А жизнь на острове без главы семейства шла своим чередом. Зайна уже привыкла, что большую часть времени её муж проводил в море за работой. Все хозяйство и ответственность лежали на её плечах. Было труднее, когда дети были маленькими, но сейчас старшие выросли, а с дочерью почти не было никаких хлопот
– Мама! Ты слышишь? Опять! Опять! – Джумана с шумом забежала в дом, застав Зайну за шитьем.
– Пойдем, пойдем, мамочка! Ты ее услышишь! В этот раз ты ее обязательно услышишь!
Взбудораженная девочка схватила руку матери и попыталась потянуть ее к выходу.
– Что случилось, родная? Куда ты меня тащишь? У меня еще много дел!
– На море, мамочка! На море! Ну скорей же! Может, сегодня ты мне поверишь!
Зайна встревожилась в этот раз не на шутку. Повинуясь просьбе дочери, они вместе выбежали из дома.
«Настала пора поговорить об этом с мужем. Это повторяется уже не в первый раз!» – подумала Зайна. Но, видя неуемную радость дочери, что-то говорило ей, что ничего страшного не происходит.
– Ну? Ты слышишь? – подбежав к откатывающимся волнам, девочка застыла с неописуемым восторгом на лице, раскрыв глаза и устремив взгляд куда-то в даль и одновременно куда-то внутрь себя.
– Да!
– Ну?
– Я слышу ветер и шум волн.
– Нет, нет!
– Крик чаек! – Зайне хотелось порадоваться вместе, видя большие глаза девочки, раскрытые в удивлении и великом восторге, но она, как ни старалась ничего не могла услышать.
– Да нет же, мамочка! Как это красиво! Неужели ты не слышишь?
– Я слышу стук молотка чеканщика на берегу!
– Нет! Это не сравнить со стуком молотка!
– Что это тогда, доченька? – Зайна в растерянности смотрела по сторонам.
Девочка долго не отвечала, словно была в забытьи. Улыбка блаженства застыла на ее умиленном личике.
– Что ты слышишь, Джумана, ответь мне! – мать подошла к девочке, с беспокойством посмотрела на свою дочь и присела рядом на колени.
– Это музыка!
– Музыка? Что за музыку ты слышишь?
– Не знаю, мамочка. Но она необычайно красива!
– Но откуда она, почему ты привела меня сюда?
– Она из моря! Но я не знаю, почему ее слышу только я. Мне нужно спросить у Абдул-Джаббара, я мигом сбегаю к нему. Ты разрешишь мне?
– Послушай, девочка моя! Знаешь, что я тебе скажу? Об этом лучше никому не говорить!
– Ну почему, мама? Абдул-Джаббар знает все! Я не скажу, что это я слышу, мне просто хочется его спросить.
И не успела Зайна произнести слово в ответ, как Джуману, словно ветром снесло.
Мастерская старого чеканщика Абдул-Джаббара находилась недалеко от моря. Никто не помнил, с каких пор старик работает здесь. Но ко стуку его молотка давно уже привыкли все жители прибрежного села и, казалось, что Абдул-Джаббар был здесь всегда. Его считали немного чудаковатым. Разговаривая, он никогда не отвлекался от своей работы, но всегда говорил именно то, что нужно было узнать прохожему. И многим слова старика казались странными.
Никто и никогда не покупал работы чеканщика, на которых были изображены события древней давности. Никто и не спрашивал, что было на них запечатлено, потому что все были когда-то детьми в этом селе, и только детям он рассказывал истории великих давностей. Иногда торговцы заплывали к нему и за бесценок скупали его чеканки. Говорили, что в далеких заморских странах его работы считались настоящими произведениями искусства и имели большую ценность. Но старика это мало волновало. Он жил один, потеряв семью в одной из эпидемий, и поэтому находил утешение в служении своему труду. Все знали, что он был безграмотен, но мудрость его была не из книг, а из глубины его сердца.
– Спрашиваешь, не слышал ли я каких-нибудь звуков с моря, Джумана? – Абдул-Джаббар остановился и пристально посмотрел на свою работу, словно хотел удостовериться, что не осталось ни одного пустого места на чеканке, где бы ни прошлись долото и молоток.
– Ну да! Ведь Вы сидите здесь всегда и, может, слышали что-нибудь? Вот я и пришла спросить.
– Я знаю, почему ты спрашиваешь, маленькая принцесса! Всё во всем! Все во всем!
«Неужели ему уже что-то известно?» – удивилась девочка про себя, разглядывая в восхищении почти готовую работу старика.
