Глава 2

Первый рабочий день на новом месте начинался бездарно.

Женя катастрофически опаздывала на работу.

Вот уже полчаса она грустно колесила в окрестностях Петровского замка. «Глобус» должен быть где-то здесь…

Справа, полускрытый мрачными деревьями, угадывался очередной высокий забор, проглядывала калитка КПП. «Еще одна воинская часть, – в отчаянии подумала Женя. – А солдатиков спрашивать совсем уж бесполезно. Только приставать начнут… Не отобьешься потом…» Но она все-таки вышла из машины, сразу утонула в безразмерном сугробе. Бегом, поднимая фонтанчики снега, бросилась к забору. И остановилась в изумлении, увидев долгожданную табличку: «Дворцовая Левая аллея, дом 7В». Нужный адрес!

Женя требовательно надавила на кнопку звонка.

Замок неохотно щелкнул. Она ворвалась в неуютный предбанник с заснеженным полом, заскользила и еле удержала равновесие. Из-за стеклянной перегородки на нее смотрели неприветливые глаза охранника.

– К кому? – с ленивой растяжечкой произнес он, неохотно откладывая кроссворд. Смотрел на Женю безулыбчиво, исподлобья. Комод, натуральный комод: здравствуй, дерево.

Она с трудом подавила в себе искушение ответить охраннику также растяжечно и неприветливо. («Удивительно, как заразительно у нас в России хамство!») Хоть и утро, а нервы уже издерганы: столичными пробками, тем, что полчаса искала злосчастный офис «Глобуса». И еще тем, что она опаздывала на работу. На целых полчаса.

В свой самый первый день на новом месте.

Женя, однако, сдержала раздражение. («Мне здесь работать, я – новичок, я должна быть со всеми в хороших отношениях».) Кокетливо улыбнулась охраннику:

– Моя фамилия Марченко. Евгения Марченко. Я теперь буду у вас работать.

«Секьюрити» хмуро склонил голову над списком. Водил по строчкам толстым пальцем. Проскрипел наконец:

– Есть. Давайте паспорт.

– Пожалуйста, – выдохнула Евгения. – Я пройду?

– Идите! – пренебрежительно бросил охранник. Нет, на него ее чары явно не подействовали.

Щелкнул замок. Женя распахнула дверцу, ведущую во внутренний двор. Ее авто осталось без призора за воротами.

Первый рабочий день в «Глобусе» начинался явно неудачно.

Женя оказалась на территории агентства. Двор ограждали двухметроворостые кирпичные стены. По их периметру во дворе торчали крошечные серебристые ели – словно подле кремлевской стены. Сходство с Кремлем усиливало то, что мощная ограда была сложена из красного кирпича. Только бойниц и дозорных башен не хватало. Впрочем, их с успехом заменяли телекамеры – они торчали в углах ограждения и просматривали территорию.

Женя поспешила через двор к офису.

Офис представлял собой двухэтажный особнячок. Он явно диссонировал с могучими стенами: простецкое здание, построенное в пятидесятых годах. Чем-то оно походило на детский садик. А, может, раньше здесь и размещался детский сад. Потом его, наверно, за гроши откупили ушлые коммерсанты, преобразовали в контору, возвели крепостные стены… Обычное дело.

Во внутреннем дворе рядком выстроились машины. Каждая занимала положенное ей место: на асфальте, старательно расчищенном от снега, белой краской написаны номера. Почти все места заняты. Поближе ко входу в особнячок красовались «Ауди», «Лексус», крошечный «Форд-К», неновый «Фольксваген-Пассат». Подальше от подъезда размещались заурядные «шестерки», «Москвичи», «десятки». Ни одной «Оки» не было, но, прикинула на бегу Женя, в этом ряду ее авто все-таки, наверное, будет смотреться органично. Как некая забавная экзотика.

Поспешая – но все ж таки стараясь не сорваться на несолидный бег, – Женя поднялась по ступенечкам особняка.

Еще пара дверей. Огромный пустой холл. Полно зеркал. Пол скользючий. Женя на вираже чуть не упала.

