать из заснеженной столицы куда-нибудь к теплу.

Последние два месяца Ухтомина занималась журналистским расследованием, темой которого были махинации в концерне «Парацельс», принадлежащем Константину Деканозову. Светлана работала в еженедельнике «В зеркале власти» уже пятый год и ничуть не жалела, что в итоге остановила свой выбор именно на этом печатном издании. Когда-то она мечтала о том, чтобы попасть на телевидение и стать ведущей ток-шоу, но потом поняла – ее вполне устраивает работа в газете. Ведь можно добиться признания и славы, не появляясь регулярно в эфире.

Именно этого – признания и славы – она добилась, занимаясь журналистскими расследованиями. Ее имя в последние два года стало синонимом честности и бескомпромиссности в борьбе с коррумпированной милицией, алчными предпринимателями и лживыми политиками.

Светлана хорошо помнила свой первый успех. Выезжая в провинциальный городок, чтобы написать рядовую статью о родителях, истязающих собственного ребенка, она и не предполагала, что наткнется на сенсацию. Когда же выяснилось, что родители мальчика являлись членами тайной организации, в которую входила едва ли не половина взрослого населения небольшого городка, Светлана поняла, что столкнулась с чем-то из ряда вон выходящим. Ей потребовалось применить всю свою изобретательность и отвагу, чтобы проникнуть на собрание организации, которая представляла собой смесь тоталитарной секты и фашиствующей коммуны.

Статья, в которой Светлана Ухтомина рассказывала о нравах в провинции и увлечениях жителей небольшого городка, произвела фурор. Ее немедленно заметили, ей стали приходить письма с угрозами.

Это было первой ступенькой к славе. Потом Светлана, обладавшая поразительным чутьем на сенсации, много раз занималась расследованиями, результаты которых публиковались на страницах еженедельника. «В зеркале власти», и так достаточно популярное издание, пользовался еще большим спросом, если читатели знали, что в новом номере ожидается статья, написанная Светланой.

В свои тридцать лет Светлана занималась тем, о чем мечтала с детства, неплохо зарабатывала и была вполне довольна жизнью. Она частенько попадала в серьезные переделки, которые, к счастью, заканчивались для нее благополучно. Она постепенно привыкла к анонимным посланиям, авторы которых грозились убить или покалечить ее. Ухтоминой приходилось примерно раз в полгода менять номер телефона, чтобы поклонники и противники не досаждали ей звонками. Что же, такова плата за успех, и Светлана была готова к этому.

И вот теперь статья о махинациях в концерне Константина Деканозова. Личность этого, пожалуй, самого эксцентричного миллиардера в России интересовала ее давно. Деканозов обладал невероятной способностью завоевывать симпатии публики, выдавая себя за клоуна. Те, кто слушал Деканозова или читал о его очередной выходке, не могли предположить, что этот человек на самом деле отличается полным отсутствием моральных принципов и готов на любое преступление, если это принесет ему прибыль.

Светлана знала, что Владимир Стаховский, глава медийной империи, частью которой был еженедельник «В зеркале власти», также имеет зуб на Деканозова. Поэтому, когда в ее распоряжение попали документы, подтверждающие причастность Константина Константиновича к ряду неблаговидных сделок по сокрытию истинных размеров его доходов, она, не колеблясь, принялась за расследование.

Ухтомина была очень довольна. Еще бы, статья о том, как новый заместитель магната подкупает одного из высших чиновников в Министерстве юстиции, чтобы тот закрыл глаза на ряд вопиющих нарушений, произведет должное впечатление. Светлана никогда не публиковала информацию, которую не могла подтвердить документально. Первый раз на нее подала в суд директриса детского дома, обвиненная Светланой в продаже детей за границу. Возмущенная особа потребовала публичных извинений и денежной компенсации за моральный ущерб, это была сумма с шестью нулями. Ухтомина, предоставив судье неопровержимые доказательства нелегального бизнеса, который процветал в подведомственном директрисе учреждении, сумела опровергнуть обвинения в клевете и выиграть процесс.

