История Иры

Привет, девочки!

Мне предстоит нелегкая задача – вспомнить много неприятного из своего прошлого, придется вспомнить то прошлое, которое было связано у меня с местами лишения свободы. В детстве я была не очень хорошим, не очень послушным ребенком. В одиннадцать-двенадцать лет я уже попробовала алкоголь, мне не понравилось, затем в пятнадцать лет я попробовала наркотики – и мне сразу понравилось. Употребление наркотиков и алкоголя было связано с преступным миром. В двенадцать лет я воровала в школе из карманов в раздевалке. Это уже была тяга к преступлениям, но я не очень хорошо это понимала, мне казалось это забавным и прикольным. Потом я стала воровать больше, занималась мошенничеством и спекуляцией. К девятнадцати годам я была уже сформировавшимся преступником, и наркотики полностью вошли в мою жизнь. Я долго катилась по наклонной, но не понимала этого, мне все казалось забавным. Мне нравилась эта жизнь, мое окружение, и то, как беззаботно мы проводили время. В двадцать один год меня посадили, и я поняла, что такое «ломка». Это случилось в 1989 году, когда меня привезли в Бутырскую тюрьму. Все время до этого я употребляла наркотики и даже не предполагала, что могу болеть от этого. Я употребляла всегда и без перерыва, и я даже не думала о том, что наркотики когда-то могут закончиться. Мне всегда нравилось состояние наркотического опьянения, оно мне и сейчас нравится, только употреблять сейчас я уже не хочу. Я хожу на собрания Анонимных Наркоманов, это спасло меня от употребления. Мне нравилось состояние, когда я пребывала в наркотических грезах, но вся беда в том, что это всегда дает последствия. Я употребляла двадцать пять лет, и убедилась, что последствия неизбежны. Когда меня в первый раз посадили на три года, я уже начала ощущать последствия. Мне был двадцать один год, моя дочь пошла в школу, когда я сидела в зоне – и я не проводила ее в первый класс. Ее провожала мама, потому что мой муж тоже сидел. Мне казалось, что люди не понимают меня, мой образ жизни, что я люблю жить красиво, я не понимала, за что меня трогают. Когда я освободилась, дочь была уже во втором классе. Это были 90-е годы, в Москве начались перебои с наркотиками, наркоманов стало значительно больше, наркотики выросли в цене, употреблять стало сложнее, но хотелось все так же. Уже тогда я начала обращаться за помощью, много раз лежала в разных клиниках. Я ложилась туда с абсолютной надеждой на то, что я сейчас тут полежу, выйду и не буду употреблять. Так было раз тридцать. Я всегда начинала употреблять снова. Потом ложилась в больницу, просто чтобы снизить дозу. Я уже понимала, что не смогу не употреблять, да я и не видела таких людей. С каждым годом становилось все тяжелее и тяжелее. У меня был уже третий муж, но я спала с барыгой. В моей жизни появлялось всё больше фактов, которые были постыдными и казались раньше недопустимыми. Когда меня посадили второй раз, моей дочери было шестнадцать лет. Я понимала, что моя жизнь не удалась, что моей дочери неприятно осознавать, что ее папа и мама наркоманы, и оба вновь сидят в тюрьме. Я не понимала, как я могу изменить это. Иногда ко мне приходила мысль о том, что нужно покончить жизнь самоубийством. Другого выхода я не видела. Мне не нравились разные виды самоубийств, я хотела умереть от передозировки наркотиками. Когда я брала много наркотиков для передозировки, умереть я не решалась и откладывала. Я уже точно понимала, что бросить наркотики самостоятельно я не смогу, единственное, что меня ждет – тюрьма, больница или смерть. Точнее, я сама их ждала, так как передознуться сама не могла. Надеялась, что придет этот момент. После освобождения я употребляла наркотики еще десять лет. Еще раз вышла замуж, третий мой муж, так же как предыдущие, умер от передозировки. Меня мучали угрызения совести, они сжирали меня изнутри, я понимала, что не остановлюсь ни перед чем ради употребления наркотиков. Приходилось употреблять все больше и больше и уже все вещества подряд. Так я протянула до 2010 года, а потом попала в сообщество «Анонимные Наркоманы». И на сегодняшний день я 6 лет не употребляю наркотики и алкоголь.

