Глава 7
На новом месте

Небо неожиданно потемнело. Над серыми крышами вспыхнула молния, послышался набегающий шум, хлынул дождь. Полина открыла створку окна, вместе с брызгами ее окатил запах свежести и мокрой земли.

– Как хорошо…

Она обернулась на голос. Позади стояла Лидия Шпак и поверх ее плеча задумчиво глядела в окно.

– Люблю, когда дождь, – согласилась Полина. – Помнишь, когда были детьми, мы сбежали с территории санатория? Хлынул ливень, и тетя Маша искала нас до самого вечера.

– А твоя мама в тот день уехала на экскурсию в Сочи…

– И когда тетя Маша отыскала нас у причала, она не ругалась, а просто обрадовалась, что мы вдруг нашлись.

Лидия улыбнулась:

– Мама была доброй. Не помню, чтобы она хоть раз на меня закричала. Всегда по-хорошему, всегда очень спокойно…

– Рано ушла тетя Маша, – вздохнула Полина. – Помню ее похороны.

– Об этом не хочу говорить. – Лидия со стуком закрыла окно. – Я после ее смерти осталась одна.

– Не хочешь, значит, не будем.

Лидия протянула Полине пачку бумаг:

– Отнеси в директорскую приемную и отдай Валентине. Ты видела ее в моем кабинете.

– Где найти эту приемную?

– В хедофисе. Выйдешь, свернешь направо…

– Стоп! – осадила ее Полина. – Что такое хедофис?

– Управление, – объяснила Лидия Шпак. – Если выйти из кабинета и повернуть налево, ты попадешь в клиентскую зону, место, где менеджеры обслуживают клиентов. Если направо, там находится управление, или хедофис.

– Поняла.

– Спросишь у кого-нибудь или найдешь по табличкам приемную. Там вместе с секретарями и делопроизводителями сидит Валентина.

– Все ясно, – кивнула Полина. – Отдать документы ей.

Радуясь возможности прогуляться, она отправилась в указанном направлении, без чьей-то помощи нашла директорскую приемную. Там было шесть столов, и сидели пять женщин. Одной из них была Валентина.

– Договора принесли? – Она встала и вышла навстречу. – Проверили? Подписи есть везде? Лидия Владимировна все подписала?

– Не знаю, – откровенно призналась Полина.

– А вам разве не сказали, что проверять – ваша обязанность? – Валентина бросила на нее укоряющий взгляд.

– Видите ли, я сегодня первый день здесь работаю…

– Тем более должны были спросить. Если беретесь… – Валентина призывно оглядела сотрудниц секретариата, однако никто не захотел ее поддержать.

Полина ощутила, как в ней закипает злость.

– Ничто не помешает мне проверить их здесь, – она выхватила договора из рук Валентины.

Та сначала оторопела, потом хотела что-то ответить, но Полина метнула в нее такой испепеляющий взгляд, что она тихонько юркнула на свое место.

Перелистав страницы, Полина убедилась, что все подписи Шпак были на месте. Она с вызовом шлепнула документы на стол:

– Все в порядке!

– Вот и хорошо! Вот и спасибо! – любезно отозвалась Валентина.

Постояв немного, Полина опустилась на стул. Никто на нее не смотрел. Все сидели, уткнувшись в свои бумаги.

– Шесть столов, а вас пятеро, – произнеся эти слова, она сразу же ощутила раскаяние. Фраза была очень глупой.

Однако Валентина так не считала и охотно объяснила причину:

– Здесь Маша Иванова сидела.

Зная ответ, Полина невозмутимо спросила:

– Куда она делась?

– Умерла. – Валентина покосилась на стол Ивановой. – Темная история.

– Долго она здесь работала?

– Без малого три года.

– Молодая?

– За двадцать.

Помолчав, Полина сказала тривиальную, но обязательную в таких случаях фразу:

– Пожить совсем не успела.

– Успела, – произнесла коротко стриженная, модно одетая девушка и подчеркнуто повторила: – Не волнуйтесь, успела.

– Марина! – Валентина устремила на нее осуждающий взгляд. – Про покойников или хорошо, или ничего.

После этих слов все снова уткнулись в бумаги, и Полине пришлось уйти.

«Хорошо бы выяснить, что имела в виду эта Марина», – думала она, шагая по коридору. Зная себя, Полина была уверена, что случай скоро представится и она им воспользуется.

Мимо нее прошли несколько человек в темных костюмах. По их строгим лицам и сдержанным, вполголоса, разговорам было ясно, что это проверяющие сотрудники «Центробанка». Неожиданно для себя Полина почувствовала себя виноватой.

