– Вам что, уик-энд провести не с кем?

Думала смутить, но мужчина лишь усмехнулся:

– Как вы догадались?

– Можно подумать, в Москве других девушек нет, – хмуро произнесла она.

– Но вы-то стараться больше всех будете! – подмигнул злодей.

– Чёрта с два! – не выдержала Елена. И потребовала: – Остановите. Я выйду.

Однако мужчина лишь прибавил газу. И небрежно бросил:

– Не горячитесь, Елена Сергеевна. Я вам нужен, вы сами прекрасно знаете.

– Только спать с вами я не буду все равно, – твердо заявила она.

Но мучитель лишь хохотнул:

– А разве я предлагал? Нет, испытание я приготовил суровее!..

* * *

Что ее ждало впереди, Лена не знала, но пока что выглядело безопасно и даже мило. Леонид привез ее в симпатичную загородную гостиницу. Поселил в двухкомнатном люксе (ему самому, впрочем, вручили ключи от пентхауса). Выглядел номер, особенно по контрасту с городской пылью и духотой, просто чудесно: холодные цвета отделки, ледяное шампанское в ведерке со льдом, могучие лапы сосен за окном. «Все-таки он меня соблазняет, – мелькнуло у Елены. – Но зачем? Подумаешь, суперприз! Не блондинка, не красотка, не малолетка… Или у него хобби – укладывать в постель именно взрослых, уверенных в себе и чего-то достигших?..»

А на секс, наверно, можно и согласиться. Ведь давно уже нет иллюзий, как в шестнадцать, – что даже поцелуй только по любви. И от самонадеянности – никогда я не буду делать карьеру собственным телом! – тоже уже ничего не осталось… Только бы гарантии получить, что все жертвы окажутся не зря.

…Однако Леонид постельных утех по-прежнему не требовал. И, когда они встретились в холле гостиницы, неожиданно спросил:

– Со здоровьем у вас все в порядке?

– Что вы имеете в виду? – зарделась она.

– О, всего лишь, нет ли у вас повышенного давления, – подленько усмехнулся тот.

– Мы что, собираемся лететь в космос?

– Нет, – покачал головой мужчина. И серьезно добавил: – Даже до стратосферы не доберемся. Какие-то четыре тысячи метров.

И тут Лена наконец поняла. Озадаченно пробормотала:

– Вы что, меня с парашютом привезли прыгать?..

– Да! – радостно откликнулся Леонид. И многообещающе добавил: – А когда приземлимся… если все, конечно, пройдет благополучно… тогда и о нашем с вами бизнесе поговорим.

* * *

Парашюты Елене, к счастью, были не в диковинку. Уже прыгала прежде – с тем же Димкой, будь он неладен. Тот – истинный мотылек! – обожал риск, полет, опалить крылышки. И когда обоим оставался год до окончания институтов, прыжками заболел отчаянно. И ее втянул: «Ленок, такой класс! Представляешь, под тобой – все небо! И ты в нем хозяйка!..»

Класс, конечно, Лена не спорила. И сами прыжки ей нравились. Но вот все, что тому сопутствовало… Жили они на спортивном аэродромчике, в холодной казарме. Питаться приходилось в столовке. Мыться – под ледяным душем. Времени уходило дай бог. Димка настаивал, чтоб на аэродром они приезжали с вечера четверга и оставались там до исхода воскресенья. Даже если небо безнадежно обложено тучами – вдруг появится минимальный просвет и борт успеет сделать хотя бы единственный подъем?.. А если с погодой везло, Димочка всегда стремился напрыгать в день как можно больше. Пять, шесть, даже восемь прыжков… Едва приземлялся, немедленно мчал быстренько уложить купол, и в новый взлет. Но только каждый прыжок денег стоил, и, по тогдашним доходам, немаленьких – десять долларов. На двоих за выходные до четырехсот «зеленых» улетало. Запросто можно было в Египет по горящей путевке слетать. Но Лена о турпоездках даже заикаться не смела. Потому что Дима откликался монологом: «Ты что? Египет – это для ленивых и жирных! А тут небо! Полет! Риск! Да и перспектива!..»

Под перспективой Дима понимал, что их обоих могут со временем пригласить в сборную города. И тогда прыжки бесплатные, жилье с питанием – за государственный счет! Да еще и заграничные поездки…

Заманчиво, конечно, для школьника – или романтика-бессребреника, коим сердечный друг и являлся. Но она уже тогда о собственной риелторской фирме подумывала. И сравнивать карьеру спортсменки-парашютистки с перспективой большого бизнеса даже не приходило ей в голову. Конечно же, без вариантов: бизнес! Тем более что неоднократно встречала на аэродроме дамочек, посвятивших жизнь небу. Рано постаревшие, лица в морщинах, ногти вечно обломаны (когда купол укладываешь, маникюр сберечь невозможно). Неприкаянные, помешанные на стихии. Но только, считала Лена, небесный азарт молодых, может, и украшает. А дама за сорок в плохоньком спортивном костюмчике и с парашютом на плечах выглядит по меньшей мере нелепо…

Пыталась, как могла, объяснить Димке, что вовсе не обязательно завязывать с небом навсегда. Но изменить приоритеты, сбавить обороты… Заниматься бизнесом… А парашюты – оставить как развлечение…

Димка делал вид, что соглашался. Но только – теперь уже без нее! – при первой же возможности удирал на аэродром.

