Девушка бросила на нового покупателя заинтересованный взгляд и Фрайберг пропал, утонув в глубине бездонных серых глаз. Ему немедленно захотелось дотронуться до нежной фарфоровой кожи, почувствовать вкус розовых, словно лепестки, губ. А еще задушить аптекаря, потому что на бледных щеках он заметил слезинки.

Незнакомка была чудо как хороша. Возможно, старше его на несколько лет, но это ничуть не смущало. За последний год в постели Фрайберга побывали и юные фрау, и те, кому немного за тридцать. Все они были блондинками с пухлыми губами и серо-голубыми глазами. Тем самым он то ли пытался найти замену Тесс, то ли хотел стереть любые воспоминания о ней. И, кажется, сейчас судьба предоставила ему шанс побороть недуг. В случайно встреченной незнакомке Эрик нашел все то, что привлекало его в сестре, но в то же время женщина была совершенно иной.

– Я приготовлю настойку к завтрашнему дню и пришлю с посыльным. Прошу указать адрес. И с вас…

Аптекарь задумался, а затем написал сумму. Чуть выше, чем у других, но цена была приемлемой. И в этой настойке будет сомниум, который в приличных заведениях в лекарства не добавляли.

Эрик достал свернутые купюры и неожиданно для себя попросил:

– Гер Зюликофф, добавьте в мой счет стоимость антидота для этой фрау.

Аптекарь охотно приписал еще одну сумму, довольно-таки внушительную.

– Это долг за прошлый заказ, а еще за новый…

– Посчитайте все вместе, – с раздражением произнес Эрик и положил перед аптекарем пачку банкнот.

Женщина замерла.

Неужели не поверила в бескорыстную щедрость незнакомца? Впрочем, к чему лукавить? Со стороны могло показаться, что гер Клаус таким образом покупает благосклонность дамы. Судя по неприятной ухмылке аптекаря, именно так он и подумал.

Посетительница наконец-то пришла в себя и произнесла:

– Благодарю вас, гер Клаус. В течение месяца, максимум двух, я верну долг.

Эрику понравилось, что она, в отличие от большинства дам, не стала возмущаться: «Зачем? Как можно?!» – или, что еще хуже: «Как вы посмели! Что вы себе позволяете!» Незнакомка достойно приняла помощь. Похоже, она действительно находилась в большой нужде, а может, и в беде.

– О долге не беспокойтесь… – попытался возразить Эрик.

– Я отдам! В ином случае не смогу принять вашу помощь, – твердо ответила женщина, и Фрайберг нехотя согласился. По крайней мере, сделал вид. – Могу я узнать ваш адрес?

Эрик написал название улицы и номер дома на пустом бланке рецепта, хотя уже знал, что навестит собеседницу гораздо раньше, чем она того бы хотела.

– Могу я в свою очередь узнать ваше имя? – поинтересовался Фрайберг, с умилением рассматривая появившийся на щеках посетительницы робкий румянец.

– Мое имя? Но разве вы меня не… – Женщина напряглась, словно не ожидала подобного вопроса, затем ответила: – Меня зовут Магда. Магда Ленц.

Аптекарь подготовил покупателю сдачу, а для дамы упаковал в коробочку антидот.

– Я вас провожу. – Эрик сунул оставшиеся банкноты в карман и ринулся за Магдой, которая торопливо покинула лавку.

– Право, не стоит, гер Клаус, у меня есть сопровождающий.

Фрайберг заметил у входа здоровенного детину с каменным выражением лица. Его огромные ручищи держали пакеты с покупками. Неужели муж? Вот так неприятность.

– Мой слуга и помощник Вальтер позаботится о том, чтобы я без осложнений покинула эту часть города и добралась до дома, – произнесла Магда вместо прощания, подхватила здоровяка под руку и, подарив новому знакомому улыбку, направилась вверх по улице.

Эрик, словно зачарованный, смотрел ей вслед и думал, что завтра же нанесет визит. А лучше пригласит даму в ресторацию. Или отвезет в Айзенмитт: такой женщине не пристало посещать местные забегаловки. Когда прекрасная Магда забирала коробочку с антидотом, он обратил внимание, что кольца на пальце нет. А это значит…

– Боюсь, она не для вас, гер Клаус. – Насмешливый голос внезапно нарушил складный ход мыслей.

