Глава 6

Точнее, сюрпризов было два, и оба торжественно представил и принялся нахваливать пушистый прохиндей, настаивая, что все это его лап дело.

Верочка очень сомневалась в том, что изящный женский скелет в платье, парике и надетом на него накрахмаленном чепце был сотворен котом, как и в том, что божок пошил платье, которое терпеливо держала в костяных пальчиках немножко жутковатая и абсолютно мертвая барышня.

– Вот. Горничная! Твоя личная, – гордо выхаживая между Верой Дмитриевной и скелетинкой, наряженной, как ростовая кукла, размявкивался Амур. – У Хиль ты за всех. И нянька, и учитель, и горничная. Пока по крайней мере. Цени, кстати, что я Азрайта надоумил. Не мужики же тебе помогать одеваться будут. Хоть и мертвые, но приличий никто не отменял.

Рыжий поборник нравственности так мел хвостом, что весь подол платья уже усеяли хорошо видные на темной ткани линялые кошачьи волоски.

– А еще, как понимаю, наряд мой вы с господином Морбейном всю ночь вдвоем шили? И мне, и этой милой молчаливой барышне. Паричок ей плели, на который ты не иначе половину своего меха пожертвовал…

Хиль весело засмеялась, тем более что парик у безымянного скелета женского пола и вправду был рыжим и каким-то куцым, что объясняло несуразный чепчик, прикрывший это безобразие.

Недобожественный воображала шутливой иронии не понял и даже попытался оскорбиться на Верино подтрунивание, заявив, что ничегошеньки больше не расскажет такой вредной Мухиной. Правда, надолго его не хватило. Похвастать о «своих» достижениях все же хотелось больше.

Потому, подувшись и убедившись, что вместо того, чтобы извиняться и молить о прощении, две несносные девчонки заняты придумыванием имени третьей, он решил, что должен немедленно вмешаться и оставить последнее слово за собой.

– И нечего сочинять тут ерунду. Горничную зовут Ильда, ну или звали когда-то… неважно! Она сейчас в… э-э-э… по-научно-землянскому в стазисе. Начнет функционировать, как только ты попросишь ее что-нибудь сделать, например помочь тебе одеться.

Котище запрыгнул на комод, куда Малкольм положил принесенную для записей бумагу и карандаш.

– Ну? Давай уже переодевайся. Потом список пиши и поехали в город. Надо посмотреть, как тут народ живет, – раскомандовался он, разлегшись там, как трафальгарский лев, и распушив хвост для важности. – Кстати, оцени, какое я тебе платье выбрал. Азрайт ничего в дамских вещах не понимает. Разве что в украшениях с магическими штуками всякими.

Кто бы ни выбирал Верочке это одеяние, кот или некромант, но вкус у него точно имелся, как и глазомер. С размером он угадал, а еще длинное платье из темно-серой, даже, скорее, цвета маренго ткани было добротным и мягким. По крайней мере по росту оно Мухиной точно подходило, а в груди и талии регулировалось шнуровкой. То, что Вера Дмитриевна приняла сначала за отделку ворота и манжеты, при ближайшем рассмотрении оказалось нижней рубахой из тонкого полотна светло-голубого цвета с кружевными оборками в тон.

– Какое красивое. – Подойдя поближе, Хиль восхищенно погладила пальчиками шелковые ленты шнуровки, а потом обернулась к коту: – А тебе, Амур, надо выйти за дверь.

Такой подставы от девочки пушистик не ожидал.

– Точно, – поддержала воспитанницу Верочка. – Скелеты ему мужчины, а сам, глаза твои бесстыжие, выйти не соизволит, когда дамы переодеваются.

– Пф-ф… – громко фыркнул котище и покинул помещение, бурча под нос: – Больно надо, чего я там не видел… Да я с богинями… да нимфы неземной красы за честь почитали…

И почти сразу громко завопил из коридора, чтобы девушки поторапливались.

– Ильда, почисти, пожалуйста, платье от шерсти, – настороженно глядя на скелет горничной, попросила Вера Дмитриевна, не особо веря, что у нее получится.

Костлявый остов в платье тут же пришел в движение. Сначала барышня сделала книксен, а потом ахнула, выудила из кармана фартучка маленькую щеточку и, аккуратно разложив платье на кровати, быстро привела его в порядок.

Потом Ильда дала Верочке сорочку, которую, очевидно, предполагалось надевать самостоятельно, после чего выудила для нее из шкафа длинные панталоны, к которым в районе коленей крепилась пара чулок.

При мысли, что некромант видел и даже где-то раздобыл эту пикантную конструкцию, заменяющую здешним дамам нижнее белье, Мухиной стало не по себе, ее щеки полыхнули переспелыми помидорами. Она лишний раз порадовалась, что выставила за дверь нахального божка в звериной шкуре, который бы не преминул что-нибудь откомментировать в своей любимой манере непосредственного правдоруба.

