Глава 2. Скрытые факты

Получив задание для отработки, я вернулась домой. Маруси всё ещё не было. Интересно у человека проходят свидания, тянутся почти сутки. Надеюсь, с ней ничего не случилось…

Я села за письменный стол с желанием поскорее разделаться с заданием по биосферам. Как же это удачно вышло, что Матвей оказался рядом и защитил от нападения спятившей Леры. Зато я показала себя настоящей нюней, да ещё и тормозом. «Лучшее» первое впечатление.

В Матвее не было ничего необычного, но я заметила, как начала расплываться в улыбке только от мысли о нём. Влюбляться в него – идея не самая лучшая, потому что за пару месяцев до моего переезда я порвала с Тимуром, или, как я привыкла его называть, с Тобсом. А вообще, его зовут кретин, и на него я потратила свой первый поцелуй, первое свидание, первое знакомство с родителями, а после кучу нервов, денег и бессонных ночей.

Такие мысли совершенно не помогали мне сосредоточиться на учёбе. Я налила себе какао и включила ноутбук. Страничка Матвея была открыта, и я с любопытством принялась разглядывать все подгруженные фотографии, начиная с 2012 года.

Как удобно, что в нашем мире существуют социальные сети. Из одной такой я выяснила, что Матвей играет на электрогитаре в группе. Даже стало смешно от мысли, что я могу влюбиться в раздолбая, да ещё и музыканта, словно учусь в старшей школе в каком-нибудь американском фильме.

«Всем привет! Меня зовут Лола, а эти крутые девчонки – мои лучшие подруги».

Позвать ли мне его на прогулку, или ждать, когда он сам это сделает? Интересно, могла бы я ему понравиться? Хотя бы в теории.

Входная дверь с шумом открылась, и на пороге показалась Муся.

– И вот я дома!

– Когда ты сказала, что идёшь на свидание к восьми вечера, я и не предполагала, что на сутки, – заметила я и усмехнулась.

– Ой, девочка. Мало ты на свидания ходила в своей жизни. Но тут другое.

Муся с трудом расстегнула сапог и бросила его в обувную полку. От подруги пахло сигаретами. Наверное, у меня было очень говорящее выражение лица, потому что Муся тут же сказала:

– Курила не я. Просто возвращаясь домой, я встретила своего бывшего. Он докопался до меня и уговорил посидеть с ним в кафе. Это были худшие три часа после пары по биосферам.

Мы прошли в комнату и уселись на диван. Муся выглядела уставшей, но при этом почти захлёбывалась в желании всё мне рассказать.

– Что он от тебя хотел?

– Во-первых, его зовут Олег. Во-вторых, он работает в полиции, и до сих пор считает себя каким-то супергероем, от которого я должна таять, и которому должна бросаться на шею. Он думает, я его собственность, не иначе.

– Давно вы расстались?

– Год назад. Но знаешь, что он говорит? «Я тебя просто отпустил отдохнуть, развеяться, чтобы ты потом соскучилась побольше и вернулась ко мне».

– Наверное, этому есть какой-то подходящий диагноз.

– Я угадаю? Шизофрения.

– А сколько ему лет? – продолжала интересоваться я.

– Он старше меня на десять лет, а ведёт себя как ребёнок. Даже страшно.

Муся замолчала, а я всё смотрела на неё и ждала, когда она продолжит. Но вдруг подруга бросила взгляд на мой ноутбук, где всё ещё красовалась страница Матвея.

– А что там с тем географом? – поспешно отозвалась я, пытаясь отвлечь Мусю от экрана.

– Да он придурок. Это что? Матвей? – Муся быстро перевела разговор в то русло, от которого я предпочла бы убежать.

– Да я просто смотрела ребят из группы, и вот засмотрелась.

– Засмотрелась на нашего Матюшу?

Муся засмеялась, а потом восторженно открыла рот.

– Ты засмотрелась на Матвея! Блин. Ты что?

Я почувствовала, как лицо окатило жаром. В конце концов, это у Муси были бравые похождения по амурному миру.

– Подожди, не переводи стрелки. – Я смотрела на лицо подруги, и понимала, что закапываю себя всё больше, и видимо поговорить о нём придётся именно сейчас.

– Да какие стрелки? У меня были скучные сутки, встреча с придурковатым бывшим, а ты тут любуешься на нашего недотрогу, по которому все девчонки на первом курсе сохли.

