Дима
Я, конечно, не ждал от этой совместной поездки чуда, но и того, что Степанова выпрыгнет на первой же остановке, предвидеть не мог. Пока она неуклюже садилась в машину, в голове созрел идеальный план: покататься, поболтать, сблизиться. Ну, хотя бы, сгладить неровности первого впечатления. Но теперь оставалось только смотреть на её удаляющуюся спину и ждать пока она оглянется. Не дождался. Вдавил педаль газа то ли с психу, то ли из принципа и умчался вперёд. Пусть знает, что потеряла.
В собственный номер ворвался как ураган. Впрочем, местная “челядь” меня в другом состоянии и не видела. Завтра же я верну долг мелкой, были у меня кое-какие запасы.
Эх, знал бы прикуп…
К сожалению, я не из тех людей, что держат какие-то инвестиции на чёрный день и всё в таком духе. Это больше в стиле отца. А я… я снял несколько тысяч наличных в банкомате при заселении и держал в номере, чтобы в нужном месте и в нужный час засовывать по купюре в узкие кармашки передников длинноногих горничных. Других тут не было – отель пять звезд.
Как невинные овечки они пятились на выход, покрывались румянцем и краснели до самых ушей. Некоторые даже убегали, некоторые возвращались. Охотничий азарт, чёрт его бери!
Пошарив по собственным шмоткам, нашёл даже больше. На миллион роз мелкой не хватит, но на примирительную шоколадку вполне. Тогда она непременно растает как конфетка на солнце, и даст снять с себя обёртку. На таких позитивных мыслях и засыпать было одно удовольствие. Жаль, что этого чувства и близко не было при подъёме.
Я смотрел на будильник и не понимал, какой дебил поставил его на шесть утра. Даже сообразив, что этот умник я сам, легче не стало. Работа, работа, уйди на Федота… И как люди живут так всю жизнь? Умереть, не встать! И мне сейчас было легче умереть, чем поднять своё тело с кровати. Трешак. Впервые просыпаюсь раньше утреннего стояка.
Очередное осознание, что я все-таки дебил, пришло перед закрытыми дверьми супермаркета. Причём, третьего по счёту. Откуда мне было знать, что магазины так рано ещё закрыты? Откуда мне вообще знать, какой у них график?! И чёрт бы с этой шоколадкой, но кончились сигареты. И если я в ближайшее время не закурю, то точно убью кого-то. Даже догадываюсь кого.
Небольшой курортный городок, чьей единственной достопримечательностью был зоопарк на выселках, можно было проехать вдоль и поперёк за полчаса. Этим нехитрым делом я и занимался в надежде, что мне скоро улыбнётся удача.
Спустя пять минут кто-то свыше смилостивился надо мной и послал мне щербатый и покоцанный ночник. Маленький магазинчик из тех, что работают и днём, и ночью, и зимой, и летом, и всегда одного цвета – ржаво-пятнистого. Облупившаяся краска на вывеске “Первый” невольно поселила в голове предположения, что это действительно был самый первый магазин в городе. То, что он не ремонтировался с тех самых времен, было даже не предположением, а бесспорным фактом. Дверь была закрыта, на случай нашествия алко-зомбарей, а в единственном окошке виднелась непроглядная мгла. Ни тебе звонка, ни волшебной кнопки. Так себе сервис…
Подгоняемый временем я постучал в окно. А не услышав никакого отклика, стал стучать еще громче, пока утроба магазина не зашуршала и не заматерилась женским сипом.
– Задолбали шастать. Чо нада? – показалась в окне женщина неизвестного возраста и наружности.
– Шоколада, – и смех и грех, но продавщица шутку не оценила. Не мне её судить, я спросонья тоже не самая социальная личность.
– Какого?
Я думал, она сейчас продолжит в духе “какого рожна ты тут забыл”, но заспанная продавщица молчала и сверлила меня взглядом.
– Ritter Sport.