Горничная меж тем извлекала из недр шкафа следующие вещи, оказавшиеся одеждой для Хиль. Все было вполне логично, ведь в комнате девочки шкафа не имелось, а господин Морбейн показался Верочке разумным человеком. Поэтому некромант позаботился, чтобы его дочь с наставницей, отправившись за покупками, обе имели приличный вид, соответствующий их статусу.

Где он раздобыл вещи, Верочка не представляла, но надеялась, что по дороге до города Амур выболтает им все, что знает сам, и наверняка даже присочинит.

В отличие от ее наряда, платье малышки оказалось темно-зеленым, с красивой вышивкой из мелких беленьких цветочков, а сорочка – бледно-лимонной, с очень тонким белоснежным кружевом. Отец не планировал экономить на ребенке и старался выбрать действительно хорошие вещи. Панталончики и чулки от Вериных отличались только размером, как и высокие ботиночки на шнуровке. Разве что Верины были на небольшом каблуке с острым носом и серые, а у Хиль – темно-зеленые, с закругленным носом и блестящими пряжками.

Под конец, зашнуровав Вере платье, горничная выдала им плащи с вышитым замысловатым знаком, очевидно символизирующим принадлежность к роду Морбейнов, и с поклоном вручила по плоскому футляру, в каких обычно держат ювелирные украшения.

Сияющая крошка первой откинула крышку и, восторженно попискивая, тут же нацепила на себя все содержимое: тоненький браслет с цветными кристаллами и медальон на золотой цепочке с непонятными выгравированными рунами, украшенный посередине черным мерцающим камнем.

В шкатулке Мухиной, к ее большому облегчению, золота-бриллиантов не было. Там лежала скромная серебряная брошь, на отполированной поверхности которой в точности повторялся вышитый на плаще символ.

«Может, оберег какой на всякий случай. С виду недорогой, как значок. Пусть будет». Вера аккуратно приколола украшение к платью, решив не надумывать себе лишнего про такую щедрость по отношению к ее персоне.

– Ильда, а что входит в твои обязанности? – неожиданно поинтересовалась она у скелета. Вере Дмитриевне не очень нравилось, как нарядили эту бедняжку мужчины. Если к платью претензий не имелось, то попытка замаскировать голый череп отвратительным паричком и жутким чепцом была заведомо провальной.

– Помогать одеваться, убирать в комнатах, приносить вещи, консультировать по разным вопросам… – начала неторопливо перечислять та, чуть прищелкивая челюстью при разговоре.

– Отлично! Нам понадобится помощь в подборе гардероба для меня и Хиль, меблировке детской и прочим вещам, в которых мужчины нам не помощники. Не думаю, что бывший божок подойдет нам с Хиль в качестве консультанта. Платья, как мне кажется, все же выбирал господин Морбейн в соответствии с местными правилами приличия или поручил это дело кому-то достаточно компетентному. Ты ведь сможешь съездить с нами в город? Тебе можно покидать дом?

Откровенно говоря, Вере были неведомы предельные границы для перемещения по окрестностям некромантских созданий без риска снова упокоиться.

Скелетушка чуть зависла, задумавшись, а может, каким-то образом связываясь со своим создателем, и ответила не сразу, а спустя время:

– Да, я могу покинуть ненадолго особняк Морбейнов и быть вам полезна.

– Замечательно. Заодно и тебе что-нибудь подберем, – обрадовалась Вера Дмитриевна.

Спокойная и предупредительная девушка ей уже нравилась, а то, что скелет, так у всех свои недостатки. Она же не виновата.

– Слушай, ты меня, конечно, извини, но на голове у тебя просто мрак какой-то. Все можно сделать гораздо симпатичнее, – надеясь, что горничная не обидится, высказалась Мухина.

– Мы и Ильду оденем? – Как только Хиль перестала бояться поездки, к малышке опять вернулась ее любознательность и хорошее настроение. – А во что? Мы купим ей новые волосы?

– Нет, – покачала головой Верочка. – Мы сделаем лучше. Череп с париком, даже самым красивым, кажется пародией на человеческую голову. Надо украсить по-другому, чтобы он выглядел изящно и элегантно сам по себе. Есть у меня одна шикарная идея. Да и платье это, думаю, тоже поменяем. Оно хорошее, но к тому образу, который я придумала, не подойдет. Лишь бы денег хватило.

Озвучить свою фантазию заинтересовавшимся дамам она не успела. В дверь заскребся котище, требуя поспешить.

– Мы так не то что к обеду – к ужину не вернемся! Копуши! И охрана ждет, и карета подана, – гнусаво провыл он из коридора.

Пришлось поторопиться, но недовольство Амура на этом не закончилось.

– А эту зачем с собой потащили? – возмутился кот, поняв, что горничная следует за ними. – Там и так целый отряд. Не скелетов, конечно, но если хотите эпатировать местных, то взяли бы вон хоть Патрика. Он солиднее выглядит и покрепче будет, если дойдет до драки.

