– Без проблем, – соглашается парень. – Я сдал Блэкфлая в МагСтраж по одной причине: считал, что это единственно правильное решение. Я не предавал его, а хотел спасти. И его, и всех нас. Понимаешь, я верил, что они ему помогут. Верил, что он сам запутался и не справляется.

– Спас? – со злостью спрашиваю я. – Какой же ты идиот, Кэвин! Глупый самонадеянный идиот, правильный настолько, что даже не допускает деления мира не на черное и белое.

– Да, я его не спас. И не думай, что не виню себя за это. Я допустил ошибку и сделал все, чтобы исправить ее потом…

– Натравив на нас МагСтраж повторно? – выплевываю я.

– Нет… – Кэвин качает головой. – К тому времени я понял, что натворил, и пытался исправить.

– Я пришла тебя убить, – бесхитростно заявляю я, чувствуя себя полностью обессиленной.

– Понял. Сейчас еще хочешь?

– Хочу… – признаюсь я и облизываю губы. – Но не убить…

– А чего ты хочешь, Дайана? – покорно уточняет он, и я понимаю, что Кэвин сдался мне. Он тоже измучен, и ему нелегко нести ношу предательства. Мы все совершаем ошибки.

У него хриплый голос, а сердце стучит так быстро, что мое пытается подхватить этот бешеный ритм. Но нет, Кэвин, я не могу ответить на этот вопрос «тебя». Все гораздо сложнее. Я хочу не Кэвина, а крови. И это желание дурманит мне голову.

– Знаешь, Эль всегда говорил, что кровь мага – это самое желанное лакомство для вампира. Она дает силу, кружит голову…

– Не надейся… – усмехается Кэвин, но не отступает, а смотрит на меня потемневшими глазами.

Я медленно провожу языком по его шее, чувствуя, что рот наполняется слюной, и вонзаю клыки, игнорируя шипение парня. Не понимаю, почему он меня не остановил? Идиот!

Но, видимо, мое желание – отражение того, чего хочет и он. А слова – это просто слова.

Горячая, обжигающая и такая желанная кровь течет прямо в горло, а я держу за плечи слабеющего Кэвина и не понимаю, что с ним творю. В голове багровый туман. Мною движут животные инстинкты, с которыми я не желаю бороться. Беспокойство за чужую жизнь отступает на задний план. Сейчас гораздо важнее удовлетворить собственные потребности.

Вампирский дар усилен моей магией, и воздух буквально искрит от ожидания и страсти. Из горла Кэвина вырывается тихий стон. Плохо понимая, что делает, он прижимает меня к себе, и я чувствую его желание. Кэвин сейчас – словно марионетка в моих руках. Он не замечает, как тонкой струйкой в мои губы утекает его жизнь. А я упиваюсь своей властью.

В комнате стоит терпкий запах крови. Она стекает по моему подбородку и шее к декольте. Я отстраняюсь лишь на минуту, чтобы поймать шальной взгляд полностью подчинившегося мне мага. Наверное, я все же ему нравлюсь, иначе он мог бы очнуться. И возможно, даже прогнать меня. Сейчас я, вероятно, послушалась бы. Только Кэвин не хочет, он сам ловит кайф от происходящего, упуская из виду лишь один момент: это ночное безумие будет стоить ему жизни.

Толкаю Кэвина в сторону кровати. Он падает на спину, раскинув руки, а я медленно подбираюсь к нему. Ставлю колено на заправленное покрывало, нависаю над парнем, а потом сажусь сверху и снова склоняюсь к его шее. Сначала слизываю дорожку крови, а потом снова присасываюсь к ране, пытаясь убедить себя, что жажда ушла. Жажда, может, и ушла, но осталось сумасшедшее желание, а сейчас, когда мою голову дурманит кровь, я с трудом могу понять разницу между первым и вторым.

Руки, сжимающие мои ягодицы, слабеют. Дыхание Кэвина становится поверхностным, но я понимаю, что даже это не способно заставить меня остановиться.

Это не способно, а вот дуновение ветра за спиной, неконтролируемый и необъяснимый страх – очень даже. Меня скидывает с кровати древний инстинкт, заставляющий защищаться от более сильного и опасного существа. Я резко разворачиваюсь и шиплю, как кошка. Обнажаю клыки, а ногти на руках удлиняются сами, становясь похожими на стилеты. Сейчас я особенно сильна, но вряд ли это мне поможет.

