Его мантия будто черное облако перетекало при ходьбе, скрывая ноги. Было ощущение, что он не идет, а парит над полом. Может, и тогда мне показалось, что он парил, а не стоял на дороге.

– Встань.

Оковы перестали тянуть к полу, и я выпрямилась, но поднимать глаза не стала, боясь встретиться с черным взглядом. Он обошел меня по кругу, рассматривая со всех сторон. Я всем телом, каждой клеточкой чувствовала, что он рассматривает меня именно с интересом, отчего стало жутко противно. Словно товар на рынке! Когда он оказался опять передо мной, я все же посмотрела ему в лицо.

– Интересно, – удовлетворенно проговорил он. – Я чувствую в тебе магию, несмотря на то, что тэхо заблокировал доступ к потоку. Может, поэтому ты смогла прожить дольше остальных. Я начинаю верить, что мне в руки попал трофей большой редкости.

Довольно улыбнувшись, он достал из внутреннего кармана такой же кулон на цепочке, какой был у Карнэра.

– Посмотрим на твою магию, льера.

Подойдя вплотную ко мне, отчего дыхание у меня перехватило, он надел мне через голову кулон. Как только желтый камень коснулся моей груди, мой знак магии запылал, разливая по всему телу горячий поток. Я не выдержала и со стоном опустилась обратно на колени. В мое тело возвращалась магия, и она была обжигающей, почти плавя все мои внутренности.

Мужчина отошел от меня, с восхищением смотря и улыбаясь своими черными губами:

– Превосходно! – торжествующе заявил он.

А меня стало выворачивать. Уже не сидя, а распластавшись на холодном полу зала, я удерживала поток, который решил отыграться за его блокировку, но моих сил не хватало, чем он и воспользовался, вырвавшись наружу. От меня пошли черные волны, дробя пол в мелкие камни, а дойдя до стен, взмыли вверх, гася факелы. Зал погрузился в темноту, но я ее уже не боялась, четко видя все вокруг. Поток причинял боль, но через минуту он стал приносить облегчение, наполняя пустоту внутри. Когда мое тело насытилось магией, она продолжала вырываться, руша пол и стены.

«Войд!»

Одна мысль о маленьком проводнике, и он появился у меня на груди, с опаской рассматривая все вокруг. При виде друга из моих глаз полились слезы:

– Войд, я так рада тебя видеть…

Лисенок стал слизывать слезы с моих щек, тоже радуясь нашей встрече, но при следующем выбросе магии он забрался мне на голову и свернулся калачиком, рассеивая магию правильным путем. Приняв вертикальное положение, я оглянулась, оценивая масштаб разрушений. Хозяин обители все так же стоял в стороне и довольно улыбался.

– Теперь я точно уверен, что мне досталось сокровище, – он улыбнулся шире, и я увидела его белые ровные зубы с клыками. – Кулон твой, и не снимай его! Боюсь, что еще одной разблокировки твоего потока мой зал не выдержит, – с хриплым смехом заявил он.

Успокоившийся поток ластился внутри меня, давая возможность видеть этот мир более четко. Я решила выпустить Тьму, но на запястьях сжались браслеты, блокируя поток.

– Не так быстро, Инесса! Теперь я буду решать, когда тебе пользоваться магией.

Его наглая улыбка начала меня раздражать, и, осмелев, я развернулась к нему лицом и подала голос:

– Зачем я вам?

Улыбаться он не перестал, а разведя руки в стороны, жестом призывал свою магию. На отголосок его магии мой поток завибрировал и чуть наклонился к магу. Мне это очень сильно не понравилось, но когда из его рук хлынул черно-зеленый туман, у меня волосы встали дыбом на макушке, а уши наоборот прижались к голове.

«Он – маг смерти!»

Сочетание черного с зеленым смотрелось эффектно, придавая хозяину мистический вид, а уж когда из дыма стали выходить те гончие, которых я уже наблюдала, инстинкт взял инициативу над моим телом, и я сделала пару шагов назад.

– Правильно, маленькая льера, бойся меня!

Я боялась, честно! Но после его слов решила взять себя в руки и перестать дрожать. Залитые холодным потом ладони я сжала в кулак и с вызовом посмотрела магу в глаза.

– Я вас не боюсь!

– А хвост-то дрожит, – засмеялся хозяин гончих, которые вместе с ним тоже ехидно захрипели.

