Осторожно выпрямив ноги, высокий широкоплечий мужчина с коротким ёжиком светлых волос недовольно повёл плечами.

– Ещё ковёр-самолёт бы мне предоставили… – буркнул он. – Тоже мне, любые услуги…

Говорил он негромко, так, чтобы водитель этого необычного экипажа не слышал. Не то чтобы он чего-то опасался – он, Франц Класхофен, маг-антиквар, владелец нескольких крупных магазинов… и кое-чего ещё, о чём не стоит знать широкой публике! Нет и нет. Просто Франц не считал разумным выказывать свои истинные чувства к тем, кто в данный момент серьёзно его выручает. Вот когда он залижет раны, встряхнётся, расплатится по всем долгам и получит свой козырь – вот тогда можно будет и помериться, кто сильнее.

Козырь, да…

Всё же у него отлично варит голова! Если бы в своё время он не сообразил создать второй гримуар, точную копию того эльзевировского тома, не осталось бы и тени возможности вновь его получить. Но всё сложилось отлично. В глубоких карманах службы магбезопасности осталась копия, а оригинал всё ещё дожидается своего владельца… там. В хорошем месте, которое Франц не называл даже мысленно.

– Да-да, – и он засмеялся. – Как говорил патер Браун? «Где умный человек прячет лист? В лесу!».

Пожалуй, если бы этот смех услышал психиатр, он бы присмотрелся к господину антиквару повнимательнее. Но беда в том, что не было более никого в экипаже – точнее, в летающей коробочке, вмещающей лишь водителя и пассажира, и Тьма знает каким образом держащейся в воздухе. Класхофен посмотрел в окошко: во тьме не было видно почти ничего, лишь блестел в лунном свете изгиб какой-то речки, да светился вдалеке не то костёр, не то окно какого-то дома.

«Интересно, на какой высоте мы летим?» – невольно подумал беглец.

Ну да, а как ещё назвать почтеннейшего антиквара, вынужденного удирать ночной порою, словно ворона, оставляющая в зубах кошки перья из хвоста?

– Тьма с ним, с Райзеном, – сквозь зубы пробормотал Класхофен. – И адвокат этот – барахло, десяток новых найду. Но они заморозили два моих счёта, отобрали артефакты и книги!..

В этот момент экипаж тряхнуло в воздухе, потом ещё раз, сильнее. Серебряная поверхность воды как-то рывком приблизилась, и пассажир забыл о проторях и убытках, вцепившись обеими руками в поручень.

Других доступных ему действий не было…

Глава 1. 8 мая 2185 года от О.Д.

{– Я не люблю подарков, – хмуро буркнул Корсо. – Было дело, кое-кто принял в дар деревянного коня. На этикетке стояло: ахейская ручная работа. Те идиоты и обрадовались.}

{Артуро Перес-Реверте, «Клуб Дюма, или тень Ришелье»}

За завтраком Суржиков так тщательно обдумывал новую роль, что даже и не замечал, что ест. Главная, по его представлению, сложность этой роли была в том, что играть её придётся одному, без партнера. Алекс ведь сказал, что будет заниматься детьми, так что на поддержку рассчитывать не приходится. Итак, значит, ему нужно найти подход к горничной, и это, скорее всего, окажется не очень сложно: женщина средних лет, в доме Шнаппса работает не так уж давно, года четыре, и хозяйка для неё всего лишь посторонняя нанимательница. А вот старая нянька… Тут можно поймать птицу удачи или лопухнуться всерьёз.

– «Так тихими шагами жизнь ползёт К последней недописанной странице…», – пробормотал он.

Рядом раздалось фырканье, и Влад, наконец, поднял глаза от тарелки.

– Слушай, ты странно разговариваешь, – сказал ему один из близнецов. – Будто бы и сам с собой, и в то же время с кем-то, кого здесь нет.

– Видишь ли…

– Я Стас, – сообщил мальчишка.

– Это хорошо. Видишь ли, Стас, у меня привычка такая. Когда я очень глубоко задумываюсь, начинаю цитировать пьесы.

– То есть, ты актёр? – спросил второй парень, точная копия Стаса. – Я Серж.

– Методом исключения догадаться было нетрудно, – усмехнулся Суржиков. – Ну да, и актёр в том числе. Вроде бы вчера нас познакомили?

– Познакомили. Ты помощник отца, это мы поняли. Только пока не решили… – начал говорить Стас.

– Ты такой же скучный, как был Весёлкин, или лучше? – закончил фразу его брат.

Их отец, до сего момента наблюдавший за экзекуцией молча, постучал по столу кончиками пальцев и сказал негромко:

– За синюю линию не заходить!

– Так точно! – в один голос ответили близнецы. – А можно, мы пока пойдём к себе?

– Нельзя, – сказала вдруг Софья. – Вначале мы должны решить вопрос с дежурством.

– В смысле?

– Аркадий Феофилактович уехал. Выясняется, что всё то, что делал один небольшой домовой, нужно распределять по всем членам коллектива. Мы с Барбарой можем взять на себя готовку. Остальное вы должны разделить между собой.

– Остальное – это что?

– Уборка, покупка продуктов, мытьё посуды, стирка, глажение белья, – слова падали в тишину за столом, словно металлические шарики в кастрюлю, с хорошим звонким «бамммс!».

– У-у-у! – горестно протянул один из мальчишек.

Второй же деловито спросил:

– А делить будем поровну?

– Делить будем по справедливости! – сказал Алекс. – У Софьи работа плюс сад плюс готовка…

– Я готова взять на себя посуду… после завтрака и после обеда, – заявила Катя.