В комнате становится холоднее, и воздух пропитывается черной магией. Тени сгущаются и уплотняются, превратившись в темную фигуру. Я сразу узнаю мужчину в центре комнаты. Он такой желанный, пугающий и другой…

Блэкфлай. Точнее, то существо, в которое он превратился. Дайане-ведьме страшно от холодного и пустого взгляда черных глаз, а вот Дайана-вампир ликует. Ее заводит существо перед ней. Поэтому не пытаюсь ни напасть, ни сбежать, а разглядываю с жадностью.

Он делает резкий шаг ко мне, хватает за шею и толкает к стене, заставляя захрипеть. Я пытаюсь раствориться дымом, но не могу. Мою магию что-то блокирует. Не исключено, что его демоническая сила.

– Ты всерьез хочешь убить Кэвина? – шипит мужчина мне в лицо, а я таю от его голоса.

Его безжизненные, затянутые черной глянцевой пленкой глаза пугают до дрожи в коленях. Это уже не мой учитель, но я невольно ищу знакомые черты в холодном, отстраненном лице. По венам на руке, сжимающей мою шею, змеится тьма, а за спиной, словно плащ, вьются черные тени – демоны. Блэкфлай в новом образе опасен и пугающе красив.

– Он тебя предал.

– Может быть. Ты тоже предавала. Только вот сейчас ты не пыталась отомстить за меня. Ты просто маленькая, глупая вампирша, настолько жалкая, что не способна справиться с животными желаниями! Разве я учил тебя этому? Нет! Я учил тебя быть сильной, осознавать, что какая бы магия ни была сосредоточена в твоих руках – ты прежде всего должна ее контролировать. Или вообще не высовываться! Какого демона ты сейчас творишь?

– Прости…

Накатывает стыд, а еще мне больно. Я вцепляюсь в его руку, которая до сих пор сжимает шею, но Блэкфлай убирает ее сам. Перехватывает мои запястья и заводит их над головой, припечатывая к стене одной рукой, качается навстречу и становится ближе.

– Извинения достаточно за отобранную жизнь? Ты серьезно так считаешь? – В его глазах мелькает боль, и я понимаю, откуда она. – Я вот так не думаю.

– Это другое!

– Все то же самое. Контроль! Или ты хочешь повторить мою судьбу?

– Я не нашпигована демонами, – возражаю, скорее, из природного упрямства. Блэкфлай прав, я чуть не убила Кэвина, и это мой очень серьезный косяк.

– Нет… – Он наклоняется к моему лицу и проводит носом возле моих губ. – Но от тебя разит кровью. Ты могла его убить. Точнее, ты убила бы его, если бы не я. И все потому, что слишком самонадеянна. Тебе стоило остаться под контролем Эля. Он сумел бы убрать бушующий в тебе огонь страсти. Не верю, что он не предлагал тебе этого. В новорожденных вампирах слишком много эмоций, и срабатывают, как правило, два инстинкта: голод и страсть.

Блэкфлай свободной рукой ведет по моему бедру, сжимает талию, скользит ладонью выше, обхватывает грудь. Я со всхлипом выгибаюсь ему навстречу и прикрываю глаза. Я чувствую его силу, магию, демонов, и это не вызывает отвращения. Я первая жалящим поцелуем впиваюсь в его губы, прокусываю губу и тут же недовольно шиплю, глотнув черной горькой магии. А он смеется и вдавливает меня в стену.

– Клыки обломаешь, маленькая вампирша. Я тебе не по зубам. Моя кровь ядовита. Не надейся!

Теперь он целует меня сам, и я предусмотрительно держу клыки при себе. Дыхание с хрипом вырывается из легких. Движения резкие, рваные. Я извиваюсь, пытаясь освободить руки и добраться до его тела, но у Блэкфлая другие планы. Он резко разворачивает меня, толкает к стене и, ухватив за волосы, заставляет запрокинуть голову. Я ощущаю его сзади – сильного, яростного, злого. Горячие губы ласкают шею, а руки сжимают грудь. Трусь об него бедрами, стараясь стать ближе. Ураган страсти мешает думать, я просто хочу почувствовать его в себе.

