Глава 8

Меня задержали дольше всех. Казалось, что каждый взгляд судей, каждая их фраза обсуждалась под лупой. Это усиливало напряжение, и я чувствовала, как время тянется, будто в замедленной съёмке. Когда наконец дали знак, что я могу вернуться за кулисы, я с облегчением повернулась и ушла, но оказалось, что ситуация там была не менее неловкой.

Все девушки повернулись ко мне, как только я зашла. Их взгляды, полные любопытства и скрытой зависти, устремились прямо на меня. Я почувствовала, как по телу пробежала дрожь, и внутри всё сжалось от некомфортного чувства. Быть объектом такого внимания – не то, к чему я привыкла.

Я спокойно направилась к своему закутку, стараясь не обращать внимания на пристальные взгляды остальных девушек. Внутри меня всё ещё бурлили эмоции, но я решила не показывать свою неловкость. Дойдя до своего места, я тихо села, стараясь собраться с мыслями. Оглянувшись вокруг, убедилась, что никого рядом нет, и медленно начала переодеваться обратно в свою одежду.

Снять это тесное бельё и натянуть свои привычные джинсы и свитер было настоящим облегчением. Я снова почувствовала себя собой, вернув свою привычную простоту и скромность.

Через некоторое время, когда мы уже все сидели в ожидании, в помещение снова вошла ассистентка Павла. В её руках был всё тот же планшет, и она быстрым взглядом оглядела нас.

– Результаты будут объявлены позже, – сказала она сухо, без лишних эмоций. – Можете возвращаться в свои комнаты.

Эти слова прозвучали как финальная точка на сегодня.

Девушки начали подниматься со своих мест, кто-то выглядел обиженным, кто-то усталым, а некоторые явно нервничали из-за ожидания.

Возвращаться туда после всего, что произошло, казалось странным, но другого выбора не было. Оставалось только ждать и надеяться, что усилия, вложенные сегодня, не пропадут даром.

Когда я вернулась в свою комнату, усталость окончательно навалилась на меня. В голове шумело, мысли путались, и внутри было странное беспокойство. Хотя с собой у меня были пирожки от баб Тони, которые она заботливо завернула перед дорогой, я не могла есть. Аппетит просто исчез – всё, что я могла думать, это о том, как бы поскорее закончить этот день.

Единственное, чего мне действительно хотелось, – это нырнуть с головой под холодную воду и смыть с себя все эти напряжённые моменты, а потом просто лечь и заснуть. Казалось, что только горячий душ мог вернуть мне хоть какое-то ощущение нормальности.

Но и этого не удалось. Когда я подошла к душевым, очередь уже растянулась на несколько человек, каждая девушка явно торопилась занять место раньше остальных. Кабинок не хватало на всех, и очередь двигалась медленно. Я стояла, глядя на эту суету, и чувствовала, как силы покидают меня. Казалось, что этот день никогда не закончится, и даже простые желания, как горячий душ, были недоступны.

Я вздохнула и, понимая, что придётся ещё долго ждать, вернулась в комнату, чувствуя, как усталость и нервное напряжение давят всё сильнее.

Вернувшись в комнату, я поняла, что сил больше ни на что не осталось. Переодевшись в свою ночнушку, я сразу легла на кровать, чувствуя, как усталость и эмоции, накопившиеся за день, начинают медленно накрывать меня волной. Одеяло было тонким, комната – холодной, но это даже не имело значения. Единственное, чего я хотела в этот момент – чтобы кто-то близкий был рядом.

Я так остро чувствовала потребность в том, чтобы просто поговорить с кем-то, вылить свои переживания. Рассказать, как тяжело было пройти через этот день, как я чувствовала себя на подиуме, как внутри всё дрожало от неуверенности. Мне хотелось, чтобы рядом был человек, который поймёт меня без слов, поддержит и обнимет.

Тихо вздохнула, и внезапно из глаз покатились слезы. Я позволила им скатиться по щеке, не вытирая, просто принимая этот момент слабости. Шепотом, едва слышно, я сказала в пустоту комнаты:

– Баб Тоня, как же тебя здесь не хватает…

Моё сердце сжалось от этой мысли. Она всегда была рядом, всегда находила слова утешения, и сейчас, в этом холодном и чужом месте, мне так остро не хватало её тепла.

До меня внезапно дошло: в комнате было неестественно тихо. Я осмотрелась и заметила, что ни одной из моих соседок больше нет. Все их вещи отсутствовали, кровати опустели, и пространство казалось абсолютно неживым.

Они все выбыли. Спешно забрали свои вещи и ушли, не сказав ни слова. Я вспомнила, как ещё утром мы переодевались вместе, нервничали, обменивались мнениями, пытаясь поддержать друг друга. Теперь комната была пуста, и я осталась одна. Это чувство одиночества снова накрыло меня волной, напоминая, что в этом мире каждый сам за себя.

Я глубоко вздохнула, пытаясь не поддаться грусти. Хоть этот день был трудным, я всё ещё оставалась в игре. Но сейчас, в этой холодной комнате, мне казалось, что все переживания, эмоции и напряжение усилились в разы.

Поняла, что, несмотря на всё, что я делала, несмотря на мои старания вырваться в лучшее будущее, в глубине души я всегда была одинока.

Эта мысль пробила меня неожиданно. Никогда в жизни у меня не было настоящих отношений. Я никогда не чувствовала той любви, о которой говорили в книгах или показывали в фильмах. Настоящего мужского внимания – заботливого, искреннего, нежного – я никогда не знала. Те несколько коротких романов, которые у меня были, были слишком поверхностными, слишком быстрыми, чтобы назвать их чем-то значимым.