– Отец так и говорит, что Вы знаете все на свете! А я думаю, что Вы очень хороший! – девочка весело залилась смехом, радуясь, что возможно разделит свой непонятный восторг со старцем.
– Да отблагодарит Аллах тебя за твои добрые слова! Я знаю лишь то, что вижу каждый день. А хороший я или нет, пусть рассудит Бог, когда предстану перед Ним.
– А музыку? Когда мы слышим музыку? И откуда она в море?
– То не музыка моря.
– А что же тогда?
– Это музыка сердца.
– Сердца? Вот это да! Разве у сердца может быть музыка? Ведь для этого нужны инструменты!
– Все правильно ты говоришь. Для этого нужны инструменты души.
– Инструменты души? А что это такое? – девочка в изумлении вытянула шею, словно хотела увидеть эти инструменты на картине чеканщика.
– Инструменты души находятся в сердце. И если эти инструменты могут играть в гармонии, то человек может услышать звуки или музыку. К сожалению, не каждый это может. Но, к счастью, это дано каждому.
– А если у человека только один инструмент души?
– Значит, звук будет очень слабым и его можно не расслышать, – работа была уже почти готова, и чеканщик с удовольствием разглядывал своё творение.
– Получается, чтобы услышать музыку, нужно, чтобы инструментов было как можно больше.
– И не только. Нужно, чтобы инструменты ладили между собой. Чтобы звуки лились в гармонии. Иначе мы не сможем определить музыка это или смятение.
И тут только Абдул-Джаббар повернул голову и посмотрел в самые глаза девочки.
– Приходит момент, когда все мы слышим звуки нашего сердца. И у всех этот звук бывает разным. Кто-то слышит зов, кто-то музыку. Но важно еще определить, слышим мы или нам это только кажется.
– Ой, что-то я ничего не пойму! Как представлю, что внутри у нас целая куча инструментов помещается. И все они разложены по полочкам. А полочки для маленьких инструментов маленькие, а для больших – большие! Ну и ну! – Джумана закатилась своим переливистым смехом, и старый чеканщик улыбнулся своей усталой улыбкой, радуясь тому, что можно просто так смеяться, потому что весело.
– Да! Дочь своей матери Джумана может смеяться часами! Мир да будет с тобой, Абдул-Джаббар! Даже если горе будет одолевать сердца бедных рыбаков, эта девчонка сможет развеселить кого угодно! – мимо проходили двое рыбаков и решили пообщаться с мудрым чеканщиком.
– И с вами да будет мир! – ответил с поклоном старик и внимательно посмотрел на Джуману. – Береги свою радость, девочка! Важно сохранить свет в душе, данный нам в тот момент, когда мы приходим на эту землю. В тебе он есть и сейчас! Беги к своей матери и знай, что я всегда рад видеть тебя здесь! Все во всем! Все во всем!
– Видимо придется переждать бурю на острове. Поднять паруса!
Чутье бывалого моряка не подводило Мухаммеда. Ничто не предвещало перемен в погоде, солнце так же нещадно палило. Но внезапно ветер вдруг стал усиливаться.
Видя удивление Данияла, Джаффар, помогая затягивать трос надувающихся парусов, крикнул ему:
– Не зевай парень! Теперь нам всем предстоит работка! Я знаю Мухаммеда не первый год, и каждый раз удивляюсь, как это ему приходит в голову какая-нибудь идея. Порой мне кажется, сам Аллах говорит с ним на одном языке.
К тому времени, когда команда стала собираться в путь домой, все поняли, что Мухаммед был прав, и оставаться в море при такой волне было опасно.
Посмотрев на паруса, Даниял вспомнил Абдул-Джаббара, старого чеканщика на берегу.
«Будь как парус, Даниял. Парус знает, когда ему работать и когда отдыхать. Все во всем. Все во всем», – говорил он мальчику, в первый раз отправляющемуся в море.
Всего месяц прошел с тех пор, как Даниял ступил на это судно, но он уже полюбил море новой любовью. И хотя он чувствовал усталость от работы добывания жемчуга, но уже сейчас он решил, что станет лучшим. Он приедет и скажет матери, что теперь он может помочь ей зарабатывать не только на хлеб, но она поймет, что он похож на своего отца.
– Отец! – Джумана стремительно неслась по причалу, по-детски размахивая руками в разные стороны.
Этот звонкий радостный голос Мухаммед не смог бы спутать ни с чьим на свете. Как любил он эти возвращения, только лишь за это мгновение неописуемой радости встречи с дочерью. Он не помнил, чтобы он так радовался в ожидании встречи с Зайной и старшими мальчиками.