Хвост мой часто живет своей жизнью, и он действительно сейчас дрожал, поджавшись под коленки, но в данный момент трудно было его контролировать. Я не отступила назад, все так же серьезно глядя на мага.

– Зачем я здесь? – уже более уверенно спросила я.

– Все очень просто, Инесса, мне нужна твоя магия. С помощью тебя, я смогу взять то, что мне сейчас так необходимо.

– Я не буду выполнять ваши приказы! – проговорила я сквозь зубы.

В тот же миг браслеты нагрелись и потянули меня вниз. Я изо всех сил пыталась устоять на ногах. Маг перестал улыбаться:

– Мне хватит двух недель, чтобы заставить тебя подчиняться мне, маленький маг смерти. Ты можешь облегчить себе жизнь и не страдать напрасно. Всего лишь нужно согласиться стать моим орудием.

– Я не желаю быть для вас кем или чем-либо! Идите к черту!

Маг удивленно посмотрел на меня, но коварно улыбнувшись, дал приказ «Взять» своим гончим. Убежать я не смогла, так как обручи отяжелели совсем, приковав меня к полу. Я с ужасом наблюдала, как огромные черно-зеленые собаки с оскалившимися мордами несутся на меня. Когда одна уже была близко, и, оттолкнувшись от пола, взмыла вверх, чтобы прыгнуть на меня, время замедлило свой ход. Это и был тот момент, когда вспоминаешь всю свою жизнь перед смертью. Свой спокойный мир, где нет магии и насилия. Где смерть человека карается законом, потому ты сначала подумаешь: «А стоит ли тебе убивать его, и что тебе за это будет?». Вспоминаешь маленькую комнатку в общежитии, рыжего пушистого кота и огромный шумный город, где всем все равно, что у тебя на уме. Но все это отступает, стоит вспомнить голубые глаза белого норта. Его улыбку и бархатный голос.

«Мы так и не встретились, Тил…»

Время пошло быстрее, и гончая заваливает меня на спину, вгрызаясь в плечо. Ее зубы, словно острые шипы, свободно вошли в мою плоть, дробя кости. Боль была адской, но сделать я ничего не могла, браслеты все так же приковывали мои руки к полу. Остальные собаки набросились на руки, ноги, вонзая свои зубы. Я кричала, дергала ногами, но только делала еще хуже. Через пелену слез я увидела мага, склонившегося надо мной.

– Ты все еще отказываешься слушать меня? – сжав зубы и захлебываясь слезами, я отвернулась, молча принимая боль. – Что ж, очень жаль, очень жаль…

После этих слов собаки перестали грызть меня и растворились в пространстве. Все мое тело покрывали огромные раны, из которых текла кровь, растекаясь красной лужей вокруг меня. Еще один приказ от мага, и меня быстро уносят из зала. Уже выйдя в коридор, я заметила оскал на его губах.

– Ты будешь меня слушаться, Инесса, – мои уши уловили шершавый голос, а мое сознание помахало мне ручкой.

Следующее мое пребывание у целителя не было таким плодотворным. Маг только остановил кровь и срастил кости, а вот ужасные шрамы так и остались цвести на моем теле. После осмотра меня повели опять по коридорам и в конце с силой закинули все в ту же камеру. Приковывать не стали, и даже еду поставили около двери. Теперь осталось только не сойти с ума в этих четырех стенах. Все три дня я ходила из угла в угол, выучив каждый камешек, на всякий случай, понажимав на них.

«А вдруг дверь потайная откроется?»

Но двери не было, а время все тянулось, сводя с ума. Кормили плохо, еще чуть-чуть, и на хлеб с водой меня переведут, но лучше так, чем повторить уже пройденное. Когда я уже решила, что так и пройдет моя жизнь, без ярких событий, в темницу зашел все тот же норт-медведь и одним ударом отправил меня целовать заднюю стену. Я толком ничего сообразить не успела, как на меня посыпались удары. Они были четкими, быстрыми и максимально приносящими боль. Живот, бока, скулы – в таком темпе меня избивали минут десять. Норт остановился только один раз, чтобы спросить:

– Будешь слушаться хозяина?

