– Я узнал об этом месте от отца, – начал рассказывать Фрейз. Я слушала внимательно, ведь это был первый раз, когда он что-то о себе рассказывал. – Мы приехали сюда два года назад и он показал мне это место со словами. Кхм, сейчас процитирую, – простстив горло он широко улыбнулся, повернувшись ко мне. – Когда тебе станет одиноко или тяжело, когда тебе потребуется время или тишина, приди сюда. Здесь ты всегда найдешь то, что ищешь.

На какое-то время он замолчал, а я осмысливала услышанное.

– Тогда я если честно не понял его слов. Поступил в институт пока отец занимался восстановлением дома. Все было хорошо. Пока дом не был восстановлен. А заняло это не так уж и много времени. И в общем счете за месяц до моего дня рождения он уехал. У него своя семья, и я не мог его винить. Но что-то во мне надломилось. Тот год был тяжелым, но несмотря на это он все равно уехал. Я понимал, что нужно потерпеть всего пару месяцев и от моего одиночества не останется и следа. Но, я не мог избавиться от мысли предательства с его стороны. Хотя и понимал, что его не было.

Я не перебивала Фрейза, а он не останавливал свой рассказ даже чтобы перевести дыхание. У меня возникло такое чувство, что он уже давно хотел высказаться, рассказать, но не находил слушателя, и сейчас выплескивал все то, что у него накопилось. Я слушала его и понимала. В очень многом мы были похожи.

– По окончании первого курса я выписался из общаги и переехал в восстановленный дом. Многие комнаты требовали ремонта, но это было ерундой. Отец перед уездом оставил мне документы на владение домом. Он вписал меня в качестве его единственного владельца, сам не претендуя ни на сантиметр. Я был удивлен, и одновременно очень зол. У меня возникло чувство, что он отправил меня в ссылку, а переписав еще и дом, отсек для себя путь на возвращение. В общем, сожжены мосты. С того времени я его ни разу не видел. Приедет ли он хоть раз нас навестить?

Последний вопрос предназначался не мне, я это понимала. Мне не нужно было отвечать, но я чувствовала, что Фрейз нуждался в поддержке. Я взяла его за руку, он благодарно улыбнулся, посмотрев на меня.

– Ева, зачем я тебя сюда привел?

Я пожала плечами. Почему-то я думала, что лишь для того, чтобы выговориться. Но быть может и нет?

– Я хочу повторить тебе слова своего отца, которые он говорил мне. Когда тебе станет одиноко или тяжело, когда тебе потребуется время или тишина, приди сюда. Я хотя бы буду знать где тебя искать, – он притянул меня к себе, обнимая за плечи. Я положила голову ему на плечо и так мы просидели какое-то время в полной тишине. Я смотрела на гладь воды, тихую, спокойную и манящую своей глубиной.

– Фрейз, почему ты мне об этом говоришь? – я правда не понимала. Ведь этот вечер можно было бы провести иначе, и он совсем не предполагал подобных разговоров. Во всяком случае, я не ожидала ничего подобного.

– В жизни много всего случается, Ева. И если кто-то внезапно уходит от тебя, это не значит, что он тебя не любит. Запомни это. И еще, это так же не значит, что рядом нет другого человека, который так же любит тебя. В такой момент самое главное – увидеть этого человека.

Я знала это. Знала, испытав на себе. Когда родители меня оставили, я думала, что осталась одна, но это не было правдой. Бабушка и дедушка протянули ко мне свои руки взяв под свое крыло. И не зависимо от того, какие расстояния были между нами, я чувствовала их любовь и заботу. От родителей же я ощущала лишь пустоту и раздражение. Странно.

– Я знаю, – ответила я.

Фрейз кивнул, ничего не говоря и не спрашивая.

– Но все же, ты не ответил на вопрос.

