Глава 3

Мы с Луной вырубились, едва добрались до палатки. Даже накаченные торсики парней не обсудили, хотя хотелось. Впрочем, как оказалось, доспать недоспадое хотелось все же сильнее, чем поболтать. Воспоминания о торсах никуда не исчезнут, а вот блаженные два часа, которые можно потратить на сон, за болтовней пролетят, как миг.

Утро началось с грохота, визга и ругани. Я приоткрыла один глаз, подозревая, что это Луна уронила свой этюдник, но подруга, как и я, испуганно озиралась по сторонам, высунув нос из спального мешка. Зато через плотную ткань палатки на улице я увидела трёхметровую тень, шатающуюся по лагерю.

– Эй, это кто? Может, переждём тут?

– прошептала Луна, закутавшись в спальник до носа.

– Будем сидеть здесь, пока оно не сожрет нас? – буркнула я и выбралась из спальник, выглядывая в затянутое сеткой окно.

Существо напоминало гибрид бегемота и кондитерского шкафа: покрытая водорослями шкура, огромный живот, а из пасти торчал длинный батон-багет. Существо азартно рылось в ящиках с провиантом, швыряя в сторону банки с тушёнкой и причмокивая.

– Болотный обжорень! – услышала я голос профессора Борк и выскочила на улицу, как и была в розовой легкомысленной пижамке. – Редкий экземпляр! Фенрик, записывайте: всеядный, предпочитает сладкое…

– Профессор, он жрёт наши запасы! – завопила я, но Борк уже увлечённо диктовал:

– …реакция на угрозу – игнорирование. Метод отпугивания – неизвестен…

Обжорень, тем временем, нашёл ящик с сушёными ягодами и мёдом. Он запихнул в рот половину припасов, облизывая лапы с довольным урчанием.

Из дальней палатки бежала профессор Гримм со светящимся мечом. Защитники, тихо переговариваясь, пытались взять Обжорня в кольцо. Но подходить к нему никто не рисковал.

– И что мы будем делать? – дрожащим голосом спросила выбравшаяся из палатки Луна.

– Отвлекаем, мы ближе всех к нему. Ты – слева, я – справа. Фенрик… – Я осеклась, заметив, как зоомаг, дрожа, отползает задом к ближайшему кусту. – Фенрик, просто не мешай.

Мы кинулись в атаку. Луна, нашла себе замечательное отвлекающее оружие. Она загремела крышкой по котелку, завлекая монстра в сторону реки, а я швырнула в него пачку соли, оставшуюся после вчерашнего приключения валяющуюся у входа в палатку. Обжорень чихнул, разбрызгивая мёд, который жрал прямо лапой из банки и потянулся к новому ящику – с сахаром.

– Не трогай! – завопила я, хватая подвернувшуюся под руку корягу. – Это наш недельный запас!

Внезапно из кустов выкатился Фенрик, размахивая наскоро сооруженным из магии и какой-то матери факелом.

– Я его сейчас поджарю! – крикнул он, спотыкаясь о корень. Факел вылетел из рук, угодив прямиком в лужу.

– Отличный! – фыркнула Луна, отпрыгивая от брызг. – Теперь он мокрый и бесполезный. – Подруга указала на факел. – Впрочем, как и ты… покосилась она на Фенрика.

Ксандр и Верн, услышав шум, выскочили из палатки одними из первых, но им пришло маневрировать между истерично мельтешащими визуалками. Выглядели парни колоритно. Один – всё ещё с засохшим илом в волосах, второй – с бутылкой в руке вместо оружия.

– Что за гад? – Ксандр схватил длинный сук и метнул его в монстра. Тот поймал и… начал грызть.

Ксандр выругался, сделал указующий жест Верну и они с подоспевшим на помощь Никитосом начали плести магическую сеть. Идея была хорошей. Но кто бы сказал, как заманить в нее обежорня.

– Сладкое! – неожиданно крикнула Луна. – Похоже, ему нравится сладкое. Кирочка, у тебя же остались конфеты?!

Я достала мешочек с леденцами-драконами (подарок младшей сестры) и швырнула его в сторону леса. Обжорень зарычал, бросился за добычей и угодил в заранее расставленную магическую сеть.

