ГЛАВА 1,
в которой семь человек безуспешно ищут труп, а леди Камилла Конвей продумывает паническое бегство.

Март в этом году выдался в Лондиниуме тёплый: температура днём доходила до двадцати градусов тепла, на клумбах в парках и садах уже отцвели примулы и крокусы, подходил черёд нарциссов и тюльпанов. На розовых кустах перед особняком на площади Сент-Джеймс бутоны готовы были вот-вот лопнуть, и садовник Биллингс – пухлый, в полосатом свитере и прорезиненном фартуке – вился вокруг них заботливым шмелём. Всё пахло зеленью, цветами и весной.

Увы, внутри особняка атмосфера была совсем не такой светлой. Можно было бы даже назвать её гнетущей, и виной этому неприятному явлению была небольшая изящная кошечка по имени Мейди, не так давно в этом доме поселившаяся. Сама по себе Мейди неприязни ни в ком не вызывала, даже в галльском бульдоге по кличке Бони: на его миску и лежанку кошка не покушалась и охотно соглашалась поиграть. Хозяйка дома, леди Камилла Конвей, вдовствующая графиня Торнфилд, к кошкам была равнодушна, поэтому готова была принять и Мейди. Даже в качестве подарка. Даже от невестки Сесилии.

Но вчера утром леди Камилла обнаружила в голубой гостиной кучку перьев. Ещё несколько пёрышек лежали на ковре в коридоре, на лестнице и, наконец, у входной двери.

– Гривс!

Дворецкий вышел из кухни и поклонился.

– Да, миледи!

– Что это?

Как и положено леди, Камилла не стала указывать на следы преступления пальцем, лишь повела в их сторону бровью. В конце концов, sapienti sat! ¹

Дворецкий оказался вполне sapienti.

– Мне кажется, это перья, миледи.

– В моём гардеробе давно нет шляпок с перьями, Гривс, так откуда же они взялись?

– Боюсь, миледи, что сегодня утром кошка проникла в сад и поохотилась.

– Успешно, судя по всему. И где труп?

Были призваны к ответу горничные, но к нужному результату не привели даже соединённые усилия двух девиц, двух дюжих лакеев, дворецкого, садовника и примкнувшей к ним личной камеристки миледи. Камилла, кипя яростью, приказала вызвать экипаж и уехала в свой клуб. Ярость была тем мучительнее, что излить её было не на кого.

На кошку? Но у бедного животного инстинкты, она не может не охотиться.

На леди Сесилию, которая принесла в дом Мейди? Очень бы хотелось, но нельзя; родственники, какими бы они ни были, это святое. Особенно на расстоянии.

На горничных, которые за кошкой не уследили? Но это не входит в их служебные обязанности.

На Гривса, который отвечает за порядок в доме в целом? Камилла совершенно неприлично фыркнула, представив себе, как гоняется за молоденькой кошкой Гривс, с его негнущейся фигурой, лицом, вырезанным из твёрдого дерева и замороженным на всякий случай.

В клубе леди Камилла прошла в кафе, осмотрелась и вздохнула с облегчением: за одним из столиков сидела её близкая приятельница Хезер Грант, светская дама, жена высокопоставленного сотрудника министерства финансов и – под страшным секретом, разумеется! – ведущая колонки сплетен в газете «Ежедневный магический вестник».

Камилла устроилась в кресле напротив, велела принести ей двойную порцию коньяку, смочила губы и выдохнула. Всё это время Хезер молчала, глядя на подругу с интересом.

– Что? – спросила Камилла всё ещё сердито. – Что ты так на меня смотришь?

– Давно не видела тебя так хорошо выглядящей, румянец тебе идёт, – ответила многоопытная леди Грант.

– Это не румянец.

– Да? А что же?

– Это прилило к щекам всё то, что я хотела бы сказать дорогому мирозданию, когда его найду.

– Рассказывай.

Конечно, Камилла рассказала, потому что держать это всё в себе было уже совершенно невозможно. Когда она договорила, Хезер невозмутимо пожала плечами.

