«Ракетка для сквоша в стенном шкафу. Я ее заберу».
Мариса отключила мобильник. Эсэмэс от Сала пришло, пока она приходила в себя. Мариса была так потрясена первым разговором с Коулом за пятнадцать лет, что не заметила сообщения, пока не вернулась домой.
В ней закипало раздражение. Нет, сообщение не было грубым. Но пришло не абы от кого. От бывшего жениха, три месяца назад порвавшего с ней.
Во время их короткой помолвки она разыгрывала роль примерной женушки: забирала вещи Сала из химчистки и бегала за продуктами в супермаркет. С точки зрения Сала, просьба найти его ракетку для сквоша в стенном шкафу была вполне естественной.
Сал, вне всякого сомнения, назначил встречу с клиентом в тренажерном зале, потому что даже спортивные агенты должны быть в форме, хотя Сал играл в сквош только в тех случаях, когда его приглашали сыграть партию.
Марисе страшно захотелось выкинуть ракетку в окно, прямо на газон, а потом попросить Сала поискать ее там.
Но прежде чем Мариса успела набраться храбрости для такой выходки, в замке повернулся ключ. Мариса недоуменно нахмурилась. Разве она не просила Сала вернуть ключи…
Она распахнула дверь, и в комнату ввалилась ее кузина Серафина. Мариса с облегчением вздохнула:
– О, это ты!
– Конечно, я, – рассмеялась Серафина. – Ты сама дала ключ от квартиры, верно?
– Ну да.
Она так глубоко задумалась, что в первую минуту вообразила, что это Сал решил прийти за ракеткой с дубликатом ключей.
«И у него хватит наглости сделать это. Крыса!»
Теперь она была рада, что сохранила свой кондоминиум, когда ее отношения с Салом стали настолько серьезными, что они решили жить вместе.
Она купила маленькую квартиру с двумя спальнями пять лет назад, и тогда это было огромным шагом к независимости и надежности.
Интересно, что теперь Коул называет домом? Скорее всего, мансарду в пентхаусе. Она не удивится, узнав, что он живет в одном из построенных им зданий.
Одно точно – он по-прежнему остается в числе самых завидных женихов Уэстдейла, в то время как она…
Что же, «фигуристая девушка» – самое щадящее определение ее формам. Она по-прежнему никто, хотя в школе «Першинг» ее имя кое-что значит.
– Что с тобой? – спросила Серафина, снимая с плеча сумку и небрежно бросая на пол.
– Я решала, в каком месте лучше всего зарыть ракетку для сквоша, которую забыл у меня Сал, – пояснила она и ткнула рукой куда-то вглубь квартиры. – Она в стенном шкафу.
– Мило, – улыбнулась Серафина. – Но в доме столько собак, что какая-то из них непременно найдет труп.
– Он требует ее обратно.
Она была ранена и оскорблена, когда он ее бросил. Но сейчас просто хотела забыть о Сале.
Губы Серафины дернулись.
– Ракетка ни в чем не виновата. Не в твоем стиле срывать зло на посторонних предметах, а тем более им мстить.
Мариса, помолчав, сдалась, вздохнула и опустила плечи.
– Ты права. Я скажу ему, что оставлю ракетку на столе, в вестибюле дома.
С того самого скандала с Коулом в школе она боялась, что ее будут считать стервой. Ей не нужен Коул Сиренгетти, ей нужен психотерапевт.
– Только скажи скотине, куда он может идти вместе с ней, – добавила гостья.
Мариса нерешительно улыбнулась, глядя на более рослую кузину, с волнистыми русыми волосами, в отличие от ее собственных темно-каштановых кудрей, которые она считала проклятием своего существования. Но у обеих были янтарные глаза, семейное наследие по женской линии. Кроме того, внешне они были похожи, и каждый, глядя на них, предполагал, что они родственницы, хотя фамилии у них разные: Дэниели и Перини.
В детстве Мариса обращалась с Серой как с младшей сестрой: приносила книги, игрушки, делилась советами и одеждой. Последние несколько месяцев они жили вместе, в ожидании, пока Серафина найдет работу и квартиру. Кузины прекрасно ладили, и Марисе нравилось общество Серафины. Кроме того, при всем уважении к мужчинам, Серафина пленных не брала. Мариса считала, что ей нужно многому у нее учиться.
– А теперь хорошие новости! – объявила Серафина. – Я переезжаю!
– Здорово! – с вымученной улыбкой воскликнула Мариса.
– Не сейчас, а после моего путешествия в Сиэтл на следующей неделе к тете Фло и компании.
– Я не хотела сказать, будто счастлива, что ты уезжаешь. Просто рада за тебя.
