Глава 2

Валентино Сильвестри вел машину уверенно, но слишком быстро, совершенно не заботясь о нервах своих пассажиров.

Пиа вцепилась в ремень безопасности и старалась не думать о том, что она может умереть молодой. В машине она оказалась втиснута между тетей Валентино и ее сыном, который надел наушники. Пиа последовала бы его примеру, если бы это не означало нанести обиду людям, которых она не знала, но которые пришли ей на помощь в ее затруднительном положении.

Разговор в машине почти не прекращался.

– Так расскажите нам, Пиа, почему вы решили променять Австралию на Италию? – спросил Валентино, глядя на нее в зеркало заднего обзора.

– Я приехала, чтобы присмотреть за домом своей кузины. Лорен – фотограф, – объяснила она. – Она сейчас в Непале, проводит съемки для фильма про снежных леопардов. Может быть, вы слышали про Лорен Ренферн?

Валентино покачал головой:

– Сколько она уже живет в Позитано? Я отсутствовал некоторое время.

– Она живет там чуть больше года.

– В городе так много вновь приехавших, что мы сами теперь многих не знаем, – влезла в их разговор тетя Валентино, – но скучно вам не будет. Конечно, вы обязательно посетите Помпею. И не забудьте подняться на Везувий.

– И про Капри не забудьте, – вставил ее муж. – Вам понравится.

Тетя бросила на мужа свирепый взгляд и слегка кивнула в сторону Валентино. При упоминании о Капри тот сжал губы, и Пиа это заметила. Их взгляды встретились в зеркале, и Пию снова обдало жаркой волной. Она поспешила отвести глаза в сторону, стараясь унять сердцебиение.

Когда они подъезжали к Наполи, у тети Валентино неожиданно зазвонил мобильный телефон. Последовало нескольких быстрых фраз на итальянском, произнесенных взволнованным голосом, а затем Валентино перевел Пии – у их дочери, его кузины, начались схватки, и им придется заехать в город.

После того как Валентино высадил своих родственников у дома Марии, в машине наступила благословенная тишина. Однако Пиа не испытывала спокойствия. Глядя, как Валентино прощается со своими родственниками, она снова ощутила это странное волнение, которое вызывал в ней совершенно незнакомый ей мужчина.

Валентино вновь сел в машину и бросил взгляд на свою пассажирку, чувствуя, как кровь быстрее побежала по жилам. Как бы ему хотелось, чтобы эта австралийка не вызывала в нем такой чувственный голод!

В тишине, повисшей в салоне, ощущалось напряжение.

Первым заговорил Валентино:

– Так как, вы останетесь там же или пересядете на переднее сиденье?

«А может, я напрасно волнуюсь? – пришло Пии в голову. – Что мне может угрожать, если этот мужчина сидит за рулем? Ну и что, что он несколько раз смотрел на меня, словно я была вкусным тортом? Не собирается же он в самом деле бросаться на свою пассажирку, как голодный лев на добычу?»

И Пиа решилась. Теперь она сидела рядом с ним – это была ее победа над собой. Однако, пристегиваясь, Пиа постаралась даже случайно не коснуться мужчины.

Валентино не отрывал свой взгляд от нее – от небольшой пульсирующей жилки на ее виске. Его вдруг охватило желание коснуться ее, но он подавил этот импульс.

Возможно, эта девушка действительно его опасается? Откуда она знает – в случае с ним делать этого не стоит? Валентино подумал, как бы об этом ей сказать, но все фразы несли определенный подтекст, поэтому он решил ничего не говорить.

– Извините, что так получилось, – счел нужным извиниться Валентино. – Но новорожденные, кажется, подчиняются только своим законам. – Он бросил взгляд на часы. – Ну вот, еще чуть больше часа – и мы на месте. Достаточно времени, чтобы представиться друг другу должным образом.

Пиа осознала – он явно пытается завязать с ней дружеские отношения.

– Ну, так чем вы планируете заняться в Позитано? – мягко спросил он.

«Я попробую завязать с ним дружеские отношения, раз он так старается», – решила Пиа.

– Буду осматривать достопримечательности и наслаждаться природой.

– Так вы в отпуске?

Она кивнула.

– А вы, Валентино, живете в Позитано или просто едете кого-то навестить?

Валентино засомневался: что ей сказать? Он не желал распространяться о своей работе, уже по опыту зная – это может привести к тому, что австралийка замкнется и перестанет рассказывать о себе. Такое с ним уже не раз случалось.

– Еду навестить.

– Вот как?..

– Да. Но думаю, вам понравится в Позитано. Городок маленький, но в нем достаточно места для развлечений. Вы рискованный человек, Пиа?

Пиа быстро взглянула на него, чтобы понять, что скрывается за этим вопросом. Он смотрел на нее изучающе, с сексуальной улыбкой, и сердце у Пии забилось быстрее. Скорее всего, он преследовал какую-то свою цель, задавая последний вопрос. И возможно, цель была вполне определенной – все-таки он был мужчина.

– Нет, – тут же холодно сказала она, чтобы охладить его пыл с самого начала. – Совсем нет.

– В самом деле? – Его густые черные брови поднялись. – А я почему-то думал иначе. – По его чувственному рту скользнула улыбка.

«Так что же он хотел этим сказать?» – подумала Пиа.

Да, раньше она была безрассудной и неустрашимой, но это осталось в прошлом. Сейчас, что бы он ей ни предложил, она не согласится ни на что! С некоторых пор Пиа стала осторожной и осмотрительной.

– Почему я так думал? – продолжал Валентино. – Ну, вы проделали путь через полмира одна. На это требуется смелость. Разве нет?