Что-то такое я и предполагала, поэтому, прикрывая руками голову, прохрипела «Нет», а затем меня продолжили избивать, пока я не потеряла сознание. Приход из мира снов был болезненным. Мое лицо было одним большим синяком, поэтому глаза открыть мне удалось только на следующий день. К целителю меня не отправили, а оставили лежать в таком состоянии и дальше. Магией я так и не могла пользоваться из-за браслетов, и мне приходилось просто ждать, пока все само пройдет. Я старалась как можно меньше двигаться: поесть, сходить в туалет и опять лечь на скамью. Сейчас она казалась очень твердой, но выбор был не велик: или холодный каменный пол, или твердая скамья, но зато теплая. Еще через два дня боль стала отступать, и я смогла нормально поспать. Когда закончилась первая неделя, меня посетил еще один гость, но лучше бы меня опять избивал медведь, чем лицезреть лицо врага номер один.

– Соскучилась по мне, моя милая льера? – смазливая морда эльфа так и напрашивалась на удар кулаком.

– Я тебе не милая, Карнэр! И тем более не твоя! – прорычав ему в лицо, хотела уже замахнуться и ударить, как мои руки были заведены мне за спину.

– А это мы сейчас посмотрим, милая…

Жадно облизав губы, он свободной рукой прошелся по моим ягодицам, а затем с силой до боли сжал грудь. Мое тело передернуло от отвращения, и я хотела вырваться, но захват стал сильнее, и Иримон еще крепче прижал к себе.

– Давай договоримся, Эверн, – стал шептать мне эльф в губы, – ты не будешь сопротивляться, и мы получим оба удовольствие или я тебя изуродую до такой степени, что и родная мать не узнает.

Родную мать, конечно, я и так не знаю, да и наплевать ей на меня, но быть изуродованной не хотелось. Мое молчание Карнэр понял по-своему, и с жадностью впился мне в губы. Отдаваться ему я тоже не собиралась. Лучше уж сдохнуть, чем потерять гордость с этим типом! Не задумываясь, я с силой прикусила его губу левым клыком, отчего эльф отскочил от меня как ошпаренный, а я почувствовала на губах вкус крови.

– Ах ты, дрянь! – прикоснувшись к пострадавшей губе и увидев кровь на пальцах, эльф создал в другой руке небольшую огненную сферу и запустил в меня.

Несмотря на то, что сил у меня было мало и все еще болело тело, увернуться я смогла. Сфера пролетела совсем близко, опаляя шнуровку на груди, а затем с шумом врезалась в стену, образовав черный след. Засмотревшись на полет заряда, я забыла про Иримона, что было большой ошибкой, так как в следующую секунду получила сильный удар ногой в живот. От этого я отлетела на метр и вдобавок сильно ударилась головой об пол. Скрутилась от боли, из глаз брызнули слезы.

– Ты сама решаешь свою участь, Эверн. И это твой выбор! – присев на корточки рядом со мной, эльф сплюнул на пол кровь.

– Это не выбор, – старалась дышать через раз, так как было больно, – это принуждение. Какая разница: умереть сейчас или потом?

Эльф улыбнулся и достал из сапога небольшой кинжал:

– Ты в чем-то права, но ты бы могла облегчить свои последние дни.

Он стал крутить кинжал в руке, отчего блики от факелов заплясали на моем лице.

– Лучше умереть, сохранив гордость, чем быть марионеткой в чужих руках.

– Ох, уж эта гордость! – Карнер рассмеялся, и в тот же миг оказался сверху на мне, прижав мои руки вдоль тела, а голову между своих ног. – Ты все равно будешь подчиняться хозяину, а также станешь моей игрушкой! Все дело во времени.

Голубые глаза эльфа, почти прозрачные, светились азартом, отчего мое сердце сжалось и забилось испуганной птичкой в клетке. Сказать мне больше ничего не дали, а засунув в рот кляп, стали водить лезвием по моему лицу. Нарочно медленно, с предвкушением, Карнэр выводил только ему известные символы. Было ужасно больно. Из-за слез лицо эльфа расплывалось, и я больше не могла лицезреть его удовольствие. Мне казалось, что прошла вечность, прежде чем эльф встал, и еще раз сплюнув рядом со мной, взял мою косу в кулак, одним движением лишив меня ее. Победно улыбнувшись, вышел из темницы, закрыв дверь на ключ. Мое лицо пылало огнем. Лезвие кинжала было нагрето магией огня, от чего кровь переставала течь сразу же, как только оно резало кожу. Но это говорило о том, что шрамы теперь на всю жизнь останутся. От бессилия я забралась на скамейку и, поджав колени к груди, стала тихо плакать. Потеря длинных волос не так сильно расстраивала. Они отрастут, а вот шрамы…

* * *

В тронном зале.