– Нет такого, – не сводя с меня глаз ответила женщина.
– Да любой дайте! И пачку Сенатора, – я уже терял терпение.
– Нет Сенатора, – плитка Алёнки звонко ударилась о импровизированную столешницу, продавщица тоже теряла терпение.
– А что есть? – о, Боже, как низко я пал.
– Ну, – мадам оценивающе прошлась по мне взглядом. – Есть Парламент.
– Годится, – буркнул я. – На безрыбье и рак рыба.
Продавщица громко фыркнула и полезла куда-то под прилавок
– Понаехали, корчат тут из себя, – прилетело мне от неё уже в спину.
Плевать, добраться поскорее до парка и забыть всё как страшный сон. Но, прежде чем забыть всё и самому забыться, нужно найти Надю и отдать деньги, иначе я за себя не ручаюсь… Потрачу, как пить дать.
Надя
– Ну, наконец-то, копуша, я уже извелась вся, – едва перешагнула порог нашей подсобки, как на меня налетел вихрь Мария.
– Привет, – сил моих хватило только на это.
Я устало присела на стул у стены, вытянув ноги. Всего-то стянула кроссовок, а ощущение, будто угодила ступнёй в раскалённую лаву. Всё чёртова экономия… Шла пешком. Ноги гудят. Настроение пакостное. Только семь утра, а я уже устала. Вот только меня никто и спрашивать не станет, как я себя чувствую. Намотала сопли на кулак и в бой. Только отдохну хоть немного. Ах, Маша… Ну, чего ей надо от меня?
– Птичка на хвосте принесла мне интересные новости. Что кое-кто, не будем тыкать пальцем, – при этом Маша, естественно, ткнула меня указательным пальцем в плечо, – катался вчера на охеренной тачке!!!
– Аа, – протянула я, будто вспоминая. – Ну да, можно сказать, каталась.
– Можно сказать, – передразнила меня Машка, игриво накручивая локон на палец. – Ну и как он?
Она вся подобралась, как пантера перед прыжком, и выжидательно уставилась на меня. А я, ну точно из-за усталости, никак не могла понять, о ком или о чём идет речь.
– Автомобиль? Ну, чёрненький. Красивый. Колымага, одним словом.
– Ой, дурья твоя башка, – Мария плюхнулась на соседний стул и обняла меня одной рукой. – Что я, по-твоему, на тачки не насмотрелась что ли? Журавлёв как? Было что?
– Да никак, подвез до остановки и всё.
– А почему до остановки? – недоумевая, спросила она.
– Я попросила, – с не меньшим удивлением ответила я.
– Ууу, – картинно сложив губы трубочкой, мне вынесли вердикт. Судя по выражению лица Марии, вердикт неутешительный. – Большая рыба сама плывёт ей в сети, а она…
– Не нужен мне твой Журавлёв. Надо, сама лови свою рыбу.
– Ага-ага, – развеселилась ещё больше рыбачка. – Лучше Синицын во френдзоне, чем Журавлёв на бентли.
– Нет у нас френдзоны, – от такого сравнения губы сами расползлись в улыбке.
– Значит, ты не сильно расстроишься, если я… – говоря это Маша ну натурально строила гримасы и делала театральные паузы, вероятно, чтобы мне понятнее стало, что именно она…
– Марья, у тебя сурикаты не кормлены. Займись делом.
– Пфф, сурикаты. Да пусть бы их всех крокодил сожрал. А о Марьюшке кто позаботится, кто Марьюшку покормит? А?
Ответить мне не дал стук в дверь.
– Не входите, я голенькая, – завопила Мария, будучи, кстати, совершенно одетой.
Стук прекратился, а ранний посетитель послушно замер у порога. Явно, новенький или кто чужой. Потому что все наши “старички” уже давно не ведутся на такие Машкины проделки.
– Кто тут к нам, девочкам, пожаловал? – все так же кокетливо обратилась Маша к двери и совершенно не прогадала с интонацией. Чуйка у нее что ли?
