2. 15 июня 2011 г.

– У вас такое имя красивое и необычное – Янина. Знаете, я даже сначала подумала, что неправильно его записала. Вы, должно быть, нерусская?

– Да, я полька. Вас как зовут?

– Таня.

Янина Вильк, высокая кареглазая статная женщина в голубом просторном платье с ярко рыжей косой, обрамлявшей ее голову, стояла на крыльце своего большого дома и разговаривала с посетительницей, молоденькой женщиной с заплаканными глазами. Понятное дело, что ее прислал кто-то из своих, кто уже бывал у Янины, кто лечился у нее. Иначе и быть не могло. Объявления в газетах она никогда не давала, знала, что кому понадобится ее помощь, ее и так найдут, придут, изольют ей свою душу.

– Вижу, что не вовремя, – сказала женщина. – Вы куда-то собрались… А может, я подожду вас здесь, рядом с вашим домом? Сяду в тенечке и посижу? Я из города к вам приехала. С работы отпросилась. Так тяжело было, так плохо, что мне теперь не до работы, ни до чего вообще… Вся жизнь остановилась. Так я вас подожду?

– Нет, не надо… Давайте сделаем так. Я сейчас собралась в лес, за травами, сейчас как раз время собирать василек, полынь, чистотел… Пойдете со мной?

– Да я пойду с вами, куда скажете. Только бы не быть одной. Знаете, иногда мне кажется, что я схожу с ума… Я не знаю, что со мной…

– Тогда подождите меня немного…

Она как-то сразу все поняла про нее. Наверняка мужчина бросил. Она и не ела, наверное, несколько дней. И не спала. Глаза вон, совсем ввалились. И откуда только у нее силы взялись, чтобы сюда приехать. Как сознание не потеряла по дороге?

Она вернулась в дом, положила в корзину сыру, хлеба, отсыпала из стеклянной банки в салфетку немного кедровых орехов, налила в бутылку холодного молока. Вот теперь можно отправляться в лес. Там, среди берез, на поляне, они устроятся в тени, и Татьяна ей все-все расскажет. А пока будет рассказывать, немного поест. Силы ей сейчас ох, как нужны.

Вышли со двора, прошли, плечо к плечу, улицу, вышли в поле и не спеша, молча двинулись в сторону леса. По правую сторону сверкала гладь волжского залива. Было тихо, воздух наливался июньским теплом. Солнце потихоньку начало припекать.

Татьяна была в джинсах и белой блузке. Кроссовки, небольшая спортивная сумка. Коротко стриженные светлые волосы еще пахли шампунем.

– Вообще-то я мужу никогда раньше не изменяла, – начала она тихо, не поворачивая головы. – Знаете, он у меня такой уважаемый человек в городе, и зарабатывает… Я не то, чтобы оправдываться хочу, нет, но просто когда он вечером приходит в спальню, когда раздевается… Ох, не знаю даже, как и сказать, словом, меня уже тогда тошнить начинает. Я люблю его как человека, как отца моих детей, но вот как мужчину просто не переношу… А тут встретила одного человека, такого нежного… Никогда бы не подумала, что такое может со мной случиться. Не знаю, любовь ли это или страсть… Но так мне с ним хорошо было. Даже и не поняла, когда именно потеряла голову. Все забросила – и детей, и хозяйство и мужа, конечно… просто сошла с ума. А потом он вдруг сказал, что у него свадьба. Оказывается, он все то время, что мы встречались, был уже не свободен, у него была девушка, невеста. Она забеременела, и он решил жениться. Все так просто. Обыкновенно. Он сказал мне об этом тоже очень просто, не извинился, ничего… Нет, конечно, он никогда мне ничего не обещал, но нам так хорошо было вместе…

– Расстались? – Осторожно спросила Янина.

– Он бросил меня.

И наступила тишина. Были слышны лишь шаги, шорох травы да щебет птиц. Вдыхая цветочный луговой запах, они продвигались вдоль зарослей дикой смородины – Янина замечая все вокруг и собирая травы, Татьяна же – не видя ничего перед собой и мысленно переживая вновь тяжелую минуту, когда ее любовник объявил ей, что женится.

Терпкий запах примятой полыни привел Татьяну в чувства.

– Знаете, Янина, я сейчас что ни съем, мне все горькой полынью кажется…

И вдруг они остановились. Впереди белело что-то непонятное, похожее на торчащую из травы белую туфлю. Янина сделала шаг и тихо ахнула, прикрыв рот ладонью. Черное, в белую крапинку платье, копна каштановых волос…

– Там женщина лежит… – прошептала Татьяна, не сводя глаз с пестрого пятна в траве. – Я боюсь.