Зайдя в приемную, она направилась в кабинет Лидии, без стука открыла дверь и сразу же пожалела об этом.

На белом диване сидели двое. Одной была Лидия Шпак. Полина узнала ее по задранному подолу юбки, под которой шарил рукой неизвестный мужчина. Ко всему они целовались.

Застыв на пороге, Полина не знала, как поступить. Решив потихоньку выйти за дверь, она собралась это сделать, но не успела.

Оба вдруг разом на нее обернулись. В тишине кабинета повисла неловкая пауза. Потом мужчина сказал:

– Глупая история. – И покачал головой. – О господи, я догадался! Вы новая помощница Лидии Владимировны?

Не зная, как реагировать, Полина кивнула и одновременно попятилась к двери.

– Теперь все ясно! – Мужчина отдернул руки от Лидии, встал с дивана и направился к выходу.

Он был невзрачным, немолодым, худым человеком, с мелкими, почти детскими чертами лица. В растянутом синем свитере, в клетчатых брюках и в очках с тонкой оправой. Когда он приблизился, Полина заметила, что они с ним одного роста.

Задержавшись, мужчина поправил пальцем очки и, глядя перед собой, произнес:

– Вам следовало постучаться перед тем, как войти. – Сказав это, он вышел из кабинета.

– Кто это? – прошептала Полина.

Лидия встала с дивана, взяла пепельницу и подошла к окну. Там, распахнув створку, сначала прикурила сигарету, потом резко ответила:

– Это – Мартынов.

– Директор? – Полина не сумела скрыть удивления.

Лидия затянулась дымом, потом кивнула:

– Президент и совладелец нашего банка.

– Не хочешь же ты сказать, что этот потрепанный тип… – Полина заставила себя замолчать, но все же спросила: – Неужели он – твой любовник?

– А что тебя удивляет?

– Он похож на пожилого студента.

– Некрасивый? – Лидия усмехнулась. – Ты его не знаешь.

– У него брюки короткие. И тонкая шея.

– Ты не знаешь, какой он, – Лидия затушила сигарету и стала размахивать руками, разгоняя повисший в воздухе дым. – Прости, забыла, что ты в положении.

– Я тоже забыла… Когда вас здесь увидела. Ему что, западло снять гостиницу?

– Он зашел на пару минут.

– Я это заметила.

– В следующий раз будешь стучаться.

– Теперь – обязательно!

Глава 8
Не только банное дело

Сергей встретил Тимофеева в коридоре.

– Почему здесь, Валерий Иванович? – спросил Дуло.

– Тебя жду.

– Идем ко мне…

Они зашли в кабинет, где уже сидели Курочка и оперативник Морозов.

– Долго еще? Мне нужно идти, – посетовал последний.

– Не гони. – Сергей прошел к своему столу. – Поспешать нужно медленно. Слышал?

– Козьма Прутков? – Наклонившись вперед, Морозов посмотрел на Сергея.

– Октавиан Август, основатель Римской империи, – ответил Дуло. – Ему доверять можно.

– Я тоже тороплюсь, – вмешался Тимофеев.

– Обсудим банное дело.

– Заключения по оторванной ручке пока нет, – заметил Валерий Иванович.

– У нас много чего нет… – зло проронил Сергей. – А лучше сказать – ничего. Нет ни одной вразумительной версии. Нет подозреваемых… – Он усмехнулся: – Кроме дверной ручки, по которой нет заключения… Что с неопознанным трупом?

– Никаких следов ни в одной базе данных, – сказал Тимофеев.

– Он что? С Луны прилетел? Никогда не поверю, что с таким быком, как Миша Крюк, гулял добропорядочный гражданин. Это же их бандитские привычки: с бабами в сауну.

– Тем не менее ничем обрадовать не могу.

– Хоть бы не расстраивал, и то – хорошо.

– Могу быть свободным?

– Погоди, Валерий Иванович.

– Что еще?

– Ты это… Просмотри на всякий случай все камеры наблюдения вокруг ресторана, включая камеры банкоматов и частных объектов.

– Сделаю, – пообещал Тимофеев. – Я пошел?

– Иди.

Тимофеев направился к двери.

Курочка сообщила:

– Сергей Васильевич, у меня есть новая информация по делу о взрыве.

– Почему не сказала Флегонтову?

– Не успела, – пробормотала она.

– Взашей гнали? Гнилая причина. Стыдно, Нина Витальевна.

– Сергей Васи-и-ильевич…

– Ну, говори.

– Официантка рассказала мне одну вещь.

– Ну…

– Погибшая Милькина…

– Сусанна Васильевна.

– …часто обедала там примерно в одно и то же время.

Дуло расслабленно выдохнул:

– Спасибо тебе, Курочка.