– Серьёзно? Я не знала.

– Как будто, если бы ты знала, ты бы по нему не сохла.

Муся вскочила с дивана и сняла с себя свитер.

– Я быстро переоденусь и приду к тебе. Не думай, что я отстану от тебя. Не теперь.

Когда Маруся выбежала из комнаты, я тяжело вздохнула и упала лицом в подушку. Это не могло произойти так скоро, Лола, не могло.

В одной далёкой маленькой стране жили сестрички: девочка-совесть, девочка-стеснение и девочка-любопытство. С самого рождения, девочка-любопытство была самой шустрой. Сколько же шишек набили сестрички из-за неё. Потом пришла девочка-тревога, подмяла под себя сестричек, и не стало в их стране риска, безумства и веселья.

Тревога жила внутри меня, и любое право выбора заставляло сходить с ума. Мне было одновременно и весело, от того, что впереди ждал какой-то подростковый максимализм и новые впечатления от знакомства. Но также мне становилась страшно. Эти переглядки, первое свидание… В душе хотелось испытать вновь то, что, казалось, происходило со мной в прошлой жизни.

Муся вернулась в комнату, села на диван, подогнув под себя ноги, и, прокашлявшись, сказала:

– Итак-с, я вся внимание. Когда это случилось? Я всё хочу знать. С Матвеем я знакома дольше тебя, поэтому отвечу на все твои вопросы, и постараюсь не надоесть излишней сентиментальностью.

– Знаешь, это пропащее дело… Просто мне показалось, что он достаточно мил.

– Да, он достаточно мил. А ещё он скрытен и отшивает всё, что движется к нему с известной скоростью. Если будешь уделять ему чуть больше внимания, чем всем остальным в группе, сразу попадёшь во френдзону. Оказаться там для влюблённой девушки – самый страшный кошмар.

– Стоп! – Я потёрла глаза и потянулась. – Здесь нет влюблённой девушки. Я просто подумала, что он мил и было бы неплохо с ним подружиться. Для начала.

А ещё я, кажется, утонула в его глазах, потому что прямо сейчас, глядя на Мусю, вспоминала эту небесную радужку.

– Я сгораю от любопытства и желания отправить тебя на свидание,– подытожила Маруся. – С момента как ты приехала, ты кажешься мне жутким снобом.

Я тяжело вздохнула. Какой же тогда меня видели другие? Какой меня знал Матвей?

Наша дальнейшая беседа с Мусей была пустой тратой времени. Я не могла толком обозначить свою позицию по отношению к Матвею, потому что не понимала, действительно он мне понравился, или я просто заставляла себя влюбиться. Но зачем? И чтобы что?

Остальные два дня тянулись исключительно медленно и скучно. Муся каждый вечер опрашивала меня на тему моих чувств к Матвею, а я только расстраивалась по этому поводу. Ведь где бы Матвей ни был (за соседней партой, в другой компании или передо мной в очереди в столовую), он всегда был недосягаем. Он улыбался, глядя на меня, спрашивал, как дела, а потом испарялся в текстурах университета. Марусины вопросы начинали выводить из себя.

И вот в очередной вечер понедельника, я снова зашла на страницу к Матвею, и увидела его новое фото с какой-то девушкой. Сначала я застыла перед монитором, почти перестала дышать, а потом почувствовала, как глаза застилает пелена слёз отчаяния. Захлопнув ноутбук, я расплакалась. Глупо влюбиться вот так. Глупо вообще влюбиться сейчас.

Но самое ужасное произошло со мной позже.

Наступило утро, самое потрясающее утро, какие я безумно люблю. Когда раздёргиваешь шторы и видишь, как за окном абсолютно всё покрыто снегом. Ещё вчера была осень, а сегодня пришла зима. Мне стало хорошо на душе, настроение сразу улучшилось, и я подумала, что впереди хороший день. Но по пути в университет я заглянула в почтовый ящик, и внутри меня произошло обрушение: надежды на хороший день, надежды на романтическое чудо, надежды на новую жизнь в этом городе – всё превратилось в руины.

Письмо, напечатанное на жёлтой бумаге, завёрнутое в белый конверт, гласило следующее: «Я знаю, что ты сделала. Откажись от задуманного, иначе это случится с тобой».