Три недели назад кузина получила постоянную работу и немедленно купила билеты на самолет, решив сначала повидать тетю Филомену и своих родственников.
– О, Мариса, ты восхитительна, – рассмеялась Серафина. – И знаю, что ты счастлива за меня.
– Восхитительных женщин после тридцати не бывает.
Марисе уже тридцать три года, она одинока, очень скоро утратит свою сексапильность. И недавно ее бросил жених.
Конечно, Коул был сплошным сиянием и сердечностью, пока не понял, кто она. После чего стал мрачным и злобным.
– Что? – озабоченно спросила Серафина, вглядываясь в нее.
Мариса направилась к кухне.
– Я попросила Коула Сиренгетти помочь в сборе средств на школу.
Она не умерла от унижения, когда просила у него одолжения после всех этих лет. Едва не умерла. Потеряла сознание в его объятиях.
Жаркая волна стыда нахлынула на нее. Лицо загорелось. Когда кончится эта пытка?
Сейчас для утешения просто необходим роскошный шоколадный торт. Немного еще осталось в холодильнике. Жалеть себя всегда лучше с десертом.
– И? – допытывалась Серафина, следуя за ней.
Мариса отмахнулась:
– Все было так, как я всегда мечтала. Он просто схватился за мое предложение. Сплошной восторг!
– Супер!
– Прелестно.
Контейнер с тортом стоял на старом, выщербленном передвижном кухонном островке.
– И аппетитно.
Под определение «аппетитный» подходил и Коул Сиренгетти. Возможно, женщины выстраивались в очередь, чтобы поиметь его на десерт. Пятнадцать лет спустя он выглядел лучше, чем прежде. Когда он еще играл в хоккей, она иногда видела его снимки в прессе. Но разве это можно сравнить с Коулом во плоти?
А встреча с ним буквально вывернула ее наизнанку.
– Э… Мариса!
Мариса поставила торт на стол.
– Думаю, самое время для десерта.
Такого, который стоит перед ней. Не Коула Сиренгетти, хотя он, возможно, думал о ней, как о пожирательнице мужчин.
Мариса открыла шоколадный торт из семи коржей. Она была так не уверена в себе и своем теле, когда жила с Салом: слишком много округлых изгибов, чтобы считаться стройной. Но сейчас, когда все осталось в прошлом, она снова могла побаловать себя. Конечно, теперь у Сала новая, к тому же тощая подружка. Он нашел ту, которую искал, с размерами подиумной модели.
– Итак, Коул был счастлив видеть тебя? – спросила Серафина.
– На седьмом небе.
– Теперь я вижу, что ты язвишь.
Как-то, по прошествии нескольких лет со дня окончания школы, она рассказала Сере о своих отношениях с Коулом, и как между ними проскакивали молнии, когда оба были в выпускном классе. А потом все покрылось льдом. Кузина знала, что Мариса рассказала о выходке Коула и того исключили, а «Першинг» потеряла кубок чемпионата по хоккею Лиги независимых школ.
Вынув две тарелки и приборы, Мариса сказала:
– Что это будет за вечеринка, если ты не присоединишься ко мне?!
Серафина села за кухонный стол.
– Надеюсь, этот парень стоит пятисот калорий. Позволь угадать: он все еще винит тебя за то, что ты сделала в выпускном классе?
– Точно.
Мариса рассказала подробности встречи с Коулом и все, что перебирала в памяти с тех пор, как ушла со строительной площадки. Слова Коула так и звенели в мозгу: «Я не ведусь на томные взгляды, как пятнадцать лет назад».
О, верно. Он все еще держит на нее обиду. И ни за что не согласится на сбор средств. И да, она ощутила крошечный огонек возбуждения при мысли о том, что он был околдован ее огромными янтарными глазами много лет назад.
– Мужчины навсегда остаются детьми, – покачала головой Серафина.
Мариса положила кусочек торта на тарелку кузины.
– Все так сложно.
– Как всегда. Отрежь себе ломтик побольше.
– Всех тортов в мире может оказаться недостаточно.
– Так паршиво, верно?
Мариса встретила взгляд кузины и кивнула. Откусила от торта и поднялась.
– Нам нужны молоко и кофе.
После обморока она чувствует себя такой уставшей!
Она насыпала кофе, налила воды и включила кофеварку. Как бы ей хотелось иметь современную кофемашину, но ее бюджет таких расходов не выдержит.
Почему она вообще согласилась поговорить с Коулом Сиренгетти?
Мариса знала почему. Она достаточно амбициозна, чтобы стремиться получить место заместителя директора. Это часть ее долгого подъема из бедности. Она доверила «Першингу» свою академическую стипендию, чтобы начать новую жизнь. Теперь, когда она одинока и помолвка разорвана, ей необходимо на чем-то сосредоточиться. «Першинг» и ее работа – главное, и, кроме того, она обязана помочь ученикам.