Поднялась по лестнице на второй этаж. Снова холл. Пустой, даже стандартные офисные пальмы в кадках отсутствуют. И – гостеприимно распахнутая дверь в офис.

В перспективе его просматривалась огромная комната. Белые стены, потолки с точечными светильниками. Выгородки, высотой по пояс, для каждого из сотрудников. За ними угадывалось мерцание компьютеров. Раздавался перезвон сразу нескольких телефонов. Звучали приглушенные голоса. Все было удивительно похоже на ее прежнее место работы. Да и на прочие современные столичные фирмы.

Сразу за распахнутой дверью располагалась круговая стойка со множеством телефонов. За стойкой восседала ясноглазая девица – причесана волосок к волоску, фотомодельный, «кукольный» макияж.

– Здравствуйте, – выдохнула Женя. Голос не выдержал пробежки по двору и лестнице, все-таки сорвался. – Я Женя Марченко, ваша новая сотрудница.

– Здравствуйте, – с любезным ядом молвила девица-красавица. – Олег Петрович давно ждет вас.

«Рецепционистка» окинула Женю изучающим взглядом: всю, с ног до головы. Рассмотрела все: и укладку, и маникюр, и макияж, и ботиночки, и дубленку. Кажется, поняла, что Женин костюм – хоть и итальянский, но отнюдь не от «Армани». А дубленка – явно турецкая. Секретарша снисходительно молвила:

– Меня зовут Юля. Проходите прямо – через всю комнату, до конца. Там вешалки, раздевайтесь. Дверь к Олегу Петровичу – направо.

Через минуту – пройдя огромную рабочую комнату, раздевшись и поправив у зеркала то, что осталось от укладки, наспех сделанной утром, – Женя входила в кабинет к Олегу Петровичу Дубову, генеральному директору рекламного агентства «Глобус».

Когда Женя думала о своем новом шефе, она (ориентируясь главным образом на его фамилию) почему-то представляла его огромным, похожим на Илью Муромца. Но реальный Дубов оказался полной противоположностью нафантазированному образу. Он выглядел словно школьник, прокравшийся в папин кабинет. Худенький, хрупенький, с острым носиком, Дубов утопал в явно недешевом кожаном кресле. Он был без пиджака, и его рубашка с галстуком выглядели так же дорого, сколь и ноутбук, стоявший на столе перед ним.

Свое маленькое юное личико Дубов пялил в экран компьютера и даже не повернул «головы кочан» на звук открывающейся двери.

Однако Женю он все же заметил, потому как, не отрываясь от монитора, молвил:

– Марченко. – Голос его оказался бесцветным, напрочь лишенным интонаций. Он не вопрошал, не казался ни приветливым, ни рассерженным, ни раздосадованным. – Вы опоздали на сорок пять минут, – столь же равнодушно констатировал он, по-прежнему не глядя на Евгению.

– Большие пробки. Незнакомая дорога. Вашей улицы даже на карте нет, – попыталась оправдаться Женя, беспомощно улыбаясь. Однако в ответ не услышала (как она втайне надеялась) никакой человечной, никакой мужской реакции. Ни капли интереса к ее, Жениной, личной жизни.

Ни заинтересованного вопроса: «А на чем вы, такая юная, ездите?»

Ни: «А далеко ли вам добираться?»

Казалось, частная жизнь Евгении господина Дубова абсолютно не интересовала. Или – он и без того все о ней знал.

По-прежнему не глядя на Женю, Дубов обронил:

– На первый раз объявляю вам, Марченко, устное предупреждение. Если подобный инцидент повторится второй раз, вам будет вынесено письменное замечание. В третий раз вы будете оштрафованы. На сто долларов. Четвертого раза ни мы, ни вы – надеюсь! – не допустим.

В продолжение всего монолога Дубов ни разу не глянул на Женю. Маленькое личико его оставалось бесстрастным. «Вот сухарь», – в сердцах подумала она. И сразу же придумала Дубову прозвище: «Хилый Босс».

На ее прежнем месте понятие «трудовая дисциплина» было весьма условным. Имелись срочные дела – засиживались за полночь. Нет – приходили к обеду. Во всяком случае, на такую мелочь, как получасовое опоздание, особого внимания никто не обращал.