– Теперь! – Ксандр и Верн дёрнули за концы, подвесив монстра между деревьями. Тот забился, роняя остатки провианта, но было поздно – основную часть запасов мы уже оттащили.

– Отличная работа, команда! – Борк подошёл, записывая последние наблюдения. – Фенрик, внесите в отчёт: «Обжорень падок на сладкое…»

– Ага, а теперь, кто скажет? Что с ним делать? – поинтересовалась остановившаяся в стороне профессор Грим. Ответом ей было молчание.

Ксандр

Зачем я сунулся эти болота? Вопрос был риторическим. Если не сунулся,в болото пришлось бы знакомиться с невестой, а ранний брак в мои планы не входил. Эта практика просто вовремя подвернулась и разрушила планы родителей.

Но сейчас, когда я наблюдал за суматохой, царящей на поляне, в голову закралась предательская мысль.

“Может быть, лучше, выбранная родителями невеста, чем злобно рычащий обжорень?”

Профессор Грим махнула рукой, и магическая сеть вокруг обжорня вспыхнула синим – монстр обмяк, словно гигантская плюшевая игрушка после отключения батареек.

– Тащите его к болоту, – приказала она, поправляя очки. – И не вздумайте ронять. Если разбудите, сами виноваты!

Мы с Верном и Никитосом переглянулись. Тащить трехметровую тушу по лесу – не самая радужная перспектива. Но приказы профессора оспаривать себе дороже. Взялись за сеть – монстр хрюкнул, уронив на меня каплю слюны с привкусом мёда.

– Ты главное не дергай, – буркнул я Верну, который уже пытался тащить всё в одиночку. – А то он проснется и тебя за закуску примет.

– Мы его не утащим! – натужно пропыхтел Верн. – Профессор, может быть, вы его чуть-чуть приподнимите левитацией?

– А сами-то, что? – презрительно фыркнула она, 6о монстр немного приподнялся над примятой травой, и мы рассы́пались в благодарностях. – А еще почти пятый курс называется! – ехидно заметила преподавательница, но мы проигнорировали, так как почти скрылись в лесу, который начинался прямо за нашей поляной.

Продирались сквозь чащу, спотыкаясь о корни. Обжорень похрапывал, изредка почесываясь о ветки. А я… я думал совершенно о другом. Болотные духи! Я не мог выкинуть из головы Киру. Синие волосы, розовая пижамка и эта безумная решимость кидаться на монстра с корягой. Может, она и стервозная иногда, но… симпатичная и смелая на грани безрассудства. Почему-то это и подкупает.

– Ксандр, слева яма! – Никитос дёрнул сеть в сторону, я едва удержался, чтобы не провалится в вонючую, иногда булькающую жижу.

– Спасибо, – проворчал я несколько смущенно. – Еще немного, и мы его утопили бы.

Наконец, добрались до подходящего места. Болото булькало в стороне, пахло тиной и спокойствием. Сбросили Обжорня на землю, профессор Грим, которая все это время неслышно следовала за нами, щелкнула пальцами, и сеть растворилась. Монстр заурчал, потянулся и пополз к болоту, явно нацелившись на что-то съедобное, обнаруженное в воде.

– Миссия выполнена, – Верн вытер лоб. – Объект обезврежен!

Профессор хмыкнула и ушла первая, а мы тащились за ней вразвалочку. Возвращаться в лагерь не хотелось. Вдруг его еще не успели собрать? Придется помогать, а этого никому не хотелось. Я был занят своими мыслями, пока не заметили, что Фенрик, который вызвался помогать и не сделал ровным счетом ничего, отстал. Сейчас он сидел под кустом, жуя что-то фиолетовое и улыбаясь в пустоту.

– Ты что ешь? – Никитос, который тоже заметил неладное, нахмурился.

– Яго-о-оды, – буркнул Фенрик, указывая на куст. – Вкусно-о-о.

Верн поднял одну ягоду, посмотрел на свет.

– Это же «сонные колокольчики»! Ты чего, их в учебнике третьего курса проходят! Разве можно их жрать?

Но Фенрик не ответил, он медленно повалился набок, продолжая жевать.