Так будет и в этот раз, подумала она, принимаясь за концерн «Парацельс». Деканозов отличается вздорным характером и злопамятностью. Он способен помнить обиды, даже самые мелкие, в течение десятилетий, выбирать время и возможность, чтобы нанести тщательно планируемый и законспирированный удар, смертельный для его обидчика. Так произошло с его бывшим заместителем Анатолием Барабашем. Тот впал в немилость из-за того, что когда-то на вечеринке заявил, что именно он, Барабаш, а вовсе не Деканозов является подлинным финансовым мозгом концерна. С момента глупого и бахвального высказывания, сделанного под влиянием алкоголя, прошло пять или шесть лет. Деканозов, которому холуи доложили о словах заместителя, запомнил обидное заявление, но ничем не выказал своей злости. Таким он был всегда – под маской веселья, искрометного юмора и показного добродушия скрывался эгоцентрик, страдающий болезненным самолюбием и манией величия. Поэтому, когда с подачи Стаховского начал набирать обороты так называемый инсулиновый скандал, олигарх и свалил все грехи на Барабаша, который в одночасье потерял высокое место, репутацию и перспективы.

Светлана знала: связываться с Деканозовым смертельно опасно. Химический король не терпел неповиновения и любил деньги, а ее статьи наверняка уменьшат поступления на его тайные счета. Но она не собиралась отказываться от задуманного.

Итак, статья, первая в цикле, была готова, Светлана сегодня же покажет ее главному редактору. Два года подряд ей присваивали почетную премию «Перо года». Светлана благодаря этому вошла в когорту самых популярных и влиятельных журналистов-газетчиков. Владимир Стаховский встречался с ней несколько раз и выражал ей свое восхищение.

Светлана откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Что ж, теперь небольшой отдых, затем легкий обед – и в редакцию. Работа не ждет. Эта статья – только вершина айсберга, ей потребуется как минимум еще три публикации, чтобы полностью раскрыть глаза общественности, и в том числе, как она надеялась, правоохранительных органов, на махинации, которые были затеяны по указке Константина Деканозова.

В дверь ее кабинета тихонько постучали. Светлана, несмотря на то, что обладала достаточными средствами, по-прежнему жила с отцом. Он овдовел, когда ей было шесть лет. Ее мама стала жертвой уличного ограбления. Впрочем, Светлана не любила об этом вспоминать. Бандит, напав на беззащитную женщину, попытался вырвать у нее сумочку, а когда жертва попыталась сопротивляться, ударил ее ножом. Мать Светланы скончалась в больнице на операционном столе – врачи не смогли ничего сделать, была задета печень, кроме того, пациентка потеряла слишком много крови, пролежав на улице около получаса, прежде чем на нее наткнулись прохожие. Преступление так и осталось нераскрытым. Прошло почти двадцать четыре года, и Светлана до сих пор не знала, кто же является виновником смерти ее матери – алкоголик, малолетний преступник или рецидивист-гастролер.

Сколько раз Светлана мечтала, чтобы мама, которая в тот день получила зарплату, возвращалась домой не темным переулком, а вышла бы на освещенную фонарями улицу… Тогда бы все было иначе.

Светлана знала, что милицию нельзя упрекнуть в бездействии. Ее отец работал в уголовном розыске. Когда ему сообщили о том, что его жена в тяжелом состоянии, без сознания, доставлена в Институт Склифосовского, он, мобилизовав все силы, бросился на поимку бандита. Он не успокоился даже тогда, когда дело сдали в архив. Нападение произошло в темном глухом месте, около заброшенного железнодорожного переезда. Мама хотела сократить путь домой, поэтому и выбрала не светлую, полную прохожих улицу, а неосвещенный закоулок. Она была одна. Ее подруга, с которой они обычно возвращались по этому маршруту, в те дни была на больничном. Татьяна Ухтомина ходила этой дорогой уже несколько лет и была уверена, что с ней ничего не может случиться…

Как выяснилось, она жестоко ошибалась. Кто-то, знавший, что на текстильной фабрике выдали зарплату, поджидал ее около насыпи и, как установило следствие, напал сзади, наверняка неожиданно. Отец Светланы, Геннадий Петрович Ухтомин, в то время майор милиции, продолжал заниматься расследованием убийства жены в течение многих лет. Иногда ему казалось, что он вышел на след человека, который той апрельской ночью поджидал в темноте его жену, иногда он впадал в уныние. Он чувствовал себя ответственным за судьбу дочери и двух ее младших братьев.

