Доктор, невысокий, лысоватый, плюгавый человечек в клетчатом твидовом пиджачке и круглых очечках, поставил на стол кожаный саквояж, открыл его и достал металлический бикс. В биксе, в специальных углублениях, лежали шприц и флакон с каким-то желтоватым раствором.

– Сэр, я называю этот препарат «микстурой правды», – доложил доктор Оллдфорд, достав шприц и флакон.

– Из чего он состоит? – поинтересовался майор.

– Из многих компонентов. В основе – скополамин, амитал и морфин.

– Отличный коктейль, – невесело усмехнулся Фрейзер. – Особенно морфин. Может, и мне вколете пару кубиков, доктор?

Оллдфорд улыбнулся и вежливо проговорил:

– Не советую, сэр. Препарат заставит вас выболтать все личные секреты. Не говоря уже про побочные эффекты, от которых, по правде говоря, меня бросает в дрожь. Можно начинать?

Доктор кивнул и повернулся к пленнику.

– Подержите его за плечи, – попросил он лейтенанта Смита.

Рыжий верзила кивнул, обошел стул и стиснул голые плечи Грофта своими огромными красными ручищами.

Доктор склонился над левой рукой пленника и вонзил иглу ему в вену.

Майор Фрезер закурил сигарету, нервно и хмуро поглядывая на доктора. Майору не терпелось поскорее закончить дело и отправиться в свою квартиру. Там он мог растопить камин, налить себе бокал коньяка, усесться с ним в мягкое кресло и с наслаждением вытянуть ноги к камину.

Наконец, Оллдфорд выпрямился и положил шприц в свой докторский чемоданчик. Майор оживился.

– Когда начнется действие препарата? – уточнил он.

– Минут через пять, – ответил доктор, поблескивая стеклами очков.

– И сколько оно продлится?

– Думаю, минут сорок или около того.

Майор прищурился:

– А потом?

– Потом… Потом, вероятней всего, мы его потеряем. Я уже описывал вам…

– Да-да, помню, – отмахнулся Фрейзер. – Судороги, пережатие сосудов, остановка сердца… Все это не будет иметь никакого значения, если он скажет нам то, чего мы от него ожидаем.

– А если нет?

– Плохо, но мы это переживем.

– Рискну предположить, что ваш пленник в любом случае не доживет до утра. – Доктор покосился на рыжего лейтенанта и тихо добавил: – Смит здорово над ним потрудился.

– Лейтенант делал только то, что я ему приказывал, – холодно отчеканил Фрейзер. Он затянулся сигаретой, потом махнул рукой, отгоняя дым от лица, и вытер пальцем слезящийся глаз. – Когда мы можем приступать к допросу?

Оллдфорд глянул на часы и ответил:

– Прямо сейчас.

Доктор достал из саквояжа флакончик с нашатырным спиртом и привел заключенного в чувство. Тот вскинул голову и посмотрел на Оллдфорда мутным взглядом. А потом вдруг напрягся, лицо его побагровело, на лбу и шее вздулись канатики жил. Несколько секунд он сидел неподвижно, а потом голова его снова упала на грудь.

– Ну? Что? – нетерпеливо спросил Фрейзер.

Доктор Оллдфорд пощупал запястье заключенного, затем поправил пальцем золотые очки и, наморщив лоб, ответил:

– Думаю, доза оказалась слишком большой.

– Дьявол! – выругался майор.

Но в этот момент заключенный медленно поднял голову и устремил на майора мутный взгляд.

– Что… – хрипло проговорил он. – Что происходит?

– Кто вы? – резко спросил майор Фрейзер. – Назовите себя?

– Я… – Заключенный сглотнул слюну, а потом вдруг усмехнулся и выдохнул: – Я вервольф.

– Вервольф?

Майор покосился на доктора. Тот растерянно пожал плечами и тихо проговорил:

– Сэр, я предупреждал, у препарата есть побочные действия.

– Ваша «микстура правды» помутила ему разум?

Оллдфорд качнул головой:

– Не уверен. Спросите его еще о чем-нибудь.

Майор снова устремил взгляд на избитого пленника и спросил, повысив голос:

– Почему вы называете себя вервольфом, Грофт?

– В Элькарском лесу на меня напал волк-оборотень, – последовал ответ. – Он укусил меня. С тех пор я тот, кто я есть.

– Гм… – Фрейзер пристально посмотрел на доктора (тот сжался под его взглядом), затем стряхнул с сигареты пепел, перевел взгляд на лейтенанта Смита и подмигнул ему, как бы приглашая вместе посмеяться над розыгрышем. Смит вяло улыбнулся в ответ.

– Значит, дело было в лесу, – с сухой улыбкой произнес майор. – Что это за лес, и как вас туда занесло, Грофт?

