Алисия не знала, что ответить. Проще было бы соврать, что не ожидала встретить кого-нибудь в ресторане, но она медленно, спрятав глаза, судорожно выдохнула:

– Вы были мертвы…

Глава 9

Митенька откашлялся. Провёл рукой по щетинистому подбородку и снова пристально посмотрел на чародейку. Склонил голову набок, размышляя о том, а не попалась ли ему прорицательница. Судя по тому как сама девушка реагировала, сеанс предсказания у неё случился впервые. И это… Это… О чём это говорит?

Голова у Дмитрия раскалывалась. Третье ребро слева ныло, а на правой стороне наличествовала хорошая добротная рана от ножа. Перевязка облегчила дело, но сильно не помогла. Ещё и спать хотелось неимоверно. Он потёр глаза и вернулся к допросу, который, к слову, ничего не давал. Алиса, разгадав систему вопросов, отвечала заученно. Но из-под маски проскальзывало что-то такое… На теме о семье она была спокойна, про отъезд говорила уверенно, даже про замужество девушка не дёрнула и бровью. А разговаривать о своём прежнем месте работы не хотела, закрывалась ещё сильнее, хотя сильнее, чем полная нечувствительность к эмпатии невозможно было представить, но ведьма справлялась.

Она в принципе была загадочной. Сидела, зажав между коленей ладони. Волосы, наскоро стянутые какой-то верёвкой, растрепались и кудрявые пряди обрамляли миловидное личико с изумрудно-зелёными большими глазами. В них была печаль и какая-то смиренность.

А ведь он бы повёлся. Если бы сам не видел, как эта кудесница разрядила почти полный барабан в похитителя, он бы повёлся. На эти глаза, на скромность и незнание языка. Митя был крайне неравнодушен к сударыням в беде. Но она себя таковой не ощущала. Как только встал вопрос о жизни и смерти, она выбрала первое, козырнув второй. В момент, когда она встала в вагоне ресторане, зажимая револьвер в руках, и дёрнулась в его сторону, мужчина понял, что проиграл и его опасения верны. Она должна выкрасть королевские регалии, но тут чаровница снова удивила, хлопнувшись в обморок. Пожалуй, агенту шпионской разведки такое непозволительно. Значит…

И князь решился.

– Сударыня… – Девушка вскинулась и участливо подалась вперёд. – Не могли бы вы снять все ваши амулеты?

Она повела плечом, видимо, раздумывая над таким поворотом, но Лиховскому надо было узнать причину, почему он не может её прочитать. Она несмело потянулась к шее. Одёрнула руку и…

Кольца на каждом пальце, тонкие, хрупкие, драгоценные. Нити плетёных верёвочек на запястьях, ленты в волосах. Она стягивала с себя амулеты, и в изобретательности мужчина не мог отказать. Один амулет, который маскирует все остальные. На ней не было до его просьбы ни одного украшения, а как только янтарь на шнурке оказался снят, всё остальное проявилось.

Она приподняла подол платья, ни капельки не смущаясь затянутых в чулки ножек, которые стали неприкрытыми. Развязала такие же нити со щиколоток. Из-под края юбки вытащила иголки с перламутровыми головками. Под воротником платья несколько брошей в виде тонких скрипичных ключей. Серёжки с ушей.

Горка на столе увеличивалась. Дмитрий брал некоторые украшения и прислушивался к себе, пытаясь разгадать для чего амулет. Потом девушка, закончив, вздохнула и протянула руки.

– Это я, к сожалению, снять не могу…

На запястьях красовались два тонких браслета из даорита. А под ними… Дмитрий сглотнул. Постарался отвести взгляд, но его словно приковало к шрамам, тонкие нити, которых мерцали серебром. Это было неправильно, такое приличествует мужчине, но видеть, как заговорённый металл проел кожу, оставив метки навсегда на руках девушки… Это было свинством!

– В-Вы…– слова приходилось выплёвывать. Даже не так. Их сначала необходимо было подобрать.

– Всё хорошо, князь, – тихо проговорила Алиса, всё ещё держа вытянутые над столом руки. А он приблизился и провёл пальцами по запястьям. Ведьма вздрогнула и дёрнулась назад, поспешно натягивая манжеты до пальцев.