Пиа осторожно улыбнулась. Увидев мягкий свет, струящийся из его темных глаз, она почувствовала, как сердце у нее екнуло, а дыхание перехватило.

– Да, наверное…

Пиа пожала плечами, словно столь дальняя поездка ничуть ее не напрягала, хотя первые три тысячи миль она чувствовала себя не в своей тарелке. Хорошо еще, они летели ночью и шторки на иллюминаторе были задернуты…

– Если захотите приключений, например взобраться на гору, я бы посоветовал вам сначала отправиться в какое-нибудь туристическое агентство и найти там опытного гида.

Пиа почувствовала прилив благодарности. Ведь может же, когда захочет, быть хорошим! А ей надо что-то делать со своим желанием подозревать в каждом только плохое. Надо срочно избавляться от этой привычки и снова начинать видеть людей такими, какие они есть.

Она откинулась на спинку кресла и попробовала расслабиться. Этот мужчина был весьма добр, придя к ней на помощь, когда она в этом так нуждалась, а тот эпизод в офисе проката стоило просто поскорее забыть.

Однако постепенно начала вырисовываться и проблема. Чем больше времени Пиа проводила в его обществе, тем сильнее ее влекло к нему. И Пиа ничего не могла с этим поделать! Она бросила на Валентино еще один взгляд украдкой. Боже, как же он все-таки хорош! И как спокойно и уверенно лежат его руки на руле… Валентино закатал рукава своей рубашки, и при виде этих сильных загорелых рук с ее сердцем начало твориться что-то неладное.

С эстетической точки зрения в его внешности не было никаких изъянов. Пии стоило большого труда отвести от него взгляд – до чего же красив этот образчик мужской породы!

Валентино чувствовал на себе взгляд Пии, и кровь сильнее начинала струиться у него по венам. Боже, как она на него действует! И эта сводящая с ума ее улыбка… А ее рот, который так и хотелось поцеловать! И что же ему с этим делать?

Однако он был рад. Наконец-то его голова освободится от мыслей о работе и будет занята чем-нибудь другим. И это другое было весьма приятным и волнующим…

Если бы ему еще только удалось склонить мисс Пию Ренферн к чему-нибудь авантюрному!

– Ваша семья всегда жила в Позитано, Валентино? – спросила Пиа, чтобы нарушить вдруг воцарившееся между ними молчание.

– Столетиями, насколько нам известно. Родителей уже нет в живых, но мой дед все еще живет там. – Он снова одарил ее своим магнетическим взглядом. – А как насчет вас? Ваши родственники всегда жили в Австралии?

– Нет, не всегда. Кое-кто, правда, жил пару-другую столетий.

В Пии словно боролись две женщины – одна хотела держать Валентино Сильвестри на расстоянии, а другую тянуло к нему, как к магниту. Пиа даже начала опасаться, как бы вторая не одержала верх. Ведь в этом случае, потеряв всякую осторожность, Пиа вдруг решится на поступок, о котором впоследствии пожалеет.

– У вас в Австралии, случайно, не остался парень, скучающий по своей девушке? – вдруг небрежно спросил Валентино.

– Нет. – Не говорить же ему, что ее парень, который, как она была уверена, стал любовью всей жизни, променял ее на стажерку-бухгалтершу.

– Вот это да! – Он импульсивно взмахнул руками. – Тогда нет ничего удивительного в том, что австралийцы не умеют играть в прекрасную игру.

– В какую игру? – не поняла Пиа.

– В самую прекрасную на земле – футбол, конечно! – воскликнул Валентино.

Пиа неожиданно расслабилась и усмехнулась. Ну конечно же, как она могла забыть про футбол!

Увидев ее улыбку, Валентино тоже улыбнулся. Наконец-то ему удалось заставить ее это сделать!

– Ну вот, можете поздравить себя с тем, что прибыли в цивилизованную страну, где вы можете научиться жить по-настоящему. Надолго вы приехали?

– Как только выполню задуманное.

– Задуманное?

– Да! Задержусь, пока Лорен не сделает снимки, – вывернулась Пиа и подумала: «И как только снова смогу рисовать».

– Надеюсь, Лорен задержится.

Слова Валентино повисли в воздухе. Пиа продолжала молчать, словно ничего не заметила. Валентино с досадой подумал: не допустил ли он ошибку? Он не хотел торопить события и не хотел соблазнить ее прямо на дороге. Впрочем, наверное, это самообман. И почему эта девушка будит в нем такие желания? Он ведь умеет держать себя в руках, а рядом с ней он превращается чуть ли не в пещерного человека.

Валентино бросил на Пию взгляд.

Она сидела слегка нахмурившись и покусывая нижнюю губу. Валентино поспешил перевести взгляд на дорогу. Но боже милосердный, до чего же соблазнительны ее губки!

Пиа сидела и надеялась – ее водитель не станет задавать ей больше никаких личных вопросов. Врать она не умеет, а раскрываться перед незнакомым ей человеком не хотелось. И если бы только он не вызывал в ней таких чувств!

Хорошо еще, ее страхи, кажется, остались в прошлом. Если бы только ей удалось вернуть свою способность рисовать! Можно было надеяться – если она может испытывать чувства, то и ее творческое воображение не заставит себя ждать. В последнее время у нее было несколько замыслов, но они потерпели крах. Что же касается сексуального желания…

Взгляд Пии помимо ее воли устремился на Валентино. И снова при виде его рук, а также от ощущения тепла, исходящего от его тела, с ней стало твориться что-то неладное.