Эти побеги и стали в их отношениях последней каплей.

* * *

– Прыгать будешь на тандеме, то есть вместе с инструктором. Не волнуйся, риск вообще нулевой, – тоном знатока просвещал ее Леонид.

А Лена (она уже отошла от первого шока) загадочно улыбалась. Что ж, впервые в отношениях с олигархом у нее появился козырь. Она, конечно, не прыгала больше десяти лет – бизнес закрутил настолько, что в выходные только выспаться мечтала, какой уж аэродром. Да и не хотелось, если честно, без Димки. Но позориться на тандеме не станет – над подобными «спортсменами» она во все времена посмеивалась. Разве героизм – вывалиться из самолета, будучи намертво прикрученным к инструктору? И нестись к земле – на пару с ним и полностью под его ответственность? Единственное, что требуется, – не вырываться и не орать. Стыдобища!..

…И на летном поле Лена первым делом спросила у встретившего их инструктора:

– А «ПО-17» с производства, наверно, уже сняли?

– Давно, – усмехнулся воздушный волк и с интересом взглянул на нее: – А вам что, знаком купол?

– Ну… я на нем чуть-чуть до пятисот прыжков недобрала, – усмехнулась девушка.

А Леонид впервые взглянул на нее с неприкрытым, абсолютно мужским интересом. Удивленно произнес:

– Ты не шутишь?

– Не-а, – улыбнулась она. И, вновь обернувшись к инструктору, произнесла: – Я еще в группе Фомича начинала. В той самой, первой в стране. По групповой акробатике…

– О, серьезная девушка, – уважительно произнес повелитель неба. И с оттенком зависти добавил: – Почти все оттуда давно в сборной. Кубок мира в прошлом году взяли…

– Ну а я выбрала бизнес, – пожала плечами Елена.

– Да, я понял. – Инструктор мазнул взглядом по их эффектной спортивной машине, припаркованной в шаге от летного поля.

А Леонид с заговорщицким видом положил руку ему на плечо:

– Слушай, брат, ну, раз она – воздушный волк… Точнее, волчица… Пусть со мной прыгнет? Как инструктор, а?..

Лена фыркнула. Переглянулась со старым парашютистом. Насмешливо произнесла:

– Нет, дорогой. Для этого специальный сертификат нужен. Но, если хочешь, я прыгну сразу за тобой… Будем падать рядышком.

И хулигански добавила, прямо в Лёнино ухо:

– А договор купли-продажи можешь прямо в свободном падении подписать!

Круто развернулась и, чувствуя, как все тело наполняется радостными пузырьками предвкушения, помчалась на парашютный склад. Нужно, на первый раз, выбрать себе не «Стилето» и не «Эсклабур», а что-нибудь поспокойнее.

* * *

Ох, как же ей парашютов, оказывается, не хватало!

Веселой толкотни в вертолете, лиц, исполненных показной беззаботности (хотя на самом деле перед прыжком немного волнуются даже чемпионы из чемпионов). Не хватало стремительно удалявшейся земли (а вместе с нею, казалось, внизу оставались и все, даже абсолютно неразрешимые проблемы). И сам воздух здесь, на высоте, был совсем другой. Сразу после взлета – горячий, напоенный ароматом потревоженной травы и солярки, но с каждой набранной сотней метров на борту становилось все свежее – будто не вверх поднимались, а постепенно перелетали из знойного летнего полудня в прохладную осень…

Лена сидела, свесив ноги в открытую рампу^[1]. То была прерогатива опытных спортсменов (начинающих, от греха подальше, сажали на скамейки поближе к кабине пилота). Но Лену – хотя она и была на этом аэродроме абсолютным новичком – выпускающий из опасного места не погнал. Или слух разлетелся, что она когда-то (пусть десять лет назад!) тоже подавала надежды. Или просто жаль стало матерому летуну стирать счастливую, предвкушающую улыбку с ее лица…

До чего же прекрасен мир – когда смотришь на него не из герметичного салона, не сквозь иллюминатор рейсового самолета! Все совершенно другое. Вот промелькнула стоянка, Лёнин спортивный автомобиль. На земле – машина впечатляла, вызывала зависть, а сверху выглядела просто как несолидная коробочка. А теперь – лес, и четко видно, как, не разбирая дороги, мчится испуганный ревом мотора бурый заяц. А потом – дачи (до чего забавно с высоты сто метров выглядят тетки, что копаются, попой кверху, в своих огородах!).