«Может, я все-таки напрасно перешла сюда работать? – тоскливо подумала Женя. – Хотя… Наверное, за свои три штуки «зеленых» этот чурбан имеет право требовать… Где, скажите, мне еще столько же заплатят?..»

– А теперь – ступайте к Бритвину, – закончил выговор начальник. Голос его оставался таким же безразличным. Смотрел он по-прежнему в сторону. – Вы поступаете в его распоряжение.

Дубов наконец повернул к ней свое молодое, но бесцветно-скопческое лицо. Глянул сквозь очки. Его маленькие глазки оказались неожиданно жесткими.

– Дима Бритвин теперь ваш, как говорится, царь, бог и воинский начальник.

Хилый Босс соизволил изобразить подобие улыбки – если, конечно, поднятие на двадцать градусов левого угла рта можно назвать улыбкой.

Женя улыбнулась в ответ и вышла из кабинета. Она пыталась себя подбодрить: «Чего мне бояться?! Подумаешь, Дубов!.. Хрен с горы!.. Хилый Босс!..» Но ноги отчего-то дрожали.

К счастью, у начальственного кабинета ее уже ждал Бритвин. Он сочувственно взглянул на Женю:

– Досталось? Забыл тебя предупредить – у нас опаздывать не принято… Ничего, что я на «ты»?

– Ничего, Дмитрий Иннокентьевич, – вздохнула Женя. В горле отчего-то щипало, ноги до сих пор были ватными. Колдун какой-то этот Дубов, будто загипнотизировал ее…

– Дима, просто Дима. И тоже – на «ты», – сказал Бритвин. Он тепло улыбнулся.

Женя потихоньку оттаивала.

К ним подошла уже знакомая секретарша Юля. Она явно слышала последнюю фразу Дмитрия и одарила Женю недовольным, завистливым взглядом.

«Вот и началось!» – Марченко тут же вспомнила слышанные от коллег ужастики о взаимной враждебности сотрудников «Глобуса».

Юля между тем протянула Бритвину трубку радиотелефона и ласково пропела:

– Дмитрий Иннокентьевич, звонят из «Новой жизни». Будете разговаривать?

Бритвин принял телефон, извиняясь, улыбнулся Жене. Юля поспешно ретировалась.

Женя осталась стоять рядом с разговаривавшим Дмитрием – идти было некуда. Ведь она даже не знала, где располагается ее рабочее место. Из-за выгородок поглядывали сотрудники, но никто не подходил, не знакомился. Мимо продефилировали две молодые женщины – одеты дорого, смотрят снисходительно. Явно обсуждали ее, Женю. Марченко явственно услышала: «Свежее мясо!» Неужели это сказано о ней?! Она еще больше занервничала.

Чтобы не смущать говорившего по телефону Бритвина, Женя отошла немного в сторону. Случайно толкнула девушку, поспешавшую с грудой папок наперевес. Марченко немедленно извинилась, но девушка только шарахнулась и ничего Жене не ответила.

А Бритвин в это время вещал своему телефонному собеседнику:

– Рекламную концепцию вам представят завтра. Ее делает Евгения Марченко…

Он нажал отбой, удовлетворенно отложил трубку, улыбнулся Жене:

– Слышала? Вот тебе и первое задание… «Новая жизнь» – это строительная компания. Бери у Юли все материалы и приступай! Концепция мне нужна завтра утром. В три часа будем заказчику презентировать…

Но… но такого не может быть! Ведь рекламная концепция готовится минимум неделю! И этой работой занимается целый коллектив. В него входят и несколько таких текстовиков, как Женя, и дизайнеры, и менеджеры, и медиа-байеры^[3], и медиа-планнеры!^[4]

К тому же – Женя никогда не занималась подготовкой рекламных концепций! Даже для знаменитого корма «Муркас» она всего лишь придумала идею! И базовый текст. А сценарии роликов писали уже другие. И размещали их на ТВ – тоже!.. Бритвин смеется! Или – просто над ней издевается!

Дмитрий внимательно взглянул в ее растерянное лицо. Кажется, хотел сказать что-то доброе (единственный нормальный человек во всем «Глобусе»!). Но произнес только:

– Тебя проверяют, Женя. Придется постараться. Справишься?