– Машина времени, созданная профессором Тереховым, перенесла меня в шестнадцатый век, – ответил, слегка пришептывая распухшими от побоев губами, пленник. – Примерно неделю я прожил в общине пастора Нейреттера, расположенной близ Элькарского леса.

Фрейзер снова насмешливо покосился на доктора. Тот стоял с растерянным лицом.

– Это становится интересным, – проговорил майор. – И какова цель ваших путешествий во времени, обер-лейтенант?

– Я должен собрать предметы, разбросанные по разным эпохам, – спокойно, без тени издевательства или усмешки, ответил Грофт.

– Для чего? – поинтересовался майор.

– В тысяча девятьсот восемьдесят пятом году физик Александр Терехов проводил важный эксперимент, в результате которого исчез вместе с передвижной лабораторией. Лаборатория через две минуты вернулась в нашу реальность, но Александра Терехова там не было. Вместе с ним исчезло несколько предметов. Гравитационная буря разбросала их по разным временам и эпохам. Брат пропавшего физика, профессор Борис Терехов, долгие годы пытался найти способ вернуть Александра. И в конце концов он нашел этот способ.

– С помощью пропавших предметов? – догадался майор.

Заключенный кивнул:

– Да. Прохождение сквозь время наделило эти предметы необычными свойствами. Чтобы вернуть их, профессор Терехов построил Машину времени.

Майор Фрейзер затянулся сигаретой и с силой ввинтил окурок в пепельницу. Затем повернулся к Оллдфорду и сказал:

– Доктор, а ваша «микстура правды» и впрямь работает.

Оллдфорд поправил пальцем очки и рассеянно пробормотал:

– Сэр, я в замешательстве. Судя по тембру голоса, пульсу, потоотделению и мимическим признакам, пациент верит в то, что говорит. Однако я вынужден констатировать, что мой препарат повлиял совсем не на те мозговые центры, на какие я рассчитывал.

– В том смысле, что вместо правды он сыплет отборной, я бы даже сказал – изысканной ложью?

– Сэр, я не…

Майор остановил доктора жестом и повернулся к рыжему «особисту»:

– Смит, у вас есть виски? Только не юлите.

Лейтенант, слегка покраснев, вынул из кармана брюк плоскую алюминиевую фляжку и протянул ее майору Фрейзеру. Тот взял фляжку, свинтил крышку и, запрокинув голову, отхлебнул. Поморщился, закрыл фляжку, после чего вернул ее рыжему «особисту»-палачу.

– Благодарю вас, Смит. – Майор промокнул губы шелковым платком. – Раз уж мы устроили из допроса балаган, то давайте и сами будем вести себя соответственно.

– Сэр, – снова пролепетал доктор, – я не…

Майор холодно посмотрел ему в глаза, и доктор замолчал.

– Грофт… или как вас там… На каком принципе основана работа Машины времени?

– Принцип прост, – ответил пленник. – Тело человека помещают в ванну, наполненную маслянистой жидкостью, а к голове крепят датчики. Как только Машина начинает работать, сознание человека, лежащего в ванне, перемещается в прошлое.

– Значит, по времени путешествует не сам человек, а его сознание?

– Да.

– Хороший способ, – иронично одобрил майор. – Но в чьем теле закрепляется это сознание?

– В теле «носителя».

– «Носителем» может быть любой человек?

Грофт покачал головой:

– Нет. Только предок или потомок путешественника. Сознание путешественника скользит по «шкале генетической памяти».

– Генетическая память… Так-так… – Фрейзер побарабанил пальцами по столу. – Что ж, в вашем рассказе есть определенная логика. А теперь расскажите нам, за какими предметами вы охотитесь, путешествуя по эпохам, и какими необыкновенными свойствами они обладают?

Заключенный сплюнул на пол сгусток крови, поднял на майора затуманенный взгляд и сказал:

– Я могу рассказать лишь о тех предметах, которые удалось найти и вернуть.

– Пожалуйста, я слушаю вас.

– Первый предмет – очки. После того как профессор Терехов вернул их, они стали «мета-окулярами». Сквозь них виден истинный облик людей.

– И каков этот облик?

– Разный. Мы все принадлежим к разным биологическим видам. У всех нас разные предки, но в ходе эволюции мы научились мимикрировать – изображать своей внешностью некий «общечеловеческий облик». Но наша человеческая внешность – не более чем рисунок на крыльях бабочки.

Майор прищурил холодные глаза и проговорил:

– Вот оно как. Что ж, я давно это подозревал. Стало быть, сквозь стекла «метаокуляров» можно увидеть, как на самом деле выглядит тот или иной человек?

Заключенный кивнул:

– Да.

– Жуткая штука, – резюмировал Фрейзер. – Продолжайте, обер-лейтенант.

