– Да уж… – Готвальд оперся на стол локтями и сложил ладони лодочкой перед лицом. – Девушку и ее бойфренда – парочка удалилась в заброшенный егерский домик в горах, чтобы, по всей видимости, заняться сексом, – буквально растерзали в клочья. Молодого человека обнаружили неподалеку от избушки, под большой елью, девицу – примерно в полутора километрах к юго-западу, в лесной чащобе. Она вроде пыталась скрыться от своего преследователя, но подвернула ногу и не смогла далеко уйти. Такой вывод, во всяком случае, сделал патологоанатом. Да и ночь уже наступила, а девчонка была только в трусиках и водолазке, босиком. Она дозвонилась по мобильному телефону своего приятеля в службу спасения, ее звонок был зарегистрирован, время в отчете шефа полиции указано…

– Двадцать один час сорок семь минут, – заметила Стелла.

– Вот-вот, – оскалился Готвальд. – Пленка с записью голоса девушки имеется. Но ее словам элементарно не поверили.

– Как не поверили? – изумилась Стелла. – В подобных организациях должны реагировать на все звонки! Зачастую люди оказываются в небывалых ситуациях, и работа сотрудников службы спасения заключается в том, чтобы моментально реагировать на обращения…

– Так-то оно так, но только теоретически, – сказал Готвальд. – Знаете, что сказала девица дежурной? Распечатка разговора к делу приложена.

Стелла зашелестела бумагами и нашла ее. Вчиталась, пытаясь представить себе то, что разыгралось несколько дней назад в небольшом провинциальном городке в совсем другом конце страны.

– Вулкодлак? – потрясенно произнесла наконец доктор Конвей. – Девушка утверждала, что на нее и на ее… гм… Лешека напал вулкодлак?

– Вот именно! – потерев переносицу, ответил Готвальд. – Вы знаете, что это за зверь?

– Мифическое существо, – сказала Стелла. – В Румынии существует культ Дракулы, а у нас, в Герцословакии, имеется вулкодлак. Помесь вампира и оборотня.

– Да, так, – кивнул Готвальд. – Помню, мальчишкой я вместе с друзьями играл в вулкодлака на заброшенном кладбище – страшно было, аж мороз по телу продирал и волосы дыбом становились. Стоило вороне каркнуть или сучку треснуть, сердце от ужаса в пятки падало…

Стелла вспомнила мини-сериал, не так давно с большим успехом прошедший по телевидению. В деревушке после войны происходят жуткие убийства, суеверные жители уверены, что действует оборотень, и из столицы присылают молодого комиссара, который, конечно же, атеист и материалист. Однако чем дольше он ведет расследование, тем больше убеждается в том, что имеет дело не с окопавшимися в лесах фашистами или сумасшедшими людоедами, а с порождением преисподней. Сериал был мистическим, поэтому когда к концу третьей или четвертой серии возник вулкодлак во всей красе – двухметровый монстр, покрытый черной шерстью, с длинным волчьим хвостом и огромной зубастой мордой, усеянной острыми белыми клыками, с которых капали слюна и кровь, то комиссар окончательно уверился в том, что ему надо бороться с пришельцем из ада при помощи святой воды, револьвера, заряженного серебряными пулями, и осинового кола. Фильм побил все рекорды популярности, молодой актер, исполнявший роль комиссара, получил награду на кинофестивале за лучшую мужскую роль, телекомпания принялась за съемку продолжения, а по стране прокатилась волна вулкодлакомании: в магазинах продавались резиновые морды твари, большими тиражами издавались «шедевры» на мистическую тематику, а пара младенцев были названы родителями, фанатами сериала, Вулкодлаками.

– Дама из службы спасения, что говорила с девчонкой, с Вандой Крот, ей, натурально, не поверила, – продолжил Готвальд. – Тем более что дурацкий импортированный праздник Хэллоуин был недавно, а по всем каналам трубят, что накануне Нового года выйдет в эфир вторая часть идиотского сериала о вулкодлаке. Вот сотрудница и решила: подростки балуются. Однако, надо отдать ей должное, все равно пыталась узнать, что же происходит и где девица, которая слезно молила о помощи, находится. Но Ванда ничего толком не могла сказать, а потом связь прекратилась. Мобильный телефон, как следует из отчета, нашли в ста пятидесяти метрах от того места, где обнаружили тело Ванды Крот. Он был раздавлен: кто-то, по всей видимости, наступил на него.

– Кстати, вроде бы в Вильере имеется замок вулкодлака, в котором якобы похоронен тот самый князь, перешедший в стан адских сил? – поинтересовалась Стелла.

– Вы правы, – ответил Готвальд. – Недавно туда приехал наследник, желает реконструировать и перестроить старый замок и превратить его в шикарный отель. Тот человек является каким-то родственником старого князя, отпрыском некогда богатейшего аристократического рода. И жители городка, как значится в отчете, толкуют о том, что убийства возобновились, как только в Вильере объявился один из «них» – из династии вулкодлаков.