Моя жизнь в корне изменилась, на сегодня я счастлива. Моя дочь беременна, я скоро стану бабушкой, это большое счастье для меня. Я поступила в университет и закончила его. Моя дочь гордится мной. Все это время я ходила на собрания Анонимных Наркоманов. Сегодня я убеждена, что никогда не брошу ходить в сообщество «Анонимные Наркоманы», потому что знаю, что без этого потеряю все. Мне есть, что терять на сегодняшний день: я закончила университет, у меня есть работа, которая меня полностью устраивает. Я рада, что родится моя внучка, и что она ничего не будет знать о моем прошлом, что будет видеть меня сегодня такой, какая я есть. Сейчас я учусь еще в одном институте, развиваюсь, у меня есть мечты. Общаюсь в институте, и мне это очень полезно, так как раньше я общалась только на жаргоне. Сейчас я общаюсь открыто, и люди меня принимают, они от меня не отворачиваются. Самое главное – раньше жизнь для меня была тяжким трудом, нужно было утром встать, найти наркотики, употребить и так много-много лет. Этот «труд» всегда был бесполезен, потому что все деньги уходили на употребление, я всегда была в долгах. Сегодня у меня отпала необходимость всё это делать. Я хожу на работу, я восстановила здоровье.

В АН я пришла случайно. Я лежала в больницах, куда приходили люди из сообщества АН, но я не слышала их, считала все это пропагандой и думала, что мне ничего не поможет. После смерти мужа дочь сказала, что нужно попробовать что-то еще. Я подумала, что если я не могу умереть и вообще ничего не могу, то поеду и лягу в психиатрическую больницу, там я еще не лежала. Приехала к наркологу, чтобы попросить направление в больницу, а он сообщил мне о том, что есть такие Анонимные Наркоманы и они, возможно, смогут помочь. Мне на тот момент было безразлично, куда идти. Я пошла к Анонимным Наркоманам и осталась там, потому что я поняла, что это действительно наркоманы, и у них получается не употреблять. Мне стало интересно, как у них получается быть такими жизнерадостными и счастливыми. Думаю, пристроюсь возле них, может и мне что-то перепадет. Вот я и осталась.

Сегодня я получаю удовольствие от жизни. Сегодня мне не нужно употреблять наркотики. Я иду на собрание, звоню спонсору, пишу Шаги, общаюсь.

Надеюсь, что моя история кому-то поможет.

История Марины

Всем привет, меня зовут Марина, я наркоманка. Очень волнительно говорить, когда не видишь лица людей, которым я это рассказываю. Попробую сказать себе той, какой я была двадцать лет назад, чем бы я хотела поделиться.

Начну с самого детства. Мои родители приехали из разных далеких городов строить завод. Молодежь, светлое будущее, вперед и только вперед. С самого детства я не ощущала вот эту любовь, тепло, чувство нужности. С детских лет я была как будто ничейная. Хотя мама с папой хорошо зарабатывали, и у меня была куртка как у всех, шапка не хуже чем у всех – родители больше смотрели за этим. Особо со мной не разговаривали, не спрашивали, что меня волнует, о чем я мечтаю. Росла я как трын-трава, для них самым главным было, чтобы я была накормлена, чтобы у меня были вещи сухие. Когда родилась младшая сестра, меня отправляли к бабушке, я подолгу лежала в больнице с кожным заболеванием. И вот это мое чувство ненужности оно усилилось, для меня оно было тревожным, и мне нехорошо было в этом жить. Я помню ощущение будто мир такой большой-большой, а ты в нем одна. Спустя годы я нашла, чем я могу удовлетворить это чувство. Нашла я это на улице – там я была нужна, там я была значима, меня там ждали. Я чувствовала себя частью чего-то, какой-то компании. Но в компанию я попала, конечно, не совсем хорошую, потому что, я думаю, все дети с этим чувством ненужности были на улице. Мы начали курить в школе, но меня родители воспитывали очень правильно, они говорили, где добро, где зло, где хорошо, где плохо. Но я всегда была в напряжении, на контроле, был внутренний дисбаланс, из-за того что, дома я хорошая – уроки делаю, а когда выходила на улицу – там было совершенно другое. Там был адреналин, я шла против правил, я нарушала какие-то запреты, может, тем самым пытаясь доказать, что я могу, я значима, я это делаю, но перед родителями, возвращаясь домой, я опять была серой мышкой.

И наступили лихие девяностые годы, когда наркотиков было много, употребляли все, в каждом подъезде был наркоман, это все было очень доступно. Никакой информации о том, что это плохо, и чем это кончится, не было. И я как-то в это сразу ушла с головой… не из- за того, что мне понравился кайф от этих наркотиков, а наверное из-за того, что это было запретно, из-за того что я могла делать то, что хочу, а не то, что мне говорили родители. И начав свое розовое употребление, я все контролировала, у меня было тут отложено, там отложено – все шло по плану. Мне родители давали деньги на карманные расходы, и мне тогда еще не приходилось врать. Но пришел момент, когда дома, что-то нашли и выкинули, и я поняла, что весь мой план рухнул, и мне что-то нужно на вечер, потому что это был уже мой уклад, мой образ жизни, и надо было где-то что-то брать. А чтобы что-то взять, нужно либо воровать, либо врать. И в какой-то момент я переступила эту черту, потому что я уже привыкла так жить, я не хотела возвращаться в тот мир, где я бы опять себя чувствовала ненужной и незначимой.