– Подождите меня здесь, если боитесь. Думаю, беда случилась… И платье я это уже где-то видела…

Янина быстрым, решительным шагом приблизилась к лежащей на траве женщине. Вывернутые ноги, шея, задранное до талии нарядное платье,, растрепанные, смешанные с травой русые волосы – и все это залито кровью… Глаза закрыты, плотно. Женщина была мертва.

Янина повернулась к Татьяне и сказала:

– Думаю, ее сбила машина. Вот тут и след имеется, ее волокли от дороги сюда, всего-то метров семь-восемь… Сумочки нет, возможно, ограбили… Таня, вы уж извините меня, но я не смогу вам сейчас уделить время. Я знаю эту женщину. Она живет… жила… в нашей деревне, в большом доме. Имени ее не знаю, а вот хозяина дома знаю хорошо, его фамилия Родионов. Дмитрий Родионов. Уверена, что он ее сейчас ищет. Я звоню в полицию. Главное – ничего здесь не трогать. Господи, какое несчастье! Она совсем молоденькая, красивая… И как только она могла здесь оказаться?

Татьяна, осторожно приблизившись к Янине, зажмурилась, увидев труп. Распахнув глаза, увидела страшную картину – жуткую смесь из крапчатой черной ткани с голым белым телом, белыми туфлями, размазанной по лицу оранжевой помадой, спутанными волосами, в которых застряли травинки, даже одуванчик…

Никогда в жизни она не испытывала такого потрясения.

– Здесь дорога-то тихая… Машин мало, – сказала она.

– Дорога тихая, машины бывают редко, поэтому я тут иногда и собираю травы… Ближе к смородине и за посадками, на опушках…

– Какая ужасная смерть…

Янина, между тем, достала телефон и позвонила в полицию.

– Может, ее избили? Изнасиловали и убили? – Татьяна, не мигая, продолжала смотреть на белые туфли, забрызганные кровью.

3. 15 июня 2011 г.

Александр Мусинец, рыхлый блондин с лицом молодого бульдога, сидел за столом в своем кабинете, стены которого украшали репродукции Катарины Кляйн, и изучал принесенные ему секретаршей документы, когда раздался звонок, и на телефоне высветилось имя «Дима». Дима Родионов… Ну да, конечно. Он ухмыльнулся, вспомнив его утренний звонок.

Да уж, вчера как-то нехорошо получилось. И кто бы мог подумать, что Ирина так наберется. Испортила мужику все настроение. Надо же так напиться, чтобы потерять всякий контроль над собой и целоваться в кухне с Ильей! Это хорошо еще, что Женька ничего не видела, что болтала за столом с Ритой, и всю эту сцену увидел лишь он сам, Саша. И правильно, что Дима дал ей пощечину, этой Ирине… Да он ее еле оторвал от этого Ильи… Нет, не умеют люди пить, напиваются, как свиньи, а потом и человеческий облик теряют.

– Привет, Дима. Как дела? – Веселым, бодрым голосом отозвался Александр, предполагая, что друг звонит ему для того, чтобы извиниться за вчерашнее.

– Саш, Ирина не у вас? – услышал он неожиданно тихий и какой-то пришибленный голос Дмитрия.

– Нет, а что? Что-нибудь случилось?

– Она пропала. Ее нет нигде. И телефон ее как будто бы выключен.

– Так вы же с ней вчера вместе от нас вышли.

– Саш, вышли-то вышли. Но что было потом – нетрудно же догадаться.

– Поскандалили, – с пониманием отозвался Мусинец. – Все понятно. И что, она сорвалась и куда-то поехала?

– Да, мы поскандалили, причем это произошло уже дома, во дворе. Я поставил машину, а она все это время стояла перед домом, знаешь, у нас такая площадка, вроде итальянского дворика… Помню хорошо, как цокают ее каблуки, она прямо-таки притоптывала от злости, кричала, что я негодяй и подлец, что лишил ее свободы, что она не собиралась за меня замуж… Что ж, говорю, как хочешь… А у самого на душе так гадко, мерзко. Кому приятно, когда его надувают? Я не стал дальше слушать, вошел в дом, устроился в гостиной на диване, включил телевизор… Короче, еще выпил, немало. И не помню, как отключился. Проснулся утром – ее нигде нет. Постель в спальне не смята, значит, она не ночевала. Знаешь, она никогда не убирает постель или вообще что бы то ни было. У нас, говорит, для этого есть Люся. Людмила, ты знаешь…

– Знаю. Рита, кстати, всегда мечтала переманить твою Люсю, даже уговаривала меня.. Ну да ладно, сейчас не об этом. И что? Ее нигде нет?