– Возобновились? – нахмурилась Стелла. – Разве…

Готвальд нажал кнопку селекторной связи.

– Илона, так и быть, принесите мне кофе. А для доктора Конвей…

– Зеленый чай, – попросила Стелла.

– Зеленого чая нет, – прокаркала секретарша.

– Тогда не зеленый, а любой другой, – приказал Готвальд. Затем ответил Стелле: – Ну да, вы в силу своего молодого возраста не можете знать об этом. К тому же в коммунистические времена о таких вещах запрещали упоминать. Вильер всегда был неспокойным городком, несмотря на то, что природа там идиллическая – горные массивы, девственные леса…

– И тюрьма смертников, шеф, – добавила Стелла.

– И тюрьма смертников, – согласился Теодор Готвальд. – Подальше от столицы, можно сказать, на краю света!

– Ведь именно там казнили раньше, до моратория на смертную казнь, всех самых жутких маньяков?

– Чертов мораторий нам все перечеркнул, – проворчал Готвальд. – Все в Европу стремимся, вот и навязали нам эту… индульгенцию для типов, которых надо в расход отправить. Ведь и Черт, когда его поймают, получит по максимуму всего лишь пожизненное, что означает – он годы, а то и десятилетия будет сидеть на шее у государства, то есть простых граждан, отменно питаться за их счет да мемуары пописывать… Раньше как было хорошо: за убийство – расстрел.

Стелла не стала спорить с шефом, который придерживался архаической точки зрения на наказание, был уверен, что человека перевоспитать нельзя, и почитал формулу «око за око, зуб за зуб» как нельзя актуальной в современном мире.

– Там ведь и Вулк Климович сидел? – спросила она, меняя тему.

– Да, и Климович сидел, самый знаменитый маньяк нашей страны, любивший у женщин вынимать сердца и поедать их для продления своей бренной жизни, – подтвердил Готвальд.

В дверь постучали, появилась Илона с подносом и двумя чашками. Одну из них секретарша аккуратно поставила перед Готвальдом и проворковала: «Шеф, с учетом ваших пристрастий я положила четыре ложечки сахара с горкой». Другую чашку, надтреснутую и покрытую изнутри желтоватым налетом, Илона сунула под нос Стелле, надменно произнеся: «Вам сахару не положила, сами небось в состоянии!» Буквально швырнув на стол сахарницу, она сладким голосом осведомилась у Готвальда, не желает ли тот перекусить, и, получив отрицательный ответ, удалилась.

– Илона готовит замечательный кофе, – прихлебывая из чашки, заметил Готвальд.

Стелла, выудив из своей сморщенный пакетик с чайной заваркой, подумала, что Илона подсунула ей использованный – уж слишком светлой была жидкость. Стелла добавила ложку сахара, тщательно размешала и отхлебнула. В горле немедленно запершило, из глаз брызнули слезы.

– Господи, да это же не сахар, а соль! – произнесла Стелла.

Появившаяся на зов Готвальда Илона фальшиво выразила сочувствие Стелле:

– И как могло получиться, что в сахарнице оказалась соль? Чего только не бывает! Хотите еще?

– Нет, благодарю, – вежливо отказалась доктор Конвей и налила из графина, стоявшего на столе у шефа, в бокал воды.

Наконец секретарша скрылась, и Теодор Готвальд, попивая кофе, продолжил:

– Так вот, к вопросу о возобновившихся убийствах. Вы правы – если говорят «смерти возобновились», значит, они уже когда-то имели место. Вообще-то время от времени в лесах около Вильера находят мертвецов – то с вывороченным животом, то с оторванной головой, то разодранного на мелкие части. Что поделать – в лесах водятся и волки, и медведи, и кабаны, и лоси. А лоси, да будет вам известно, опаснее всех других хищников вместе взятых, в особенности в брачный период. Так как тела почти всегда основательно обглоданы зверьем, то сложно сказать, что именно послужило истинной причиной смерти – то ли несчастный случай на охоте или во время сбора грибов и ягод, то ли, скажем, сердечная недостаточность или что-то иное. Пара-тройка мертвецов в год статистики не портят, все списывают на несчастные случаи: пошли люди на свой страх и риск в чащу, заблудились, стали жертвой волков или замерзли. Но вот в девятнадцатом веке имела место странная цепь убийств. Людей находили на полях, в горах, лесных дорогах и даже в собственных домах в… м-м… распотрошенном виде. Тогда решили, что действовал волк-людоед или даже стая волков. Но местные жители были уверены, что это деяния вулкодлака. Тогда даже из столицы специальную команду посылали, чтобы волков изничтожить, а слухам, вызвавшим панику, положить конец. И расследование, кажется, велось, но так все и заглохло. Массовые убийства вроде прекратились, но вплоть до сегодняшнего дня среди жителей края бытует мнение, что просто вулкодлак стал более осторожным и перестал убивать в больших количествах, ограничиваясь несколькими жертвами в год, а в остальное время впадая в спячку.

