В покои к ректору я ворвалась, бешено сверкая глазами и прижимая к груди горшок со все еще дрожащим Васиком. От бега дыхание сбивалось, а волосы лезли в глаза. Так всегда бывает, если руки заняты.
– Мира, ты не в себе? – подозрительно поинтересовался Арион фон Расс, оторвавшись от созерцания пляшущего огня в камине. – С чем связано твое излишне возбужденное состояние? Еще, что ли, чего с подружками выпила?
– Мне страшно это говорить, но, похоже, шушель последовал за нами… – Я была настолько впечатлена случившимся, что даже на язвительный тон ректора не прореагировала.
– Что?! – Арион фон Расс изменился в лице. – А ты уверена? Может, показалось с пьяных глаз?
Я присмотрела для Васика свободное место на подоконнике и, пристроив цветочек, с размаха плюхнулась на диванчик. Под зад, естественно, попало что-то жесткое. Я отпрыгнула, поминая недобрым словом проклятие, которое, пусть в мелочах, но все же проявлялось, и поймала тоскливый взгляд ректора. Опустила глаза и заметила массивные серебряные карманные часы.
– Да чтоб тебя шушель обгадил! – возмутился он, забирая свое имущество и перекладывая в карман.
– А я что? Это все проклятие.
Я пожала плечами и, чтобы отвлечь Ариона от мелкого эпизода, связанного с моей неуклюжестью, пересказала то, что видела в своей бывшей комнате.
– Если это не шушель, то я даже не могу предположить кто. Очень уж в его духе, – заключила я.
Ректор нахмурился, но беспокойство на его лице очень быстро сменила улыбка, и он, хитро прищурившись, произнес:
– А что, Мира… Раз ему так приглянулся твой цветочек, может, мы Васика управленческому университету подарим в знак нашей неземной любви к этому достойному заведению, а? И избавим тем самым академию от шушеля, а себя – от проблем и лишней головной боли. Достал же всех, ей-богу!
– Ага, сейчас! – Я кинулась на защиту любимца. – Может быть, твареныш не Васика так любит, а вас? И именно за вами последовал. Скажите-ка, как часто вы по командировкам разъезжаете?
Видимо, мои слова попали в цель, и ректор призадумался, но ненадолго. Ответ на каверзный вопрос быстро всплыл у него в голове.
– Э… нет, Мира. Это именно твой цветуй сожрал предмет шушелевой страсти – клубничные Труселя. И именно он, а не я, периодически приобретает клубничную окраску, приманивая демоненка. Так что последовал шушель сюда точно не за мной, а за твоей прожорливой геранью.
– Все равно Васика не отдам! – категорично заявила я и покосилась в сторону подоконника.
– Да я не серьезно! – отмахнулся ректор. – Просто злишься ты очень уж забавно, и я не могу отказать себе в удовольствии. Сразу в глазах – такой блеск и решительность. Вот почему ты так рьяно только Васика защищаешь? А во все остальное время… слишком уж осторожна. Нужно быть активнее. Тебе идет!
– А вы поживите с проклятием три года, посмотрю, куда ваша решимость денется! – фыркнула я.
Как ни странно, слова ректора меня совершенно не задели. Раньше я была другая. Бойкая. Иногда даже чуточку нахальная – не самое плохое качество для карьеристки. Развивать эту тему дальше не хотелось, поэтому я уточнила:
– И что же мы будем делать?
– Сейчас? – Арион фон Расс хитро прищурился и взглянул на меня так, что в горле пересохло. Следующие слова совершенно не вязались с этим обжигающим взглядом: – Полагаю, спать. Если у вас, конечно, нет никаких других, более интересных планов.
Я фыркнула.
– Нет у меня других планов. С шушелем-то что делать будем?
Этот разговор был намного безопаснее, нежели обсуждение планов на ночь.
– А что? – Ректор пожал плечами, без возражений меняя тему. – Мы к нему привыкли, Васика от него не прячем. Пускай играет, а все остальные пусть сами себя спасают. А потом… я вообще не уверен, что шушелю есть дело до кого-то еще, кроме предмета своего обожания. По-моему, он просто хочет быть рядом с Васиком. Эта парочка спелась. Если им не мешать, неприятности будут минимальны.
– А бардак в нашей комнате?
– Ну, быть может, он тебе мстил за то, что ты забрала у него самое ценное?
– Может быть, – нехотя согласилась я и забралась на диван с ногами, но в душе остался червячок сомнения. Что-то тут не сходилось.
Алкоголь начал выветриваться, и состояние стало сонным. Голова слегка болела, и дико хотелось чаю. Я посмотрела по сторонам, но, к сожалению, не обнаружила ничего, похожего на чайник и буфет.
– Что-то ищешь, Мира? – поинтересовался ректор, который внимательно смотрел за тем, как я изучаю комнату.
– Очень хочу чаю, – призналась я и вздохнула, посмотрев на начальника умоляющим взглядом. Я, конечно, мечтала построить карьеру, быть сильной и независимой, но не в такие моменты. В такие моменты я искренне считала, что добытчик – мужчина, и именно он должен найти среди суровой действительности чайник.