– Как говорил принц Гамлет, «через месяц вы носом почуете его у входа на галерею». Думаю, что и месяца не понадобится.

– Я совершенно не желаю в собственном доме чуять такое носом!

– Тебе и не надо, – Хезер снова пожала плечами. – Ты не прикована к ножке собственной кровати, возьми и уезжай куда-нибудь.

– Куда?

– В Лютеции послезавтра начинаются модные показы…

– Ну-у…

– В Монакуме выставка новейших экипажей, и можно заказать понравившийся образец.

– Э-э-э…

– В Христиании конкурс по вырубанию ледяных скульптур.

– Слишком холодно, – покачала головой Камилла. – Хочется, чтобы было тепло, приятно и с пользой.

– Езжай на воды. Какой-нибудь термальный курорт – самое то в этой ситуации.

– Ты составишь мне компанию?

– Не могу, – с сожалением отказалась Хезер. – В ближайшее время ожидается правительственный кризис, и я должна быть рядом с Чарльзом. Но думаю, ты найдёшь кого-то, кто будет не слишком надоедлив.

Итак, задача была сформулирована, а это уже половина дела!

***

Полина Разумова пребывала нынче в лёгком унынии.

Сегодня был четверг, шестнадцатое марта. Занятий у неё в эту пятницу и субботу не предполагалось, а с понедельника у студентов Кембриджа начинались весенние каникулы в честь дня равноденствия. Таким образом, впереди наблюдалось десять свободных дней… и решительно неясно было, куда их девать.

Плюс к этому всю прошлую неделю шли дожди, и Полине начало казаться, что в её квартире влажно, словно в террариуме для тропических жаб. От сырости болела нога, сломанная когда-то на тренировке по гимнастике, и настроение неуклонно ползло вниз.

Примерно в тот момент, когда уровень настроения пробил дно и углубился до середины Марианской впадины², раздался сигнал её коммуникатора.

На экране высветилось лицо леди Конвей, и Полина ужасно обрадовалась.

– Камилла, как хорошо, что вы есть на свете! – воскликнула она.

– Ну… в общем-то, я не возражаю, конечно, – осторожно ответила Камилла. – А поконкретнее можно?

– У меня ужасно гадкое настроение, – честно призналась Полина. – Впереди десять дней каникул, и проводить из мне предстоит здесь, в Кембридже. В доме всё влажное, крокусы под окном утонули в луже, и коленка болит.

– Вряд ли я могу высушить вашу квартиру, это мне точно не по силам. Но вот остальное… Больное колено – это плохо, действительно, портит настроение, так почему бы не подлечить его на термальных источниках? Или вы планировали слетать в Москву?

– Нет, не получается. Два дня туда, два обратно, да ещё и завтра нет подходящего рейса дирижабля, только с ночёвкой в Кракове… Нет, не хочу.

– Тогда предлагаю вам собрать чемодан и отправиться сюда, в Люнденвик. Завтра утром нам откроют портал в Падую.

– Подождите, а…

– Нет времени ждать! Идите собираться, дорогая, и не забудьте положить несколько купальных костюмов!

Леди Камилла отключилась, и Полина на несколько секунд зависла в задумчивости.

– Вот что это сейчас было? – спросила она сама у себя. – Оказывается, можно иногда просто поныть, и у мироздания найдётся универсальное лекарство? Главное, не злоупотреблять этим способом… Ну, хорошо, собрать чемодан – это мы мигом. Десять дней… Мало вообще-то, да? Так, куда я положила коммуникатор?

Аппарат нашёлся, и Полина быстро, чтобы не передумать, набрала номер магистра колледжа. Ответил, разумеется, секретарь.

– Добрый день, мистер Флетчер! Это профессор Разумова.

– Да, профессор, я узнал вас.

– Мистер Флетчер, у меня проблема: дала о себе знать старая травма. Хочу, пока каникулы, съездить полечить её.