Блэкфлай рывком стаскивает с меня брюки, за спиной звякает пряжка ремня, и я чувствую мощный, глубокий толчок. Выгибаюсь, принимая его на всю длину и отдаваясь сумасшедшему ритму. Это яростно и жестко. Нет нежности, обещания – просто животная страсть. Это не Мрак и Дайана – это повелитель демонов и плохо контролирующая свои силы вампирша.

Мне все равно, пришел в себя Кэвин или нет. Даже если бы вокруг была толпа, меня бы это не остановило, потому что его рваные движения, руки, исследующие мое тело, гораздо лучше, чем кровь, и никто не может с ним сравниться. Никто не может дать мне таких же острых, заставляющих сходить с ума ощущений. И сейчас совершенно не важно, что будет со мной потом. Даже если он меня убьет, я все равно не пожалею ни о чем.

Но все значительно прозаичнее, Мрак толкается в последний раз, и я чувствую, как меня уносит. Ощущения настолько яркие, что я просто выпадаю из реальности и плавно опускаюсь на колени у стены, потому что ноги не держат и больше никто не поддерживает меня за талию. Мрак растворяется в ночных тенях, ничего не сказав мне на прощание, а на меня накатывает запоздалое отрезвление, сильно замешенное на отвращении к своему поведению.

Все осложняется тем, что в данный момент я чувствую себя на редкость нормальной. Мой организм получил желаемое. Кровь и секс. И сейчас я обычная ведьма Дайана. Сильная, а еще – немного растерянная. И мне противно вспоминать эту ночь. Стыдно и муторно. Это была не я. На меня нашло помутнение, которого нельзя допустить в дальнейшем. И я даже готова идти с повинной к Элю, чтобы он объяснил, как это сделать.

Я встаю и проверяю Кэвина. Рана на его шее практически затянулась, а дыхание глубокое и ровное. Парень спит, скорее всего, под действием заклинания Блэкфлая. Я и не заметила, когда Мрак успел применить магию, и теперь испытываю благодарность за это. Как подумаю, что Кэвин мог стать свидетелем того безумия, что мы творили, передергивает. Особенно если учесть, что перед этим я готова была поиметь парня. Мне точно нужно придумать способ держать себя в руках. Может быть, со временем неадекватное желание сойдет на нет?

Смотрю окно, в темноту, где исчез Блэкфлай, и испытываю благодарность за то, что он пришел и остановил меня. Не похоже на того, кем всецело управляют демоны. Может, еще есть надежда? Мне кажется, сейчас в Мраке гораздо больше от прежнего Блэкфлая, чем во мне от прежней Дайаны. И эта мысль не дает покоя. Получается, монстр, которого все боятся, более нормальный, чем я? Так, может, и уничтожать нужно не его?

Я скидываю окровавленную блузку и достаю из шкафа Кэвина первую попавшуюся рубашку. Надеюсь, приятель будет не против. Впрочем, после того как я его чуть не убила, позаимствованная одежда – мелочь, на которую не стоит обращать внимания. Думаю, претензии бывшего однокурсника будут существеннее. Но ничего страшного, с ними я разберусь позже.

Беру плащ и подхожу к окну. Последний раз бросаю взгляд на Кэвина и, растворившись дымом, исчезаю из замка. Разговор у нас не сложился. Впрочем, я не очень понимаю, чего именно от него ждала.

Мне сложно объяснить себе, зачем я вообще сегодня рванула в замок. Убедиться, что предатель Кэвин? Я и так это знала. Убить? Пожалуй, я и не планировала. Обозначить свое воскрешение? Тогда я выбрала немного не тот путь. Впервые я считаю, что Эль был прав, мне не стоило пороть горячку. Но дело уже сделано. Я сбежала, чуть не убила Кэвина, переспала с Блэкфлаем. Лимит глупостей, пожалуй, исчерпан, стоит вернуться под крыло к своему вампиру-наставнику и какое-то время побыть хорошей.

К тому же сидеть и ждать, когда Кэвин очнется, я не хочу. Думаю, остальным он сам все расскажет. Вернусь через пару дней, когда они переварят эту ситуацию. Ну и я переварю. Например, встречу с Блэкфлаем.

Я ведь уже решила, что с ним делать. Убить я его вряд ли смогу. Значит, нужно придумать, как вытащить его из этого состояния. Пока у меня не будет каких-то конкретных идей, пожалуй, не стоит встречаться с бывшими однокурсниками. Говорить с ними за жизнь не хочу, а про Блэкфлая не могу. Слишком больно и лично.