– Ладно, – вздохнул я. – Тащите его. Профессор Борк обожает такие сюрпризы…

Кира

Пока парни геройски таскали Обжорня по лесу, мы с Луной и другими оставшимися в лагере под чутким руководством профессора Борка сворачивали лагерь. Вернее, пытались. Борк, помешанный на деталях, заставил нас пересчитать каждую вилку, словно они могли за ночь сбежать в болото от скуки.

– И куда дирижабль приземлится? – спросила Луна, запихивая в рюкзак этюдник вместе с носком. – Здесь же сплошные деревья! Мы сильно не долетели, да?

– Не волнуйтесь, – профессор Борк щелкнул хронометром. – Нам пройти нужно не очень далко… ну, судя по моим внутренним ориентирам и картам. В нескольких километрах вот за этим симпатичным лесом есть стационарная подстанция. Зоомаги обещали нас принять и кормить. Сидеть мы, конечно, там не будем, но именно она станет нашим основным местом дислокации.

Мы почти очистили поляну, когда вернулись парни, волоча Фенрика, который напоминал сонного енота с фиолетовыми пятнами вокруг рта.

Сзади них, ругаясь на чем стоит свет, шла профессор Грим.

– Что с ним? – я ткнула пальцем в парня.

– Научный эксперимент, – фыркнул Ксандр, сбрасывая Фенрика на землю. – А что будет, если съесть полкуста неизвестных ягод? Точнее, известных, но, видимо, не этому недоразумению!

Профессор Борк тут же достал увесистый фолиант и начал листать:

– Сонные колокольчики… Побочные эффекты: галлюцинации, неконтролируемое пение, временная дружба с насекомыми… Лечение: три стакана ледяной воды со щепоткой радужного поциклета. Лайсочка, позвал он скромную рыжеволосую девчонку, которая стараясь держать в стороне. – Достань из моего аптечного набора, синюю баночку с поциклетом.

Пока Лайса кинулась выполнять поручение, Фенрик, услышав про воду, застонал, но Борк был неумолим. Через пять минут наш зоомаг сидел мокрый, дрожащий и красноречиво молчавший.

– В путь! – скомандовал Борк, когда понял, что опасность миновала и все готовы. – Лаборатория зоомагов ждёт! Мы и так опаздываем на день! Правда, лес тут многообещающий. Думаю, мы сможем начать нашу работу уже сегодня.

Лес встретил нас шелестящими деревьями с листьями-лезвиями. Цветы на длинных, гибких стеблях шипели, когда мы проходили мимо, а один куст и вовсе попытался утащить у Луны шарф, приняв его за экзотическую птицу.

– Красота! – Луна достала блокнот, рисуя травинку с зубами. – Представляешь, как тут осенью?

– Если мы доживём, – пробурчала я, отпрыгивая от гриба, выстрелившего спорами в стиле праздничного фейерверка. – Может быть, даже узнаем, у нас практика месяц.

Ксандр шёл впереди, отбиваясь от летающих шишек магическим щитом. Надо отдать ему должное со своей работой защитник справлялся отлично, мы шли в безопасности по хорошо проторенной тропинке.

Фенрик, которому все еще было дурно, медленно брел в хвосте и стонал.

– Я больше никогда… Ни-ког-да…

– До следующих ягод, – усмехнулся Верн, но тут же вскрикнул – гигантская бабочка с хищным узором на крыльях села ему на голову.

Лес определённо хотел, чтобы мы почувствовали себя как дома. Точнее, как в доме с очень плохой репутацией.

– Осторожно! – завопил профессор Борк, и так как не предложил никому ничего изучить или зарисовать, мы поняли, что проблема серьезна. Замерли все, включая слегка согнувшего колени Верна, который испуганно пытался скосить глаза и разглядеть примостившуюся бабочку, хоть это и было физически нереально.

Лес обступил нас со всех сторон. Кроны смыкались над головой

 Стволы, обвитые бирюзовым мхом, переливались на солнце, будто усыпанные алмазной пылью. Воздух гудел от стрекоз с витражными крыльями, а под ногами шелестели травы, то и дело норовя обвить лодыжку. Мы шли медленно – не из-за осторожности, а потому что Борк каждые пять метров останавливался, чтобы записать в блокнот очередной «феноменальный экземпляр флоры».