– Когда уехал отец, оставив меня одного, я часто бывал здесь, сидел на этом самом месте, наедине с собой и тишиной. Через несколько месяцев приехали Коул с Дереком. Я ждал их, надеясь, что одиночество отступит и все изменится, но вместо этого оно поглотило меня еще сильней. Тогда я начал проводить здесь каждый день. Иногда не возвращаясь на ночь. Братья, конечно, волновались, они все видели и не понимали. Но что они могли сделать? Однажды ночью, когда я не вернулся домой, они сами пришли сюда. Мы сидели здесь всю ночь и болтали. Болтали так, как никогда раньше и за всю ночь так и не сомкнули глаз. Но зато это был первый вечер, когда я по-настоящему почувствовал их рядом.

Он замолчал, и я тяжело вздохнула.

– Фрейз? – ответа на вопрос я так и не получила, вместо этого он все сильнее меня запутывал.

– Ева, я просто хочу, чтобы ты знала, что мы с тобой рядом, что бы ни случилось. Я, Коул, Дерек, Эмми. Мы все твои друзья. Не убегай от нас, хорошо? – он повернулся ко мне и тепло улыбнулся.

– Не буду, – сказала я, решив закончить его пытать. Ведь, быть может, ответа и не было.

Он кивнул и поцеловал меня в лоб.

– Идем. Нас сегодня ждет удивительное представление.

– Какое?

– Ты сможешь услышать, как поет Дерек, – усмехнулся Фрейз поднимаясь на ноги и помогая встать мне.

– Он еще и поет?

– Ага, и еще как! Особенно в душе, – посмеялся он. И мне почему-то тоже стало смешно. Однако представлять Дерека в душе я побоялась.

– Но это не самое главное, – подмигнул мне Фрейз.

– Да, и что же еще?

– Мы сможем услышать, как поешь ты!

– Я? – я даже остановилась, переваривая услышанное.

– Именно, – он обнял меня за талию и подтолкнул вперед, чтобы я не останавливалась.

На поляне все было готово. Аромат шашлыков распространялся по воздуху привлекая к себе, и чем ближе мы были к «столу», тем быстрее становился наш шаг. Последние несколько метров мы с Фрейзом бежали, играя в перегонки. Победила конечно же я, так как он поддался и в конце сбавил шаг. Зато я на полной скорости налетела на Коула, подставившего мне руки. Он поймал меня, прокружив по воздуху, и только после этого опустив на землю. Я почувствовала себя пятилетним ребенком. Пикник начался немного странно, но очень весело. А впереди ожидалось еще более веселое представление.

После того, как мы немного поели горячего мяса, закусывая овощами и сыром, Коул притянул гитару.

– Итак, совсем недавно мы обещали Еве подобрать музыку под ее песню. Ева, споешь?

– Эмм… что?

– Как это что? – Коул озадаченно на меня посмотрел.

– Тихо, тепло и мурлычно… тебе ничего не напоминает? – Фрейз подмигнул мне, и я конечно же вспомнила ее. Вот только не ожидала, что они решат сыграть ее так внезапно. – Споешь?

– Попробую… – вздохнула я, собираясь с мыслями и вспоминая слова. Фрейз начал играть. Музыка полилась, и я вспомнила мотив. Именно его братья и проигрывали, когда настраивали гитары.

– Я покажу тебе, когда начинать, – сказал Коул, присоединяясь к игре Фрейза.

Коул указал пальцем «раз-два-три», на три он щелкнул пальцами, и я только было открыла рот, как все слова вылетели из головы, и я вдруг поняла, что стесняюсь. И своего голоса, и самой песни, и вообще. Я впервые пела при ком то, а не в одиночестве.

Музыка оборвалась, Фрейз с Коулом посмеивались, наблюдая за мной, как я прячу лицо в руках, а мне было стыдно.

– Давай еще раз, – сказал Фрейз, начиная играть. – Мы поможем тебе начать.