На пороге оказался Журавлёв собственной персоной и по лицу Марии было видно, что она уже на седьмом небе от счастья.
– Привет, – первым поздоровался стажёр и чуть не превратил её тем самым в лужицу. – Надя, можно с тобой поговорить?
Маша обиженно надула пухлые алые губки, но это ей ничуть не мешало выйти из нашей раздевалки так, чтобы потереться о Журавлёва всеми своими выдающимися прелестями. Обернувшись за его спиной, она жестами показала, как обожглась о нашего миллионера и закидывает удочку.
– Да, что ты хотел? – я кивнула, представляя себе только самое худшее. Другого пока ждать от него не приходилось.
– Прости за вчерашнее поведение. Если сможешь, – тут же поспешно добавил стажёр. – И мне очень стыдно за ресторан. Вот, держи, я хочу вернуть тебе деньги. И это тоже тебе. Не держи, пожалуйста, зла. Давай начнём наше знакомство с чистого листа?
Дима протянул мне деньги и шоколадку, его голос казался искренним. И хоть он никак не вязался с его образом, да и вдобавок с первым впечатлением, я была очень приятно удивлена.
– Идёт, – согласилась я и протянула ему руку. – Я – Надя.
– А я Дмитрий.
Мы пожали руки в знак примирения и… застыли друг напротив друга, не зная, что дальше делать.
– Мне надо переодеться, – намекнула я Диме, когда наша неловкая пауза слишком уж затянулась.
– Да-да, конечно, я буду ждать. Ну то есть будут ждать наставлений.
Я закрыла за Журавлёвым дверь и подошла к своему шкафчику. Шоколадку я оставила на общем столе, пусть остальные девчонки полакомятся сладеньким с чайком. У меня аллергия на шоколад. Но всё равно приятно…
Дима
Я ещё какое-то время стоял неподвижно и рассматривал дверь перед собой со старой потрескавшейся на солнце краской. “Прости”. “Не держи зла”. “Давай начнём с чистого листа”. Тьфу, ересь!
– Наденька, а давайте начнём с чистой простыни? – улыбнулся я пачке Парламента.
Вот только улыбка быстро пропала с моего лица. Курить-то нельзя, Наденька запрещает. Вот же! Может успею?
– Чего грустим? – будто из ниоткуда передо мной возникла та самая, кислотная…
– Жалко вот людей, оставшихся без работы, – пачку сигарет спрятал глубоко в карман, чтобы не поддаваться никотиновому искушению.
– Каких людей? – напряглась девица.
– Тех, чьё место я занимаю.
Кислотная тут же расхохоталась.
– А ты забавный. Я Мария. Можно просто Маша, – она кокетливо представилась.
– А я Дмитрий. Можно просто Дима, – не остался в долгу, но шестое чувство подсказывало мне, что в представлении я не нуждался.
– Приятно познакомиться, – Маша приветливо растянула свои пухлые губки в улыбке, а я успел пожалеть о своём вчерашнем всплеске. Обхаживал бы сейчас Марию и горя не знал. – Как насчет экскурсии?
Я и не думал соглашаться и уже подбирал слова помягче для отказа, как мне неожиданно на выручку пришла Степанова. Дверь служебного помещения распахнулась и явила нашему взору образцового сотрудника зоопарка.
– Готов? – едва взглянув в мою сторону, спросила Надя, поправляя на голове фирменную бейсболку.
– Как пионер, – поддакнул я. – А эти доспехи обязательно надевать?
Я указал на футболку оттенка цветущей болотной жижи. Я свою надевать пока не спешил.
– Обязательно, – ответила мелкая то, что я и хотел от неё услышать.
Плевать мне на её шмотье, и этот разговор я завёл с единственной целью – растопить её маленькое холодное сердечко. Погоревал для проформы, вздохнул и потянулся к пуговицам на моей футболке-поло. Пуговица, взгляд в глаза, акцент на пальцах – всё как по учебнику прожжённых жиголо. Интересно, а такие существуют? Учебники, то есть.
Надя легко повелась на уловку и не отводила взгляд от моих рук. Так-то маленькая птичка, попалась в клетку. Ну, а как иначе, чувство прекрасного никому не чуждо. Небрежно улыбнулся моей загипнотизированной жертве и быстро потянул футболку вверх.
Нет, ну и какого хера?
Я для кого тут кубиками свечу? Ей что шнурки больше завязать некогда?! Перевел взгляд на Машу, в глазах которой плескалось настоящее пламя, и взбесился ещё больше. Ну, ничего, проигран бой, но не война.
– Всё в порядке? – как ни в чём не бывало спросила Надя.
– В полном.
– Тогда за мной, – мой маленький Сусанин круто взял вправо и повёл меня в дебри парка.
– И я с вами, – увязалась следом Маша, быстро поравнявшись со мной. – Ты к нам надолго, Дима?
– Угу.
Пока моя компаньонка пыталась активно вывести меня на беседу, я пялился на задницу Степановой, пытаясь понять, а есть ли там она вообще. Бесформенные шорты успешно скрывали всё сокровенное, оставляя тем самым большой полет для фантазии. Хоть бы была…
– Шерхан совсем плох, – загадочная попа замерла у одного из вольеров и мне пришлось поднять глаза.
Шерхана никакого я не видел, вольер казался пустым, а если кому и было тут плохо, так это мне.
– Кому? – скорее из вежливости спросил я.
– Тигру. Он почти не выходит, – пояснила Маша, заметив мой блуждающий взгляд по пустому загону. – Старый уже.
– Ну и зачем его тут держат тогда? – ляпнул я, позабыв что в метре от нас мелкий гринписовец.
– И где же его держать? Ты может быть знаешь дома для престарелых тигров? Или на убой отдадим? – завелась с пол-оборота Степанова. Знал бы, на весь торс тигра нарисовал, а хвостик спрятал. Раз её так заводит…
– Можно же перевести в другое место, подальше от посетителей, – миролюбиво предложил я и даже сам себе удивился, какой я всё-таки молодец.
Надя прерывисто вздохнула, будто пожалев о своем порыве и уже более миролюбиво сказала:
– Нельзя его переводить. Это будет сильным стрессом. Он уже привык здесь и дожить свою старость должен здесь.
Я послушно закивал в такт её словам и даже сделал вид, что глубоко задумался о тигринной жизни. Да живите вы, где хотите, мне по барабану. Лишь бы мазду не ремонтировать.
К счастью, мы двинулись дальше. А то в голову стали забредать панические мысли, а не аниматором ли к престарелому хищнику меня записали. Мол он новенький, его не жалко.
– Пришли, – резко остановилась Надя и я почти налетел на неё, не заметив.
Кнопка, едва достающая до моей головы, завозилась с ключами и замком, подбирая нужный. Вольер опять пустовал. Все у них тут старые что ли и прячутся? Я огляделся по сторонам, ожидая подвоха, но пока что периметр был чист.
– Держи, – Надя протянула мне какую-то банку. – Это смазка, – ответила она на мой невысказанный вопрос.
– Так быстро? И даже не узнаем друг друга получше? – не смог удержаться я.
– Это для черепах, уверена за целый день, проведённый с ними, ты успеешь узнать их получше.
– И зачем мне, – бегло взглянул на этикетку, – масло?
– Натирать их будешь, – Надя даже не разглядела иронии в моём вопросе.
– Натирать?!
– Ага. Директору важнее, чтобы они красивые были, чем здоровые.
– Ты же мне поможешь? – бросил я на Надежду взгляд полный той самой надежды.
– Неа, – довольная она замотала головой. – Не помогу. Но и одного не оставлю. – Я уж готов был обрадоваться, но Надя добавила: – По технике безопасности не положено.
О проекте
О подписке