Хотя мать на самом деле умная и вообще в некотором роде гений. Ей в прошлом году даже какую-то премию от больницы дали, ну, вроде как лучшему нейрохирургу. А бабуля этот факт раздула чуть ли не до Нобелевки – так она своей гусыней гордится. Но это касаемо медицины. А в жизни мать, согласен, тот ещё мозг. Призрачный! Одного мужа и того не смогла удержать. Хоть бы обо мне подумала!

Я как-то словил момент и всё ей высказал. А она мне:

– Ну что ты так расстраиваешься?

Я? Расстраиваюсь? А себя она, интересно, давно в зеркало видела? Худющая, под глазами синяки, не спит вообще – всё фотографии да видео пересматривает, как мы в позапрошлом году на Кавказ с палатками ездили. И ещё с Нового года. Он же, получается, как раз после него и ушёл. Тоже человек. Не мог уже подождать, пока у меня каникулы закончатся.

Потом был период, мы о нём вообще не говорили. Мать с головой в работу ушла, я весь в хоккее, и экзамены эти в конце года, в общем, закрутило. А потом я его случайно на улице встретил. С этой. Оказывается, он не от нас ушёл. Он к ней ушёл!

Я не знаю… Мать, конечно, с этой работой совсем с ума сошла, согласен, но она хотя бы симпатичная. Стройная, ресницы длинные. На неё реально смотреть приятно.

А эта, которая с ним, она кто вообще? Не то чтобы я её там сильно рассматривал, но мне и одного взгляда хватило, чтобы понять: «Мужик, тебя реально заколдовали!» Ни рожи ни кожи, как бабуля говорит. Прыщавая какая-то. Ей что, семнадцать?

А он что – реально не боится? За такое, вообще-то, сажают! ||

▶ В общем, я тогда в жизни окончательно запутался. А потом услышал, как мать бабушке жаловалась, мол, никакая там не девочка, а вполне себе взрослая тётка – библиотекарем работает. В школе!

Да хоть папой римским в Ватикане! Был бы я на месте матери – пошёл бы и намылил этой прыщавой шею… желательно дёгтем, потому что он, говорят, от прыщей хорошо помогает… Но нет! Она вместо этого заявила:

– Если он так решил, пусть живёт счастливо!

Нормально, да? А мы тогда как будем? Я у неё прямо так и спросил. А она мне:

– Гера, мы тоже будем. И очень даже счастливо!

Я прямо взбесился. Начал орать:

– Как? Как будем? Да ещё и счастливо! Без него-то…

А она как страус: сунула голову в песок и стоит – прикидывается, что его с нами никогда не было. Потом вообще заявила:

– Главное, что мы с тобой вместе! И больше нам никто не нужен.

Нормально так – за меня решать? Ей, может, и не нужен, а мне – очень даже. Да если хотите знать, он мне в сто раз больше нужен, чем она. Это же папа. Мой лучший друг. У меня кроме него – вообще никого нет. ||

▶ Не было! Потому что его теперь тоже нет.

Честно, лучше бы он и правда просто умер. ||

▶ Вот до чего я договорился. Надо будет стереть эти записи к чёртовой матери!

Жаль, что их сжечь нельзя! Был бы тогда как Гоголь. ||

▶ Но это так – мечты, конечно! Нам же потом обмениваться.

Честно, я уже жду не дождусь. Там реально – та-а-акой кадр! ||

▶ Кстати! Я же хотел про фотографии рассказать. Вечно всё забываю.

Так вот! После той истории с Асадовым я слился обратно в комнату – подальше от матери и её разговоров по душам. Хотел под кровать залечь, для надёжности, но вспомнил, что там альбомы. Ну и достал их от нечего делать – полистать. На себя мелкого посмотреть.

Ох и потешный я был перец! Особенно там, где в косынке. Видно, у меня уже тогда с волосами вся эта ерунда творилась.

В общем, я листал-листал и вдруг наткнулся на знакомую фотографию. Ещё такой подумал: «Странно, где-то я её уже видел!» А потом весь напрягся и – оп – сразу вспомнил.

