– Маленькую, за забором детского дома… Соней зовут, – вздыхаю и опускаю глаза в бокал, с великим интересом рассматривая осадок.

– Тась, какой детский дом? – набрасывается на меня Уля. – Ты о чем вообще?

– Да так… ни о чем… – пожимаю плечами и качаю головой.

Зачем только начала этот разговор, ведь изначально знала, что она не поймет меня. Да я и сама себя не понимаю, но забыть о Соне не получается.

– Не может быть. – Голос подруги внезапно становится хриплым, а лицо вытягивается от удивления.

– Чего? – непонимающе слежу за ее взглядом и оборачиваюсь.

Мир на мгновение выключается. Делаю вдох, с трудом проталкивая в легкие кислород, и нервно сглатываю. У входа стоит Гордеев и с интересом осматривается. Мамочки, какой он стал…

В ужасе отворачиваюсь, боясь встретиться с ним глазами. Сердце истерично лупит в ребра, а в висках начинает неприятно стучать. Не может быть. Этого просто не может быть!

– Уля, – кидаю в подругу уничтожающий взгляд.

– Я не знала, клянусь тебе! – бросает она в сердцах. Наверное, не врет. Если бы знала, сказала бы. Ведь знает, насколько я не хочу его видеть.

Мои руки предательски трясутся, а волна горечи заполняет до краев. Залпом допиваю остатки коктейля и прикрываю глаза, чтобы хоть немного успокоиться. Но не получается, меня колотит изнутри, а по коже бегают мурашки.

Очень хочу сбежать. Прямо сейчас. Не важно куда, главное – не встречаться с этим человеком. Но это слабая позиция. А я должна быть сильной. Я не могу показать ему свою уязвимость. Одного раза хватило выше крыши. Алексей пережевал меня и выплюнул. Больше этого не повторится.

– Шалимова, – слышу до боли знакомый голос за спиной и сжимаю кулаки так, что ногти болезненно впиваются в кожу. – Ульяна.

– Гордеев? – Она лишь снисходительно приподнимает бровь. – Не ожидала. Каким ветром?

Вот это выдержка. Хотя у них нет общего прошлого, растоптанной любви и сломанной жизни. Я тоже хочу забыть весь этот кошмар. Точнее, думала, что уже забыла. Но сейчас понимаю, что напрасно.

– Да вот, решил приехать на малую родину. – Алексей говорит небрежно, словно играя. – А здесь уже пригласили на встречу… Не смог отказаться. – Кожей чувствую его лукавую улыбку и сжимаю зубы, что есть силы, чтобы не взорваться.

– Понятно. – Ульяна натянуто улыбается. – Надолго к нам?

– Как пойдет, может, мне так понравится, что решу остаться насовсем.

Закашливаюсь от неожиданности, резко дергаю рукой и сбиваю бокал с остатками коктейля. Тот летит на пол, проливаясь на мое платье и брюки Алексея, и разбивается у его ног.

– Осторожнее, – рычит он и пытается отряхнуться.

– Извините. – Мой голос предательски вибрирует от волнения. Поднимаюсь на ноги с одной единственной целью – сбежать отсюда как можно быстрее. И плевать на все. Моя выдержка растаяла, как снег под жарким солнцем.

– Таисия? – Мое имя в его исполнении всегда звучало по-особенному, завораживающе. Ничего не изменилось. Даже нотки удивления никак не влияют.

– Нет…

Вздрагиваю и качаю головой. Не хочу. Не надо.

– Какой ты стала… – Мурашки, как по команде выстраиваются в ряд и ползут по коже, вздыбливая каждый волосок и беспощадно затягивая в прошлое. – Ни за что бы не узнал.

Титаническим усилием воли заставляю себя выдержать его пронизывающий взгляд и вздергиваю подбородок.

– А ты, напротив, совсем не изменился, – обдаю арктическим холодом. – Все такой же… – специально не договариваю, чтобы сам подобрал себе эпитет.

– Торопишься?

– Очень.

Расправляю плечи и гордо удаляюсь, ощущая на себе его прожигающий насквозь взгляд. На самом же деле трусливо сбегаю в туалет. Включаю ледяную воду, мочу руки и прикладываю к горящим щекам. Ну как так-то, а? Я совсем не готова к встрече. Ни капельки. Нет у меня ни сил, ни ресурсов бороться со своим прошлым.

Смотрю в зеркало на свое отражение, а вижу его. Алексей и правда почти не изменился. Повзрослел, раздался в плечах, а так… Черты лица стали более резкие и мужественные, морщинки появились вокруг глаз… И все. Не берут его годы. Интересно, а наш ребенок был мальчиком или девочкой? Сейчас ему могло быть девять…

Предательская слеза обжигает щеку, а душа рвется на части от накатившей боли, словно затянувшуюся рану вновь расковыряли. Закусываю губу, чтобы не разрыдаться, и прикрываю глаза. Мне нужно несколько минут, чтобы справиться с эмоциями. Сейчас станет легче. Сейчас отпустит.

***

– Вот ты где, – вздрагиваю от голоса подруги и торопливо вытираю слезы, что текут по щекам. – А я тебя ищу.

Ульяна входит в туалет и закрывает за собой дверь.

– Ты как? – окидывает меня сочувствующим взглядом, от которого внутри все скручивается. Вот только жалости мне не хватало для полного счастья!

– Все нормально, – невольно огрызаюсь я и, прикрыв глаза, делаю несколько глубоких вдохов. Ни к чему срываться на подругу, она же не виновата в моих психах. Никто не виноват, просто не проработанная подсознанием тема всплыла на поверхность.

– Ага, я вижу. – Уля закатывает глаза к потолку и протягивает мне бумажные полотенца.

Вытираю немного потекшую тушь и руки. Разворачиваюсь к ней, оперевшись ягодицами на раковину.

– Помоги мне выйти незамеченной…

– Куда выйти? – Она непонимающе хлопает ресницами и хмурится.

– Поеду домой, – выдыхаю и инстинктивно качаю головой. – Не хочу больше с ним пересекаться.

– Тась, да ты чего? Из-за какого-то козла будешь портить себе вечер?

Ульяна обнимает меня за плечи, стараясь поддержать, а мне хочется грубо оттолкнуть ее и накричать. Слишком внутри все обнажено и открыто. Не надо ко мне прикасаться, иначе я просто взорвусь.

– Он уже испорчен, – нервно сглатываю и мягко отстраняюсь. – Я не смогу веселиться, зная, что Гордеев где-то здесь.

– Он к тебе сам больше не подойдет, – уверенно заявляет Ульяна, а на ее губах появляется довольная усмешка.

– С чего ты взяла? – подозрительно прищуриваюсь, нутром чувствуя какой-то подвох.

– Я предупредила, что, если приблизится, оторву ему что-то очень важное.

– Зачем? – ошарашенно выкрикиваю и прячу лицо в ладонях. – Господи…

Колючие мурашки прокатывают по позвоночнику, а сердце ускоряет свой ритм. Этого еще не хватало. Зачем она привлекла его внимание ко мне? Не отвадила, а только раззадорила. Вот же…

– Что не так-то? – Ульяна искренне не понимает, что натворила. – Ты же сама говорила, что…

– Я не хочу, чтобы Алексей думал, что мне до него есть какое-то дело, – сокрушенно качаю головой. Все через причинное место.

– Он и не подумает.– Она равнодушно пожимает плечами, а меня начинает потряхивать от злости.

Ну зачем было вмешиваться? Я же не просила! Делаю несколько глубоких вдохом и медленных выдохов, чтобы снизить внутренний накал. Мне надо срочно на воздух. Срочно сбежать отсюда и поскорее оказаться на улице.

– В общем, помоги мне добраться до выхода и извинись перед ребятами за меня. Наплети что-нибудь… скажи, что голова заболела…

– Уж придумаю, – хмыкает Ульяна. – Подожди, я принесу твое пальто.

Пока она ходит, привожу себя в порядок.