Я глубоко вдохнула воздух, и на очередной подсчет Коула все же начала петь. Ребята так же подхватили и буквально лишь на первую строку наши голоса слились в один. Но они мне очень помогли и в какой-то момент я поняла что петь оказалось гораздо проще. Слова были мне знакомы, а музыка лилась из-под их пальцев в точности соответствуя словам, мыслям, душе. Все текло в едином потоке. Когда куплет закончился, и начался припев музыка немного поменялась, но я не обратила на это внимание. Она была именно такой, какой и должна быть. Но помимо музыки к моему голосу вновь присоединились еще два. Голос Фрейза и Коула. Они звучали так необычно и так непривычно. Но наши голоса не разделялись ни на секунду, ни на букву. Они были будто едины.

Куплет я вновь пела одна, а когда начался второй припев, к моему голосу присоединились остальные, вместе с Дереком и Эмми, уже знавших слова.

Мне было приятно и легко.

… И пусть вечер темен и льет дождь,

В доме его все равно не слышно,

А значит там, как и здесь хорошо,

Тихо, темно и мурлычно…

Тихо, тепло и мурлычно…

Последнюю строчку я не пела, но зато ее пели все остальные.

Когда песня закончилась Коул и Фрейз замурлыкали под последние звуки гитары.

После чего все долго смеялись, пытаясь выпросить помурлыкать их на бис. Но они упорно отказывались говоря, что это часть песни, и, если мы хотим услышать, как они мурлычут, я должна спеть песню с самого ее начала.

– Песня замечательная! – воскликнула Эмми.

– Очень теплая, – подтвердил Дерек.

– Дер, а Дер… – Коул решил начать наступление.

– И не проси!

– Дер, а Дер… – это уже Фрейз повернулся к брату.

– Да чтоб вас, говорил же, и не просите!

– Ева?

– Дер, а Дер… – это уже была я.

Дерек упал со смеху. К нему присоединились все остальные.

– Ева, и ты туда же!

– Ребята, а вы о чем? – Эмми, кажется, пока что единственная не понимала происходящего. Ей решил объяснить Фрейз. В своей манере.

– Эмми, на тебя единственная надежда. Дерек отказывается нам спеть!

– Он поет? – кажется она тоже была не в курсе.

– Исключительно в душе! – подшутил Коул, подобно Фрейзу совсем недавно, продолжая смеяться.

– Дер, а Дер…! – Эмми обняла Дерека за шею. – Ну пожалуйста!

– Аррр! Вы издеваетесь? – он отстранился от Эмми и вскочил на ноги. Долгое время смотрел на нашу компанию. Мы с Эмми просто улыбались, смотря на него с надеждой во взгляде, Фрейз и Коул смеялись.

Дерек долгое время смотрел вначале на Эмми, потом на меня. Мне стало немного неуютно, будто мы заставляем его, но это же было неправильно.

– Если не хочешь, не нужно, – ответила я на его взгляд. Он немного нахмурился. Братья тут же запротестовали, перестав смеяться.

– Он действительно классно поет и играет, – сказал Коул, протягивая младшему брату гитару. – Только почему-то делает это крайне редко.

– Потому что музыка должна идти из души, а слова из сердца, – сказал Дерек беря гитару и при этом продолжая смотреть на нас с Эмми. – А не когда вам это вздумается.

– Так спой свою песню, – сказал Фрейз.

– Или сочини прямо на месте. Раньше у тебя хорошо выходило, – Коул устроился удобнее.

– Раньше у меня было для кого сочинять.

Его взгляд потемнел, я увидела в глазах грусть. Эта же грусть промелькнула и в глазах его братьев.

– А сейчас не для кого? – спросил Фрейз, почему-то посмотрев на меня.

Дерек проследил за его взглядом и тоже посмотрел на меня. Долго, выжидающе. Его взгляд блуждал между мной и Эмми. Мы с ней сидели рядом, потому ему не приходилось вертеть голой. И не всегда можно было понять на кого он смотрит.