Однажды Светлана, будучи подростком, во время семейной ссоры, не сдержав эмоций, бросила отцу в лицо жестокое и незаслуженное обвинение, что он не сделал ничего, чтобы убийца его жены понес заслуженное наказание. Потом она долго жалела о сказанном.

Журналистская карьера казалась ей логичным продолжением ее интереса к выяснению истины. В последнее время Светлана часто задумывалась над словами, которые когда-то услышала от одного из преподавателей в университете, пожилого и умудренного опытом профессора. Тот сказал:

– Деточка, а вы уверены, что истина именно то, что приносит успокоение? Насколько я знаю из своего опыта, правда очень опасна, зачастую она разрушает и уничтожает людей. Поэтому не стоит так строго судить тех, кто предпочитает ее не знать…

Светлане тогда это высказывание показалось чересчур софистским. Она почему-то связала его со сплетнями, которые ходили вокруг профессора, – говорили, что в сталинские времена, чтобы самому не стать жертвой постоянных арестов, он несколько раз писал доносы на своих лучших друзей. Тогда она относилась к этому с омерзением, и только последующий жизненный опыт несколько смягчил ее категоричность.

Ухтомина помнила тот день – накануне окончания сессии, когда и студенты, и преподаватели уже предвкушали долгожданную летнюю свободу. Она и пожилой профессор остались одни в большой аудитории. Светлана, чувствуя, что старик явно благоволит к ней, рискнула вступить с ним в спор. Она сдала последний экзамен, как всегда, на «отлично», профессор поставил заслуженную оценку в ее зачетку, теперь можно и пофилософствовать.

Профессору нравились самостоятельные суждения Светланы, ее напор и энергия.

– Значит, вы уверены, что, узнав истину, вы, деточка, должны предать ее огласке? – повторил мысли Светланы, только что ею высказанные, преподаватель. – Максимализм молодости, что поделать… Я сам когда-то был таким же, но моя юность пришлась на совсем другую эпоху. Я расскажу вам небольшую притчу, которую слышал еще студентом от одного поэта, сгинувшего впоследствии в лагерях.

Жил когда-то в небольшой шведской деревушке молодой человек по имени Нильс, жаждавший правды, как и вы. Он считал, что истина есть лучшее средство от всех бед. Поэтому, узнав, что его соседка изменяет мужу с кузнецом, он рассказал об этом ревнивому супругу. Когда Нильс увидел, как дьячок крадет подаяния из церковной кружки, он тотчас оповестил об этом священника. Он сам задержал сорванца, который крал у пирожника в лавке булки и хотел улепетнуть с добычей. Нильс гордился собой, считал, что приносит людям огромную пользу, предавая огласке правду. Так прошла почти вся его жизнь, подступила неотвратимая старость. А Нильс оставался все таким же правдолюбом, беспощадно разоблачая несправедливость и обман.