Да, конечно, радовался. Но та непосредственность, с которой Джумана бросалась в объятия отца, делала его бесконечно радостным, с каким бы уловом он не возвращался. И сейчас его не заботило, что подумают вокруг. Проявление нежности на людях считается невежливым.
«Да, может, раньше меня бы это беспокоило, но не сейчас!» – подумал Мухаммед и открыл свои объятия для того, чтобы принять самую драгоценную жемчужину на свете.
– Джумана, доченька! Здравствуй!
Джумана была подхвачена сильными руками отца и ее тоненькие ручки обхватили сильную шею отца.
Невероятная радость и тоска одновременно охватила Данияла. Он вспомнил, как в раннем детстве он так же бросался на руки к отцу, когда тот возвращался с моря. Мальчик смущенно улыбался, а к горлу подступал комок, который он всеми усилиями старался проглотить. Так и застыл в оцепенении.
– Ну что поймал свою жемчужину?
– Посмотрим сегодня, будешь опять помогать мне?
– Конечно, буду!
– Как мама?
– Хорошо! Ждет тебя!
И тут только Джумана увидела Данияла, который первый раз в жизни смотрел прямо на нее.
– Привет! – поймал он ее взгляд.
– Привет! – покраснела Джумана. Даниял, казалось ей, стал еще старше и выше.
– Джумана, дочка, встречай Данияла, – Мухаммед выпустил девочку из рук, – он настоящий герой. Теперь он часто будет приходить к нам в гости и я, думаю, вы с ним подружитесь. А теперь мне нужно заняться делами. Джумана, помоги храброму ловцу жемчуга понести его вещи!
– Спасибо, я сам!
– Приходи, Даниял, завтра, как поможешь матери.
– Спасибо! Обязательно!
Джумана, обычно всегда разговорчивая не знала что сказать, ведь раньше из старших ребят она общалась только с братьями. Даниял первый решил нарушить молчание:
– Твой отец необыкновенный человек! Ты знаешь?
– Да, я знаю!
– Он хорошо знает море, разбирается в его глубинах, чувствует опасность до того, как она может наступить.
«Он рассуждает, как взрослый, со мной ему вряд ли будет интересно», – думала Джумана и радовалась тому, что отец пригласил Данияла завтра к ним.
– Тебе везет, он взял тебя в море! Сколько раз я просилась вместе с ним! – выдавила Джумана.
– Море – не место для маленьких девчонок.
«Так я для него маленькая девчонка?» – Джумана тут же насупилась и решила, что сейчас-то она ему покажет.
– Много ты знаешь о море! А ты, наверное, героем-то стал оттого, что самым первым сиганул из воды при первой же опасности. Представляю, как у тебя тряслись поджилки! – Джумана изобразила трясущиеся ноги и схватилась за живот оттого, что не могла остановиться от смеха.
– Смейся, смейся, – улыбнулся Даниял и пошел вперед по причалу, неся за плечами два больших рюкзака с вещами, не обращая внимания на хохот девочки, чем смутил ее еще больше, – ничего ты не понимаешь, хохотушка маленькая!
Мальчику хотелось казаться старше, ведь теперь он сам мог самостоятельно работать, и ему не хотелось спорить с дочерью Мухаммеда, хотя она ему показалась добродушной и симпатичной.
– Ну погоди, рыжий португалец! – тихо сказала себе Джумана, догоняя мальчика и придумывая что бы сказать такое, чтобы удивить и в то же время доказать юному ловцу, что и она умеет и знает что-то такое, что невозможно другим.
– Подожди! А ты когда-нибудь слышал музыку? – и тут Джумана вспомнила предостережения матери, но уже было поздно, и она осеклась.
– Конечно, слышал! А ты нет? – Даниял решил подразнить девочку, прочитав на ее лице резкую растерянность.
– Что ты о себе возомнил? Как я могла не слышать музыки? – девочка почти бежала, не успевая семенить за большими шагами юноши.
– А зачем же тогда меня об этом спрашивать? – Даниялу нравилось, что теперь он мог подколоть хохотушку.
– А вот у меня есть секрет и я тебе его ни за что не расскажу! Об этом знают только два человека на земле.
– Ну, если знают два, то я могу стать третьим.
– Ни за что на свете!
– Подумаешь! И не надо! У меня тоже есть секрет и уж тебе я о нем точно не расскажу!
О проекте
О подписке
Другие проекты