– Очень хорошо, профессор, чем я могу быть полезен?

Полина решила быть откровенной.

– Десять дней – это очень мало, понимаете? Мы можем мои лекции с понедельника перенести на пятницу, тридцатое марта?

– М-м-м… Минуту, я открою общий график. Понедельник… У вас три пары, ксеноантропологи, математики и артефакторы, так?

– Совершенно верно…

Через десять минут Полина мило попрощалась с мистером Флетчером и отложила коммуникатор.

– Кто-то мне говорил, что он коллекционирует керамические барельефы, посвящённые достопримечательностям, – сказала она себе. – Надо не забыть что-нибудь привезти из тех мест, куда мы едем. А куда, кстати? Впрочем, это не имеет никакого значения!

Удивительно, но тоска и уныние исчезли бесследно, не оставив по себе памяти. Напевая какую-то невнятную мелодию, профессор Разумова прошла в кладовую и достала из дальнего угла самый большой из имеющихся чемоданов.

– Раз я выторговала полноценные две, даже две с хвостиком недели на курорте, имею право взять с собой вечерние платья, купальники и прочие вещи, которым в повседневном Кембридже не находится места. Ты понял?

Чемодан не ответил, но, наверное, всё-таки понял, потому что приглашающе распахнул гиппопотамью пасть.

***

Если для Полины всё было просто – договорилась о дополнительных днях к отпуску и пошла укладывать чемодан, – то леди Камилле предстояло войти в клетку с тигром.

В две клетки.

Ну ладно, не с тигром, с камышовым котом. Всё равно опасно, и точно никакого удовольствия. Но – надо.

Начала она, конечно, с собственного дома. Решительно дёрнула колокольчиком, дождалась, пока на пороге появится дворецкий и сказала:

– Гривс, позовите сюда миссис Гривс, и сами возвращайтесь. Немедленно.

– Миледи, миссис Гривс сейчас в кладовой, подсчитывает запасы. Нужно делать заказ на следующую неделю. Может быть, через полчаса?..

– Я сказала – немедленно!

Хороший слуга умеет не только распознать в голосе хозяина грядущие неприятности, но и принять профилактические меры, чтобы гроза рассосалась вдалеке, лишь слегка погромыхав за холмом. Дворецкий вернулся через пять с половиной минут, в течение которых Камилла нервно постукивала ногтями по ручке кресла. В руках у него был поднос с чаем, чашкой, сливочником, вазочкой с печеньем и прочими восхитительно приятными вещами, которые следует принимать внутрь в случае плохого настроения. Из-за его левого плеча выглядывало унылое лицо законной супруги, она же экономка в доме вдовствующей графини Торнфилд.

Чуть шевельнув левой бровью, леди Камилла одобрила инициативу Гривса, дождалась, пока он нальёт в чашки сливки, затем чай, положит и размешает сахар, затем пригубила и одобрительно кивнула. Супруги переглянулись и слегка расслабились.

– Завтра утром я уезжаю на воды, – не теряя времени, сказала Камилла. – На две с половиной недели. Со мной поедет Биддер, Бони я возьму с собой. Кошка остаётся с вами. Миссис Гривс, прошу вас соответственно уменьшить заказ продуктов.

– Да, миледи, – экономка поклонилась.

– Могу я спросить, миледи?.. – Гривс выпрямился ещё сильнее, хотя это казалось физически невозможным.

– Спросите.

– На какие именно воды вы отправляетесь? В Бат?

– Нет. В Абано-Терме, это в Лации.

– О! – в один голос воскликнули супруги Гривс.

Весь патриотизм, привитый им с младых ногтей, выразился в этом восклицании. Камилла решила, что возможный бунт задавлен. Экономка сейчас, разумеется, пойдёт плакать, но её красные глаза можно будет не замечать, как и неодобрительную холодность дворецкого. Остальные слуги предупреждения не заслуживают, а вот с садовником хотелось бы поговорить.