Эрик так увлекся, что не заметил, как сзади подошли те, ради кого он, собственно, и прибыл в Старый город. Недопустимая оплошность, ведь ему с легкостью могли воткнуть перо под ребра или вытащить деньги.

– Приветствую, гер Кирш.

Фрайберг сразу признал в невысоком сорокалетнем мужчине с круглым добродушным лицом главу банды «Земляные черви». Они прежде встречались. Как всегда, Тодд Кирш был одет дорого, но неброско. Позади лидера «Червей» стояли помощники. Эрик знал лишь Тонни – косоглазого долговязого мужчину лет тридцати. Именно он в прошлый раз руководил строительством подземного перехода от жилища Фрайберга к границе между Ингвольдом и Эльхасом, которым ночью воспользовались Морган с Ликановым.

Кирш приподнял трость и указал путь к кварталу, где жили «Земляные черви». Дорога пролегала через сквер и мимо храма богини-целительницы.

– Решил прогуляться, а то порой чувствую себя самым настоящим червем! – Кирш рассмеялся собственной шутке. – Да и грех не встретить лично такого заказчика. Слышал, вчера вашу мастерскую разгромили железнорукие? А еще ходят слухи, что после встречи с Рыжим Эром их станут называть железноногими.

Эрик ответил в том же духе:

– Совершенно случайно ночью ко мне в гости заглянули соседи. Мы приняли этих приличных людей с железными кулаками за хулиганов и нечаянно причинили вред здоровью. А мастерская… Ее восстановят через пару-тройку дней, так что заходите, если пожелаете новый уникальный мобиль или…

– Или оружие, – добавил Кирш и пристально посмотрел на собеседника.

– Это можно обсудить.

Ох как Эрик не любил оружие, но в то же время понимал, что в этом городе без него никуда. Да и «Железные кулаки» не простят ему вчерашней выходки, а людей Курца слишком мало, чтобы принять полноценный вызов от железноруких. Значит, нужно искать союз с еще одной бандой. Ночью Эрик пришел к выводу, что дать отпор шайке Однорукого можно, только объединившись с «Земляными червями». И если цена – пистоли, так тому и быть, тем более что «Черви» не стреляли первыми, а использовали оружие в качестве защиты.

Эрик зачем-то обернулся, пытаясь отыскать взглядом Магду, словно нуждался в ее поддержке и совете. Но лира Ленц со своим провожатым уже скрылась из виду.

– Не нужно, Эр, не связывайся с этой птичкой, – повторил ранее сказанную фразу Кирш, закончив с политесом и перейдя на «ты».

– Кто она? – Эрик не стал ходить вокруг да около. Кто, если не коренной житель Дункельмитта, расскажет ему правду о прекрасной даме.

– Ты же недавно перебрался в Ингвольд? – уточнил Кирш, а Фрайберг кивнул. – Поэтому и не знаешь ее.

– А что, многие знают? – Неприятная догадка кольнула в груди. Неужели Магда – одна из дорогих девочек мамаши Гебек?

– Не так, как ты думаешь, – усмехнулся Кирш, разгадав ход мыслей собеседника. – Многие ее знают, потому что она дочка бывшего мэра Дункельмитта и владелица мануфактуры «Умная механика брата и сестры Ленц». Тоже, к сожалению, бывшая. Фабрика сгорела два года назад, тогда же погиб и мэр, которого здесь все уважали. Не то что Грубера.

Эрик наконец вспомнил, где слышал фамилию Ленц. Кто-то из соседей рассказывал ему эту историю. Нынешний мэр Дункельмитта Гайди Грубер состоял в родстве с вице-канцлером Ингвольда и получил должность не случайно. Года четыре назад его приставили помощником к тогдашнему мэру Ленцу, умному хозяйственнику и уважаемому в городе человеку, чтобы набраться опыта и, разумеется, наушничать. А еще ходили слухи, что именно Грубер подстроил поджог на мануфактуре и таким образом избавился от соперника. И дело, и слухи замяли, но история до сих пор плохо пахла. Хотя люди могли и придумать байки о благородном мэре Ленце и завистливом помощнике, потому что новый градоначальник никому не нравился.

– Расскажите о старом мэре и его детях, – попросил Эрик.