– Что с вами случилось? – Этот вопрос никак не относился к допросу, но оставаться в неведении было бы неразумно.

– Драконье пламя расплавило металл…

Да что же за девица перед ним сидит? Драконье пламя, которое не принесло ей вред, но сняло наручники. Где она нашла дракона? Как вообще на ней оказались эти демоновы кандалы?

Алиса представлялась сначала ларчиком с двойным дном. И казалось, если убрать всё лишнее, то правда оголится. Но нет. Чем больше князь узнавал об этой девушке, тем сильнее запутывался.

Митенька откинулся на спинку диванчика и уставился в темнеющие леса за окном. Поезд мерно стучал колёсами, укачивая. Он прислушивался не только к тому, что его окружало: коридорный ходит, ребёнок читает стихи, скрип рельсов. Он слушал девушку, которая всё также была молчалива. От неё не исходило смущения и робости, когда он коснулся рук. Она не печалилась, когда её спросили про шрамы. Она была белым листом.

Лиховской прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Вот раздражение с ароматом корицы. Детская обида со вкусом печёных яблок с мёдом. Дальше… Печаль пахнет вишнёвым пирогом. Ближе. Отчаянье горчит на языке односолодовым виски. Ещё ближе… Нет ничего.

Он глядел внутрь. Размеренно. Различал оттенки эмоций, сочные всплески цвета. Но ведьму он не видел в них. Митенька так отчаянно хотел пробиться через стену отчуждения, что сам не заметил, как тело ослабло. Оно свернулось на диванчике, угнездилось. И уснуло…

Шорох юбок. Спокойное дыхание. Шелест старых страниц. От таких ещё часто пылью и чернилами пахнет. Вкусно. И вот лаванда… Митенька всё пытался вспомнить, какая эмоция разливает этот аромат. А потом резко распахнул глаза. Схватился за револьвер и направил на девушку, что сидела на полу, спиной откинувшись на дверь купе.

Алиса посмотрела на него поверх старой книги в твёрдом переплёте, который местами поистрепался. Потом приподняла левую бровь, сосредоточила взгляд на стволе оружия.

– Доброе… – Она многозначительно посмотрела в окно. – Ночь…

– Почему вы на полу? – Митя медленно убрал револьвер и скинул с плеч плед, который пропах лавандой. И подушка, что ему услужливо подложила девушка, тоже пахла этим же ароматом.

– На вас напали в вагоне-ресторане… – Она успела сменить платье. Выходила в уборную? Или он сонный настолько внушает доверие, что менялся туалет в купе? – Не на меня. На вас, князь. Вы допрашивали, а не стражи правопорядка. Вы нервничали. Были усталым. За вами кто-то охотится? Вас хотят убить? В любом случае мне показалось, что пару часов сна вам не помешают. А пол… Если ждать нападение, то спиной я почувствую, если кто-то решит зайти без спроса, а глазами увижу, что происходит за окном.

Кто эта девушка, что так легко смогла разложить по полкам всё произошедшее за сегодня? И ведь правду говорит. Императорский крест по-прежнему на шее.

Лиховской растёр лицо руками, прикидывая, сколько осталось до столицы. Вытащил из-за обшлага зелье. Снял пробку.

– Не рекомендую это пить, – заключила Алиса, присаживаясь напротив и кладя книгу на столик. – Вы с ног валитесь и успокоительное…

– Это стимулирующее. – Девушка покачала головой в отрицательном жесте. Протянула руку и мягко забрала склянку. Зажала горлышко, тряхнула пару раз. Растёрла между большим и указательным пальцами прозрачную жидкость и вдохнула полной грудью.

– Для стимулирующего в нём слишком много ромашковой эссенции и… – Она слизнула с подушечки каплю, поцокала язычком. – И корня пустырника.

– Откуда такие познания? – Митя покрутил в руках бутылёк с зельем. Надо же, какая нелепица. Пить несколько суток сонный эликсир и удивляться, отчего глаза сами собой закрываются. Но в случайности он перестал верить давно. А значит… А это значит, что штатного мага он утопит в чане с этим зельем. С особым цинизмом. Сонного.