Видимо, Арион фон Расс понял ход моих мыслей, но почему-то не послал меня в дальние дали в своей обычной манере, а со вздохом поднялся и заметил:
– Не идешь ты спать спокойно. Будет чай, – пообещал он и направился к двери, а мне почему-то вдруг стало очень тепло, уютно и счастливо.
Пока ректора не было, я положила руку на подлокотник, пристроила на нее голову и уставилась на огонь в камине. Похоже, он горел тут для красоты, а может быть, и вовсе являлся обычной иллюзией, потому что я не чувствовала исходящего от огня жара, хотя языки пламени плясали очень естественно. Даже потрескивание слышалось.
Было удобно и спокойно, и скоро я задремала прямо так, в неудобной позе, свернувшись калачиком на маленьком диванчике. Не проснулась, даже когда вернулся ректор. Как потом выяснилось, он принес чай и вазочку со сладостями.
Я открыла глаза только тогда, когда ощутила мягкую ладонь у себя на щеке. Вздрогнула, но тут же расслабилась, увидев перед собой Ариона фон Расса. Он присел рядом на диван и теперь не отрываясь смотрел на меня.
– Ты ведь знаешь, Мира, что очень красива? – тихо произнес ректор и чуть наклонился, внимательно изучая мое лицо.
– Да, – призналась я, хотя обычно в ответ на такие комплименты смущалась и кокетничала. Сонно улыбнулась и немного приподнялась, принимая позу поудобнее. Сейчас все казалось очень правильным. Он не пугал и не раздражал меня. И мне совсем не хотелось, чтобы он убирал руку с моей щеки. Арион почувствовал это и осторожно пальцами обрисовал контур губ, задержавшись на нижней, а потом скользнул к подбородку, словно стараясь запомнить каждую черточку моего лица.
Я как завороженная ожидала дальнейших действий, но они не последовали. Ректор смотрел внимательно, настороженно, чернильный взгляд пронизывал насквозь, а на губах Ариона я заметила едва уловимую усмешку.
– Ты хотела чаю, Мира? Налить?
Наваждение спало, я сглотнула и судорожно кивнула. Нельзя же так разрушать романтический настрой! Я даже хотела обидеться, но, увидев блеск в глазах ректора, передумала.
Он играл со мной, как кошка с мышкой, проверял реакцию, дразнил и забавлялся в присущей ему манере. Ректор подобным образом боролся со скукой. Я разозлилась и поклялась, что не выдам своих чувств. Не дождется, я тоже умею дразнить и травить. Только вот оторваться от соблазнительного изгиба губ так и не смогла. Принимая из его рук чашку, то и дело взглядом возвращалась к ним.
Рука скользнула по руке, и я едва не выронила чашку на пол, но смогла удержать, а он понимающе усмехнулся, но промолчал. Я слишком хорошо запомнила, как его пальцы за минуту до этого ласкали мои губы. Хотелось повторения. Но я не могла сделать первый шаг, а он, похоже, его и ждал.
«Нет уж, герр ректор, подобного удовольствия я вам не доставлю», – пообещала я сама себе и сделала глоток из чашки.
Чай оказался горячим, но не обжигающим, с терпким насыщенным жасминовым ароматом. Сон отступил, а волнение улеглось. Уже к концу первой чашки я смогла смотреть на Ариона фон Расса без дрожи в коленях и почти почувствовала себя победительницей, ровно до тех пор, пока не вспомнила, что сегодня мы спим в одной кровати. Опять.
Именно в тот момент я поняла, что диванчик в гостиной очень даже хорош, а если использовать как одеяло вон тот замечательный клетчатый плед с кресла от камина, то и совсем можно устроиться с комфортом. Мысли я озвучила ректору, но в ответ получила недоуменный взгляд и презрительное фырканье. Арион фон Расс мою идею не одобрил. А когда я отказалась подниматься сама, он не стал церемониться, подхватил меня на руки и, невзирая на возмущенные вопли, отнес в спальню на широкую и очень удобную кровать.
Я нырнула в шелк простыней и блаженно закрыла глаза. Здесь и правда было удобнее, даже рядом с ректором. Точнее, особенно рядом с ним. Только шевелиться не хотелось, а спать в платье я не любила. К счастью, туфли догадалась скинуть еще в начале вечера где-то у дивана. Признаться честно, не помнила, где именно.
– Ну что, Мирочка, – произнес он. Мягкая перина прогнулась под немалым весом ректора. – Платьишко сама снимешь или помочь?
– Сама не сниму.
Фраза вылетела неожиданно, и казалось, испугала не только меня, но и его. Такого ответа ректор не ожидал, а я почему-то упрямо не стала брать слова обратно. А потом… мне действительно было очень лень шевелиться. Пусть делает что хочет, а я – спать. Вряд ли ректора в эротическом плане заинтересует пьяненько похрапывающая девушка.
«Хорошо, – нехотя призналась я себе. – Алкоголь из меня вышел. Просто похрапывающая».
О проекте
О подписке
Другие проекты