– За что?

– Камень с души сняла. – Сергей сказал эти слова безо всякой иронии. – Я ведь, знаешь, чувствовал себя виноватым. Все думал: если б не я…

– Ты серьезно? – спросил Морозов.

– Куда уж серьезней. Ведь если б я не позвонил и не попросил о свидании…

– Она бы все равно пришла в ресторан «Камилла» обедать.

– Теперь-то я знаю. Спасибо Нине Витальевне. – Дуло посмотрел на помощницу: – Не зря я тебя вчера с собой прихватил.

Та очень обрадовалась:

– Я же говорила, что пригожусь.

– Значит, покушались на Милькину? – Морозов с интересом взглянул на Дуло.

– Ты же слышал, о чем говорили в кабинете Флегонтова, – устало заметил Сергей. – Такая версия есть. Прежде чем уйдешь, расскажи, что у тебя имеется по банному делу?

– Практически ничего.

– И у тебя тоже… – Дуло недовольно скривился.

– В окружении Крюкова погибшего мужика не знают.

– Снимок показывал?

– Как же без этого? – Морозов продолжил: – По девушкам вот что: вчера говорил с родственниками погибшей Саньковой. Ничего интересного. Сегодня пойду в банк, где работала Иванова.

– Сначала поговори с ее родственниками.

– Нет у нее никого. В Москве проживала одна в съемной комнате. Несколько лет назад приехала из Петропавловска-Камчатского. Что ж мне, туда прикажете ехать?

– Туда не надо, – сказал Сергей. – И в банк пока не ходи.

– Это еще почему?

– Займись поиском «Гелендвагена».

– Лучше не вспоминай! – Морозов, дурачась, схватился за голову.

– Давай-давай…

Морозов вышел из кабинета. Сергей Дуло внимательно взглянул на помощницу:

– Теперь с тобой…

– Что? – встревоженно спросила она.

– Говорила с банщицей?

– Говорила. Ничего нового она не рассказала.

– Так-таки ничего?

– Клянусь вам, Сергей Васильевич! Я ее и так, и этак выспрашивала.

– Не знаешь, когда ее смена?

– Сегодня.

– Точно?

– Я узнавала. – Курочка подняла глаза и шепотом посчитала четные и нечетные дни, после чего подтвердила: – Точно – сегодня.

– Еду к ней. – Дуло достал из кармана ключ и жестом пригласил Курочку проследовать к выходу.

– Тогда я – в ресторан, – на ходу сказала она.

– Опроси всех, кого сможешь.

– Об этом уж не волнуйтесь.

Спускаясь с крыльца, Сергей столкнулся с высоким, плечистым мужчиной.

– Прошу прощения, – он отступил и, оглядев объект столкновения, узнал в нем журналиста Успенского. – Это вы?

– Здравствуйте, Сергей Васильевич! – Стас располагающе улыбнулся. – А я как раз к вам.

– Зачем? – насторожился Сергей.

– Только вы можете рассказать…

Не дослушав, Дуло зашагал к машине.

– Ну, что же вы?! Стойте! – окликнул его Успенский и поспешил следом. За несколько метров до машины они поравнялись. – Вы не дослушали.

Сергей вдруг резко повернулся:

– Что ты за человек! Неужели не понимаешь, что задерживаешь меня, мешаешь работать.

– Один вопрос. О чем вы говорили с адвокатом Милькиной?

– Кто тебе сказал, что мы говорили? – невозмутимо поинтересовался Сергей.

– Вы забыли, ведь я сидел неподалеку от вас.

– О любви. – Дуло с вызовом уставился в глаза журналисту.

Оценив шутку, Успенский буквально переломился в приступе смеха. Сергей между тем распахнул дверцу машины.

– Постойте. – Журналист мгновенно пришел в себя. – Я знаю, вы расследуете тройное убийство!

Дуло уселся в машину и хотел захлопнуть дверцу, однако Успенский, схватившись за нее, протянул фотографию неопознанного тела из сауны:

– Вам удалось установить его личность?

– Откуда у тебя этот снимок?

– Какая разница.

– Дверь отпусти, – сдержанно процедил Дуло.

– Что рассказал Крюков? Вы его допросили?

Чуть помедлив, Сергей выбрался из машины, не спеша подступил к журналисту и вдруг с силой толкнул его в грудь. Успенский отлетел метра на два.

– Я же просил тебя… Отойди… – Дуло приблизился и снова его толкнул, только на этот раз резче и злее.

Не устояв на ногах, Успенский упал на брусчатку. Дуло как ни в чем не бывало протянул ему руку и помог встать. А потом сел в машину и быстро уехал.