Глава 3. Привет из прошлого

Обычно в кино письма с шокирующей информацией падают на пол. Это так драматично и показательно выглядит. Я же вцепилась в жёлтые страницы мёртвой хваткой. «Я знаю, что ты сделала». Безусловно, я поняла, о чём речь. Вариантов быть не может. Моё прошлое снова настигло меня. Другой город, новая квартира, новые друзья. Всё это было бессмысленно. «Откажись от задуманного»… И что же такое я могла задумать, ради чего меня начали шантажировать? Кому я перешла дорогу? Ведь я её перешла. А она нет…

«Иначе это случится с тобой». Кто-то хочет меня убить? Из-за чего? Не знаю, что в этой ситуации хуже. То, что в мире так легко можно узнать о человеке всё, что угодно? Или то, что кто-то готов совершить преступление, ради своей личной выгоды? Или то, что безумство не боится наказания?

Я молча положила письмо в сумку и продолжила свой путь в университет. Теперь я не обращала внимания на красоту белоснежных улиц, только чувствовала, как к горлу подступает тошнота. Мне нужно было проанализировать случившееся и срочно с кем-то поговорить. Жизнь снова превратится во мрак. Что я задумала, что должна прекратить? Почему я не могу собраться с мыслями?

Мимо проходили люди, безликие, наигранно несчастные, агрессивные, ненавидящие утро буднего дня. Нет никакого смысла идти дальше, но я шла, потому что каждый шаг помогал мне думать.

Я была настолько погружена в себя, что не заметила, как добралась до университета. У Муси накануне снова прошло какое-то свидание, с которого она собиралась сразу прийти на занятия.

– Вера! – Ко мне шла Поля с озабоченным выражением лица.

– Что случилось? – спросила я, и тут же в голову пришла мысль, что все всё знают.

– Вчера вечером убили парня с географического факультета.

Осознание пришло через несколько секунд, и конечно я подумала о том самом парне, с которым гуляла Муся. Других парней с географического я не знала.

– Как убили? – спросила я, и мои думы резко ушли на второй план.

– Ночью нашли тело недалеко от общежития.

– Обалдеть.

– Я пошла. Хочу Насте рассказать тоже, она уже у гардероба.

Как же быстро распространяются слухи. Не такой уж это и хороший день, а скорее ужасный. Зайдя в аудиторию, я начала искать глазами Мусю. Она сидела неподвижно, уставившись вперёд на пустую доску. Преподаватель уже пришёл и пытался подключить ноутбук.

– Слышала, что парня нашли убитого сегодня ночью? – спросила я, усевшись рядом с подругой.

– Ты уже в курсе? – Муся посмотрела на меня и тяжело вздохнула.

– Ты его знала?

– Ты тоже знала его. Заочно. Я о нём говорила.

Я открыла рот, догадавшись, что это с ним Муся ходила на свидание.

– Нет… Как так? Ты что-то знаешь об этом?

– Откуда? – Муся нахмурилась. – Поля узнала обо всём раньше всех. Я видела запись в университетских новостях. Сначала я не придала этому значение. Поля имени не знала, только сам факт. Позже в новостях раскрыли его имя и выложили фото. И телефон, по которому надо звонить, если что-то известно.

– Это ужасно. – После небольшой паузы я спросила, – как прошло свидание?

– Так себе. Пора с ними завязывать.

Я тоже уставилась на доску. Преподаватель начал рисовать на ней круги, и движения его были такими медленными… Как глупо сидеть здесь, когда кто-то погиб, и кто-то другой его оплакивает. Для кого-то мир остановился, и всё вокруг стало бессмысленным. А мы сидим и разбираем популяции непарнокопытных и ареалы распространения лиственницы.

Кто-то угрожает мне и приказывает остановиться. Остановиться делать что? Я не знала ответ на этот вопрос.

Весь учебный день прошёл как в тумане. Я не запомнила ничего, как ничего не записала. Мне даже не удалось ответить на вопросы на семинаре, и преподавательница укоризненно смотрела на меня всю оставшуюся пару.

Возле гардероба, когда я пыталась застегнуть болоньевое пальто, ко мне подошёл Матвей.

– Привет. – Он был очень серьёзным и даже расстроенным.

– Привет. Не видела тебя сегодня. – Мне очень не хотелось разговаривать с ним, потому что я боялась сболтнуть про письмо.