– Второй предмет – курительная трубка, – зашепелявил пленник. – Обычная трубка с костяной чашей в виде головы дьявола. За ней мне и пришлось отправиться в Средневековье. С помощью этой трубки профессор научился переправлять в прошлое и будущее материальные вещи.

– Отличное свойство, – снова одобрил майор. – Какие еще предметы вы вернули?

– Часы «Командирские», изготовленные на Чистопольском заводе. Я доставил их из две тысячи семьдесят второго года.

– И на что способны эти часы?

– Они… стирают фрагменты реальности. С их помощью можно корректировать историю.

– Умопомрачительно, – констатировал майор. – Это уже три предмета. Есть и еще?

– Вероятно, да. Но мне о них ничего не известно.

– Гм… Давайте-ка подытожим. Значит, вы – путешественник во времени. К нам вы прибыли из… Простите, из какого года вы к нам прибыли?

– Из две тысячи одиннадцатого, – тихо ответил заключенный Грофт.

– Отлично, – кивнул Фрейзер. – Ваш наставник, некий русский физик Борис Терехов, потерял брата при весьма странных обстоятельствах. Брат этот просто исчез, так?

– Так.

– А вместе с ним исчезли и его вещи. В результате неудачного эксперимента «вихрь времени» разбросал эти предметы по разным эпохам. И теперь Борис Терехов пытается собрать их, чтобы вернуть брата. А вы… вы что-то вроде наемного служащего, так?

– Так, – снова ответил пленник.

– Выходит, сотрудник Абвера Георг Грофт, в теле которого вы сейчас пребываете, – это всего лишь ваша «оболочка»?

– Он – мой носитель, – прошепелявил изувеченными губами заключенный.

– Так-так… Герберту Уэллсу и не снился подобный поворот событий. Итак, вы прибыли к нам за каким-то предметом. Что это за предмет?

Пленник наморщил лоб, несколько секунд молчал, потом ответил:

– Я не помню.

– Очень жаль, – насмешливо проговорил майор Фрейзер. – Я бы с радостью помог вам его отыскать. Впрочем, возможно, память к вам еще вернется, и тогда мы вместе отправимся на поиски таинственного предмета.

Рыжеволосый Смит, стоя в сторонке и слушая диалог майора и пленного шпиона, едва удерживался от смеха. Что касается доктора Оллдфорда, то он стоял ни жив ни мертв от стыда и растерянности. Но майор продолжал шуточный допрос Грофта, решив, по всей вероятности, вволю поиздеваться над доктором.

– В данной ситуации мне не совсем понятна история с оборотнем-вервольфом, – произнес он абсолютно серьезным голосом, глядя на заключенного своими холодными, спокойными глазами. – В чем проявляется эта ваша… особенность?

– Это особая форма болезни… Что-то «ретроградное»… – Заключенный наморщил лоб, пытаясь подыскать подходящие слова для объяснения, но вместо этого лишь пояснил: – Встречается крайне редко.

– Значит, это просто заразная болезнь?

– У большинства людей к ней иммунитет, – ответил заключенный. И добавил с горькой усмешкой: – Мне не повезло.

– Бедняга, – с утрированным участием произнес майор. – Хорошо, что оборотнем оказалась не свинья. Как там поется в песенке?…

Майор напряг память и фальшиво пропел:

Ваш Боссено – свинья большая.
Колбасы выйдут из него.
Да и ветчинка неплохая
Для бедняков на Рождество!

Смит прыснул от смеха, и даже доктор Оллдфорт не удержался от улыбки, но майор сверкнул на них глазами, и они снова придали своим лицам сосредоточенно-суровое выражение.

– Что прикажете делать дальше, сэр? – робко спросил доктор.

Фрейзер вздохнул.

– Кажется, у нашего бедного Грофта мозги съехали набекрень, – сказал он. – Смит, попробуйте поставить их на место.

– Слушаюсь, сэр.

Рыжеволосый «особист» шагнул к заключенному, размахнулся и ударил его кулаком по лицу. А потом еще раз. И еще. Голова пленника моталась из стороны в сторону, брызги крови окатили пол.

– Я приведу тебя в чувство! – рявкнул «особист».

Грофт молчал, угрюмо глядя на своего палача. Тогда майор поднялся со стула, подошел, прихрамывая к пленнику, поднял свою трость и, прищурившись, холодно проговорил:

– Хватит корчить идиота, Грофт. Препарат доктора на вас не подействовал, и нам придется вернуться к старым, проверенным методам. Назовите нам имя своего связного, обер-лейтенант.

Заключенный усмехнулся, нагнул голову и сплюнул кровь Фрейзеру на ботинки. Затем посмотрел майору в глаза и что-то сказал по-русски.

– Кажется, действие препарата закончилось, – неуверенно пробормотал доктор, поблескивая очками.