Расскажу по порядку. Короче говоря, в прошлую среду мы с пацанами пришли на урок к Исааку. Исаак – это наш трудовик. Исаак Борисович, если быть точнее. Вот где страшный человек. А кабинет у него – ещё хуже, особенно стол с тисками. Типа верстак.

Ну это якобы! А на самом деле – пыточный инструмент. Из сердца Средневековья! А в той подсобке, куда Исаак во время уроков наведывается, там, наверное, пропавшие школьники хранятся. Именно хранятся! Потому что наш трудовик – он такой человек, ну, педант. Такие живых улик не оставляют.

В общем, обычно на уроках труда мы тем и занимаемся, что сочиняем страшные истории про похождения Исаака в школьных коридорах. И за их пределами, кстати, тоже. Типа «а помните, как прошлой зимой из соседнего училища трое пропали?».

В общем, хорошенько так сочиняем, с подробностями, а потом нашим девчонкам рассказываем. Эти прямо пищат – так трудовика боятся.

И вот, значит, ситуация.

Однажды Исаак решил наведаться к ним во время чайной церемонии. Это их трудовица так развлекается – устраивает на уроках тематические вечеринки с угощениями, типа «Вечер в Гаване» с банановым тортом или там «Сибирский полдник» с пряниками.

Так вот Исаака тоже пригласили. Не знаю почему, но догадываюсь! Они там, похоже, друг с другом мутят. А Исаак в тот раз что-то напутал и вместо костюма китайского мандарина вырядился как вождь племени майя. И ещё топорик прихватил, типа мачете. Ну вроде как аксессуар.

А мы с пацанами как раз подкинули этим дурёхам свеженькую историю, где Исаак своим мачете жертвы… того-этого. В общем, они как увидели этого красавца пернатого – стали визжать как сумасшедшие. А Юлька Шилова – она у нас в классе самая толстая и храбрая… бг-г… взяла и горячим чайником в него запустила. Додумалась, конечно!

Хорошо, что директор прибежал и весь этот цирк прикрыл, как лавочку. А Исаака скорая забрала – с травмами различной степени тяжести. Девчонки потом для него пирог испекли, вроде норвежский. И трудовица вместе с ними в ожоговый центр ездила извиняться.

А через три недели его обратно выписали.

Конечно, мы обрадовались! Это же чистый рай на земле – сорок пять минут валять дурака и лепить истории. Ну, может, рамочки какие склеить.

Но восставший из пепла Исаак всех удивил. Заявил, что с сегодняшнего дня мы вместе с ним начнём новую жизнь. Тоже мне, птица феникс!

В общем, как я понял, он в своём ожоговом явно не ожоги лечил. Иначе с чего бы вдруг ему предлагать нам сделать полку? В смысле не нам, а наоборот, чтобы мы ему сделали. Или cебе? Честно, он там такой бред нёс, что я даже половины не понял. Про какой-то фрезер рассказывал. Мы все на него смотрели как на пришельца. А он такой:

– Ну что, дамы? Вы, небось, фрезер в глаза не видели!

А мы хором:

– Видели, конечно! Мы не дамы!

А он такой:

– Ха-ха-ха! Но в руках так точно не держали.

Тут уж все замолчали. Потому что Исаак хоть и предсказуем, но в узких кругах известен своим коварством. Ему только скажи: «Держал», – так он наверняка тут же потребует: «А ну покажи!»

В общем, из наших, понятно, никто не захотел рисковать.

А Исаак – ну просто прирождённый маньяк. Как начал нас специально подначивать:

– Ну поня-а-атно, собрались тут неженки.

В общем, психологию жертвы он назубок знает.

И тут – что вы думаете? Этот кадр, который чучело, ни с того ни с сего заявляет:

– А я знаю фрезер! Мы себе такой для бани купили, чтобы доски пилить. С горизонтальным шпинделем!

Исаак как услышал про этот шпиндель, так сразу весь побледнел. Не знаю, может, от зависти. А мы с пацанами вообще обалдели. Переглянулись и так уважительно:

– Ничего себе! Горизонтальный?

А Димка меня в бок толкнул и такие глаза сделал, мол, видал, какой чёрт этот новенький?

А я равнодушно пожал плечами, дескать, меня не удивишь: что я, чертей в жизни мало видел?