– Не дойдет, – твердо осадила его Вера, испугавшись, что от слов этого шерстистого идиота Хиль опять расстроится. – А Ильда нам нужна, чтобы помочь с покупками. Она все-таки женщина и, думаю, лучше разбирается в местной моде.

Пушистик, до этого момента вальяжно шествующий по коридору, ошарашенно остановился и недоверчиво уставился на женщин выпученными глазами.

– А я? Да что она понимает? Она же скелет!

– А ты кот, а когда богом был, так и вовсе не понятно, во что одевался, если вообще одевался, – парировала Верочка. – Изображали тебя, знаешь ли…

Зря, наверное, она об этом упомянула.

– Ур-р-ряу ф-ф-ф… – прервал ее рявк и возмущенное шипение. – Много они знали, невежды! Да я высоким был, красавец получше всяких. Да у меня хитонов на все случаи жизни… – Обиженно всхлипнув, мохнатый рыжий комок стартанул и умчался от них по коридору.

– Обиделся. Жалко его, – печально вздохнула Хиль. – А на что обиделся?

– Знаешь, сам-то он горазд других обижать, – пожала плечами Вера Дмитриевна. – Ильду вон оскорбил и не извинился. Откуда он знает, на что она способна? А обиделся на то, как его в мое время люди на картинах изображают. Только я-то тут при чем? Не я это придумала. И вообще, на обиженных воду возят. Кто ж теперь знает, что он раньше красавцем был, а не этим вот…

– Кем? – внезапно заинтересовалась до того молчавшая Ильда. Во время этой вынужденной остановки она рассматривала висящее на стене полотно в тяжелой серебряной раме. На картине были нарисованы горы и тропа, спускающаяся между скал вниз к крошечному городку, утопающему в зелени садов. Возможно, ей о чем-то говорил этот пейзаж, а может, она придирчиво искала пыль в резных завитушках обрамляющей картину рамы.

Конечно, Вера не выдержала и рассказала про голозадого пупсика с крыльями, таскающего с собой лук и стрелы, правда взяв с девушек обещание никому больше об этом не говорить и не дразнить этим несчастного Амура.

Похихикав над общим секретиком, они пошли дальше, туда, где недавно скрылся за поворотом коридора рыжий хвост бывшего божества. Рассматривая попадающиеся по пути детали интерьера, они обсуждали, что же за охрану выделил им некромант, если это, как проговорился кот, совсем не скелеты.

– Ну явно же не зомби, – поежилась Верочка. – Они же должны вонять, рычать и, может, еще хрипеть «мозги-и-и».

Она изобразила перед заинтересованными барышнями худшую версию такого зомбяшки из второсортного фильма ужасов: заковыляла по коридору со склоненной набок головой, искаженным лицом, вытянутыми руками со скрюченными пальцами и хрипло сипя пресловутое «мо-озги-и-и».

Откуда-то вышедший к ним в коридор неопознанный скелет испуганно шарахнулся обратно, закрыл дверь и явственно щелкнул замком, запираясь в помещении под веселый дружный хохот. Мухина и подумать не могла, что ее пародия на зомби вызовет панику у местных лакеев.

На крыльцо наши дамы вышли в прекрасном расположении духа и замерли в восхищении.

Карета, предоставленная им хозяином дома, словно сошла со страниц книги сказок. Вера Дмитриевна не знала, какие эмоции испытывали остальные, но у нее возникло именно такое ощущение.

Огромные колеса, позолоченная резьба, изящные окошечки, задернутые бархатными вишневыми шторками, знакомый фигурный символ на дверце – и надутый рыжий кот, разлегшийся на месте кучера на подушечке из опять же вишневого бархата.

Лошади, черные, с лоснящейся шерстью, были запряжены цугом. Упряжь всей шестерки скакунов блестела на солнце золотом и мерцала вставленными в нее кристаллами. Султанов из перьев на конских головах Вера Дмитриевна и вовсе не ожидала.

«Парадный выезд, что ли, нам приготовили? Зачем? – недоумевала она. – Так только разбойников привлекать, аж ослепляет такая роскошь».

Лишь покосившись на сияющую маленькую Хиль, во все глаза разглядывающую экипаж, Вера Дмитриевна сообразила, что суровый некромант просто захотел порадовать дочь. Решил дать ей почувствовать себя папулиной принцессой. Видимо, в груди Азрайта Морбейна билось доброе, любящее, нежное сердце.

– А как мы поедем? Где же охрана и кучер? – спускаясь со ступенек, поинтересовалась Верочка у кота, отвернувшегося при их приближении.

Костлявые пальчики Ильды тут же подергали ее за рукав, а череп в нелепом чепце кивнул куда-то в сторону, где под разросшимися деревьями лежала густая тень. С травы бесшумно стали подниматься до того не замеченные ей массивные крупные фигуры, от вида которых у Верочки кровь застыла в жилах.