Бурное обсуждение и делёж обязанностей затянулся вплоть до конца второго кофейника. Суржиков этого не слышал: он снова отключился и мысленно просматривал страницу блокнота с записями о Марии Пантелеймоновне Иванцовой, девяноста двух дет от роду, проживающей в собственном доме торговца Альфреда Шнаппса…

Близнецы честно помогли Кате убрать со стола и донести посуду до мойки, после чего, повинуясь повелительному жесту отца, побрели к нему в кабинет.

– Влад, – хозяин дома вернулся в столовую и тронул помощника за плечо; тот оторвался от размышлений и одним глотком допил остывший чай. – Я постараюсь тебе помочь разобраться с Шнаппсами, сейчас только с мальчишками поговорю…

– Пока не надо, – покрутил головой Суржиков. – Если что, я спрошу, а пока дай мне самому попробовать, без режиссёра.

– Ладно, – Алекс открыл было рот, чтобы дать ещё какие-то советы, но помощника уже не было в комнате, только штора у двери колыхнулась.

Верещагин пожал плечами и пошёл в кабинет. Мальчишки сидели на диване и разглядывали иллюстрации в энциклопедии холодного оружия. Картинки были объёмные и, повинуясь движению пальца, поворачивались, приближались и давали вытащить оружие из ножен, чтобы рассмотреть клинок.

– Пап, а ты малайский нгерис когда-нибудь держал в руках? – спросил Стас.

– Держал.

– И как?

– Что – как?

– Ну, вот, говорят, сакральное оружие, нгерис выковывались специально для убийства определённого человека и обладали собственной волей… У тебя было ощущение, что этот нож не такой как все?

Алекс мысленно почесал макушку, осознавая трудность вопроса. Попавший ему в руки в процессе расследования нгерис явно не был обычным ножиком, которым и колбасу нарезать можно, и глотку перехватить. И было ощущение, что некая личность, довольно злобная, в нём кроется. Вопрос только, стоит ли рассказывать об этом детям?

– Ты знаешь, – медленно начал он, призывая вдохновение, – пожалуй, да. Пожалуй, чувствовалось в том нгерис нечто… неприятное. И, честно говоря, я рад, что сразу же передал его ребятам из магбезопасности.

– А их до сих пор выковывают? – поинтересовался Серж.

– Считается, что кузнецы-эмпу исчезли. Кстати, последнего известного официально эмпу нашли однажды убитым, а рядом лежал только что доделанный им клинок.

– Считается? – вычленил главное слово Стас.

– Кто знает, что происходит где-нибудь в затерянных городах Малайзии? – пожал плечами Алекс. – А теперь прошу убрать книгу, потому что мы будем говорить о том, что же случилось в значительно более близком к нам Кракове.

– Тогда Катьку надо позвать, – Серж спрыгнул с дивана и умчался на кухню.

Стас тем временем аккуратно закрыл толстый том энциклопедии и поставил её в шкаф, попутно погладив пальцами соседние тома.

– Итак, – начал Алекс, когда вся троица расселась, – куда вы дели вашего сопровождающего, и почему я об этом узнал только сейчас?

Дети переглянулись, и Стас еле заметно кивнул.

– Всё началось второго мая, – начала девочка. – Нам в школе сообщили, что учебный год заканчивается раньше из-за указаний службы магбезопасности…

Уже несколько месяцев Катя точно знала, на кого она хочет быть похожей. Нет, не на актрису из головидео и не на модельера; место в разуме и сердце девочки прочно заняла коммандер Лавиния Редфилд из службы магбезопасности. И Катя изо всех сил училась так, чтобы не посрамить кумира, да вести себя старалась по возможности столь же спокойно и невозмутимо, как госпожа Редфилд.

Именно поэтому, услышав от куратора их группы о незапланированных каникулах – прямо с завтрашнего дня! – она не запрыгала от радости, хлопая в ладоши, а чуть сдвинула брови и кивнула, мол, информация принята и усвоена.

Стас и Серж были проще: они бурно выразили радость, потом затихли и переглянулись… Впрочем, наверное, можно уже не говорить, что практически любые действия близнецов начинались с переглядывания, словно таким образом они и мыслями обменивались.

– Надо Василию сообщить, – сказал Серж.

Его брат достал коммуникатор и набрал номер. Экран светился синим, гудки проходили, но ответа никакого не было. Наконец Стас сбросил вызов и пожал плечами:

– Ну, мало ли, чем он занят! Пойдём пока вещи соберём и расписание дирижаблей посмотрим.

Вещи были собраны, подарки упакованы, в расписании обнаружился отличный рейс пятого мая, без остановок на ночлег, только для дозаправки – а гувернёр всё не давал о себе знать.

Было уже около десяти вечера, и Катя, под строгим взором старосты её группы, отправилась к себе на девичью половину общежития. Когда за ней захлопнулась дверь, коммуникатор, наконец, отмер и громко засигналил. Вид у воспитателя был несколько странный и взъерошенный…

– Стас, ты звонил?

– Да. У нас занятия заканчиваются завтра, объявлены внеплановые каникулы.

– На месяц раньше? Вот тьма… – вырвалось у Василия.

Впечатление было такое, что он бы и что-то более забористое произнёс, но в последний момент остановился.

– Мы посмотрели расписание, – продолжал его воспитанник, которому некогда было вникать в проблемы гувернёра. – Пятого есть отличный рейс до Москвы, возьмёшь билеты?

– Возьму… – рассеянно ответил Василий и отключился, не прощаясь.