Но сам, конечно, тоже изумился.

А Исаак, что естественно, тут же решил проверить чёрта на прочность. Улыбочку такую скроил, типа сейчас я тебе устрою персональный ад со всеми подробностями. И мы тоже стали злорадно посмеиваться. Ну потому что зачем врать-то? Особенно про этот вот… шпиндель?

Но Григорий повёл себя престранно. Тут же согласился. А Исаак вручил ему фартук и сказал:

– Давай, парень. Заменим с тобой фрезу. Покажем этим цыпочкам, как работают руками настоящие мужики.

Главное, по плечу его хлопнул. Вообще, да?

Короче, мы всем хором двинули к этому фрезеру. Я был уверен, что чучельник в последний момент спрыгнет с этой затеи. Но он с преспокойным видом надел фартук, и они вдвоём с Исааком стали что-то химичить. Там, конечно, больше Исаак активничал, но этот тоже крутил – будь здоров как.

А потом вдруг – взынг – и что-то ка-а-ак лязгнуло. Я, честно, даже голову пригнул.

А Исаак ка-а-ак загнул! Из приличного там было только «дьявол!» и «мать-перемать!» И что-то про фрезу, которая крякнула. Но я уже даже не вникал, как такое вообще возможно – фреза и вдруг крякает, потому что на этого смотрел. А он – на меня. Стоит и, главное, руку перед собой держит. А она вся в крови. А-а-а!

Исаак тоже увидел и как заорёт:

– Скворцов, в медпункт беги, живо!

Скворцов, это который Саня, сразу позеленел и выбежал из кабинета. За ним ещё кто-то. А Исаак умчался в подсобку – бинты искать. Я ещё подумал: «Ну конечно, бинты! Небось, побежал школьников из ящиков перепрятывать!»

А остальные просто стояли и смотрели на эту руку, не шевелясь. Я так вообще не мог от неё оторваться!

У меня вот это – пожизненная странность. Вид крови завораживает. Я не маньяк, нет. Но согласитесь, есть в кровавых зрелищах что-то ужасно магическое?!

Хотя, может, я только один так и думаю. Вон мастер-фломастер так точно – не из нашего брата. Он как увидел свои пальцы – ка-а-ак дёрнется! А потом – раз – и на нас пошёл.

Реально, так прямо и пошёл с этой вытянутой рукой, как зомби! Шёл, шёл и вдруг стал. И стоит! Весь такой белый, глаза мутные. Прямо перед Крюковым – нос к носу, считай.

И вот тут я вообще не понял, как это случилось. Он просто в какой-то момент стал падать. Натурально заваливаться, как будто ему колени подрезали. А Крюков взял и отскочил в сторону. Вот придурок! А этот как грохнулся – прямо переносицей об стол. Мрак! Я, кажется, даже услышал, как у него там в носу что-то хрустнуло. Бр-р.

А ещё я этому беспредельщику Крюкову чуть башку не снёс. Серьёзно, не смешно вообще! И давай бегом к чучельнику. А он лежит лицом вниз и, главное, не шевелится.

Хорошо, у меня генетическая память сработала. Ну а что? Я ведь сын хирурга. И даже правнук – потому что моя прабабушка тоже врачом была. Акушеркой. В общем, я его перевернул, а там синяк на лбу – дурдом просто. И глаза закрыты.

Не то чтобы мне его жалко стало. Просто странно, когда вот так нелепо всё заканчивается. Да ещё и в таком юном возрасте!

Я же реально подумал, что наш фрезеровщик в ящик, того-этого, сыграл.

А он вдруг взял и ожил!!!

И тут же заныл:

– Что с рукой? Отрезало?

А я тоже – тот ещё актёришка. Положил ему руку на плечо и с такой, ну, драматичной интонацией говорю:

– Ты, главное, держись. Всё будет хорошо!

Ну чтобы он всерьёз подумал, что его песенка спета.

А он и подумал! Глаза выпучил. И такой:

– Значит, и правда конец? Я ног не чувствую.

Ой, всё. Я как вспомню – сразу трясёт.

Тогда тоже – прямо колотился весь. Потом успокоился и говорю: