Гуськом, по очереди, втиснулись в тоннель: Карпо, за ним Таська, и Ленка – замыкающей.

        Темнота моментально поглотила всех троих, дохнуло пыльной затхлостью подземелья.

        Кожа у Таськи стала гусиной.

– А змеи здесь есть? – экономно дыша, сдавленным голосом пропищала она.

– Не встречал, – недовольно отозвался из темноты Карпо, – нужно сосредоточиться на грехах, потому что прощаются только те, о которых вспомнишь.

        Наступая друг другу на пятки, спотыкаясь, метр за метром углубились в тоннель.

        От страха Таська тряслась мелкой дрожью, на грехах сосредоточиться у нее не выходило – проход сужался, приходилось беречь голову.

        Будь Таська замыкающей, она бы незамедлительно отстала и вернулась под благословенные своды церквушки, но в спину сопела Ленка.

        Непроглядная липкая темень дышала в лицо, пугала бесконечностью. Затаив дыхание, Таська вслушивалась до звона в голове, пальцы судорожно цеплялись за шероховатые стены.

        Какие там у нее грехи?

        На ум ничего не шло, кроме Яги, но Таська скорее считала грехом саму Ягу, чем свое к ней отношение.

        Тоннель суживался, давил на голову.

– Лен, а Лен…

– Тс-с-с, – зашипела Ленка.

        Близкая к обмороку, Таська вытянула руки, ускорила шаг и наткнулась на потную спину Карпо.

        Крик застрял в горле.

        В этот момент под ногой у Таськи что-то хрустнуло, паника окатила ее жаркой волной, внутри все оборвалось, и в голове произошло короткое замыкание.

«Господи, – от необъяснимого ужаса взмолилась она, признающая единого Бога – Отца и Сына и Святого Духа – мужа. – Господи! Я очень люблю Егора, но он стал совсем чужим со своим бизнесом! И с ним очень трудно. Все должно быть только так, как он сказал. Он гнет всех, как кузнец, ударами молота. Ладно я – я потерплю, мне не привыкать. Но Настена начинает огрызаться. Я так боюсь, что они станут ругаться! Господи! У меня нет ничего, кроме семьи. Сделай его помягче, уступчивее! Жалостливее. Помоги мне, Господи!»

        Таисия не замечала, что ее всю трясет, а в груди стало горячо, будто она хлебнула водки, и слезы – соленые крупные слезы катятся по щекам.

        В тот момент, когда Таське показалось, что ее замуровали, в нос ударил запах ладана и свечей, а впереди замаячил мужской силуэт на контражуре. Карпо!

        Какое счастье, что все они целы и невредимы, какое это счастье – люди, свет, жизнь…

        Выжатая как лимон, выпотрошенная переживаниями, обессиленная Таська выползла из тоннеля.

        Несколько мгновений взгляд у нее был чумовой.

        Осознав себя во времени и пространстве, она с удивлением посмотрела на Ленку – этот каменный цветок бормотал что-то, сложив на груди руки.

        Подавленные пережитым, ошеломленные собственными ощущениями, руины блудные дочери покидали в полном молчании.

        Взглянув на опрокинутые лица своих клиенток, даже агент Карпо притих и не совался с воспеванием красот окружающей природы.

        На душе у Таси стало тихо и торжественно, как в усыпальнице.

        Высоко в деревьях свирепствовал ветер, стоило паломникам покинуть ограду, он налетел на них, забил рот и ноздри, принялся дергать за одежду и волосы, швыряться песком, подгонять к фургону.

        В полном молчании торопливо загрузились в машину.

        Впечатление от базилики было стойким, не отпускало, пришлось некоторым образом его попросить – прикосновения к древности насытили душу, но не желудок, есть хотелось нестерпимо.

        Когда впереди показался обещанный агентом Карпо ресторанчик, девушки приободрились и сошлись во мнении, что день удался.

        К этому моменту ветер принес грозу, косой дождь полоскал фургон со всех сторон, вода просачивалась в салон через разболтанные стекла.

        На асфальт выскакивали с визгом, с визгом же неслись в гостеприимно распахнутую дверь заведения.

        Как и обещал агент Карпо – Ленка по-другому не называла их провожатого, – ресторанчик оказался премиленьким, с национальной музыкой, с танцами живота, с разнообразной кухней. К гостям выкатился хозяин заведения – воплощенный Ходжа Насреддин, с носом-сливой и бровями полумесяцем, под которыми поблескивали глазки простака-мудреца.

        Проверив наличность, девчонки заговорщицки переглянулись.

        Для начала заказали шампанское «Мадам Клико» (давняя тайная мечта выросшего на докторской колбасе совка) и горячие салаты.

– Видишь, как иногда полезно отрываться от мужика, – сбываются мечты. Так, глядишь, потихоньку все и сбудутся, – дразнила Ленка свою спутницу.

        Игривый тон показался Таське оскорбительным – тоннель желаний все еще занимал ее мысли, да и бдительность она не теряла.

        В тот самый момент, как Насреддин разлил пузырящийся напиток по фужерам, по лицу Таисии разлилась зелень.

– А вдруг они подмешали нам что-нибудь в шампанское, мы заснем, а нас на органы пустят. Или в бордель, – побелевшими губами выговорила она, схватив Ленку за руку.

– Предпочитаю бордель, – заартачилась Ленка.

– Нашла время острить. Прекрати, – замогильным голосом прохрипела Таська.

        От «Мадам Клико» она наотрез отказалась.

– Почему леди не пьет? – выразил сожаление Насреддин.

        Ленка тут же пустилась в объяснения:

– Леди боится пить – думает, что шампанское, – она поискала в глубинах памяти слово «отравлено», помогая себе рукой, – это… как его… плохое. Яд. Поизн. Андестенд?

        Хозяин заведения пошел пятнами, потом мелкой рябью, потом вовсе сошел с лица:

– Почему леди так думает? Она больна?

– Немного не в себе, – легко сдала подругу Ленка, – у нее ксенофобия, она давно не покидала дом и ни с кем не общалась.

– О, – Насреддин выглядел крайне огорченным. – Я смогу убедить вашу подругу, если налью себе из вашей бутылки?

– А попробуйте, – поддержала эксперимент Ленка.

        На глазах обалдевшей Таисии Насреддин плеснул себе в свежий фужер шампанского и с наслаждением осушил его.

– Теперь мадам поверит?

– Спасибо, вы мне очень помогли, – заверила его Ленка, – я просто не знала, что делать. Теперь все отлично. Правда, Тась?

        От манипуляций Насреддина Таисия разволновалась еще больше:

– Ле-ен? Что он делает?

– А как еще убедить тебя, что шампусик не отравлен?

– И ты повелась? – изумилась Таисия. – Он сейчас зайдет в подсобку, хлебнет противоядие, а нас упакуют и сдадут на органы.

– Я предпочитаю бордель, – уперлась рогом в землю Елена, и Таська поняла, что «Мадам Клико» уже начало свое разрушительное действие.

* * *

        …Благостный прогноз погоды, представленный на сайте (штиль, солнце, температура воздуха +34) оказался чистым обманом.

        На деле же прогноз был просто зловещим: штормовое предупреждение, шквалистый ветер порывами до 30 м/сек и семнадцать градусов тепла.

– Вот это по-нашему, – заявил взволнованный непонятно чем Славка.

        Настроение у Морозана было прекрасным, в противовес Егору: во-первых, в новой роли паломника Егор чувствовал себя неуверенно, во-вторых, всегда подозревал партнера в склонности к авантюрам, а теперь убедился, что был прав. Об этом стоило задуматься.