– Нет.

Александр посоветовал ему не паниковать, а набраться терпения и ждать, когда Ирина объявится сама. Что было еще посоветовать, когда Ирину он знает плохо, а потому предугадать ее поведение просто невозможно.

И вот он снова звонит. Прошел целый день, возможно, Ирина нашлась, и Дима хочет ему что-то рассказать?

– Привет, дорогой. Ну, как дела? Нашлась твоя невеста?

– Нет, не нашлась, – на этот раз тон его был еще более удручающим. – Знаешь, может, я и поспешил, но все же обратился к одной своей знакомой, чтобы она помогла мне найти ее… Ума не приложу, где она может быть. Уже вечер.

– Думаю, старик, она где-нибудь спит. У какой-нибудь своей подружки, которой приказала молчать на случай твоего звонка. Специально, чтобы ты помучился. Бабы, они все такие. Моя тоже пряталась от меня у Женьки, ты знаешь… Если хочешь, приезжай к нам. Уж мы-то найдем, как тебя успокоить, привести в чувства… У нас еще осталось в баре, сам знаешь… Он же неиссякаемый! Между прочим, остался твой любимый абсент…

– Не до этого мне, Саша. Что-то мысли все нехорошие в голову лезут. Вот куда она могла отправиться ночью? Одна? Раньше за ней ничего такого не водилась. Она представлялась мне совершенно домашней девочкой… И уж к чужим точно не села бы в машину.

– Ты уж извини меня, старик, но хочу напомнить, что Ирина была сильно пьяна. А алкоголь… Ты не представляешь себе, как алкоголь меняет характер человека, его привычки, я уж не говорю о полной потере памяти… И далеко не надо ходить! Вот я, к примеру, несколько раз напивался так (можешь спросить у Риты), что наутро не помнил вообще ничего, понимаешь? Я, здоровый молодой мужик забыл абсолютно все, что произошло со мной вечером. Рита мне рассказывала, какие ужасные вещи я ей говорил, как пытался ударить ее ножом, это я, прикинь! Я – и нож! Да, вот так-то вот. Потом выбежал на улицу, бегал вокруг дома и орал… Стыд, да и только! У меня в подчинении находится столько людей, я вроде как уважаемый человек и вдруг такая херня… Вот после этого я стараюсь контролировать себя. Советую и тебе тоже напрячься и постараться вспомнить, что было вечером. Ты же, вернувшись домой, еще выпил. Что ты выпил?

– Виски… Хотя, постой, может, и водку…

– Вот! Что я тебе говорил! Возможно, ты выпил хорошенько, и тот момент, когда твоя Ирина вернулась в дом, ты напрочь забыл. Может, ты ударил ее? – Спросил он осторожно, надеясь, что Дмитрий что-нибудь вспомнит. Хотя, на самом деле, он и сам не знал, зачем сказал ему все это, ведь понимал, что делает ему больно. Хорошо еще, что не пошутил, мол, уж не убил ли ты свою невесту, старик…

Дмитрий отключился телефон. Обиделся. Что ж, его тоже можно понять.

Заглянула секретарша, миниатюрная хрупкая Анжелика в узком платье вишневого цвета, под которым угадывалось стройное тело с пышной грудью.

– Александр Евгеньевич, я пойду уже? Рабочий день уже давно закончился…

– Зайди, – сказал он, почувствовав приятную волну возбуждения. – Ну, иди, запри приемную и ко мне. Я жду…

4. 15 июня 2011 г.

В девять вечера Лизе позвонил Родионов и сказал всего два слова: ее нашли.

В десять Лиза вместе с Глафирой уже входили в морг, где находилось тело погибшей Ирины Виноградовой.

В коридоре на скамье Лиза нашла Дмитрия. Он сидел, обхватив голову руками, и был явно не в себе.

– Дима… – Лиза присела рядом с ним, Глафира же уверенной походкой прошла дальше по коридору. Она знала этот морг, как свои пять пальцев, сейчас же ей надо было найти Германа Турова, судмедэксперта. – Дима, пожалуйста, приди в себя и расскажи мне, что случилось.