– Все сделал, как я просил?

– Да, хозяин. Символы нанесены, осталось уменьшить силу воли, и тогда она будет под вашей властью, – Карнер стоял на одном колене, уперев кулак в пол. Голова его была склонена перед темным магом.

Маг довольно улыбнулся. С помощью мага смерти он достигнет своей цели намного быстрее.

– Замечательно. Завтра отведите ее в темницу проклятых душ. Нужно сломать эту девчонку.

– Слушаюсь, хозяин.

Эльф никогда не мог понять, почему эта камера так называется. Кроме плотной стальной двери она ничем не отличалась от остальных, но порой говорят, что там слышатся голоса, от которых волосы встают дыбом. Оскалившись в улыбке, Иримон отправился отдыхать и с нетерпением ждать следующей пытки льеры.

* * *

Открыв глаза, я долго смотрела в потолок. Уже прошел почти месяц, и если меня и ищут, то никогда не найдут. Браслеты не дают мне возможности колдовать без разрешения мага, таким образом отправить спасательный маячок я не могу. Перевернувшись на левый бок, заметила миску с едой на полу около двери. Есть было больно. Лицо все еще болело, да и желудок после удара в живот выталкивал еду обратно. Мне приходилось как можно меньше тревожить кожу на лице. Когда открывала рот, чтобы положить еду, кожа натягивалась, причиняя обжигающую боль. В итоге съела я мало, но воду маленькими глотками выпила всю. Весь остаток дня я пролежала на скамье, вспоминая моменты в Академии и дом Ланы и Джо. Магия начала отяжелять внутри, образовывая груз, и пришлось позвать проводника. Этого мне не запрещалось делать, чему я очень была рада. Лисенок с жалостью смотрел на меня, ластясь в руках, и после освобождения меня от груза, просто долго сидел у меня на груди, исполняя роль утешительного друга.

На следующий день опять пришел эльф. Осмотрев меня, он с гордостью улыбнулся, как будто что-то великое сделал, а потом схватил за руку и поволок вглубь коридора. Шли мы долго, петляя то влево, то вправо. Как тут все ориентируются, понять я не смогла. Через пять минут мы оказались около огромной стальной двери. От нее веяло пустотой и отчаянием, отчего по моей спине пробежали холодные мурашки. Не говоря ни слова, Карнэр открыл засов двери и с силой впихнул меня туда. Я машинально сделала еще пару шагов, чтобы не встретиться лицом с полом и удержать равновесие. Дверь сзади захлопнулась, и я осталась одна. Теперь в темноте я видела хорошо, но то, что предстояло моему взору, навеяло на мысль, что лучше не иметь такой возможности.

Их было не меньше десяти. Все в лохмотьях и с обвисшими частями плоти. У некоторых не было глаз, а у кого и были, то разглядеть в них зрачок не было возможности из-за белой пелены. Только одно их объединяло – серая с черными прожилками аура.

«Проклятые души!»

Когда дверь с шумом закрылась, все духи повернули головы в мою сторону. Я в ужасе отступила к двери, всей душой желай оказаться за ней. Духи поняли моментально, что я их вижу, и стали медленно подходить ко мне. Они друг друга толкали и ругались, чтобы быть первыми, кто сможет до меня дотронуться, а я с ужасом в глазах пыталась слиться с дверью. Когда все же один схватил меня за руку, он с облегчением вздохнул, а я с криком стала вырываться, так как его прикосновение стало больно вытягивать мою жизненную энергию. Через пять минут я уже была растянута на полу, а духи срывали с меня всю одежду, чтобы обхватить как можно больше участков тела. Их было слишком много для меня одной, и с каждым новым прикосновением я испытывала удушающую пустоту в груди.

Для проклятых духов испытать прикосновение живого равносильно тому, чтобы выпить обезболивающее, получив долгожданное облегчение. Конечно, им лучше, если маг смерти исполнит их просьбу, но их тут тоже заточили, поставив темный барьер. Поэтому они с наслаждением пили меня, высасывая живительную энергию, а боль и мучения передавали мне. Когда мое сердце стало не выдерживать такой нагрузки, а в глазах стало темнеть, духов раскидало по стенкам и они недовольно заорали, продолжая тянуться ко мне. Я лежала на полу голой, а куски моей одежды разбросаны вокруг. Тяжело дыша, я очень медленно стала приходить в себя, и как только попыталась подняться, духов отпустили, и они, ликуя, опять накинулись на меня.