– Грош мне цена, как чародейке, если я не отличу один настой от другого. – Девушка потянула дорожный ридикюль, пошуршала в нём и вытащила похожую склянку только чёрного цвета, откупорила, глотнула и протянула. – Попробуйте это. Должно помочь. Это и есть стимулирующее…

Князь с сомнением принюхался к зелью. Пахло приятно мятой. Он посмотрел на девушку, которая только что сама испробовала эликсира, намекая, что не отравлен, и решился. Хуже, чем уже есть быть не может. Она проследила, как он сглатывает горьковатую жидкость, и заключила:

– Вы удивительно беспечны князь. – Сложённые на груди руки и взгляд в упор. – Отпить вслед за мастером ядов и противоядий зелье, которое наверняка не навредит ему, а вот…

Глава 10

– Что это было? – голос хрипло выдавился, а Лиховской судорожно соображал, что делать. Да он повёлся на эту милую мордашку, поверил, что девица безопасна…

– Я же сказала: стимулирующее. – Робкая улыбка уголками губ. – Но впредь будьте осмотрительнее. Это я нечувствительна к большинству растительных ядов, но вы же не писали научную работу на эту тему и не практиковались на себе…

Остаток пути прошёл молча и нервозно. Чародейка сама была не рада, что так жестоко намекнула Митеньке на брешь в его защите. От этого девушка, читая книгу, тихонько расковыривала форзац, поправляла ежеминутно манжеты. В какой-то момент находиться с неспокойной попутчицей стало невозможно. Князь по-прежнему не мог почуять её, но эта видимая смущённость раздражала неимоверно. Подали чай с калачами. Собеседница ела непривычно. Она надрезала сладкую булку и внутрь клала две ложки крыжовенного варенья. Пила густой чёрный напиток с ароматом зверобоя мелкими глотками. Дмитрий только пригубил из стакана, продолжая исподволь наблюдать. Что же такое скрывает его нежданная предсказательница?

Наводящие вопросы не помогали. Девушка ушла вглухую и немую оборону. Отвечала односложно. Хотя потом стала сама поддерживать беседу, ту её часть, где мужчина настаивал на «Короне». Ведьме дальше путешествовать с ним не хотелось. Почему-то это кольнуло неприятно. Не то чтобы Митенька страдал заниженной самооценкой, просто как-то вдруг обидно стало. Он был обходителен, вежлив, честен. А ему чуть ли не прямым текстом говорят, что не желают его общества. Только из природной вредности князь делал вид, что не замечает намёков.

В столице шёл снег. Хлопьями. Медленно спускался на перрон. Девушка разглядывала тёмное небо в свете магоосвещения. Потом перевела взгляд на встречающих.

– А где медведи с балаболками? – по-иртанийски, но оттого не менее коверкая изначально просские слова, спросила ведьма.

– С балалайками? – всё же уточнил Митенька, придерживая спутницу под локоть и отводя к карете. Она смущено кивнула и затормозила.

– Князь, всё же я не могу воспользоваться вашим добросердечием. – Девушка мягко отняла свою руку. – Мне не стоит дальше путешествовать с вами и тем более рассчитывать на покровительство…

Дмитрий занервничал. Ещё сейчас не хватало начать уговаривать очень подозрительную девчонку. На пороге сознания колыхнулась мысль скрутить её и запихнуть в карету, но воспитание бурчало, что подобное не достойно наследника уважаемого рода.

– Алиса, садитесь в карету, обсудим это позднее… – Он попытался всё-таки затолкнуть ее в экипаж. Она вывернулась и прищуренным взглядом выразила недовольство.

– Нет, Дмитрий. – Выдернула руку из захвата, отступила в сторону. – Я никуда с вами не поеду.