– Здесь душно, – сказал Дмитрий, и Лиза вывела его на улицу. В университетском городке, где располагался морг, было темно, лишь в редких окнах еще горел свет. Над головой шумели кроны деревьев. Небо чернильного цвета плавилось от желтого лунного света.

– Понимаешь, я совершил ошибку. Мне надо было поджидать ее дома, а я не мог туда вернуться… Не знаю, почему… Мотался по городу, пытался найти ее там, где мы бывали вместе – в ресторанах, на террасах кафе… Мне так и казалось, что я ее сейчас увижу. Но я ее не нашел. Вот у вас был, потом еще звонил Саше, моему другу, я говорил, Мусинцу, тому, у кого мы были в гостях, и где все это случилось… Конечно, глупо было с моей стороны надеяться, что она вернется к ним, но я звонил ему не столько для того, чтобы спросить, не у них ли она, сколько для того, чтобы поговорить с ним о ней… Короче. Пока меня не было, ее и нашли. И нашла ее одна женщина из нашей деревни. Я знаю ее. Она вроде гадалки или лекарки, к ней женщины обращаются за помощью. Ее зовут Янина. Она полька. Лечит травами, разговорами. Она собирала траву и наткнулась на Ирину.

– Где? В каком месте она ее нашла?

– Примерно в десяти метрах от дороги, рядом с кустами смородины…

– Как она сообщила тебе о находке?

– Она приходила ко мне много раз, стучала в ворота, звонила… Но меня же, говорю, не было дома. А полиция не знала, что Ирина – это Ирина, что она жила со мной… Ни фамилии, ничего, понимаешь? Только вернувшись домой, я нашел записку от Янины. Она просила позвонить меня, написала, что речь идет о моей знакомой. Я сразу все понял, в смысле, что речь идет об Ирине. Позвонил, пригласил ее к себе, Янина пришла и все рассказала. Еще передала мне номер телефона следователя, который будет заниматься этим делом… Замечательная женщина. И такая тактичная. Господи, Лиза, мне кажется, что это сон… Наверное, так все говорят, когда происходит что-то невероятно страшное, необратимое…

– Что с ней? Ее убили?

– Точно можно будет узнать после экспертизы, так мне сказали здесь. Янина предполагает, что ее сбила машина. Но я не понимаю, что она могла делать в том месте, за деревней… Вряд ли она дошла туда на своих высоченных каблуках. Да и зачем? Даже, если она и собралась куда-то поехать, то вызвала бы такси…

– Такси? Это интересно, – пробормотала Лиза, с трудом представляя себе таксиста-убийцу. – Но почему же она вышла из этого такси?

– Ничего не знаю… Мысли путаются.

– Хорошо, Дима, ты сиди здесь и постарайся не раскисать, а я пойду, у меня здесь работает знакомый судмедэксперт, он мне расскажет все, что сможет.

– Постой… – Дмитрий вдруг резко повернулся, и Лиза увидела, что все лицо его мокро от испарины. Он был очень сильно взволнован. – Лиза, мне надо у тебя что-то спросить… понимаю, что это не имеет никакого отношения к твоей профессии, но все равно… Скажи, неужели человек после того, как выпьет много, может потерять память?

– Думаешь, что произошло что-то, в чем принимал участие ты сам? Ты этого боишься?

– Да. Понимаешь, Ирина такой человек, что она не могла уйти вот так, пешком, на каблуках далеко от дома… Не знаю, как тебе это объяснить. Это не в ее характере. Она очень осторожная, трусиха. Всегда и во всем предпочитает комфорт. Лишние пять метров не пройдет, если есть возможность проехать на машине, понимаешь? Ну, не могла вот так сама оказаться на дороге. Особенно, если учесть, что она была пьяна… Да она упала бы…

– Никто не знает, как отразился на ней алкоголь. Вот ты сам сказал, что она напилась и начала целоваться с одним из гостей в кухне. Кстати, что это за гость?

– Его зовут Илья. Один знакомый Саши. Тоже бизнесмен, средней руки. Смазливое лицо. Словом, котяра, понимаешь, о чем я?

– Дима, ты что-то вспомнил?

– Нет. В том-то все и дело, что я ничего не помню, кроме того, что я уже тебе рассказал. Виски или водка, диван, телевизор… Я не помню, чтобы я ее бил или чтобы, тем более, отвез куда-то.