Мариса покачала головой. Она сама вызвалась стать главой комитета по сбору средств, но не предполагала, что нынешний директор зациклится на мысли заполучить Коула Сиренгетти для столь масштабного мероприятия. Ей следовало постараться и отговорить мистера Добсона от этой идеи. Но он узнал из школьного ежегодника, что Коул и Мариса учились в одном выпускном классе, и предположил, что Марисе легче уговорить бывшую звезду хоккея. Мариса никак не могла объяснить, почему ее школьный роман с Коулом окончился так несчастливо.
– Так что ты собираешься сделать сейчас? – спросила Серафина, когда Мариса поставила на стол две кружки с кофе.
– Не знаю.
– Сдаваться так легко? На тебя не похоже.
– Ты хорошо меня знаешь.
– Я знала тебя целую вечность!
Мариса пыталась собраться, обрести решимость, так помогавшую в детстве ей, ребенку матери-одиночки, работавшей в двух местах.
– Придется попробовать еще раз. Я не могу так быстро вернуться в школу и объявить школьному совету, что потерпела поражение. Но и не хочу снова подстерегать Коула на стройплощадке, как обезумевший сталкер.
Серафина вытерла рот салфеткой.
– Ну ты можешь попробовать боксерский зал «У Джимми».
– Что?
Серафина окинула ее лукавым взглядом.
– Там собираются самые крутые мачо. Кроме того, известно, что Коул Сиренгетти там постоянный посетитель.
Мариса свела брови.
– Откуда ты это знаешь?
– Парни в «Пак и Шут». Все хоккеисты – постоянные посетители зала. – Сера помедлила и состроила гримаску. – Время от времени туда заходит Джордан Сиренгетти.
Судя по выражению лица Серы, Мариса заключила, что ее кузина явно недолюбливает младшего брата Коула.
– Неужели ты наконец поняла, в чем заключается работа официантки, а не просто считаешь там ворон? – с притворной строгостью спросила Мариса.
Серафина пожала плечами:
– Если будешь зависать в барах, подсказка не потребуется. – Ее лицо озарила хитрая улыбка. – Пользуйся на здоровье.
Ну разумеется, Коул Сиренгетти должен ходить в боксерский зал – место, скорее всего, диаметрально противоположное модному фитнес-центру, где Сал играл в сквош. Сама она отказалась от абонемента и была этому рада, когда Сал разорвал их отношения.
Мариса подняла глаза к небу.
– Что можно надеть в боксерский зал?
– Полагаю, чем меньше одежды, тем лучше, – ответила Серафина, скривив губы. – Все будут потными и разгоряченными, разгоряченными, разгоряченными…
Коул воспользовался своим шансом, когда с Джорданом случился внезапный приступ рассеянности, и осыпал брата целым градом ударов, отчего тот с трудом устоял на ногах.
Наконец Коул остановился и вытер лоб, ожидая, пока Джордан придет в себя, они хотели лишь поупражняться, а не посылать друг друга в нокаут.
– Не хочу испортить твое смазливое личико. Оставлю это удовольствие для парней на льду.
– Спасибо, – поморщился Джордан, хотел что-то добавить и умолк, посмотрев куда-то за плечо Коула.
– Мне срочно нужно кое с кем поговорить.
– Какого черта?
Джордан показал подбородком на дверь.
Коул повернулся и громко выругался.
На пороге стояла Мариса, очевидно не имевшая ни малейшего представления о боксерских залах, как, впрочем, и о стройплощадках, где ее угораздило появиться в босоножках на танкетке. Зато сейчас притягивала взгляды мужчин, а некоторые не поленились рассмотреть ее еще раз с ног до головы. Но она не обращала на них внимания, пробираясь к рингу, где сражались Коул с Джорданом. Мариса выглядела чистой, невинной, не сознающей своей сексуальной притягательности. Ей очень шло летящее платье в горошек, подчеркивавшее великолепную фигуру. С распущенными вьющимися волосами, в босоножках на танкетке – в общем, удивительное явление в боксерском зале.
Идеальный образ наивной маленькой учительницы, вот только Коул больше ей не верил. И все же картина напоминала Бемби, окруженного волками.
– Вот это – приятный сюрприз для вечера среды, – заметил Джордан.
«Только не для меня!» – злобно подумал Коул и шагнул к веревочному ограждению, на ходу расшнуровывая перчатку. Сотрудник зала подошел к рингу, чтобы помочь Коулу.
– Куда это ты? – окликнул Джордан.
– Подышать свежим воздухом.
– Я первым ее увидел! – пошутил брат, подходя к нему.
О проекте
О подписке