– И вот что, миссис Гривс, предупредите горничных, что пыль нужно вытирать каждый день, а не накануне моего возвращения, – заметив вздёрнувшийся подбородок экономки, Камилла добила. – В прошлый раз было плохо убрано даже в моём кабинете! Вы можете идти. Гривс, свяжитесь с Торнфилд-холлом, предупредите леди Сесилию, что я к ней сегодня заеду в приёмные часы. И позовите ко мне Биллингса.

Садовник Исайя Биллингс, несмотря на излишнюю полноту и своё редкое, несколько дремучее имя, был человеком молодым, ему ещё не исполнилось тридцати. На посту при особняке вдовствующей графини он три года назад сменил своего деда. В отличие от старика, Исайя чрезвычайно интересовался всеми новинками: новыми удобрениями, свежевыведенными сортами растений, экзотическими саженцами. И каждый раз, когда леди Камилла куда-то уезжала, Биллингс составлял список того, что можно было попробовать посадить здесь, в центре Люнденвика.

Войдя в гостиную, садовник остановился в дверях, держа руки за спиной.

– Добрый день, миледи, – сказал он.

– Добрый день, – кивнула леди Камилла. – В этом году прекрасно цветут крокусы. Особенно хороши те, тёмно-лиловые, что в центре клумбы. Это ведь что-то новенькое, я не ошибаюсь?

– Да, миледи. Я такие в этом году впервые посадил, в Брукширском питомнике их вывели. Хороший сорт, только опасаюсь, стойкий ли…

– Увидим. Вот что, Биллингс, завтра я уезжаю на север Лация. Что-то может нас заинтересовать в этой части света?

– Ла-аций… – рука молодого человека сама собой потянулась почесать в затылке. – Позволите, я подумаю, миледи? Вроде ничего особо интересного в голову не приходит, разве что вот виноград…

– Подумайте, Биллингс, но недолго!

Когда садовник ушёл, Камилла вздохнула и отправилась одеваться: если она хотела попасть к дражайшей невестке вовремя, нужно было уже начинать собираться. Да ещё и хорошенько подумать, что надеть…

***

Леди Камилла хорошо знала, что к пятичасовому чаю в гостиной графини Торнфилд обычно собираются пять-шесть её приятельниц – обменяться новостями, посплетничать, перемыть кости отсутствующим. Она рассчитывала, что в присутствии этих дам драгоценная Сесилия не станет напоминать свекрови, что та обещала помочь с благотворительным базаром в пользу ангорских коз. Или кроликов?

Неважно.

Главное – что тонкий расчёт оправдался. За столом с чашками в руках сидели четыре гостьи: в нежно-розовом, в бледно-сиреневом, в бежевом и в светло-синем. Сама дорогая невестка была в наимоднейшем дневном платье цвета лососины, и леди Камилла, одевшаяся в тёмную юбку, белую блузку и твидовый жакет, выглядела… Не так.

Дамы переглянулись, и леди Сесилия позвонила, вызывая горничных. После некоторой суеты с дополнительным прибором, усаживанием, завариванием свежего чая и прочим, беседа возобновилась. Говорили, очень кстати, о новой моде на детокс, то есть, очистку организма от всего вредоносного, что этот организм ест, пьёт и вдыхает. Гостья в розовом ратовала за галльскую методу, сиреневая пропагандировала свисскую, бежевая была ярой сторонницей всего бритвальдского… Камилла слушала, кивала, ела сэндвичи с огурцом и внутренне посмеивалась. Наконец, когда дамы выдохлись и начали повторяться, она сказала:

– Мне кажется, спорить тут бессмысленно, нужно пробовать. Я предлагаю пари.

– Пари? – спросили четыре голоса разом.

Лишь леди Сесилия промолчала, потому что она чувствовала подвох, но не знала, где его искать.

– Ну да, именно. Мы берём срок… в две недели, я полагаю, все гуру детокса уверяют, что следует потреблять, но не злоупотреблять³. ³⁾