…А с борта, что взлетел за пятнадцать минут до них, уже посыпались парашютисты. В безоблачном летнем небе видно далеко, ясно. Вот парочка – летит в свободном падении, лицом друг к другу, взявшись за руки, и, кажется, целуется. Так увлеклись, что едва в бэпэ^[2] не свалились, и открылись поздновато, метрах на пятистах. К гадалке не ходи: приземлятся – получат нагоняй от начальника старта. А за ними отделяется команда. Восьмерка. Сразу видно, опытные. Делают все перестроения настолько быстро, что даже количество фигур подсчитать не успеваешь. И купола у всей команды вспыхивают на безопасных восьмистах метрах. Ничего не скажешь, профессионалы… «А вдруг там, с ними, – и Димка?!» – мелькнуло у Лены в голове. Но она, конечно, прогнала от себя мысль о нем. Откуда ему здесь, на коммерческом аэродроме, взяться?.. Да и вообще не факт, что отставной бойфренд связал свою жизнь с парашютным спортом. Димусик – он ведь такой: сегодня на уме одно, завтра другое. Может, давно уже перешел в серферы. Или увлекся бэйс-джампингом. А может, просто спился. У парней его склада, увлекающихся и безалаберных, пьянка – самый частый жизненный исход…

– Заходим на боевой! – кричит Лене выпускающий.

И сердце, конечно, екает. А губы автоматически растягиваются в улыбку – перед отделением ни в коем случае нельзя показывать, что волнуешься. Облизывать губы – удел новичков и трусов… И очень, кстати, приятно, что Леонид (ох, она почти о нем забыла!) – явно малость не в себе. Украдкой прощупывает, крепко ли пристегнут карабин, приторочивший его к инструктору.

Лена встала – выпрыгнуть будет эффектней с разбега, словно в теплое море с мостика.

– Давай! – крикнул ей инструктор.

Она, из глубины салона, разогналась. И, ныряя во всецело принадлежащее ей небо, успела выкрикнуть фразу из любимого всеми парашютистами фильма «На гребне волны»:

– See you on the ground!^[3]

– Пижонка! – беззлобно ругнулся вслед выпускающий.

А Леонид, она видела уже снизу, отделился от борта с крепко зажмуренными (ага, перепугался!) глазами…

Интересно, не все ли она забыла? И получится ли – немного погасить вертикальную скорость и подобраться к Леониду, покинувшему вертолет на пару секунд позже? Хотя он вдвоем с инструктором падает, значит, несется к земле быстрее. Поймаем, никуда не денутся. Только бы с непривычки не налететь на них, а подрулить изящно. И еще не забыть, когда окажутся лицом к лицу, втянуть щеки, слегка прикусить их зубами. Иначе будут под действием воздушного потока некрасиво болтаться…

…Хотя Леонид, кажется, и не видит ничего. Губа закушена, и инструктор уже который раз пихает его в плечо – чтоб раскинул скрещенные на груди руки, отдался свободному падению.

«И за этим ничтожеством я гоняюсь?! – мелькнуло у Лены. – Да пошел он! И на квартиру – плевать! Переживу!»

Тут, на высоте и полностью под властью стихии, никакие миллионы действительно ничего не значат…

И она, более не обращая внимания на дрожащего Леонида, головой вниз, максимально увеличивая скорость падения, понеслась к земле.

* * *

После прыжка Лена была совершенно как пьяная. Лицо в безумной полуулыбке, в глазах – до сих пор небо, на губах – капельки, что остались после полета сквозь облако (по вкусу очень похоже на кислородный коктейль). Она совсем не слушала Леонида, его типичных для неофита восторгов. Все они, новички, говорят одинаково: «Я сделал! Я прыгнул!» Лену всегда смешило подобное бахвальство. Ну привез тебя инструктор с небес на землю – и что? Как барышня, право слово. Из тех, что высылают свои фотографии на газетные конкурсы красоты и в графе «о себе» пишут: «Мечтаю прыгнуть с парашютом». Хотя чего мечтать? Готовь пару тысяч наличными да поезжай в выходные на ближайший спортивный аэродром!