Повернулась на бок, обняв подушку, словно пытаясь заполнить этот пробел внутри себя. Глубокая, болезненная пустота напомнила о себе. Неужели мне суждено всегда быть одной?

Глава 9

С утра меня разбудил стук в дверь, и прежде чем я успела хоть что-то сказать, в комнату уже ворвалась ассистентка Павла. Её лицо выражало усталость, как будто она уже несколько раз делала этот ритуал. Она быстро бросила взгляд на меня и, не тратя лишних слов, сказала:

– Все должны собраться внизу через пятнадцать минут.

После этого она резко повернулась и вышла, бросив на ходу:

– Я дальше следующих будить.

На мгновение осталась сидеть на кровати, пытаясь понять, сколько времени у меня осталось, и уже через несколько секунд вскочила на ноги.

Не успела ни поесть, ни попить, ни даже искупаться. Времени просто не хватало, а необходимость быть вовремя оказалась важнее всего остального. Я быстро натянула первое, что попалось под руку: джинсы, простую футболку и кроссовки. Волосы небрежно собрала в пучок, даже не глядя в зеркало. Внутри всё сжималось от нервного ожидания – день явно не обещал быть лёгким.

Схватила свою сумку и, почти не думая, выбежала из комнаты. Спускаясь по лестнице, я мысленно прокручивала, что ещё может ожидать меня внизу.

Внизу уже стоял Павел. Он выглядел так, будто готовился к важному дню: лёгкое пальто, тёмные очки и цветастый шелковый шарф, накинутый на шею, придавали ему особую уверенность и шарм. Он явно чувствовал себя хозяином ситуации, и это сразу ощущалось в его поведении.

Павел дождался, пока все девушки собрались вокруг, и спокойно снял очки, оглядывая нас с лёгким прищуром.

– Поздравляю всех, кто остался, – начал он с ровным тоном, но с явным намёком на важность момента. – Вам повезло попасть к нам. Но, – он сделал паузу, заставляя нас задержать дыхание, – это ещё не всё. Осталось показать себя в деле.

Его слова заставили меня насторожиться. Он оглядел нас всех снова, и в его глазах было что-то вроде вызова.

– Сегодня вам предстоит репетировать будущий показ. Это будет настоящая проверка, – продолжил он. – Кто не справится – уйдёт. Но те, кто справятся, с ними мы подпишем контракты на долговременное сотрудничество.

Павел жестом попросил нас следовать за ним, и мы послушно двинулись вслед, нервно переглядываясь между собой. На улице нас ожидал сюрприз: ярко-розовый минивэн, который выглядел совершенно неуместно на фоне серого, прохладного утра. Он стоял, словно огромная жвачка среди обычного городского пейзажа.

Павел остановился у дверей минивэна и, оглянувшись на нас через плечо, с лёгкой усмешкой произнёс:

– Загружайтесь. Сегодня вы узнаете, как работает настоящая индустрия моды.

Павел сел в чёрный новенький мерседес. Машина тихо тронулась, оставив нас позади. Я перевела взгляд на ярко-розовый минивэн, который стоял напротив, выделяясь на фоне всего вокруг. Внутри всё тоже было розовым: сиденья, обивка – как будто я попала в игрушечный мир.

Когда я вошла, остальные девушки уже расселись по местам, кто-то нервно теребил волосы, кто-то беззвучно смотрел в окно. Я заняла свободное место и почувствовала, как напряжение нарастает.

Никто не разговаривал – все просто пялились в свои телефоны. Кто-то явно с кем-то переписывался, погружённый в экран, а кто-то просто листал страницы, избегая взглядов. Тишина в минивэне становилась всё более ощутимой, и мне вдруг захотелось позвонить баб Тоне. Мне хотелось найти тихий уголок, где можно было бы спокойно поговорить.

Решила, что сразу после репетиции показа, как только станет известно, будет ли у меня контракт или нет, я обязательно позвоню баб Тоне. Расскажу ей обо всём – будь то успех или неудача.

Когда машина остановилась перед Картинной галереей, я ожидала чего-то гораздо меньшего, какого-то скромного зала с парой картин на стенах. Но реальность оказалась совершенно иной. Перед нами возвышался величественный особняк, окружённый кованой оградой с витыми узорами. Его фасад украшали декоративные колонны и массивные окна с резными наличниками. Величие этого здания поражало, оно будто жило своей историей и скрывало в себе нечто большее, чем просто картины.

Когда мы вошли внутрь, моё дыхание на мгновение перехватило. Залы галереи были просторными, с высокими потолками, украшенными лепниной и массивными люстрами, сверкающими под светом множества ламп. Полы из мрамора отражали свет, добавляя помещению сияние. Но главное – это были не только картины. По всему залу, на постаментах, стояли скульптуры, словно приглашая нас в мир искусства и истории.

Одну из них я заметила сразу. Античный мужчина из белого мрамора – его фигура выглядела настолько живой, что казалось, он вот-вот сойдёт с пьедестала. Его лицо было выточено с изумительной точностью: высокие скулы, прямой нос, твёрдый подбородок. Каждая деталь была безупречна – линии мышц, лёгкие складки на одежде.

Он смотрел вдаль, будто задумавшись о чём-то вечном, а его поза, сильная и уверенная, передавала мужественность и спокойствие. Скульптура была такой изящной и в то же время мощной, что я невольно замерла, не в силах отвести глаз.