Весь день я пробыла в этой камере, то почти умирая, то приходя в чувство. И когда мои нервы сдали окончательно, и я проорала: «Пожалуйста, остановите это», духов приковало магией к стене, а меня вынесли на руках, предварительно закутав в колючий плед. Всю дорогу мне шептали слова: «Необходимо слушаться хозяина», «Приказ хозяина неоспорим», «Хозяин всегда прав». Я как в бреду повторяла эти слова, уверяя себя, что это правда. В конце-концов меня уложили на мою уже законную скамью и оставили одну. Я еще минут десять повторяла слова, а затем провалилась в спасательный сон, где темный маг с усмешкой на черных губах смотрел на меня.

Просыпаться в этом мире с сильной головной болью стало традицией, но в этот раз к боли присоединилась еще и полная апатия. Делать что-либо совсем не хотелось, я просто-напросто устала. Мне хотелось на все плюнуть и согласиться на все, что бы ни предложили. Может, это и называется проигрышем, и приходят мысли: «А зачем надо было себя так мучить?», но тогда я предполагала, что меня просто убьют, и дело с концом, а не будут доводить до грани и возвращать обратно. Меня хотят сломать, и скажу вам, что получается у них это хорошо. Мне хочется оправдаться тем, что я девушка и натура слабая, но отдаваться в руки темному магу все же не хотелось. Созревала мысль о самоубийстве, ведь лучше так, чем делать грязные дела мага. Проклятым духом я не стану, а лишь уйду за грань в подчинение Проклятому Богу. Его я не боюсь, все же он дал мне новую жизнь, и вряд ли будет меня эксплуатировать для своих темных дел.

«Да и нет у него темных дел! И не Проклятый он Бог, а просто Бог, выполняющий свои обязанности!»

Мысли о темном Божестве меня больше успокоили, чем испугали, и, вздохнув полной грудью, я слезла со скамьи и подошла к двери, где стояла миска с едой и вода, а также новая одежда, ведь мою разорвали в клочья. Мне действительно все надоело, поэтому созрел план разозлить темного мага, чтобы убил меня, и тогда мои мучения закончатся. Пока сидела и дожидалась следующего визита, я гладила проводника, в последний раз наслаждаясь его пушистой шерсткой. Он сильно напоминал мне профессора Вэона: такой же черный, только вот глаза желтые, а не зеленые.

«Я бы все отдала, лишь бы оказаться в Академии среди своих друзей».

Мои мысли прервали шаги в коридоре, и уже через пару минут я наблюдала, как норт-медведь открывает дверь и идет ко мне. Лисенок растворился, а я по инерции закрыла лицо руками, но удара не последовало. С опаской открыв лицо, посмотрела на норта. Его сложенные на груди руки я оценила как то, что бить меня не собираются.

– Пошли, тебя хозяин ждет, – пробасил он.

«Вот и все…»

Я, с полной решимостью воплотить задуманное, встала и последовала за мужчиной. Если не сейчас, то, боюсь, на следующей пытке я сдамся. Все так же мне приходилось бежать за этим здоровым нортом, пока мы петляли в коридорах, и как всегда перед залом остановились, чтобы пропустить меня вперед. Зал был восстановлен. Разрушенные мною стены и пол радовали своей новизной, но факелов стало меньше, что делало зал более мрачным. Я шла уверенно, не опуская голову, и четко глядя в черные провалы глаз мага. Он же, в свою очередь, с интересом разглядывал меня. С нашей последней встречи я изменилась: короткие волосы, которые еле доставали до плеч, шрамы от укусов на руках, которые из-за рубашки без рукавов хорошо были видны, а также изуродованное лицо. Зеркала у меня не было, чтобы самой себя разглядеть, но предполагаю, что вид у меня еще тот.

– Рад видеть тебя, Инесса, – подойдя к трону, маг поприветствовал меня первым.

– И вам не хворать, многоуважаемый, – я отвесила ему шуточный поклон, как это делали бояре перед князем.

Маг проводил мое действие удивленным взглядом, пропустив издевку.

– Что ж, я пригласил тебя сюда, чтобы услышать твой ответ. Будешь меня слушаться?