– Поедите. – Зачем-то признался Лиховской и только спустя пару томительных мгновений понял, что совершил ошибку, так настырно заставляя ее принять его помощь. Алиса качнулась в сторону, уходя от цепких пальцев, крутанулась на носках и побежала! В ближайшую подворотню, малоосвещённую и зловещую, но наверно более безопасную чем его общество. Митя выругался и отправился следом. Примечательно, что девчонка плюнула и на свои вещи уже пристроенные в багажном отделе, и на полное незнание столицы. Нагнать беглянку удалось быстро. Она застопорилась в тупиковом переулке. Когда Митя приблизился, ведьма уже примерялась как бы половче взять на абордаж стену.

– Прекратите этот спектакль, – холодно приказал он. – Немедленно вернитесь на площадь и сядьте в карету.

Наверно не стоило так давить. Девчонка гневно сверкнула изумрудным огнём глаз, так что не будь он уверен, что даоритовые браслеты на ней, точно поверил, что стала колдовать. Но и без магии она нашла чем удивить. Откинула капюшон с головы, распахнула плащ, обнажая руки, и встала в боевую стойку.

– Ландийский бокс? – подавившись смешком спросил Лиховской, но ведьма не была настроена шутить, поэтому просто с силой саданула острым носком сапога ему по колену, при этом выкрикнув:

– Пошлая иртанийская драка!

И дёрнулась в сторону, стараясь обогнуть и сбежать. Дмитрий выругался на своём родном языке. Колено ныло, как будто он приложился о наковальню, но не помешало вовремя схватить край плаща. Девушка взвизгнула и, поскользнувшись, рухнула на снег. Князь, всё ещё матюгаясь, подошёл, прихрамывая, и вздёрнул её за шиворот как непослушного щенка. Получил по морде, что, в общем-то, заслуженно. Во избежание подобных сцен ведьму пришлось связать её собственным плащом, как гусеницу и закинуть на плечо. Она верещала и дрыгалась.

– Успокойтесь. – Он нечаянно хлопнул её по заду, визги стали громче. – Я не причиню вам вреда.

– Зачем я вам? – пыхтело со спины. – Что вам нужно? Согласна, шутка с зельем так себе, но это не повод…

– Вы свидетельница нападения, – начал тихо князь, стараясь хоть как-то угомонить эту нервную особу. – Ваша магия скованна, вы не знаете столицы, на улице ночь…

– Вот именно! —Она боднула его лбом в рёбра, Митенька сбился с шага. – Откуда мне знать, что вы не чокнутый маньяк, не убийца…

– Прирезать и изнасиловать вас я мог и в поезде. – Ноша на плече продолжала бодаться.

– А куда бы труп спрятали? – Ведьма попыталась выпрямиться, пришлось ещё раз приголубить по филейной части. – А сейчас прячьте в любом сугробе, никто даже не вспомнит, что прибыла в Проссию неизвестная Алисия Гордон, ассистентка некроманта из Вортиша…

Князь всё-таки затолкал девицу в карету. Она не устояла на ногах и села между креслами. Мужчина поймал немигающий взгляд. Точно такой же, как в ресторане и тряхнул девушку за плечи.

– Алиса. – Она не могла сфокусировать зрение. – Алиса, что вы видите?

По щекам заструились слёзы. Она смотрела куда-то за спину и боялась встретиться глазами. Потом быстро бессвязно зашептала:

– Стрелок на крыше ратуши…– Надо будет пояснить, что это почтовое отделение… – Первая пуля чиркнула по плечу. Вы ушли из-под обстрела. Слева…

Митенька понял, что это засада. А противная девчонка только что упростила ворам жизнь. Если бы не её концерт, они бы уже выехали на площадь. Поэтому, глядя в изумруды глаз, он тоже зашептал быстро:

– Гостиница «Корона». На имя князя Лиховского…

– Хук слева… – продолжала Алиса.

– Не выходите из номера… – наставлял князь.

– Апперкот…

– Полдень. Собор Святой Эжберты…

Дмитрий притянул к себе девушку, она дрожала и дорожки слёз блестели в свете ночи. Он обхватил её ладонь, прижал себе к груди, заставляя сжать императорский крест. Наклонился к лицу ведьмы, украл мимолётный взгляд из-под мокрых ресниц и коснулся губами губ.

