В последние дни осени слушал книги Анни Эрно. Они мне помогли чуть справиться с ощущением потери и той пустоты, которая возникает после ухода самого близкого человека. Это два произведения, написанные с разницей в шесть лет. Первое — после смерти отца, второе — после смерти матери. После них литераторы заметили эту скромную преподавательницу литературы, в будущем — нобелевскую лауреатку, которая сумела свои ощущения и мысли облечь в такой глубоко интимный нарратив... Слушал в прекрасном исполнении Оксаны Васякиной.
«Своё место» (La place, 1983)
Дождливая весна сменилась первыми жаркими днями. А лавочник почему-то перестал выходить к посетителям. У него в это время как раз гостили дочь с маленьким внуком. Жена заменила мужа у прилавка и продавала то, что обычно в мелких лавочках и продают — свежий хлеб, сладости детям, всякие продуктовые мелочи. На вопросы соседей и посетителей она отвечала, что муж что-то не то съел, наверное. Так начинается книга об отце, который перенёс сердечный приступ и лежал четыре дня этажом выше лавки — до дня смерти. Дочь — это сама Эрно. Она вспоминает своё детство и отношения с отцом, она вскрывает ту пропасть, которая с каждым годом росла между ним, простым рабочим с завода, который смог накопить и открыть к старости свою лавочку, и ею — женщиной уже среднего класса, получившей высшее образование и уехавшей строить свою жизнь и карьеру в большой город.
«Я проскользнула в ту половину мира, для которой другая — не больше чем декорация»
Эрно словно очищает большую луковицу, пытаясь добраться до сердцевины — своих отношений с отцом и отношений между матерью и отцом. Её стиль кажется почти документальной хроникой, словно пересказом увиденных образов из разных периодов жизни. Вот детство и отец ведёт её в кино, вот его ворчание, когда дочь учится в колледже исправляет его неправильные простоватые фразы, вот он на её свадьбе в костюме в полоску и рубашке с запонками — первыми в его жизни, он улыбается.
«Ни беспокойства, ни радости — он просто смиренно наблюдал за моей странной, нереальной жизнью»
Эрно сумела развязать этот крепко сжатый узел накопившихся недопониманий и детско-родительских травм, узел умалчиваний и недосказанности, скрытых за привычным поведением, узел из зависти и ревности, спрятанных за обычными разговорами... И удивительным образом этот рассказ из чёрно-белых страниц памяти превращается не столько в эпитафию, сколько в светлый грустный мемуар и признание в любви к отцу. И мы прощаем всё и принимаем всё, что тут написано — так просто и откровенно. Отец воспитал такую дочь, чтобы она была совсем другой и оказалась в том мире и месте, где никогда не будет он сам.
Можно сказать, что с этого текста и началась та Эрно, которую мы знаем, — пишущую в своеобразном автосоциобиографическом стиле.
(про мать и книгу «Женщина» читайте другой пост тут)