– Хотел спросить, могу ли я проводить тебя до остановки?

Я нервно сглотнула. От эмоциональных качелей сегодняшнего дня начинала болеть голова. Перед глазами снова всплыл текст утреннего письма, но я попыталась откинуть это наваждение. Я ответила резче и грубее, чем того требовали обстоятельства:

– Если хочешь, проводи.

Матвей кивнул и пошёл за курткой.

Когда мы вышли из университета, начался снег. Я попыталась как можно глубже вдохнуть морозный воздух, только бы заглушить те ноющие чувства, что появлялись внутри меня.

– Уже слышала про Серёжу, да? – прервал молчание Матвей.

– Серёжу?

– Да. Про парня с географического.

В этот момент я поняла, что слышу это имя впервые.

– Его убийство наделало много шума, – отметила я.

– Он был моим другом.

– Правда? Удивительно, что столько людей его знали. Имею в виду, из нашей группы.

– Кто ещё?

– Муся. Ты не знал?

– Нет.

Возникла пауза.

– Давно они были знакомы? – снова заговорил Матвей.

– Я не знаю. Просто они ходили на свидание. – Про то, что Муся провела у него ночь, я решила умолчать.

– Они ходили на свидание? – Он нахмурился и продолжил. – Давай пройдём одну остановку и ещё немного поговорим?

Меня всё больше интриговала реакция Матвея, поэтому я согласилась.

– Серёжа не говорил мне про свидание. Когда оно было?

– Вы с ним настолько близки, что даже обсуждали личную жизнь? – уточнила я зачем-то.

Матвей сначала замялся, а потом, немного поразмыслив, сказал:

– Мы с ним вместе ходили на уроки игры на гитаре. Моя первая музыкальная группа была с ним. Потом он на год уезжал с родителями жить в другой город, наша группа переформировалась. Но когда он вернулся, мы продолжили дружить. Вернее, мы и на расстоянии общались, ничего такого.

До меня дошло то, как болезненно отзывается в нём смерть этого человека. Это был не просто парень с географического, о котором я знала. Это был Серёжа, талантливый друг из музыкальной группы Матвея. На душе стало ещё тяжелее.

Мы снова шли молча. Снег продолжал падать и заглушать грязь осеннего города. Мне очень захотелось поговорить о себе, о том, что пережила я когда-то. Я представила, как начинаю разговор, и мне не понравился этот диалог. Это совсем не то же самое, как потерять друга. И снова перед глазами появилось письмо с угрозой.

– Знаешь, если ты живёшь не далеко, я мог бы тебя проводить?

Я испуганно подняла глаза на Матвея. Что если он просто хотел поговорить с кем-то о друге? Поделиться переживаниями, а я делаю недостаточно?

– Конечно.

Я совсем не знала, что ему сказать. Слова вроде «я тебя так понимаю», или «все мы там будем», или вообще любая оценка произошедшего типа «это так ужасно» – всё было бессмысленно. Мне захотелось немного перевести тему разговора, чтобы утянуть и свои собственные размышления подальше от злополучного письма.

– Давно ты решил заняться музыкой?

Матвей неожиданно улыбнулся. Это была такая спокойная и нежная улыбка, будто мы заговорили о котятах или о любимом фильме из детства.

– Мне было тринадцать, и я решил, что парень с гитарой, поющий в рок группе – это круто.

– Это чертовски круто! – подтвердила я и тоже улыбнулась.

– В-о-о-т! – протянул он. – Именно! Первую электрогитару мне купили на моё восемнадцатилетие.

– Первую?

– О, да. В планах «Fender».

Мы шли до моего дома и обсуждали наши увлечения. Потом Матвей пытался выяснить, почему я переехала, но я была непреклонна в своей лжи.

– Я изначально хотела здесь учиться, но не прошла по баллам. И вот, наконец, сдала вступительные.

– Ты и правда, считаешь наш универ более престижным?

– Разумеется.

Когда мы подошли к подъезду моего дома, снег повалил крупными хлопьями. Матвей старался не смотреть мне в глаза дольше положенного, а я никак не могла оторваться от его длинных ресниц, за которые цеплялись снежинки. Не хорошо думать о том, какой он милый в тот момент, когда он кажется уязвимым.

– Чувствую себя лучше, – сказал Матвей, но я понимала, что он всё равно также подавлен.