– Сын мэра Питер Ленц – местный гений механики, учился в Айзенмитте. Дочь Магда тоже росла одаренной девочкой, художница. Помогала брату во всех его начинаниях. Детей Ленца объединяла одна страсть – куклы.

– Куклы? – удивился Фрайберг.

– Механические куклы, – уточнил Кирш. – Мэр рано овдовел и баловал детей как мог. На совершеннолетие купил им небольшую мануфактуру, где отпрыски превратили детское увлечение в бизнес…

– Какой? – нетерпеливо прервал рассказ Эрик.

– Брат и сестра Ленц разработали уникальных кукол, сами их они называли механическими людьми, – ответил Кирш. – Последние образцы действительно выглядели как люди, я лично их видел. И они многое умели. Механических кукол с осторожностью стали приобретать фабрики и заменять ими рабочих, богатеи покупали себе механических слуг. Это ведь удобно – не нужно кормить, думать об условиях содержания…

– И где же они? До сих пор среди нас? – поторопил собеседника Фрайберг.

Ему страстно хотелось услышать эту удивительную историю, ведь в Академии магических наук, будучи студентом, он тоже собирал механические игрушки. Да и его отец, принц Агнус, увлекался подобным, только за людей их механизмы вряд ли можно было принять. Если бы детям мэра удалось добиться полного сходства с людьми, мог случиться настоящий прорыв в механике. А если встроить в эти «игрушки» артефакты, разработанные Эриком или его подругой Марвел, подобные умные куклы могли бы заменить людей на сложном и вредном производстве.

– Два года назад на мануфактуре Ленцов случился страшный пожар, все куклы сгорели, – продолжил рассказ глава «Земляных червей». – Позже по распоряжению нового мэра уничтожили и остальных механических людей, которых успели купить, а имперский заказ на производство кукол для работы на заводах отменили.

– Уничтожили и, похоже, забыли. Неужели не было расследования?

– А что расследовать? Все и так известно: недовольные работяги вышли на улицу, требуя закрыть мануфактуру. – Кирш перехватил изумленный взгляд собеседника и усмехнулся: – Когда куклы хотят занять место человека, не все этому рады, особенно в Дункельмитте, где так сложно получить работу. Хотя аристократы из Айзенмитта были сильно заинтересованы в производстве подобных «игрушек». Представляешь, что было бы с жителями темных улиц, если бы на мануфактурах, в лавках и домах богатеев работали исключительно машины? Людям оставалось бы грабить и убивать.

Эрик пожалел, что в белавских газетах об этом не писали. Да и здесь, в Ингвольде, местные говорили о тех событиях вскользь, шепотом или вовсе хранили молчание о механических людях, словно их никогда и не было.

– Ночью толпа рабочих окружила мануфактуру, – пояснил Тодд Кирш. – Они закрыли все выходы, стали бросать зажигательные смеси и в итоге подожгли здание вместе с механическими куклами и с заготовками. Полицаи, как водится, прибыли слишком поздно. По роковой случайности мэр вместе с сыном в ту ночь находился в здании. Гер Ленц погиб, а Питер сильно обгорел. Сестре чудом удалось вытащить брата, хотя с такими ожогами лучше бы она оставила его там.

Теперь Эрик понимал, зачем Магде понадобился сильнодействующий антидот. Вероятно, брат испытывал страшные боли.

Поглощенный рассказом, Фрайберг в сопровождении Кирша и четверых его помощников миновал святилище богини Аполии. Местная жрица как раз проводила службу, и на улице был слышен нестройный хор писклявых голосов. За храмом находился парк с заросшим прудом и ржавой каруселью, под музыку шарманщика по дорожкам прохаживались местные, держась по двое-трое, клошары торговали старьем, девицы легкого поведения навязчиво предлагали свои услуги.

За парком виднелись низенькие каменные домишки, походившие на землянки. Эрик знал, что это такое: под зданиями прятались бункеры. В один из таких приземистых домов из серого камня гер Кирш и привел Фрайберга. У входа стояли крепкие ребята.

Прежде чем спуститься из коридора по винтовой лестнице в подземный город, глава банды придержал собеседника за плечо:

– Но вот что я тебе скажу, Эр. Работяги сами по себе не вышли бы на улицы с зажигательными смесями, их кто-то организовал и настроил против детей мэра и механических кукол. Я уверен, если бы забастовщики пришли к градоначальнику по-хорошему, сели, поговорили, то придумали бы, как использовать железных чурбанов во благо. Мэр Ленц был нормальным мужиком, он не стал бы вредить людям, отбирая рабочие места. Да и не ожидал он, что поделки детей так заинтересуют аристократов и мануфактура заработает в полную мощь.