Автомобиль Дуло припарковал у небольшого двухэтажного здания, стоящего особняком от промышленных корпусов, наскоро приспособленных под офисные и торговые нужды. Перед входом лежали несколько досок, по которым Сергей перебрался через огромную лужу.

Из дверей навстречу ему вышли спортсмены с большими сумками. Они тяжело протопали по гнущимся доскам и направились к автобусной остановке. В воздухе после них остался крепкий пивной дух. Входя в здание сауны, Сергей думал о том, что сам бы не отказался от хорошей парной и бутылочки темного пива.

Он подошел к кассе, вытащил из кармана блокнот и, предварительно заглянув в него, обратился к кассирше:

– Здравствуйте, могу я пройти к директору? И напомните, пожалуйста, его имя и отчество.

– Востриков Леонид Николаевич. – Кассирша протянула руку в указующем жесте. – Он сейчас у себя.

Дуло направился к двери с табличкой «Директор». Пару раз стукнув, вошел в тесное помещение.

– Чем могу? – Из-за стола поднялся щупленький человечек, такой же маленький, как его кабинет.

– Я был у вас, – заметил Сергей.

Присмотревшись, Востриков вспомнил:

– Да-да… Вы – тот самый следователь. Фамилия, кажется, Дуло? – Он снова повторил: – Чем могу?

– Вы – ничем. – Сергей заглянул в свой блокнот: – Мне нужна Зинаида Ивановна.

– Она сегодня работает.

– Я знаю.

Востриков вышел за дверь:

– Да вот она!

Увидев старую женщину, которая выходила из подсобного помещения со шваброй в руках, Дуло направился к ней.

– Здравствуйте!

Зинаида Ивановна взглянула на него так, как будто его «здравствуйте» таило в себе грядущую неприятность.

Он подошел ближе:

– Нужно поговорить.

– Сколько уже говорено, – вздохнула она и отставила швабру. – Что ж, думаете, приятно мне о том вспоминать?

– Никому не приятно, – согласился Сергей и предупредительно поинтересовался: – Где можем присесть?

– Я больше не нужен? – громко спросил Востриков.

Сергей сказал:

– Нет, – и снова обратился к банщице: – Давайте присядем.

– Сколько уж говорено… – повторила старуха и поплелась к стульям, стоящим возле стены. – И с вами говорила, и с девочкой вашей. Только зря вы ее присылали: молодая, неопытная, что с нее взять…

– Она – следователь и, кстати, лейтенант юстиции.

– А вы тогда кто?

– Я – следователь по особо важным делам. Давайте-ка с вами вспомним…

– Какая у меня память, – проворчала старуха. – Никакой памяти не осталось.

– Сейчас мы проверим.

– Чего?

– Проверим, говорю, как у вас с памятью! – чуть громче повторил Дуло и вынул из папки несколько фотографий. Одну из них предъявил старухе: – Помните этого человека?

Та замахала руками:

– Даже не показывай! Не хочу на это глядеть!

– Придется, Зинаида Ивановна, ничего не поделать.

– Ну?! – Она скосила глаза.

– Видели раньше этого человека?

– Пришли они четверо. Ввалились в два часа ночи, я уже прикорнула…

– Это я уже слышал, – перебил ее Дуло. – До того случая он сюда приходил? Вспомните, пожалуйста, это важно.

Банщица взяла фотографию двумя пальцами, оттопырив оставшиеся три. Поглядев, отдала Дуло и категорично заявила:

– Нет. Не было его здесь никогда. Тот второй, толстенький, бывало, заходил. А этого до тех пор не видала.

Дуло вздохнул:

– Тогда поговорим про тот, единственный раз. – Он повторил недавние слова банщицы: – Значит, пришли они четверо, ввалились в два часа ночи…

– А я уже прикорнула, – подхватила старуха. – Спросили отдельный номер. А мне что! Я им не мать, не отец. Выдала ключ, делайте что хотите!

– Кто с кем был?

– Говорю вам: пришли они четверо.

– Да нет… – Дуло мысленно сформулировал деликатный вопрос: – Как они разделились по парам?

– Рыжая, с короткими волосами…

– Санькова… – подсказал Сергей.

– Я паспортов не видала! – Сварливо поджав губы, старуха продолжила: – Рыжая на толстого вешалась, того, что живым остался.

– Значит, Иванова пришла с этим? – Он снова показал фотографию.

– Блондиночка худая с ним обнималась.

– Ясно… – Дуло мысленно перебрал вопросы, на которые могла бы ответить банщица.

Но она вдруг вскочила и побежала за шваброй:

– Некогда мне! Номер освободился, должна убрать под следующий заход.