– И вы в это верите, шеф? – спросила Стелла Конвей насмешливым тоном агностика. Однако доктор пыталась скрыть подспудный страх, вызванный повествованием начальника.

– Неважно, кто во что верит, мы должны руководствоваться фактами, – уклонился от прямого ответа Готвальд. – В крови девчонки и особенно парня была обнаружена солидная порция молодежного наркотика: не исключено, что вулкодлак Ванде почудился. Но то, что она и ее ухажер были зверски убиты, факт непреложный. В деле имеется вырезка из местной газетенки…

Стелла отыскала первую страницу «Вильерских вестей». Большие черные буквы на первой странице грозно заявляли: «Ужасная смерть двух подростков: полиция отказывается от комментариев. Вулкодлак снова вышел на охоту?»

– То, что многие из жителей думали, но не рискнули произносить вслух, какой-то идиот, желающий увеличить тиражи провинциального листка, напечатал в передовице! – рявкнул Готвальд. – И пошло-поехало: в Вильере царит паника, люди уверены, что вулкодлак вновь принялся за страшные убийства, как сто пятьдесят лет назад.

– А как насчет местной полиции? – спросила Стелла. – Она в самом деле бездействует?

– Не совсем, – заметил Готвальд. – Я говорил по телефону с тамошним, так сказать, шерифом, он толковый, здравомыслящий, ответственный парень. Но что он может поделать, если на него все насели – мэр требует скорейшей поимки убийцы, княжеский отпрыск, надумавший строить отель, грозит мэру, мол, инвесторы могут передумать, если убийца не будет пойман в ближайшее время, и тогда Вильеру не грозит стать туристическим раем, и не видать новых рабочих мест и крупных отчислений в городской бюджет. А журналюги, упирая на свободу слова, накаляют страсти, играя на суевериях и страхах, постоянно печатают статьи с намеками на то, что полиция ничего не может поделать, так как убийца – не обыкновенный человек, пускай и необычайно жестокий и лишенный совести, а исчадие ада – вулкодлак!

Готвальд смолк и уставился на Стеллу. Ей сделалось неуютно под его пристальным взглядом.

– Все зависит от вас, доктор, – произнес он. – Предлагаю вам поехать в Вильер. Вацлав Черт вас там ни за что не отыщет! Мы будем поддерживать версию о том, что вы отбыли за границу, и намекать на то, что вы находитесь, скажем, в Новой Зеландии. Полиции в Вильере требуется помощь, у них ведь нет толковых специалистов. Вернее, у них вообще никаких специалистов нет! Не сомневаюсь, там появился какой-то сумасшедший, а вы специализируетесь на поимке подобных им. Шеф полиции Вильера просит подмогу, но я не могу командировать к нему столичных ребят, у нас и так дел невпроворот, тем более сейчас, после того, как Черт вышел на свободу. Вы, пока Черт не пойман и не осужден, не можете работать в столице, но в Вильере это знать необязательно. Поедете туда, и если поможете поймать убийцу – хорошо, нам только на руку. Если нет, тоже небольшая беда. Для Вильера я подготовлю все необходимые бумаги, отправитесь туда под мою ответственность. Черт с ног собьется, но вас так и не отыщет, я уж позабочусь. А вам там скучать, сидеть сложа руки не придется: ищите себе пресловутого вулкодлака!

– Предложение мне нравится, шеф, – не раздумывая, откликнулась Стелла Конвей. – Когда мне отправляться в Вильер?

– Не спешите, еще день-два они без вас обойдутся, – заявил Готвальд. – Для всех, в первую очередь для Черта, организуем ваш отъезд за границу: на машинах с мигалками, в международный аэропорт столицы. Я лично поеду вас провожать! Комар носу не подточит! Для всех вы отбываете в долгий заграничный вояж, дабы поправить пошатнувшиеся нервы. А в самом деле отбудете в противоположном направлении в небольшой провинциальный городок – в гости к вулкодлаку.

Спустя двадцать минут они завершили обсуждение всех деталей. Оказавшись в приемной, Стелла заметила Илону, щебетавшую с кем-то по телефону. Секретарша при виде ее поджала губы и произнесла в трубку:

– Милочка, мне пора закругляться, работа зовет! Я перезвоню тебе сегодня вечером!

Провожая доктора Конвей взглядом, подумала: чуть было не попалась. Ей было чрезвычайно интересно, о чем говорят шеф и его противная сотрудница. Не дай бог лопочут романтические глупости! Секретарша, как обычно, попросту подслушала разговор в кабинете. Ничего занимательного она не узнала, но от сердца отлегло: мымра и шеф не состоят в любовной связи. А то от ушлой Стеллы, которая спала и с прокурором, и с маньяком, всего можно ожидать!

Илона была не против заполучить шефа в мужья, но он пока не поддавался ее чарам. Ничего, еще немного усилий, и Теодор Готвальд капитулирует. Вот и хорошо, что Стелла укатит в какой-то провинциальный городок помогать в расследовании тамошних убийств. Может, вулкодлак ее сцапает и оторвет ей башку? Тогда Илона станет жить спокойнее…