Цитаты из книг автора «АНОНИМУС»

Прочему же мы по сравнению с ними такие… пустые, такие никчемные? – Потому что вы не выросли, – сказал генерал. – Вам по сорок лет, а вы так и остались детьми. Вы поднимаете на свои знамена ничтожных поэтов, музыкантов, художников. Почему? Очень просто – все ваше поколение ничтожно, оно ничего не значит и никому не интересно, даже самому себе… Волин поморщился: ну, это вы уж слишком, насчет целого поколения. Но Воронцов настаивал – именно поколение, все, целиком. Конечно, в семье не без урода, есть и среди молодых приличные люди – умные, честные, чувствительные. Но таких совсем мало, и не они задают тон.

– Больше всего здесь меня поражает сила чувств, – сказал Волин. – Ведь это, в конце концов, просто дневник человека, пусть и выдающегося. Все, кто здесь действует, жили сто лет назад, если у них были внуки, то и внуки уже умерли. Однако жизнь их ярче, сильнее, объемнее, чем у нас. Такое впечатление, что эта жизнь для нас значит больше, чем наше собственное существование. У нас все какое-то крикливое, истерическое и при этом ненастоящее, картонное, дешевое. У нас чувствами торгуют, да и чувств по большей части никаких не осталось, только имитация. А здесь… – он посмотрел на дневник, покачал головой, – здесь я проживаю жизнь вместе с ними. Это удивительно, Сергей Сергеевич, просто удивительно. – Это искусство, – негромко отвечал генерал. – А сила искусства такова, что оно иной раз превосходит саму жизнь.

Она прошла все макáмат-стоянки и все ахвал-состояния на пути суфия

Глава братства Черных дервишей искусно прятал не только святость свою, но и свою индивидуальность. Все в его лице было как-то стерто, размыто, словно стоял перед вами не святой, привычный к духовной работе и изнурительным аскетическим практикам, а обычный дехканин. Близко посаженные, чуть раскосые, почти бесцветные глаза, куцые белесые брови, коротенький носик, в переносице узкий, а к низу обретающий очертания небольшой груши, рот чуть лягушачий, великоват для маленького лица, безвольный подбородок. По внешним признакам никак нельзя было догадаться, что перед вами – великий человек.

Он слишком долго шел путем тьмы, и теперь он безумен.

Для нас крайне важно, что шахиншах считает себя другом России…

Дизраэли сказал: хочешь прочитать хорошую книгу – напиши ее сам.

Саламатсызбы, – поприветствовал Орест киргизов.

Зачем крутится ветр в овраге, Подъемлет лист и пыль несет, Когда корабль в недвижной влаге Его дыханья жадно ждет? Зачем от гор и мимо башен Летит орел, тяжел и страшен, На черный пень? Спроси его. Зачем Арапа своего Младая любит Дездемона, Как месяц любит ночи мглу? Затем, что ветру, и орлу, И сердцу девы нет закона. Он молчал несколько секунд, потом повторил: — Затем, что ветру, и орлу, и сердцу девы нет закона… Какие слова, Ганцзалин! Как высоко воспарил духом наш национальный гений! Да за одну эту строчку все женщины мира должны на Пушкина молиться — кто еще так ясно понял и так превознес их природу? Сердцу девы нет закона… А знаешь, почему? Потому что главный закон для сердца — это закон любви. И первыми блюстительницами этого закона являются именно женщины. Любовь к мужчине — только частный случай этого всеобщего правила. И если тебя по-настоящему любила хотя бы одна женщина, можешь считать, что ты не зря явился на свет.

О, сколько нам открытий чудных готовят разные иуды…