Как-то раз отправился он в соседнюю деревушку через лес и заблудился. Оказался в чаще, вокруг него вздымались огромные ели, Нильсу стало страшно, лес пользовался нехорошей славой: многие уходили в него и не возвращались обратно. Внезапно деревья расступились, и Нильс оказался на берегу хрустально-прозрачной реки, о существовании которой он и не подозревал. В воде у берега стояло множество людей – мужчин, женщин, детей. Все они смотрели вдаль, словно ожидая чего-то. Нильс, видя, что темнеет, спросил у женщины, находившейся ближе всех к нему, как выбраться на дорогу к деревушке? Та обернулась, и Нильс со страхом узнал в ней свою соседку, которую он разоблачил много лет назад за то, что изменяла мужу. Сосед тогда избил жену, и она умерла. Один за другим оборачивались люди, стоявшие в реке, и Нильс узнавал в них тех, правду о ком он рассказал всему свету. Их объединяло одно – все эти люди были давно мертвы. Дьячок, укравший пожертвования, повесился на колокольне; мальчика, стащившего булки, злая тетка выгнала на улицу в самую пургу, и тот замерз. Нильс, понимая, что попал в потусторонний мир, призвал на помощь небесные силы и стал молить о спасении. Внезапно перед ним появилась женщина небывалой красоты, облаченная в серебряное одеяние. Страх у Нильса пропал, когда она взяла его за руку. «Это река забвения, – сказала незнакомка. – Все эти люди были несчастны при жизни, поэтому после смерти получили прощение – они ничего не помнят». Нильс узнал от нее, что ребенок, укравший булочки, просто был голоден, дьячок крал деньги, чтобы прокормить старую мать и шестерых братьев и сестер… «Они совершили грех, – сказала женщина, – но и ты, Нильс, добиваясь торжества правды, сам того не желая, обрек их на смерть. Бог смилостивился над ними и сделал так, чтобы они забыли о своих грехах. А ты сам, Нильс, не хочешь ли войти в реку забвения? Тогда и ты забудешь о том, что виновен в смерти многих людей, и будешь вечно счастлив, как они!» Женщина указала на людей, стоявших в прозрачно-изумрудных водах реки забвения. Нильс сделал шаг – и его стопа погрузилась в легкую волну. По телу растеклось тепло, исчез страх перед смертью. Он ведь тоже сможет остаться здесь, наслаждаться покоем… Однако Нильс переборол себя и сказал: «Нет, я хочу обратно. Я не готов погрузиться в реку забвения». Женщина покачала головой и печально улыбнулась. «Ты сделал свой выбор, Нильс, – сказала она. – Ты вернешься обратно в свой мир. Но теперь ты знаешь, что правда далеко не всегда является верной дорогой. Но и ложь заводит в тупик. Поэтому все рано или поздно хотят вступить в воды реки забвения». Едва она произнесла это, как и река, и люди исчезли, и Нильс очутился на дороге, ведущей к деревушке. Он со всех ног бросился к дому. С тех пор до самой своей смерти он никогда более намеренно не предавал огласке правду, но и не лгал, помня о реке забвения…

Ухтомина тогда посчитала эту историю выдумкой эксцентричного преподавателя. Однако легенду она запомнила и время от времени вспоминала жутковатую притчу о правдолюбце Нильсе.

Светлана знала, что всем в жизни она обязана своему отцу, который приложил немалые усилия, чтобы вырастить троих детей, оставшихся без матери. Он так больше и не женился, хотя несколько раз в их квартире появлялись кандидатки на роль матери-мачехи. Света отвергала их без обсуждений, впрочем, и отец, как она поняла, хотел жениться только ради нее и двух ее братьев-близнецов. Но это понимание пришло много позднее. В течение нескольких лет Светлана думала, что отец предал память о маме и ищет себе новую супругу. Какое-то время она даже не разговаривала с ним или подвергала его убийственному сарказму. Отец никогда ее не наказывал, всегда стараясь найти общий язык с дочерью.

В университете к ней внезапно пришло прозрение. Ухтомина поняла, как много отец сделал для них. Он фактически пожертвовал своей карьерой, чтобы как можно больше времени проводить с ними. Испытывая запоздалое раскаяние, Светлана стала искать подходы к отцу, и он, уже не чаявший наладить с дочерью отношения, был несказанно рад этому. Период «холодной войны» наконец завершился, они стали лучшими друзьями. Впрочем, тема смерти Татьяны Ухтоминой всегда стояла между ними, и ни Светлана, ни Геннадий Петрович не обращались к ней.

Отец вышел в отставку в звании подполковника, занялся цветоводством и превратился в доброго пасечника. Иногда Светлана ловила себя на мысли, что ему не хватает заботливой женской руки. Она сама несколько раз знакомила его с дамами, ничего не имеющими против замужества с подтянутым и осанистым мужчиной, но отец каждый раз обрывал отношения, едва они переходили границы обычного светского развлечения. Светлана обвиняла себя в том, что когда-то противилась его попыткам найти новую жену. Отец пытался таким образом убежать от самого себя, от довлеющего над ним прошлого, начать новую жизнь, а дочь не могла этого понять.