– Такси вызвать? – растягивает пальто, помогая надеть.

– Нет, прогуляюсь пешком, – застегиваю пуговицы и осматриваю себя в отражении.

– Уверена? Темно уже.

– Да.

– Так, стоп. – Ульяна упирает руки в бока и преграждает мне путь. – Все это какая-то фигня. Я пойду с тобой…

– Не нужно, – качаю головой, начиная опять раздражаться. – Уль, я не маленький ребенок, меня не нужно опекать.

Я хочу просто остаться одна. Наедине со своими мыслями и чувствами. Без посторонних. Даже очень близких.

– Но я… – пытается возразить подруга.

– Хватит, – резко осекаю ее. – Я. Справлюсь. Сама, – четко проговариваю каждое слово.

– Ну хорошо… как скажешь…

Шумно выдыхаю, словно сдуваясь. Что я творю? Что на меня нашло? Откуда столько агрессии?

– Не обижайся на меня, пожалуйста, – порывисто обнимаю Ульяну. – Я, наверное, не в себе.

– Не обиделась, – устало улыбается она и выглядывает за дверь. – Все чисто, можешь выходить.

– Спасибо. Позвоню тебе завтра, – небрежно целую ее в щеку и иду к выхожу, слава богу не встретив Гордеева

На улице и правда уже стемнело, а еще похолодало, но все же хочу прогуляться. Зябко веду плечами и плотнее кутаюсь в пальто.

– Тася, подожди! – догоняет меня до боли знакомый голос, острыми иголками рассыпаясь по коже. Откуда он взялся? Сердце делает кульбит и истерично колотится где-то в горле. Стискиваю зубы и ускоряю шаг, не желая останавливаться. Разговор с Гордеевым я сейчас не вывезу физически, не готова и слишком уязвима.

– Да стой ты. – Сильные пальцы сходятся на плече и резко разворачивают меня. По инерции пошатываюсь, но на ногах стою крепко.

– Чего тебе? – цежу сквозь зубы и грубо выдергиваю свою руку из стального захвата.

– Ты из-за меня, что ли, ушла? – хмурится Алексей, с интересом рассматривая мое лицо.

– Вот еще, – фыркаю надменно. – Голова разболелась, вот и ушла.

– Давай подвезу, – жестом указывает на свой джип, а я лишь снисходительно усмехаюсь.

– Спасибо, обойдусь, – обхожу его и удаляюсь с гордо поднятой головой, молясь, чтобы Алексей не пошел за мной.

Свернув на проспекте направо, немного сбавляю шаг и, обернувшись, выдыхаю. Никто меня не преследует. Гордеев отстал. Надеюсь, больше наши дороги не пересекутся. По крайней мере, по моей инициативе точно.

В сознание невольно врываются картинки из прошлого, которое я так старалась забыть. Как бегала к Алексею на свидания, как шептала ему слова любви, пьянея от поцелуев. Как отдала всю себя прекрасной первой любви. Волшебство разбилось об его жестокие слова. «Не нужна».«Не любил». «Просто играл». В голове звучит его безразличный голос, как и всегда причиняя боль.

От этих воспоминаний по телу проходит дрожь, а внутри все каменеет. Ставлю барьер, не давая всплывать дальнейшим событиям. Не хочу все это вспоминать и переживать заново. Качаю головой, усилием воли загоняя эту боль поглубже в сердце. Для нее нет места. Она разрушает меня, не давая дышать свободно.

Часто дышу и судорожно пытаюсь переключиться на что-то другое. Девочка Соня, как спасительная соломинка, приходит на помощь. Думаю о ней, старательно раскручивая маховик мыслей. Понемногу отпускает, тревога и раздражение сходят на нет. Стук каблуков размеренно отдается в ушах и успокаивает. Я справилась. В этот раз даже без истерики обошлось. Но девочку все-таки жалко. Надо попробовать сходить завтра в этот детский дом и принести ей вкусняшек. Может, получится хоть немного скрасить ее пребывание в этом учреждении.