– Завтра в полдень жду вас… – Дёрнул со всей силы через рубашку имперскую регалию вниз, обрывая цепочку и заставляя Алису стиснуть крест в своей ладони. Отступил от кареты. Хлопнул дверью, отрезая девушку от перестрелки. Свистнул, привлекая внимание и пугая лошадей. Вытащил револьверы.

– Поиграем? – спросил сам у себя и выстрелил в тёмный проулок, где дёрнулась тень.

Глава 11

Морозный вальс. В окне, что затянуло снежным рисунком, пляшет снег, поднимает в воздух уже опавшие снежники. Он вьюжит, гарцует под копытами изредка проезжавших лошадей с каретами, путается в волосах незнакомки. Забирается под тяжёлые юбки благочестивых матрон, оседает хлопьями на дорогих или поношенных сюртуках мужчин. Он словно проникает под кожу, холодит кровь, что ещё ночь назад была горячее расплавленного серебра в тигле. Он заставляет замерзать.

И Элис мёрзнет. Кутается в большой кроватный плед. Дышит на руки. И всё одно – мёрзнет. Почему-то казалось, как только она покинет стены поместья Стенли, всё изменится. Но она вновь влезает в неприятности, потому что наверно она неизменна. Как магнит, как самая притягательная драгоценность в королевской сокровищнице для дракона, как пресловутый мёд для пчёл. Это она сама шлейфом сеет беды. И князь…

Князя было жалко. За него было страшно. В конце концов, он не самый ужасный представитель своего вида. Элис хмыкнула.

Ещё несколько часов назад она была диаметрально противоположного мнения, когда мужчина отказался её отпускать. А теперь… Теперь она не уверена, удалось ли ему выбраться из перестрелки, и крест ещё этот имперский.

Элис приподняла тяжёлую подвеску. Покрутила в руках. Что же такого важного в этой регалии, что господин Лиховской защищал её ценой своей жизни? А что он усмотрел в ней, во взбалмошной чародейке, что опасно лавирует своими шутками, раз доверил сохранить царское сокровище? А если он не выбрался? Что ей тогда делать? Куда бежать?

Ох, Элис… Ты не просто влипла, на этот раз ты увязла по колено в болоте, что зовётся государственная служба. И были бы хоть какие-то ниточки… Но нет, только полдень и Собор. Явится ли князь? И как добраться до храма, не привлекая лишнего внимания?

Она вернулась в кровать. Спать не могла, поэтому перекатывала в голове варианты того, как выбраться из этой истории с наименьшими потерями для своей психики. Хотя что её психика, ей можно было гвозди забивать в крышки гробов недоброжелателей, а остальных было жаль, не каждый день людям доведётся столкнуться с бессмысленной и беспощадной ведьминой логикой.

Алисия уже решила, как спрячет крест. Это же всего лишь амулет по факту? Пусть излишне напичканный камнями, но всё же… Девушка очень опечалилась, что пропускала уроки геральдики и светского воспитания, позорно проигрывая партию за партией тётке Кло в преферанс. А сейчас бы пригодились знания, что эта конкретная регалия даёт владельцу. Хотя коварная мыслишка, что это всего лишь символ власти, мелькала на краю сознания. Так вот… Прятать крест она будет так же, как и остальные свои амулеты, закрывая искусным мороком от янтарной подвески, что в конце лета подарил ей Грегори.

Сердце противно сжалось. Забилось, взвыло. Алисия смахнула с глаз резко выступившие слёзы. Ей было по-прежнему больно думать о некроманте, вспоминать его руки, а потом, как он этими же руками обнимал другую. И противно оттого, что возможно ничего не изменилось, ведь приворот – эта такая вещь, вполне может быть, что и без него магу нравится певичка. И тогда наступала злость вперемежку с отчаянием. Оно выло внутри, скалилось. И Элис не знала лекарства, чтобы склеить разбитое сердце.

За несколько часов до полудня Алисия пригласила горничную, чтобы ей помогли одеться. Она выбрала платье с тугим корсетом, под который, для надёжности засунула императорский крест. Миловидная девушка всё вопияла, для чего так туго завязывать шнуровку, но Элис была непреклонна, хоть немного и сдавлена.