Edith Whiskers – Home
Я до последнего не понимала, куда мы едем, но как только увидела знакомую табличку с названием парка, картинка в голове сложилась. Всю дорогу я часто поворачивалась к Бустеру, гладила его, и при этом пес вел себя очень тихо. Видимо, он и вправду хорошо воспитан.
Рома оставляет машину на парковке у парка. По узкой тропинке мы пошли вглубь. Бустер спокойно идет рядом на поводке. Пройдя по узкой тропинке, мы оказались у искусственного водоема, который создали при строительстве парка. Пруд был овальной формы, и, чтобы подойти ближе к воде, нужно пройти чуть ниже по спуску.
Я знаю это место – мы иногда приезжаем сюда с семьей. Бустер все это время идет рядом с нами, но я вижу, как сильно ему хочется побегать. Ромашка спускает собаку с поводка. Я лишь смотрю на довольного пса и улыбаюсь.
– Садись, – приказывает Рома, и я оборачиваюсь.
Рома расстелил свою ветровку и уже мирно на ней сидит. Я немного мешкаю и начинаю снимать джинсовку, чтобы присоединиться к нему.
– Совсем дурная, что ли? Холодно ведь. Сюда садись. – Он чуть двигается, позволяя мне сесть.
Я немного мешкаю, но все же повинуюсь.
Слишком тихо и спокойно. Я люблю наблюдать за водой. Волны сменяют друг друга, образуя еле заметную пену.
Сейчас так спокойно, что кажется, я забыла, зачем меня вытащили из дома. Смотрю на Ромашку, который наблюдает за собакой, бегающей рядом. Мне не так сильно, как обычно, хочется его прибить.
– Нечисть, неужели у меня такой красивый профиль? – язвит Ромашка, поворачиваясь ко мне.
Нет. Все же бесит.
– Да, конечно! – Я кутаюсь в джинсовку.
– Так что там насчет выпускного проекта, какая была идея?
– Сначала я бы хотела выслушать твою, – отзываюсь я.
– Ее нет, поэтому я согласен работать с твоей, но только если это не избавление человечества от кей-поп-культуры.
– Что?! Не-ет, нас не простят девочки, которые мечтают выйти за Чонгука. Хотя мое сердце отдано Тому Фелтону.
– Гарри Поттер, – подхватывает Ромашка.
– Легенда, – произносим мы одновременно.
Я снова смотрю на довольного Бустера, который по-прежнему бегает по траве.
– Мы думали над волонтерством, – начинаю я. – Либо детский сад, либо какие-нибудь кружки. После я посоветовалась с мамой, и она подала крутую идею посетить пансионат для пожилых. Они там одинокие, родные приезжают к ним не так уж и часто, поэтому мы пришли к выводу, что это будет лучший вариант. Я уверена, что мы сможем им помочь. Можно организовать какое-нибудь мероприятие, ту же самую игру в лото. Нужно поговорить с управляющей и узнать у нее, чем мы можем помочь. – Делаю небольшую паузу и, поднимая глаза к небу, вспоминаю своих бабушку и дедушку, которые покинули нас два года назад. – Ведь многие из них очень одиноки и хотят поговорить с кем-то. С теми, кто не в том же положении, что они. С молодежью.
Рома молчит, а потом отвечает:
– Мне нравится, идея очень классная. Значит, мы пойдем спасать старичков от одиночества. Скучаешь по ним? – Он как будто читает мои мысли. Вопрос застает меня врасплох, и мне все труднее сдерживать слезы.
– Очень. – Я поджимаю губы.
Не думала, что буду обсуждать с ним такое. Это кажется очень личным.
Но я правда по ним скучаю, и мне хотелось бы еще хоть разочек съездить к ним в деревню на лето.
– Я тоже скучаю, – снова говорит Ромашка, вытаскивая меня из собственных мыслей. – По отцу.
– А…
– Он погиб в аварии, когда мне было девять. – Рома указывает на собаку, которая гоняет птиц по берегу. – Я всегда хотел собаку, но у отца была аллергия на шерсть, и Бустер у меня появился, только когда его не стало. Конечно, я был очень рад собаке, но я был готов от нее отказаться, только чтобы отец был рядом. – Его голос начинает немного дрожать.
– Извини, – тихо отвечаю я.
– Все хорошо, я ведь первый спросил, поэтому не переживай, – говорит он, снова поворачиваясь ко мне.
Карие глаза смотрят прямо на меня, и я сижу, не в силах отвести взгляд. Кажется, что его правый зрачок чуть светлее, но скорее всего это просто тусклый свет от фонаря падает на его правую щеку. Заливистый лай заставляет нас обернуться к воде.
Что это было? Ромашка, то есть Рома, только что немного приоткрыл занавес в свою жизнь, или у меня галлюцинации? А за кулисами, оказывается, не так печально, как я думала все это время. У него внутри не только эгоизм вместе с хамством, но и светлые проблески чего-то теплого и счастливого – то, что хочется оберегать и защищать от всех. То, что хочется поместить под стеклянный купол. У него там живут приятные воспоминания об отце и, возможно, о чем-то еще. Не понимаю почему, но мне хочется узнать о том, что еще может скрываться за его кулисами.
Я снова краем глаза смотрю на него и вижу, как он улыбается Бустеру.
Из размышлений меня выхватывает прикосновение шершавого собачьего языка к щеке.
– Эй! Хватит меня слюнявить! – Я смеюсь и глажу собаку по голове.
– Ну что, дружище, набегался? – Рома встает, осматривается и снова присаживается на корточки, подзывая собаку. – Ты, кажется, всех птиц там распугал. – Он говорит так легко и спокойно, будто не было разговора пару минут назад. Бустер тяжело дышит, вытащив длинный язык. – Как же я тебя люблю… – Рома снова проходится ладонями по золотистой шерсти, обнимая собаку.
Это так странно. Странно видеть его таким. Таким… спокойным, что ли. Таким счастливым. Я испытываю смешанные чувства и сама не могу их объяснить.
– Думаю, нужно отвезти Нечисть домой, а то детское время уже закончилось. – Я хотела в который раз воспротивиться такому обращению, но в последний момент не стала этого делать. – Как думаешь, друг? – Он снова обращается к собаке, а Бустер в ответ пару раз гавкает. – Видишь, он согласен.
Я улыбаюсь и наблюдаю за тем, как Рома прицепляет поводок к ошейнику.
Четверг наступает незаметно. Я сижу на своем месте и жду начала первого урока.
После воскресной вечерней прогулки чувствую себя растерянно. Как я вообще должна реагировать?
– Кажется, кто-то витает в облаках?
Поднимаю взгляд и вижу Максима.
– Просто задумалась.
Я не успела ему рассказать о поездке на наш городской водоем, на пляж. Максим ездил на олимпиаду в другой город, поэтому у нас не было возможности поговорить. Я наблюдаю, как он раскладывает вещи, и наконец решаюсь начать разговор.
– Рассказывай, как олимпиада? Всех поразил своими знаниями?
Он усмехается.
– Если кто всех и поразил, так это Никита. – Макс садится на свое место.
Никита – один из троицы.
– Неужели показал себя на все сто?
– О да, на все сто, по-другому и не скажешь… Но только не знаниями.
– Ну не томи, что там?
– Хоть Никита и умный парень, но иногда забывает включить голову. Познакомился с двумя девушками из других школ и виделся с каждой по очереди. А на последнем мероприятии, где все участники собрались на подведение итогов и концерт, получил две пощечины – сначала от одной, потом от другой.
О проекте
О подписке
Другие проекты