Но если отрешиться от неземного, ей все-таки очень повезло, что Леонид привез ее именно сюда. Нежданно для себя, негаданно – в родную стихию. Олигарх, видно, надеялся ее смутить, может быть, окончательно подавить – а получилось наоборот. Не у нее, у него – от страха прикушена губа, а ковбойка – промокла от пота. А она (Лена чувствовала) сейчас выглядит прекрасно – освеженная ветром, сошедшая с небес богиня. Да, помог ей вседержитель (не человеческий, но бог удачи, бог неба). И Лёня – самонадеянный бизнесмен – сразу с ней другим тоном заговорил. Утром бы просто взял за руку и велел: «Пойдем». А сейчас – голос медовый, вкрадчивый: «Что бы ты хотела, Леночка? Пообедать? Коктейль? Или, может (его голос подрагивает), прыгнем еще по разу?..»

И она честно ответила:

– Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. Купи у меня эту растреклятую квартиру…

(В небе, конечно, ей на бизнес было плевать, но сейчас-то они на земле.)

Ей почему-то казалось: теперь, когда она королева, Леонид не сумеет отказать.

Однако он вдруг – совершенно спокойным, холодным тоном – произнес:

– Нет.

Подобного Лена не ожидала. И растерянно, как сопливая девчонка, пробормотала:

– Но ты ведь обещал…

– Разве? – холодно улыбнулся он. – Я всего лишь сказал, что мы поговорим о квартире, когда приземлимся. Вот я и сообщаю тебе мое решение. Нет. Покупать ее я не буду.

…А она-то, наивная, планы строила! Что ей не просто, одним летним днем, удастся от долгов избавиться… Почему-то казалось: Лёня, впечатленный и пораженный, может сейчас ей совсем другое предложение сделать – руки и сердца. И будут они вдвоем с ним жить на Чистых прудах. В месте, которое она сама подсознательно и создавала для счастливой семейной жизни… А что, очень бы прогрессивная, современная получилась ячейка общества. У каждого – свой бизнес. (Причем Леонид, явно куда более обеспеченный, чем она, конечно, не отказался бы ей помогать. И советами, и заказчиками, и материально.) Со временем завели бы детей. А в выходные (как она когда-то и мечтала) ездили бы на аэродром – раз ему это дело понравилось. Эффектное и необременительное хобби – совершать по паре парашютных прыжков в неделю.

Но Леонид, оказывается, просто играл с ней! Дал надежду, вознес в небеса – и жестоко сошвырнул с них на землю!

…От взмывшего в небо борта вновь отделилась команда-«восьмерка». Чтобы скрыть слезы на глазах, девушка отвернулась от своего спутника и жадно впилась взглядом в уверенные движения группы. Почему-то вдруг показалось (высота четыре километра, смешно!), что один из них – тот, что давал отмашку на перестроения, – Димка…

Лена хотела сказать Леониду что-то колкое, злое. Но губы, словно у пьяной, ее не слушались. И она лишь смотрела на него – затравленно, жалко. И совсем, конечно, сейчас не походила на королеву неба. И уж тем более – на удачливую бизнесвумен.

…А команда в небе уже вспыхнула куполами. И девушке снова привиделось: тот, кто раскрылся последним, – он, Дима. Ее давняя и единственная, как оказалось, любовь.

– Приятно было с вами познакомиться, Леонид Юрьевич, – резиново-вежливо пробормотала она.

И бросилась от своего спутника – прочь, в поле. До чего же красиво тот парашютист спускается! Как лихо скручивается, теряя высоту… Димин почерк. Он, точно он!

«Я не просто пьяная. Я вообще с ума спятила», – пробормотала Елена.

Но бежала все быстрей и быстрей. И оказалась в точке приземления за пару секунд до того, как ее принц, в небрежном полупрыжке, коснулся земли.

– Димка… – растерянно прошептала Лена.

Но парашютист не услышал. Да и смотрел мужчина вовсе не на нее, праздную зрительницу, а в небо, откуда стремительно снижался еще один купол. Спускалась под ним женщина.

Вот она приземляется… и Дима – бросается к ней… Они целуются, девушка счастливо хохочет. А он вдруг извлекает из-под куртки букет незабудок (чуть помятый полетом) – и протягивает своей зазнобе…

А Лена, очень отстраненно, очень холодно думает: «Ну вот. Теперь уж точно. Я упустила в своей жизни все. Абсолютно все, что только могла…»

* * *

Двое мужчин сидели в баре. Оба были пьяны. И говорили о женщинах. Точнее, об одной женщине.

Первый из них строгим голосом очень нетрезвого человека произнес:

– Димка, ты, конечно, мне друг… Но бабу твою мне жаль.

– А мне – нисколько, – мгновенно ответствовал его собутыльник.

– Девчонка она у тебя аппетитная. Да и такая счастливая была сегодня… Может, увести ее у тебя?

– Да забирай, не жалко!

– А она тебя любит, Дмитрий. До сих пор любит.

– Да что ты говоришь?! Почему тогда за десять лет, что прошли, ни разу не поинтересовалась: где я? Что со мной? Когда меня в армию забирали, даже проводить не пришла!

– Может, просто не знала, что тебя из института поперли?