Она браво ответила:

– Справлюсь!

А что оставалось отвечать?

Бритвин отвел Женю в положенный ей закуток-гробик размером два на два метра – и тут же исчез. Она осмотрелась. Компьютер, телефон, полки с беспорядком из старых бумаг. Прежним хозяином закутка, кажется, был мужчина. На стене сохранился плакат, изображавший ярко-красную хищную «Мазератти». На краю стола стоит резиновый дракончик с грустными глазами. К столу приклеен стикер с напоминанием: «В марте – позвонить конникам!»

Тот, кто работал здесь до нее, до марта на своем месте не досидел… Интересно, кем он был? И почему ушел из «Глобуса»? Женя решила спросить об этом Бритвина. Но тот заскочил к ней в кабинет только для того, чтобы сказать:

– Чего рассиживаешься? Тебя уже в «Новой жизни» ждут! Встречаешься с главарем. Не забудь только сказать ему, что ты – руководитель проекта, с «шестерками» он не общается.

Женя покорно подхватила дубленку и отправилась на встречу. В конце концов, чего ей терять? Концепция так концепция, отчего ж не попробовать? Вдруг у нее и здесь все получится? Если уж она даже несговорчивую котоведку Жаннет расколола…

…Она ушла домой из «Глобуса» в восемь вечера, так ничего и не придумав.

Наскоро поужинав и привычно постучав по батарее шумным соседям-алкоголикам, устроилась на диване, разбросав вокруг бюллетени, планы супер-квартир от «Новой жизни», фотографии, сделанные на стройплощадках…

Женя думала долго, мучительно призывала вдохновение и злилась, что оно никак не приходит…

В четыре утра она твердо решила: сегодня же уволиться. А в пятнадцать минут пятого, когда Женя хоронила за чашкой крепкого кофе свою будущую блестящую карьеру в агентстве «Глобус», в голову наконец-то пришла идея.

Женя лихорадочно бросилась записывать, кофе был забыт… К семи утра черновик оказался готов.

Спать смысла не было.

Евгения приняла душ, почистила зубы и поехала на работу.

В такую рань особого аншлага на улицах не наблюдалось. Женя на первом же зеленом сигнале светофора миновала обыкновенно пробочную Таганку, пронеслась по набережной, с удовольствием проехала по полупустой Моховой… Сворачивая с Манежной на Тверскую, она впервые не умирала от страха, что на сложном левом повороте ее зажмет какой-нибудь умник. «Да-а, в ранне-утренней езде что-то есть», – оценила она.

Если бы еще так спать не хотелось!

Подрулив к уже знакомой Левой Дворцовой аллее, Женя припарковалась чуть в стороне от офиса. Она минут десять погуляет, прочистит мозги и постарается разогнать сон.

За ночь выпал легкий снежок, и Женя с удовольствием утаптывала припорошенные тропинки. Она еще раз прокрутила в уме придуманную ночью концепцию. Кажется, получилось неплохо. Особенно для того, кто никогда столь глобальных концепций не писал. «Что поделаешь – талантливый человек талантлив во всем!» – не очень самокритично подумала Женя.

Подходя к офису, ожив после небольшой прогулки и наслаждаясь своей концепцией, она столкнулась с генеральным директором Дубовым. Олег Петрович шел пешком, помахивал «дипломатиком».

«Смотри-ка, он не на машине… – отметила Женя. – Здоровый образ жизни ведет? Старается быть ближе к народу? Или живет неподалеку?»

– Доброе утро! – улыбнулась она начальнику.

– Здравствуйте, Марченко, – проскрипел Дубов, ныряя в будку КПП.

Его лицо не выразило никаких эмоций. «Хоть бы по имени назвал! Или похвалил, что я так рано… Дуболом!.. Хилый Босс!..» – весело подумала Женя.

Сегодня она совсем не огорчилась холодному приему. Кажется, придется к этому привыкнуть. «Наверно, Дубов – извращенец. Мазохист или… или зоофил!.. Потому и комплексует, видя красивых девушек!» – подумала она и еле удержалась от смеха.