– И что ты думаешь, кто организовал нападение? Новый мэр? – догадался Эрик.

– Среди бунтарей видели людей из банды «Железные кулаки». Всем известно, что железнорукие в фаворе у Гайди Грубера, и все, что бы они ни натворили, сходит им с рук. Так что сам прикинь, кто уничтожил семейку и бизнес мэра Ленца.

Кирш первым спустился в подземелье, тем самым завершая разговор. Фрайберг последовал за ним, но так и не услышал, почему ему стоило держаться подальше от дочки бывшего мэра. Сейчас же, когда они шли по переходу в окружении помощников, задать вопрос не представлялось возможным, и Эрик переключил внимание на подземный мир, или Нижний город, как называли его жители.

Вдоль стен тянулись медные трубы, плафоны с тусклыми лампами свисали с потолка на прочных цепях, многочисленные коридоры разбегались от основного прохода лучами. Эрик заметил винтовые лестницы и люки на полу и потолке. Лаз, по которому шел гость с сопровождающими, был выложен кирпичом, но для большинства тоннелей использовались трубы.

Выйдя из очередного перехода, он попал в самый настоящий город с широкими сводами в несколько метров высотой, узкими вентиляционными шахтами, просторными лучами-улицами. На них стояли дома из бурого кирпича, который производили на одном из крупнейших заводов Дункельмитта. Вдоль дороги возвышались столбы с газовыми фонарями. Все как в городе наверху с одной лишь разницей: не видно ни неба, ни солнца с луной, ни так любимых Фрайбергом звезд.

По улицам-переходам сновали рабочие в одинаковых брюках и пиджаках, в низко надвинутых на лоб железных касках. На пути встречались женщины и даже дети. Возле строений Эрик заметил высаженные в широких кадках траву, цветы и кусты.

С Тоддом Киршем все уважительно здоровались, а он, казалось, знал каждого по имени, то и дело интересуясь:

– Зак, как твоя рука? Слышал, в дальнем секторе у леса произошел обвал.

– Да какой обвал? Так, пару балок слетело. А рука давно зажила, гер Кирш. Благодарю за целителя.

– Вигда, как твой младший? На следующий год нужно отдать его в школу в Верхнем городе, так что позволь ему там играть с ребятишками, не держи здесь возле своей юбки.

– Боязно отпускать мальца, гер Кирш.

– Лекс, принеси мне еще твоего вина. Отличный вкус, и голова после второй бутылки не кружится.

– Принесу, конечно. Хотя ходят слухи, что голову вам вскружила какая-то аппетитная блондинка.

Кирш довольно улыбнулся, а Эрик поймал себя на мысли, что и он подобным образом общается со своими соседями по кварталу. Ему повезло: он вырос не во дворце, как надменный принц Алексис – сын Алитара и основной претендент на престол Белавии, и не как внебрачный сын императора Райнер – в семье, где отец его ненавидел и доброго слова не сказал. Приемная мать Эрика была женщиной душевной и мягкой, работала повитухой в небольшом поселке на окраине Белавии. Она очень любила сына, была в меру строга, но увлечениям потакала. Вот и на мануфактуру по строительству дирижаблей через каких-то знакомых пристроила. Там раскрылся талант Эрика и любовь к механике. Одаренного паренька и стихийного мага, что было редкостью как для Белавии, так и для Ингвольда, заметил главный инженер. Он и направил Фрайберга с рекомендательным письмом к ректору Академии магических наук. Эрик без труда сдал экзамены, став адептом, а вскоре и лучшим на факультете магической механики.

Благодаря открытому характеру и добродушию он находил общий язык со всеми студентами и преподавателями. Многим пытался помочь, подбодрить и подсказать. Конечно, в Ингвольде с открытостью, как и со скромностью, пришлось расстаться. Но он по-прежнему ценил людей, старался поддержать соседей советом и никогда не отказывал тем, кто обращался за помощью. Даже создал подобие профсоюза с ежемесячными собраниями, на которых жители вместе решали проблемы, а наиболее успешные владельцы лавок складывались, чтобы помочь нуждающимся.