Я тоже постоянно отвлекалась: то на следы, напоминавшие змеиные петли с шипами по краям, то на стайку крылатых существ, чьи перья меняли цвет в зависимости от их настроения. Луна, верная своей визуальской натуре, пыталась запечатлеть всё в толстом походном альбоме, но её то и дело атаковали цветы-хамелеоны, пытаясь обвить и выдернуть из руки карандаш.

– Кира, смотри! – Фенрик тыкал палкой в лягушку, чья кожа переливалась, как расплавленное золото. – Думаешь, она ядовитая?

– Только для тех, кто её дразнит, – огрызнулась я, поправляя подвеску на шее – аметист, последний подарок бабушки.

Внезапно над головой просвистело что-то стремительное. Крылатая тварь с телом куницы и крыльями летучей мыши рванула ко мне, когтистыми лапками, цапнув за цепочку. Сердце ёкнуло, будто кто-то вырвал кусок памяти. Но наглая тварь махнула крыльями и рванула прочь.

– Верни! – крикнула я, бросившись вдогонку. Но монстр, хихикая, нырнул в лабиринт ветвей.

Парни-защитники с руганью кинулись следом, издавая так много шума, что спугнули стайку птичек-мандаринов, гигантскую стрекозу с радужными глазами и ежа со светящимися иголками

– Опять у тебя проблемы? – спросил, появившийся, словно из ниоткуда, Ксандр.

Ответить что-нибудь язвительное я не успела. Парень, вооружившись огромной веткой, уже мчался в сторону улепетывающего монстра.

Тварь петляла, используя лес как союзника: сбрасывала на нас взрывающиеся облаком вонючей пыли шишки, заводила в заросли папоротников с листьями-лезвиями. Я, вспоминая уроки, пыталась предугадать маршрут: крылатые вредители всегда летят к воде, если держат блестящее – нужно отсечь путь к ручью.

– Влево! – закричала я, и Ксандр метнул палку, задев монстра по хвосту. Тварь взвизгнула, выпустив кулон, который со звоном шлёпнулся в кусты, а судорожно вздохнула. Еще чуть-чуть и подвеска угодила бы в ручей с быстрым течением.

Мы нырнули в чащу, раздвигая ветви. Внезапно земля ушла из-под ног, и мы скатились в ложбину, утыканную фиолетовыми грибами. Там под корнями дуба-исполина, сидел лиловый манул. Его шерсть дыбилась, а глаза светились недоверчивым янтарём. Он был такой милый и очаровательный, что захотелось поймать и погладить, но, подозреваю, зверь бы этого не оценил.

– Тише, – прошептала я замирая. Манулы ненавидят суету.

Ксандр, игнорируя совет, потянулся к кулону, лежавшему в паре шагов от кота. Тот заурчал, но тут из кустов выкатился Фенрик и радостно сообщил: «Я нашёл гриб-компас!»

Я закатила глаза. Как Фенрик смог доучиться до четвертого курса, для меня оставалось загадкой. Впрочем, парни-зоомаги все были чутка странноватые. Не от мира сего.

Манул, фыркнув, исчез, оставив после себя лишь запах лаванды и пару клочков яркой шерсти.

– Поздравляю, – Ксандр подал мне аметист, едва скрывая усмешку. – Ты воссоединилась со своим кулоном. Меня ведь ждет благодарность? – коварно улыбнулся парень, и я невольно залюбовалась появившимися на его щеках ямочками.

– Спасибо. – буркнула я, сжимая камень в ладони.

Возвращаясь к группе, слышала, как Верн спорил с Луной:

– Это была не бабочка, а мини-гарпия!

– С гарпиями я хоть разговаривать умею, – парировала Луна, явно намекая на подругу Верна Надин, которая на практику не поехала. На полях альбома Луга словно само собой появилось схематично нарисованное крылатое чудище.

Лес, казалось, посмеивался, шелестя листьями. Но с кулоном на шее и манулом в памяти я чувствовала себя почти счастливой.