Майор, не произнося ни слова, размахнулся и ударил Грофта тростью по шее. Потом снова размахнулся и хлестнул пленника тростью по лицу. Грофт застонал, на щеке его появилась новая кровавая борозда.

Фрейзер опустил наконец свою жуткую трость. Перевел дух и устало пробурчал, обращаясь к Оллдфорду:

– Отличную штуку вы изобрели, доктор. Она принесла нам неоценимую пользу.

– Признаться, я не ожидал, что первый опыт будет настолько провальным, – пробормотал Оллдфорд, не глядя майору в глаза. – Впрочем, препарат еще не доработан, и я вам об этом…

– Я постараюсь сделать так, чтобы он никогда не был доработан, – холодно отчеканил Фрейзер. – Что касается прочего, то еще одна подобная оплошность, доктор, и вы отправитесь лечить пациентов в сельскую больницу на севере Ирландии.

Оллдфорд слегка побледнел и тихо пролепетал:

– Виноват, сэр… Больше не повторится.

И тут вдруг с заключенным стали происходить странные вещи. Он задергался на своем стуле, захрипел, пот градом полился по его обнаженному, мускулистому телу, хотя сама кожа покрылась мурашками.

– Что с ним? – быстро спросил Фрейзер.

– Вероятно, побочные эффекты, о которых я вам говорил, – отозвался доктор.

И тут все тело Грофта заходило ходуном, да так сильно, что под ним заскрипел стул. Глаза пленника выкатились из орбит, серые радужки пожелтели, а мускулы вздулись так сильно, что ремни врезались в его руки и ноги.

– Да что же, дьявол подери, с ним происходит?! – рявкнул майор, невольно отступая.

– Судороги, – хрипло пробормотал доктор.

Оллдфорд шагнул было к заключенному, намереваясь пощупать его пульс, но тут кости немецкого агента затрещали, а под кожей волнами заходили мускулы, похожие на канатные узлы.

– Ужасное зрелище, – проговорил Фрейзер, пятясь к столу. – Смит, избавьте его от мучений.

«Особист» повернулся и взял с железного столика шестизарядный «смит-и-вессон». Шагнул к пленнику и приставил дуло револьвера к его голове.

С черепом Грофта произошла странная метаморфоза, он завибрировал, затрещал, а затем лицевая часть его слегка выдвинулась вперед, превратив красивое лицо агента в брутальное подобие звериной морды.

– Сэр! – испуганно проговорил рыжий «особист». – Кажется, он…

Договорить палач не успел. Ремни, стягивавшие руки и ноги пленника, лопнули, в один миг обер-лейтенант Грофт оказался на ногах, выхватил из пальцев Смита револьвер и, размахнувшись, ударил «особиста» рукоятью по лицу. Стокилограммовая туша Смита перелетела через столик и рухнула на пол.

В руке майора появился маленький пистолет «вальтер». Грофт молниеносно подпрыгнул к майору и резко ударил его кулаком в кадык. Фрейзер выронил пистолет. Изо рта у майора хлынула кровь, он захрипел и повалился на пол.

Между тем рыжий громила Смит уже поднялся на ноги и стремительно наступал на агента, расставив руки. Грофт подхватил с пола трость майора, переломил ее пополам, развернулся и с размаху всадил обе острые половины Смиту в грудь.

Смит остановился и взревел, как раненый медведь.

Дверь распахнулась, и в камеру вбежали три охранника с пистолетами в руках. Грофт прыгнул им навстречу. Первого он ударил ребром ладони по шее. Второго пнул ногой в пах и довершил атаку ударом кулака в челюсть.

Внезапно дверь снова распахнулась. Грофт увидел черный зрачок ствола, направленный в его сторону. Он отшатнулся вбок и пнул ногой по стальной двери. Агент услышал резкий удар металла о металл – пистолет, выбитый дверью, выпал из руки четвертого охранника. Грофт выскользнул из-за двери и нанес охраннику сокрушительный удар в переносицу. Затем поймал его на лету, развернул и швырнул в камеру.

Расправившись с охранниками, агент быстро оглядел камеру. Шесть тел лежали на полу в разных позах. Помимо Грофта, на ногах остался лишь доктор Оллдфорд. Он забился в угол, с ужасом глядя на Грофта и выставив перед собой свой кожаный чемоданчик, словно тот и впрямь мог защитить его от пули, ножа или удара кулаком в горло.

– Раздевайтесь, доктор! – грубо приказал ему агент.

– Вы не сможете выбраться из тюрьмы, Грофт, – пробормотал тот дрожащим голосом.

Немецкий агент-убийца поднял с пола пару пистолетов и положил их на стол. Потом посмотрел на Оллдфорда странными желтоватыми глазами, усмехнулся и произнес:

– И все же я попробую.

1 2 3

...

Стандарт

4.4

(15 оценок)